Осколки разбитого сердца

Арсений открыл глаза и тут же понял, что практически не может двигаться. Он связан. Руки были заведены за спинку стула и крепко завязаны верёвкой, талия буквально прикреплена к стулу. Попов мог двигать только ногами. Плюсом у него был заклеен рот чёрным скотчем. Перед ним стоял Антон и улыбался так хищно, будто добычу поймал. Он хихикнул и провёл пальцем по телу Арсения. — Настолько устали, что даже не были в состоянии раздеться после тяжёлого рабочего дня? — парень интонационно выделил слово «тяжёлого» и смотрел Попову в глаза, — причём и уснули на стуле... А выглядите так, словно Вам плохо. Неужели в одиночку глушили алкоголь допоздна? — Арсений отвернулся, раздражённо посмотрев в сторону, а Антон сел к нему на колени, — приподам Вам небольшой урок, — он начал слегка попрыгивать на паху мужчины, — никогда больше не засыпайте на стуле, для этого есть кровать... Особенно опасно, когда в доме никого нет, кроме меня, — Антон чмокнул Арсения в губы через скотч, а потом опустил свою руку в его брюки. Мужчина дёрнулся, когда Шастун докоснулся до его члена. — Какое чувстительное место, правда? — Попов пытался отстраниться, отталкиваясь ногами о пол, но Антон продолжал трогать его. Позже Арсений начал произносить самые непристойные звуки, жалобно посматривая на парня, ему было одновременно и неловко, и приятно. — Я ведь предупреждал, что спокойно могу связать тебя и делать всё, что захочу. Как думаешь, что я с тобой сделаю? — улыбнулся Антон, резко содрав скотч со рта Арсения. — Прекрати, Антон, — первым делом произнёс мужчина. — Я думал, ты скажешь что-то дельное, — он обратно накрепил скотч, — вот только твой дружок наоборот не против, — хихикнул Антон, намекая на возбуждение Арсения, тот взглянув на свои брюки и сильно покраснел. «Черт...»                                           ***** Любовь Михайловна и Миша сидели в ожидании чего-то волшебного, красивого и невообразимого. Правда они не ожидали увидеть Германа, который вышел со скрипкой на сцену. Он был одет парадно, весь сиял и улыбался, а Гедеон Георгиевич, наблюдая за ним, был ярче солнца, так он гордился. Дворецкий удивился, когда увидел своего друга здесь. Нет, конечно, можно было ожидать его, как гостя, всё-таки сын Гедеона, да и Вера, его сестра, в зале, но не как выступающего. Миша изучающим взглядом обвёл Германа и начал внимательно слушать. Парень поднёс смычок к струнам скрипки и начал прекрасно играть.

Txmy Ethereal

Герман прикрыл глаза и иногда хмурил брови, видимо, представлял что-то не самое сладкое, ведь чтобы хорошо создавать музыку, нужно вникать в неё, стать одним целым с ней, принять её образ. Парень ни на кого не смотрел и продолжал проводить смычком по струнам, а на фоне кто-то играл на фортепиано, что добавляло красок к атмосфере. Звучало очень красиво, чувстовались все эмоции, вложенные в создаваемую мелодию. Миша молча наблюдал за этим, слегка приоткрыв рот от изумления, а его глаза горели. Он был восхищён, ведь когда сказал, что любит скрипачей, не соврал. Парень считает музыку на скрипке самой успокаивающей, а может и волнующей, приятной и нужной. Когда дворецкий слышит скрипку, тут же начинает улыбаться, радоваться и тому подобное. Ему очень нравится это. Он бы и сам хотел научиться, только нет музыкального слуха и времени. Через две великолепные минуты Герман закончил, наконец открыл глаза и улыбнулся, а зал ему так и захлопал. Гедеон Георгиевич вообще подбежал к нему и крепко, по-отцовски, обнял. — Герма-ан! Молодечик мой! Прекрасный мой сыночек! — позже выбежала Вера, и Миша, наблюдая за этой картиной, умилённо улыбался, понимая, как же сильно повезло его другу. Любовь Михайловна тронула своего внука за плечо, чтобы он обратил на неё внимание, улыбнулась и выразилась по поводу выступления Германа в положительном ключе. Миша не совсем внимательно слушал свою бабушку, а поскорее хотел найти Германа, так как тот уже ушёл со сцены. К счастью, Любовь Михайловну подцепила какая-то другая пожилая женщина, выглядевшая очень богато. Дворецкий тут же рванул искать своего друга по всему дому Гедеона Георгиевича. По дороге он осматривал дорогие апартаменты, аксессуары, лестницу, стены, потолки. Всё это выглядело очень-преочень богато и до того аристократично, что Миша даже не замечал перед собой людей. Вскоре он всё-таки нашёл Германа и тихонько позвал его. Парень подошёл, удивлённо посматривая на Мишу. — Михаил?! Что Вы тут делаете? — Гедеон Георгиевич пригласил меня с бабушкой сюда. Я видел твоё выступление. Это было прекрасно, — парень опустил глаза и легонько улыбнулся, — ты большой молодец. Герман расплылся в умилённой улыбке и прижал к себе Мишу, обнимая. — Спасибо Вам. Очень приятно. Я старался. — Я заметил!                                           ***** Антон резко расстегнул ширинку Арсения и взял его член в руки, тут же удивляясь. — Ого, вот это размерчик. Если бы в меня такой вошёл, я б закричал, — хихикнул Шастун, слегка ткнув пальцем по головке, посматривая на недовольного и смущающегося мужчину, — не бойся, я больно не сделаю, — улыбнулся Антон, начав ему сосать. Арсений чуть ли не подпрыгнул, когда Шастун начал это действо, ему было непривычно, он чувствовал каждое движение парня языком в десять раз лучше обычного. Антон спокойно взял в рот только половину члена, а потом пытался через силу ещё больше. Так долго продержаться он не мог, поэтому прекращал на время и откашливался. Сначала Арсений был беспомощным, очень нежным и чувствительным, пытаясь отказаться от удовольствия. Но потом у него что-то щёлкнуло в голове и даже понравилось, что Антон пытается сделать ему приятно. Мужчина тихо постанывал, а потом, выждав удобный момент, бывало, толкался Шастуну навстречу, затрагивая его глотку. После этого парень ошеломлённо отлетал от мужчины, схватившись за свой рот, и опять откашливался. — Я не разрешал тебе двигаться, кис, — холодно произнёс Антон. Он забрался на Арсения, слегка приспустил штаны и стал тереться своим задом о член мужчины, посмеиваясь, — вот это жар у твоего дружка, конечно. Температура? — ловко пошутил парень, опять содрал скотч с губ Арсения и страстно поцеловал его, оттягивая за волосы. Антон перестал. — Такими темпами ты скоро и кончишь. Или не собираешься? — широко улыбнулся он, — что больше предпочитаешь? В меня или на меня? — ещё шире улыбнулся Антон, уже не видя границы, но Арсений ему не уступал и тоже ответил: — В тебя. — Хороший выбор, — Шастун слез с мужчины, подтянул свои штаны и, присев на колени, продолжил сосать член Арсения, проводя языком по всему основанию. Затем Антон задействовал свои руки, а Попов стал стонать ещё громче и ещё чаще. Шастун подгадал момент и взял в рот головку члена, мужчина тут же кончил. Парень демонстративно всё проглотил, а Арсений широко улыбнулся. — Ладно. Хватит с тебя на сегодня, — посмеялся Шастун и освободил мужчину от верёвок. Тот встал впритык к Антону и угрожающе посмотрел на него. — Теперь моя очередь, — грозно произнёс Арсений, взяв Шастуна за руку и направляясь к столу.                                           ***** Герман и Миша одновременно вышли на большой балкон Гедеона Георгиевича, стояли рядом друг с другом и непринуждённо о чем-то беседовали. Всё дошло до не совсем приятной темы. — Кстати, Герман, я всё хотел спросить. Что по поводу твоей мамы? — дворецкий взглянул на друга, а тот опустил взгляд и совсем загрустил, — ой! Прости! Прости! Если это больная тема.. — Миша подбежал к нему очень близко и стал громко извиняться. Герман взял его за плечи и чуть потряс. — Перестань извиняться. Мать нас ещё давно бросила. Я и не знаю, жива ли она вообще, — парень тут же оторопел, понимая, что обратился к Мише на «ты», — а! Прост... — дворецкий накрыл его губы своей ладонью и миленько улыбнулся. — Ничего страшного. Давай на ты. — Хорошо... Они стояли так ещё около минуты, улыбаясь и рассматривая друг друга. Дворецкий, как казалось Герману, выглядел настолько красивым, что парень не удержался и захотел его поцеловать. Он приступил к действиям: взял Мишу за подбородок и медленно начал приближаться к его губам, дворецкий и сам начал тянуться. Но им помешал Гедеон Георгиевич. — О чем болтаете? — Миша и Герман тут же отстранились друг от друга, краснея. — Да так. О матери. Настроение отца Германа тут же ухудшилось.                                           ***** Арсений нанёс уже десятый удар ремнём по бёдрам и ягодицам Антона, на что тот громко вскрикнул, упираясь в стол всем телом. — Пожалуйста, прекратите... — просил Шастун, заливая стол своими слюнями, он широко улыбался. Его это возбуждало. Попов подошёл к нему близко и схватил его за затылок, сжимая. — Это я тут решаю, прекращать или нет. Так что заткнись и принимай, — он уже намного слабее ударил парня по заду. — Агх... Так говорите, будто сейчас меня отымеете, — Арсений резко перевернул его на спину, раздвинул ноги, закинув их к себе на плечи, отбросил ремень и чуть приспустил штаны Антона, — что Вы делаете?! — Попов сунул один палец глубоко в рот Шастуна, а затем резко ему в анус. Парень вскрикнул, пытаясь отодвинуться. — Ай! Стой! Стой... — Арсений начал двигать пальцем очень резко, толкая его всё глубже, — пожалуйста! Стойте! — Антон хотел встать, но Попов одной своей рукой пнул его в грудь и добавил ещё один палец сзади. Шастун закрыл рукой своё лицо, дико смущаясь, краснея и громко простанывая от странной, но как будто бы приятной боли. — Я только пальцы сунул, а ты уже орёшь на весь дом. Что будет, если весь член вогнать? — хмыкнул Арсений, убирая руку Антона от его же лица, — как ощущения? — Не знаю я, — раздражённо ответил Шастун, подрагивая. Мужчина сунул третий палец, Антон опять вскрикнул. — Стойте! Агх! Это перебор! — начал пускать слёзы парень, практически задыхаясь. Его губы обсохли, пока он жалобно вдыхал и выдыхал, стонал и кричал, поэтому Арсений приблизился к нему и поцеловал, ускоряя работу пальцев. Шастун стонал прямо в поцелуй, пытаясь убрать от себя мужчину, но тот был очень настойчив и груб. Затем резко зазвонил телефон, и Арсений, взяв его, продолжал сувать Антону