Выстрел

Несмотря на общепришибленный вид, способность соображать вернулась к Оску ровно в тот момент, когда плеч коснулись твёрдые ладони мсье. А после заговорил Вил и выдал такое, что захотелось подойти и сунуть ему в пасть градусник. Нет, он соображает что творит вообще? Признаться честно, Оскар на самом деле ждал друга. Но ждал его до начала совета. Вчера вечером долго вглядывался во темноту за оком, надеясь: ну а вдруг Вилли решится пойти с ним, они вместе соорудят непрошибаемый план и отделаются лёгким взысканием. Не дождался. Сам к другу не пошёл — заставлять он не хотел, как не хотел и уговаривать. Это же Вилли Хак, попробуй его в чём-то убеди. Однако Оск продолжал надеяться. И даже когда начался совет, нет-нет и поглядывал в толпу, высматривая Вилли. Чёрт. Если уж хотел влезть, следовало сделать это до того, как Оскар принял вину на себя. Теперь это не только не имело смысла, а грозило сделать ситуёвину ещё паршивее. Мало того, что наверняка добавят за враньё, так этот балбес вылез и подставился под удар сам. Не хватало ещё получить по заднице обоим! Оск уже успел представить каково это, когда публично, ужаснулся и проникся даже слишком хорошо. Он не хотел такого для друга. — Это ничего не меняет, — Оск шагнул вперёд и чуть вбок, как бы невзначай отгораживая от заседателей подошедшего Вилли. — Стрелял я, меня и наказывайте. — А я его заставил! — если уж Вилли на что решился, остановить его было довольно трудно. Поэтому он решительно вышагнул из-за Оскара. — И ружьё тоже я спрятал. Надёжно. — Ты идиот? — зашипел на него Оскар и обратился к совету. — Не слушайте его! Как он мог меня заставить, вы только посмотрите, он же ведро с водой не поднимет! Это я его заставил вообще. И тихо шикнул ему на ухо: — Вилли, блин, лучше молчи. — Сам идиот! — зашипел Вилли в ответ. — А ведро с водой у тебя вместо головы, понял? Еще скажи, что не я тебе ружьё в руки сунул! Да тебя взять на слабо легче легкого! — А ты видно своей головой об то ружьё ударился раз десять подряд! Или на солнце перегрелся! — Оск едва не стонал от досады. Даже если Вилли резко заткнётся и свалит в окно, он уже наболтал достаточно, чтобы заработать и себе приговор от совета. Блять! Оскар опять повернулся в сторону заседателей, на деле их не замечая. Ему было сильно не до них. — У него точно жар, видите, какой горячий, вот и бредит! Пусть кто-нибудь проводит его в больницу. В доказательство своих слов Оскар сграбастал гневно зашипевшего друга за плечи и с озабоченным видом прижал ладонь к его лбу. Разумеется, никакого жара у Вилли не было, но наплевать. Вилли тоже напрочь забыл и о заседателях, и о Дювале, и вообще о ком бы то ни было. Давно сдерживаемая злость и обида наконец нашли выход, и он выплескивал их с какой-то даже радостью. — Если кто из нас двоих и ударился головой, так точно не я! Если бы ты меня сразу послушал, а не заделался паинькой… — Прекратите немедленно! — двойной окрик разнёсся по залу. Мсье Дюваль и мсье Морелль на этот раз оказались удивительно схожи во мнении. И пока председатель изнурённо утирал лысину носовым платком, Арно ухватил за шиворот обоих разбуянившихся мальчишек и выволок из зала, не дожидаясь приказа. Оскар только сердито сопел, но насильственному выдворению себя из зала не препятствовал. А в коридоре слабо трепыхнулся, попытавшись высвободить воротник из крепкой хватки. — Пустите, ща придушете же. Оно вам надо? За что тут же схлопотал подзатыльник от мсье. Впрочем, лёгкий. — Пришёл в себя, или ещё нужно? — спросил Арно, который не знал, плакать ему или смеяться. — Тебя тоже касается, — обратился он к Вилли, который стоял рядом и, снова набычившись, молчал. — Вы что это такое устроили, м? Мало что не подрались. — Ай, — недовольно сообщил Оскар. — И вот кто из нас сразу драться? Я вас, между прочим, не бил! — Подзатыльник — это не драка. Это способ передачи информации от старшего поколения младшему. И весьма действенный способ при том. Ну так? Вас можно оставить одних, или опять устроите потасовку? Вилли молча уставился на Оскара, что он решит? — Не устроим, — пообещал Оск. — Свалите, пожалуйста. Он покосился на стоящих поодаль полицейских, которые не приближались, но явно