в зад пальцы глубже и глубже. — Алло, Любовь Михайловна? — Шастун тут же прикрыл свой рот, а Попов стал действовать ещё грубее, улыбался. У Антона еле-еле получалось сдерживать стоны, а мужчина одновременно болтал с женщиной и целовался с парнем время от времени. — Вот как... Домой уже едете? Хорошо, мы ждём, — Арсений отбился от звонка, отбросил телефон куда подальше и начал буквально вбиваться в Антона пальцами, одновременно надрачивая ему. Шастун был весь красный и буквально задыхался, он поворачивал голову из стороны в сторону, чтобы создать хоть какой-то ветер и избавиться от жары, которая его окутала. Он также громко стонал от действий Арсения, пытался оттолкнуть его от себя, тыкая ладонями в плечи, но ничего не получалось. Ещё он сильно выгибался в пояснице, широко открывал рот, выгибал шею и закатывал глаза. Арсений наблюдал за всем этим и хищно улыбался, иногда шлёпая Шастуна по и так болевшей заднице и возбуждаясь всё сильнее. Мужчина боялся, что ещё чуть-чуть и не сдержится, нападёт на парня, изнасилует. Но у него удаётся сдерживать себя, поэтому он заставляет кончить Антона ему в руку, одновременно произнося фразу ему на ухо: — Я бы тебя трахнул, да времени в обрез. — Извращенец... — проскулил Шастун, аккуратно вставая со стола, — у меня теперь весь зад болит... Арсений широко улыбнулся и сильно шлёпнул его по пятой точке, Антон вскрикнул и недовольно посмотрел на мужчину. — Блять, больно же! — Я думал, ты любишь боль. — Агх... Придурок... — Шастун похрамывал, иногда мыча от боли и жжения сзади. Для него это было очень непривычно. Он горел от стыда и неловкости, поэтому пошёл принимать ванную.                                           ***** Любовь Михайловна, Миша и Герман были уже здесь. Они воодушевлённо рассказывали, что происходило в доме Гедеона Георгиевича. Антон всё не мог усидеться на стуле, а Арсений, наблюдая за ним, улыбался широко-широко. — Антон, что ты ёрзаешь на месте? — поинтересовалась Люба. — Да неудобно сидеть просто. — Так пересядь. — Тоже верно, — и Антон пересел ближе к Арсению, но в глаза ему не смотрел, смущался. А в это время Влад не на борьбе был, а с Максом, точнее у него дома. — Влад, — удивился парень в одних шортах, — я тебя даже не ожидал... Хоть предупреждай! — возмущался он, всё-таки впустив своего друга. — Я пришёл сюда, пока время позволяет. Подумал, что общение в реальности, когда ты видишь человека и его эмоции, намного лучше дистанционного, — объяснял парень, усевшись на диван. — Ну ты прав... — Влад молча смотрел на Макса около минуты, а тот не понимал, что хочет его друг, — ты что-то спросить хочешь? — Хочу. — Спрашивай. — Зачем ты со мной общаешься? — Влад опять стал очень серьёзен, Макс боялся этого, боялся, что всё повторится, он что-то не так сделает и опять будет изнасилованным. — Как зачем?.. Я дал тебе шанс стать лучше... Открыться, может быть. Не захотел бросать тебя, понимаешь ли... — неловко всё рассказывал Макс, встав с дивана и почёсывая свой затылок. Влад тоже встал близко подошёл к нему с серьёзным лицом и обнял друга, прижимая к себе. — Спасибо, — почти шёпотом сказал он, улыбаясь. Макс тоже обнял его. — Всегда пожалуйста, — Влад резко опустился на диван, усадив друга на колени и широко улыбаясь. Макс удивился и хотел встать, но парень крепко держал его, прижимаясь. — Влад... — смущённо произнёс он, пытаясь встать, — что с тобой? — Ничего такого. Просто хорошо, что у меня друг появился, — радостно сказал Влад, опустив голову на грудь Макса. — А-а-а... — парень решил расслабиться и тоже улыбаться, — я понял. Рад за тебя. Но тебя не отчитают дома, если поздно придёшь? — А я не приду поздно, — Влад позволил Максу встать, а сам пошёл к выходу, — я уже ухожу. — Оу. Уже? Ладно, удачи тогда! — охранник опять улыбнулся, потрепал друга по голове и ушёл.                                           ***** Так прошла ещё неделя. К слову, сейчас было уже начало мая. Выходной. Антон рано утром зашёл в комнату к Арсению, увидел, что он спит, и присел у окна, ждал пока мужчина проснётся. Попов открыл глаза только через час, а рядом лежал парень. Он озадаченно поднялся и осмотрел Антона, который непринуждённо и мило сопел. «Почему он здесь? Вчера он не был тут. Хотя. Это мне даже на руку.» — Арсений широко улыбнулся, пододвинулся к Шастуну, раздвинул его ноги и расположил свою между ними, начиная тереть ей пах Антона. Тот резко открыл глаза и начал отпираться. — Арсений Сергеевич, ну прям с утра?! Прекратите... — парень хотел руками убрать ногу мужчины, но тот соединил их и прижал к кровати, приближаясь к губам Антона. — Прекратить? Тяжело. — Придурок, — Шастун отвернулся, чтобы не смотреть Арсению в глаза и не целоваться с ним, но мужчина и с этим смог справиться. Крепко взяв юношу за подбородок, он повернул его в свою сторону и горячо поцеловал. Антон слегка пнул своей ногой Арсения между ног, тот сразу же отстранился и неприятно зашипел. Шастун повалил его и сел на бёдра. — Так-то лучше, — он начал тереться своим задом и хихикать, — как ощущения, Арсений Сергеевич? Попов опустил свои руки на ягодицы Антона и стал их мять. — Всё отлично, продолжай, — парень тут же покраснел и ударил мужчину по рукам. — Эй! Куда ручки-то полезли?! — К заднице твоей, очевидно же. — Ах... Передо мной уже не тот Арсений Сергеевич, которого я знал. — Приму за комплимент, — Попов опять пустил свои руки в ход, лапая всё тело Антона. — Прекратите меня трогать, ну-у! — Тебя это смущает? Не нравится? Почему же ещё не слез? — посмеялся Арсений, а Шастун, цокнув, встал и отошёл в сторону. — У меня просьба вообще-то. — Какая? — Я с Лёшей не видился давно. Отвезите меня к нему. — А что взамен? Антон повернулся, подошёл к мужчине, положил свою руку ему на колени и ответил, улыбаясь: — Отсосу. — Договорились, — обрадовался мужчина, положив свою руку на руку Антона, который, кстати, недоумевал. — Ну всё, собирайтесь! — нервно произнёс Шастун, швыряя разную одежду в Арсения.                                           ***** Антон достаточно много провёл времени с Алёшей, умудрился с ним погулять недалеко от дома, сводить на площадки, которые были недалеко, купить игрушку, посмотреть дома телевизор, пошутить и многое-многое другое. Везде их сопровождал Арсений, по большей части он смотрел на Шастуна, представляя, как будет сувать ему в рот свой член. Иногда он стыдился своих же мыслей, но постепенно начал вливаться и почти постоянно думать об этом. Стоит ему только взглянуть на беспомощного, связанного или умоляющего Антона, начинает буквально разрывать от возбуждения. Руки уже не так сильно и эффективно помогают. Порой Арсений всерьёз задумывается совратить парня, напасть на него ночью и без его согласия трахнуть, как последнюю суку. Сейчас мужчина стоял на улице, у дома родителей Антона, и широко улыбался, понимая, что у него опять встал. Шастун резко вышел из дома, радостный и весёлый. — Фу-у-у-ух! Всё! Можем ехать, — смеялся Антон, прыгая на месте от счастья, тут он вдруг посмотрел на мужчину, — Вы чего такой красный? Вам плохо? Ух, да ещё и горячий. Температура? — Арсений молчал, чтобы не сказать чего лишнего на дурную голову, и улыбался. — Пойдёмте в машину скорее, — Антон за руку повёл мужчина в машину, потом аккуратно усадил его и сел рядом, — всё, отправляемся-я-я.                                           ***** Они уже оказались дома. Их поприветствовали все жители дома. Арсений позавтракал вместе с Антоном, Любой, Германом и Мишей. Дворецкий не ел, а просто наблюдал. Герман недовольно взглянул на него и поставил себе цель поговорить с ним после трапезы. Когда они все закончили есть, Попов тут же взял Антона за руку и повёл в подвал. Герман также поступил с Мишей, но повёл его не в подвал, а в свою комнату. Как только они вошли, дверь в комнату он запер и вновь негодующе посмотрел на дворецкого. — Мне что, тебя с ложечки кормить? — возмущался Герман, сложив руки на груди. — С чего ты взял, что я есть буду? — А ты хочешь голодать? Один из самых необходимых для человека приёмов пищи является именно завтрак. Так можно и желудок, и весь свой организм посадить. — Скажи, что ещё волнуешься за меня, — закатил глаза Миша, отвернувшись и тоже сложив руки на груди, одновременно вздыхая. — Не язви. Конечно, волнуюсь. Надо будет, и правда с ложечки покормлю. — В таком случае я блевану прямо на тебя то, что ты в меня впихнёшь. — Ну я много чего в тебя впихнуть могу, — резко пошутил Герман, посмеиваясь. Миша засмущался и возмущённо посмотрел на него. — Чего, блин? — Прости-прости. Это было лиш... — Было бы что пихать, — хихикнул дворецкий, прикрывая свой рот, — один, один. — А ты хочешь проверить? Миша покраснел, неловко и с толикой страха посмотрел на Германа, который был настроен серьёзно, его взгляд был суровым и холодным. — Да нет... — Вот и славенько. Может, тебе принести еды? — Ц, еда? Что такое еда? А если серьёзно, нет. Не собираюсь я есть. У меня голодовки. — Какие голодовки?! Не нервируй меня. — Это я нервирую?! Ну так дай мне выйти, на глаза больше не попадусь и не буду раздражать, — Миша громко цокнул и направился к выходу, но Герман взял его за руку и прижал к себе. — Я не это имел в виду. Я хочу позаботиться о тебе. Посмотри на себя, — парень провёл ладонью по талии дворецкого, — ты очень худой. Мне больно смотреть на тебя... Как ты вообще на таких маленьких и тоненьких ножках держишься? — Да тебя вообще волнуют мои маленькие и тоненькие ножки? Мне-то нормально живётся! — Тебе да, а твоему организму вряд ли. Потом возникнут проблемы, меня вспоминать будешь. Но они не возникнут, так как я их предотвращу, — широко улыбнулся Герман, поцеловав Мишу в шею, — я за едой! — дворецкий сел на кровать и раздражённо вздохнул. «Какой заботливый! Тоже мне... Подумаешь... Ходит скелет, нет, надо докопаться!» — задумался он, швыряя простынь с кровати Германа. Через две минуты парень пришёл прям-таки с подносом, на котором стояли тарелка супа, несколько кусков хлеба и стакан сладкого чая. — Ну не-е-ет, — ныл Миша, прикасаясь ладонями к своему лицу. — Ну да-а-а, — выразился Герман, ставя поднос на небольшой