были настороже. — А сбежать не дадут эти. — Оскар. Мы ещё обсудим дома твою манеру выражаться. А если не угомонитесь… Я вам обоим такую взбучку устрою, что публичная порка покажется раем. Ясно? С этими словами Дюваль направился обратно в зал, оставив мальчишек наедине. — Вот чё опять не так-то, а? — недоумённо поскрёб Оскар щёку. — Даже «пожалуйста» сказал, а ему снова не нравится. Он пробурчал это, ни к кому конкретно не обращаясь, и повернулся к Вилли, вновь посмурнев. — Мы теперь оба влипли. Слышал, что они собираются сделать? Капец, — в последнюю секунду сдержал он выражение покрепче и продолжил куда более тёплым тоном. — Но я рад, что ты пришёл. Очень. — Ну и пусть влипли. Не убьют же. — Вилли зябко повёл плечом. — Думаешь, всё-таки сделают? Ну, всё же, вроде как… одна вина на двоих. Она как бы меньше выходит. Наверное. Вилли облокотился на подоконник и задрал голову, рассматривая потолок и скрывая за этим жестом неловкость: — Всем обязательные повестки прислали, не слышал разве? И вообще. Всю славу себе захотел, да? Оск нервно хмыкнул и медленно уселся прямо на пол. — Такая слава и даром не нужна. Знаешь… я собирался после всего найти ружьё и пустить пулю себе в висок, если реально сделают. Ладно бы просто побили, но публично и по жопе? Такой позор. А теперь ты пришёл и всё резко стало не настолько хуёво. Ты мне нужен, Вилли. Но я ужас как не хочу, чтобы ты пострадал. Может, соврёшь им что-нибудь, чтоб хоть тебя не того… не выдрали? — С ума сошёл, стреляться? Лучше уж мстить. Да так, чтобы запомнили надолго, — Вилли хмыкнул. — А как же этот твой, мсье? Оскара кольнуло виной, но он сумел совладать с лицом. Мсье! Как он мог забыть?! — Ну… Он бы меня точно прибил за одни такие мысли, — с виду непринуждённо поделился Оск. — С него станется. А мстить толку мало. Всем же рот не заткнёшь — твои слова, кстати. Тьфу! Ладно, забудь, сам не свой сегодня. Теперь надо придумать, как выплывать дальше. Есть идеи, что им такого ещё сказать? Свои я уже исчерпал. — А чего уже теперь выплывать, если ты бежать не хочешь. Надо им ружьё притащить, может того… зачтут. Вилли явно планировал сказать что-то ещё, но в это время из зала вышел Дюваль и направился прямо к ним. — Значит так. Совет пересмотрел своё решение, в виду новых, — он бросил взгляд на Вилли, — открывшихся обстоятельств. Но, боюсь, Вилли теперь тоже в числе обвиняемых. И… завтра утром нас ждут в полицейском участке для приведения приговора в исполнение. Да, того самого приговора. Буду только я и наблюдатель от совета, — поспешил он заверить вскинувшегося Оскара. — Они не могли придумать что-нибудь другое, а? Ну я не знаю, общественные работы там, блин! — застонал Оскар и ударил стену затылком. Поморщился от звона в ушах. — Под «нас» — вы же имели в виду только нас с вами? Вилли же не?.. Он с тревогой всмотрелся в лицо мсье, отчаянно надеясь, что наставник сказал не всё и Вилли не придётся проходить через это. Но Дюваль лишь отрицательно покачал головой, а Вилли вдруг отвернулся. Слишком резко, чтобы можно было заподозрить, что ему всё равно. Но он почти тут же взял себя в руки. — Вот ты любишь поныть тоже! — и сразу переключился на директора. — А сейчас уже можно идти домой? Надоело тут до чёртиков… Арно едва заметно улыбнулся. — Только сегодня ты идёшь с нами. И не спорь. Одного я тебя никуда не отпущу. Вилли скривился: — Боитесь, что сбегу? — Не боюсь. Я в достаточной мере мог убедиться, что ты не трус, Вилли. И в том, что умеешь думать и принимать правильные решения, — он не стал уточнять, что имеет в виду. Вилли должен был понять. А Оскару он сам расскажет. Если захочет, конечно. — А всё равно они козлы, — проворчал Оскар, вставая. — Вот же… засада. Он бы предпочёл сбежать куда подальше от такого приговора, но теперь это уже было невозможно. Эх. Придётся идти до конца. — Оскар, не «козлы», а «уважаемые члены попечительского совета». Но по тону было понятно, что в целом Дюваль с его формулировкой согласен. — И, если тебя это утешит, измотали вы их сегодня знатно. Не припомню ещё мсье Морелля в таком уставшем состоянии. «Ещё бы, — добавил Арно уже про себя. — Ведь обычно они имеют дело с бумажками, а не с живыми детьми».