стол, — приятного аппетита! Дворецкий потянул руку к чаю, а друг тут же шлёпнул его по ней. — Но-но-но! Сначала супчик! — Да не хочу я супчик. — Хочешь-хочешь, — Герман взял ложку и набрал немного супа, подставил под неё ладонь, чтобы не пролилось, и протянул Мише, — смотри, как вкусно выглядит. Давай, открой ротик. — Сам ротик открывай. — Не придирайся, — Герман ткнул ложкой в губы дворецкого, а тот закатил глаза, отстранившись. — Мало ли там отрава. — Какая ещё отрава? — возмутился он и сунул ложку себе в рот, облизываясь, — видишь, не погиб. — Тут много калорий. — Тебе они и нужны, умник. — Только из уважения к тебе одну ложечку съем, — вздохнул Миша, отобрав столовый предмет у Германа, набрав немного супа и съев его. «Как вкусно!» — резко подумал он, набирая ложку второй раз, третий и так далее. Герман тихо посмеялся, умилённо наблюдая за парнем. — Вкусно? — Блин... Да. — Блин хочешь? Сейчас попросим Любовь Михайловну! — Герман встал и пошёл к выходу. — Нет-нет! Герма-ан! Ну сто-ой! — парень уже вышел, направляясь на кухню. «Ох... Вот же...»                                           ***** Арсений связал кисти Антона цепью и прижал его к стене, предварительно поставив ту же самую лампу. — Что такое, Арсений Сергеевич? — улыбался парень. Мужчина резко опустил его на колени и взял за подбородок, проводя большим пальцем по нижней губе парня. — Ну как же. Ты сам обещал мне отсосать, — Антон удивился. — Отсо... Кхм, я же пошутил! — Но сейчас ты в безвыходном положении: стоишь передо мной на коленях, ручки связаны, убежать не сможешь, — Арсений улыбнулся во все зубы, — придётся сосать. Антон опустил взгляд, а затем и голову, понимая, что влип. — А как я без рук брюки-то тебе рассте... — он поднял глаза, а Арсений уже вытащил свой член, тыкая им прямо в лицо Шастуна. — А я уже, — Антон покраснел и начал гореть от стыда. — Реально извращенец... — вздохнул он, обведя языком головку члена Арсения, тот резко простонал, наблюдая за всем процессом, опираясь двумя руками о стену. Антон потихоньку начал брать в рот член глубже, но дальше половины было сложновато, давился, издавал характерные звуки и кашлял, иногда отодвигаясь, чтобы набраться воздуха. Но Арсений взял его за волосы и начал насаживать ртом на свой половой орган. Шастун начал задыхаться и давиться ещё сильнее, у него пошли слезы. Парень хотел отодвинуться, начал шуметь цепями и стонать, но мужчина не отпускал его, вдалбливаясь в его глотку. Так продолжалось примерно около тридцати секунд, тогда Антону наконец удалось набраться воздуха, правда было это недолго, Попов опять вставил член ему в рот. Шастун опять задыхался и чуть ли не плакал, понимая, что его реакцию прекрасно видит мужчина, который в это время улыбался, словно чёрт. Так, прошло около десяти минут в мучительной обстановке. В конце концов Арсений кончил Антону в рот, а тот, открыв его, пытался надышаться. Сперма стекла с его рта, огибая губу и подбородок, капая на пол. Мужчина, наблюдая за этой картиной, хмыкнул. — Как развратно, Антон, — он опустился к нему, вытер сперму и поднял парня на руки, раздвинув его ноги и прижав к стене. — Что ещё?..                                           ***** Герман вошёл в комнату с тарелкой блинов и с малиновым вареньем в чашке. — Вот, как и просил! — Я не просил... — Просил-просил, по глазкам вижу, — улыбнулся парень, поставив тарелку и чашку на поднос на столе, около Миши. — Сам поешь хотя бы, мне одному как-то неловко. Герман взял в руки один блин, окунул в малиновое варенье и вручил дворецкому, себе сделал также. — За твоё здоровье, — улыбнулся парень, слегка приподняв блин, а затем съев его, — м! Вкуснятина! — Правда? — задал вопрос Миша, откусив маленький и сладкий кусочек блина, — а-а-а!!! Так сладко! Как же сладко! Бл... — Не матерись. Выпей-ка чаю, — он протянул Мише стакан, а тот скверно взглянул. — Сладкое сладким запивать? Ну ты даёшь, Герман. — Да забы-ыл. Что сразу даю? — Да кто тебя знает, — закатил глаза Миша, ложась на кровать. Пока парень лежал, то заметил в углу комнаты несколько гантель разных весов и цветов, небольшой турник, беговую дорожку. Комната была достаточно большой, поэтому неудивительно, что здесь помещается столько тренажёров. — И ты всем этим занимаешься? — спросил Миша, смотря на Германа. — Чем? — Гантели, бег, подтягивания. — Конечно же. Ещё отжимания, прыжки, приседания и другие разные упражнения для ровной осанки, тонкой талии, для мужчин она не особо играет роль, но всё равно сделать можно, для плоского живота или пресса, для груди. Есть ещё одно упражнение, которое затрагивает все мышцы, то есть прыжок, приседание, отжимание. Но одновременно с этим нужно соблюдать дыхание! — Ого... Я вижу, ты весь в этой теме. — Ну да. Я не так долго занимаюсь этим, но тема мне эта нравится. — И что же, ты совсем не пьёшь? — Да. Совсем. — И как? — Как видишь. Живу, радуюсь, в зеркало смотрю и любуюсь, нравлюсь себе... — И мне нравишься, — почти шёпотом произнёс Миша, легонько улыбаясь. — Чегось? — спросил Герман, не расслышав. — Как часто упражнениями этими занимаешься? — Каждое утро день через день. — Вау. А сегодня стоит в расписании тренировка? — Ещё как стоит. Только я уже перебил всё едой. — Ничего страшного. Отожмись пару раз. Герман встал и ухмыльнулся. — Хочешь посмотреть, на что я способен? Я могу и не пару раз. — А сколько можешь? — Рекорд сто десять. — Сто... Сто десять?! Это как вообще?! Ты машина какая-то прям... — Спасибо, конечно. Обычно я делаю раз восемьдесят. — А сколько подтягиваешься? — Ну тут меньше... Раз тридцать. — Тридцать?! Да я еле-еле пять раз подтягиваюсь... Ты такой сильный... — Спасибо, — Герман опустился на пол, — иди сюда, — сказал он Мише, намекая на то, чтобы он сел ему на спину. — А тебе не будет тяжело? — Не будет, — дворецкий аккуратно присел на Германа, держась за его плечи, чтобы не упасть, и парень начал отжиматься. Миша наблюдал за тем, как легко делает это его друг, как двигаются его лопатки, как вообще выглядит его спина, через одежду это, конечно, не так хорошо видно, но всё же. Когда Герман закончил, дворецкий не захотел вставать с него, взялся руками за его затылок и прокричал: — Давай, моя лошадка, иго-го! — парень громко рассмеялся, начиная ползать по комнате, подобно реальной лошади. Миша тоже засмеялся, но Герман, взяв его за ноги, резко встал. — Ой-ой-ой, как высоко-то! — держался дворецкий за друга всеми силами, чтобы не упасть. Затем он отпустил Мишу, а тот обратно сел на кровать, — ох, что-то я устал... — Ну ла-а-адно, — произнёс Герман, запрыгивая на турник и начиная подтягиваться. Парень молча наблюдал за ним, даже восхищаясь. «Вау...»                                           ***** Арсений максимально прижался к Антону и толкался своим членом через брюки ему между ног. Шастун стонал от каждого толчка и просил прекратить, но мужчина не исполнял это, а наоборот действовал грубее и быстрее. — Ах! Ну прекратите! — Арсений стал ещё ближе к парню, положив его ноги к себе на плечи, и поцеловал его, одновременно трогая его тело. Шастун чувствовал, что ещё чуть-чуть и он дико возбудится. Он уже мало что понимал, поэтому уверенно выдавил из себя следующие слова: — Вставьте мне уже, — Арсений широко улыбнулся, отпустил Антона, слегка отошёл и начал расстегивать ширинку. — Ну раз ты так просишь, — мужчина повернул парня к себе задом и нагнул, — я трахну тебя. Антон резко открыл глаза, тяжело дыша. Он облегчённо выдохнул, понимая, что всё это был сон. Лежал он в своей комнате, в одиночестве. Парень не совсем понимал, всё ли из сна было сном или что-то реально было? Зад не болел, значит, Арсений не прикасался. Шастун усмехнулся, что ему уже не нужно провоцировать Попова, чтобы тот переспал с ним. Осталось за малым. Не сопротивляться и дать ему волю, но у Антона пока это не получается. Какой-то страх присутствует. Он посмотрел на часы, была уже глубокая ночь. Ему не особо хотелось спать, поэтому он не знал, чем себя занять. Сначала он сходил на кухню, покушал блины, резко образовавшиеся тут, по его мнению. Затем он пошёл в гостиную, смотрел там телевизор, сев на диван, а потом опять уснул.                                           ***** Арсений понимал, что нападать вот так на парня — ненормально, поэтому он и сам старался особо не настаивать на этом «грязном» деле, правда иногда всё выходит из-под контроля. Он не мог уснуть из-за своих мыслей, поэтому встал с кровати, походил по комнате, подышал свежим воздухом, выглядывая из окна, на кухне побыл, однако ничего так и не съел, затем направился в гостиную. Увидев там спящего Антона, мужчина удивился, но молча сел рядом, наблюдая за ним. Затем он глянул на телевизор, где шёл взрослый фильм, постельные сцены и стоны, усмехнулся, подумав, что Шастун тут занимался кое-чем непристойным. В общем-то Арсений телевизор не выключал, а сделал потише, наблюдая за всем процессом, иногда поглядывая и на Антона, невольно представляя это с ним. Мужчина аккуратно провёл ладонью по бедру парня, затем по ягодицам, талии, рукам и даже лицу. Он широко улыбнулся и не мог остановиться, поэтому посадил Антона к себе на колени, крепко сжав. А тот спал детским сном, даже бровью не повёл. Когда Шастун проснулся, а это было пять утра, то сначала понял, что сидеть ему неудобно, он попытался встать, но его потянули, и он опять уселся на какую-то твёрдость и неровность. Антон обернулся и увидел Арсения. — Ах... С утра пораньше домогаться решили? — Домогаться? Я же просто сижу. — Не выёбывайтесь. Я же всё чувствую! Вы лучше расскажите мне, что вчера было? — Вчера? Хм... Я связал твои руки цепями в подвале, а потом ты задыхался и давился, пока сосал мой член. — Как прямолинейно... — покраснел Антон, — а вот мне приснилось, как Вы меня чуть не выебали, причём я сам об этом попросил! — Какие хорошие у тебя сны. Воплотим их в реальность? — Ещё чего! А не пойти-ка Вам нахуй? — Я как раз тебя приглашаю. — Кстати, как я тогда в своей комнате оказался, если был в подвале и вроде в сознании? — Ты не был в сознании, — улыбнулся мужчина. — Почему? — Ума не приложу. — А может, Вы меня просто наркотой накачали да изнасиловали, а я был без сознания?! — Хороший вариант, я запомню. Но у тебя ничего не болит? Ничего. Значит, я тебя не трогал. — А обязательно должно болеть? — Знаешь ли, я очень груб в постели. Если б ты знал, давно перестал бы меня провоцировать. — Да Вы понтуетесь просто, чтоб напугать меня, чтоб я отстал, — посмеялся Антон, встав с колен Арсения, — иначе почему Вы всё ещё сдерживаетесь при виде меня? — И правда, — Попов выключил телевизор и встал перед парнем, — зачем я сдерживаюсь? — он резко взял Шастуна за волосы, нагнул на диван и тронул его между ног, — сделаем быстро или медленно? — Да я не планира... — Значит, быстро, — Арсений стянул с Антона штаны и шлёпнул его пару раз по заднице, — какой прекрасный вид, — широко улыбнулся он, толкаясь. — Не надо! Стойте, пожалуйста! — мужчина прикрыл ему рот и поцеловал его в шею. — Не собираюсь я просто стоять, малыш. Я тебя сейчас вытрахаю, — шептал он на ухо Антону, разогнулся и начал медленно расстегивать брюки, — только не кричи особо, а то разбудешь весь дом, — он отбросил их подальше и остался в одних только боксерах. Он хотел стянуть с Шастуна трусы и начать растягивать его, но в гостиную зашла Любовь Михайловна. Увидев эту картину, она сильно удивилась, отвернулась и произнесла: — Арсений Сергеевич, доброе утро... Простите, я не знала, что Вы тут... Попов вздохнул. — Что-то хотели? — он начал надевать брюки и намекнул Антону на то, чтобы тоже одевался. — Убраться хотела... Как и всегда. — Можете уже поворачиваться, — сказал он, посмеиваясь, — и убираться, — мужчина начал выходить из комнаты, а Антон медленно и неуверенно последовал за ним, неловко поглядывая на Любовь Михайловну. — А это был не перебор?.. — задал вопрос Шастун, ткнув мужчину в плечо. — Я знаю только то, что у меня опять не получилось тебя нагнуть... — грустно отозвался Арсений, а парень рассмеялся. — Нагнуть-то получилось, а вставить нет. Туда тебя. — Чё ты сказал?! — Да не-не, ничего, — усмехнулся Антон, тут же убегая от мужчины, — удачи на работе, любимый! — он забежал в комнату и плюхнулся на свою кровать, а Арсений, вздохнув с улыбкой на губах, пошёл к выходу.                                           ***** Около недели всё вновь было мирно. Арсений то домогался до Антона, то наоборот ничего не делал, понимал, что как дурацкая собачка какая-то бегает за косточкой, а достать не может. Он думал, может, вообще прекратить делать это. А вот у Германа и Миши... Это был обычный солнечный, тёплый, весенний и ясный день. Всё цвело и пахло. Миша целый день провёл в своей комнате, спал и спал, потому что плохо себя чувствовал, приболел. Когда наступил вечер, он опять уснул. Вот только поспал он около двадцати минут, а потом резко открыл глаза от странного звука. Дворецкий увидел, что дверь в его комнату открылась, кто-то зашёл. Парень тут же встал, взял в руки какую-то кружку и был готов драться. Как только он услышал, что к нему кто-то резко приближается, он разбил кружку о голову неизвестного. — А-а-ай! Миша включил лампу, не поверив своим ушам. — Герман?! Ты чего здесь делаешь?! Он встал и, шатаясь, очень близко подошёл к Мише, слегка взяв его за шею. — Надо же... Комнатой ошибся. — Прости... Я тебя поранил. Давай рану обработаю? — Миша слегка отстранился и тут же упал на свою кровать. — Можешь меня просто поцеловать, и всё пройдёт, — широко улыбнулся Герман, приближаясь к дворецкому, — поцелуешь? — Герман! Расстояние! — возмутился Миша, упираясь руками в друга, — Герман! Я кому гово... — парень оказался слишком близко, он буквально нависал, ещё и улыбался. Миша застенчиво посмотрел на него и отвёл взгляд. — Слезь с меня, пожалуйста... — Не хочу. — В смысле?! От тебя алкоголем несёт... Ты что, выпил? — Выпил, — недовольно ответил Герман, сурово посмотрев на Мишу, — и теперь хочу расслабиться, — он ещё сильнее приблизился к нему, прямо к губам. — И чтобы расслабиться, идеально подхожу я? Спасибо, конечно, но мне становится слегка неловко. Хватит на меня так смотреть... — негромко попросил дворецкий, упираясь руками в грудь Германа, — слезь... — вот только парень не захотел этого делать, развёл руки Миши и поцеловал его. Дворецкий удивился, сильно покраснел и сначала пытался оттолкнуть от себя парня, не вышло. Парень отвернулся и прикрыл глаза. — Герман, перестань... — Миша попытался опять встать, но парень взял его за талию и посадил к себе на колени, продолжая целовать. Дворецкий почти задыхался, иногда открывая глаза и поглядывая на дверь. Через несколько секунд Герман отпустил парня, и ему стало стыдно: он прикрыл своё лицо ладонями. — Прости... Миша аккуратно улыбнулся, тронул парня за руку и сказал: — Давай тебе рану обработаю.                                           ***** Герман виновато смотрел в пол, не осмеливаясь поднять взгляд на Мишу, ему было неловко и стыдно. Парень в этот же момент обрабатывал ему рану на лбу. — Герман, кхм, а зачем ты выпил? — неуверенно поинтересовался дворецкий. — С Верой поругался... — Как так? Вы же с ней брат и сестра. — Там глупая причина... Она не прощает меня. Обиделась. Мне тяжело. Я ведь очень люблю её. Миша широко раскрыл глаза и чуть ли не расплакался, сочувствуя Герману. Он присел к нему на колени и обнял, положив свою голову ему на плечо. — Не расстраивайся, пожалуйста. Всё наладится. Вера обязательно всё пересмотрит и простит, она ведь тоже дорожит тобой, любит, ценит, — Герман обнял его в ответ. — Ты так думаешь? — Я уверен в этом! Но у парня настроение всё равно не поднималось. — Ну Герман... Что такое? — Я поцеловал тебя против твоей воли... Прости меня, пожалуйста. Это было неправильно. — Герман упёрся своей головой в грудную клетку отодвинувшегося Миши, — может, из-за меня у тебя сформируется травма или новый страх... Прости, я повёл себя, как животное... Дворецкий взялся обеими руками за лицо Германа и приподнял, нежно улыбаясь. — Герман... Не надо извиняться. Мне это никак не навредило, — Миша опустился к его уху и шептал, — мне даже понравилось, — а потом тут же покраснел. — Ты так говоришь, чтобы я не расстраивался... — Герман опять опустил голову, и тут дворецкий сам поцеловал его. Теперь удивился парень, он обхватил Мишу за талию и постепенно вошёл в темп, иногда постанывая. Через некоторое время младший отстранился и пытался отдышаться, приоткрыв рот, Герман молча наблюдал за ним, улыбаясь. — Миш, давай встречаться, — резко предложил парень. — Встречаться?.. Мы же и так встречаемся каждый день. — Не в этом смысле, — Герман ещё ближе пододвинул к себе дворецкого, — давай станем парой. Ты мне давно уже нравишься, — он уткнулся головой в шею Миши, крепко сжимая его. — Я?.. Нравлюсь?.. Чего..? Чем я тебе нравлюсь? — Милый, маленький, упёртый, понимающий, старательный, трудолюбивый. — Маленький?! Это я маленький?! — Я имел в виду, такой миниатюрный. Можно спокойно брать на ручки и тискать, сколько угодно, пока злиться не будешь, — Герман тихо посмеялся, сильнее прижимая к себе Мишу. Тот надулся и, встав, отвернулся, обидевшись. — Ну, Ми-и-иш! Я сейчас опять целовать тебя буду. Хочешь, ножечки поцелую? — Не надо! Не стыдно тебе?! — Стыдно. Ещё как стыдно. Так ты будешь со мной встречаться? — Ам... Я... Я не знаю... Пары... Они же... Они... Кхм, — Мише стало очень неловко. — Спят друг с другом? Не бойся, я тебя не трону, — спокойно объяснил Герман. — Хорошо... Тогда я согласен. — Правда? — Да, — Миша немного помолчал, пытаясь набраться храбрости, — ты мне тоже, кхм, нравишься... — Ну смуща-аешь. — Правда. Такой... Заботливый, понимающий, добрый, сильный... Мне не хватало тебя всю жизнь. — Я сейчас расплачусь, — умилённо произнёс Герман, подходя сзади к Мише и крепко обнимая его, — миленький такой, скушать хочу. — Не надо меня куша-а-ать, только поцеловать можешь. — О-оу. Официальное разрешение? Я запомнил, — посмеялся парень, прикрывая глаза.                                           ***** Макс только сейчас узнал, что Виктор Николаевич покончил жизнь самоубийством, сбросившись с крыши девятого этажа. Он прибыл в ужас, когда узнал, тут же расплакался и сидел в ступоре около часа. Парень не был так сильно и хорошо знаком с Виктором Николаевичем, тот, по большей части, был его клиентом, а потом пошло какое-никакое отвлечённое общение, но он всё равно скорбил по такой утрате. Макс весь день лежал у себя дома, один и ни с кем не выходил на связь. Только под вечер он заглянул в телефон. Увидев там куча сообщений от Влада, Макс испугался, понимая, что игнорировал своего друга целый день. А на часах было около нуля. Он хотел начать отвечать, но услышал, как в его дверь кто-то настойчиво стучит. Макс осторожно подошёл к ней и тихонько открыл, слегка побаиваясь. На пороге был Влад. Весь недовольный и взъерошенный. Он быстро зашёл в помещение и прижал Макса к стене. — Влад, стой-стой! Я просто... Я... Прости, пожалуйста... — паниковал парень, пытаясь оттолкнуть от себя друга. — Ты чего? — удивился Владислав. — Ой... Я думал, ты мне сейчас будешь предъявлять, изнасилуешь... — Макс! Перестань вспоминать это! Я больше никогда так не поступлю. Но я хотел бы поинтересоваться, где ты был весь день, почему не отвечал, — Влад отстранился и прикрыл дверь в дом. — Я... Я был дома. Я плакал. — Плакал?! Почему?! — Виктора Николаевича больше нет... Влад округлил глаза. — Как это? — Оказалось, он сбросился, вот и сижу целый день в депрессии... Как-то пусто на душе... Тяжело, — Макс опустился на пол, заплакав, — жалко мужчину... Влад усадил его на кухне, заварил чай им обоим, сел напротив и стал слушать. Макс сказал многое, иногда вскрикивал, плакал, объяснял, как познакомился с Виктором Николаевичем, как с ним общался, на какие темы, как долго и тому подобное. Влад всё внимательно слушал, а потом подошёл, крепко обнял и даже поцеловал в макушку, чтобы Макс сне расстраивался. — Я думаю, Виктор Николаевич покоится с миром. Земля ему пухом. Влад остался на ночь у Макса, спали они порознь. Влад — на диване, Макс — в кровати. Рано утром старший, быстро собравшись, уехал обратно, оставив маленькую записку другу и приготовив ему небольшой завтрак.