Выстрел

— Оскар, ты дома? — вернувшись, спросил Арно. Мальчишка выскочил навстречу и, судя по гордому виду, день у него прошёл неплохо. — Как успехи? Довольная улыбка, даже скорее самодовольная, убираться с лица никак не желала. В конце концов Оск забил на попытки сделать невозмутимый вид и заулыбался уже открыто. — Всё успел — и уроки, и работу по дому, а мадам Фландерс напоручала мно-ого! Кусты вот подстриг, табуретку починил… ну и ещё всякого по мелочи. С подстриганием дурацких кустов Оск провозился несколько часов, обзавёлся кучей заноз и по локоть оцарапал руки, так что предусмотрительно держал их в карманах, скрывая от мсье производственные «ранения». — Ты молодец, мой мальчик, порадовал! — Дюваль ласково взлохматил шевелюру Оскара. — Я тоже сегодня с хорошими новостями. Но сначала вымой руки и за стол. Там всё обсудим. На миг Оск ощутил себя котом и аж прижмурился от удовольствия. Но быстро спохватился, что с таким выражением лица по нему наверняка всё заметно и шустро убрался «мыть руки». От воды с мылом их саднило ещё больше, чем вовсе без мытья. Исшипелся, пока вымыл. Разумеется, помыл он только кисти, а выше — хрен бы с ними, там незаметно. Арно, переодевшись, спустился в ванную. Аккурат в тот момент, когда Оскар пытался стряхнуть воду с рук, игнорируя висящее рядом полотенце. — Ну и чем тебе полотенце не угодило? — внезапно Дюваль присмотрелся и поймал мальчишку за руку. — И перчатки для работы в саду, видимо, тоже. Почему не надел? — А… — Оск попытался было аккуратно высвободить пленённую конечность, но держал мужчина крепко, а дёргаться — только своим же царапинам вредить. — За ними надо было лишний раз переться в чулан. — Непосильная задача, понимаю, — покивал головой мсье. — Теперь обработать придётся. А ты ещё и заноз насажал! Ну вот как так можно было, Оскар? Неужели тебе себя не жалко? Дюваль выпустил руку мальчишки и открыл дверцу медицинского шкафчика, который находился тут же, в ванной. — Да ладно вам, подумаешь царапины, — парень чуть смущённо пожал плечами. — Оно и само пройдёт без проблем. В сторону аптечки Оск покосился с настороженностью. Медицинских всяких там процедур он конечно же не боялся… но и тёплых чувств к подобным издевательствам над людьми не испытывал. — Если бы мне было себя жалко, я бы вообще не работал, а книжку лучше почитал. В этом же и смысл, не? — Ну ты не передёргивай. Лень это одно, а разумная осторожность — совсем другое. Давай сюда руку, — Дюваль смочил ватку в какой-то прозрачной на вид жидкости и принялся аккуратно промакивать царапины. — Будет немного щипать. Потерпи. — Ай, — недовольно прокомментировал Оскар смазывание себя неведомой фигнёй, но руку не отдёрнул. — Ладно-ладно, в следующий раз нацеплю перчатки для вашего успокоения. Так что там за хорошие новости? Дюваль хмыкнул. — Сделай уж одолжение. А новости у меня такие: суда не будет, вместо него будет совет школьных попечителей в городской ратуше. Я не знаю пока чего от него ждать, но это точно лучше суда. И в интернат тебя теперь не отправят. — Директор улыбнулся чуть лукаво. — Уж не знаю что на них повлияло, но семейство Келлер отозвало свои обвинения против тебя. — О! Точно не отправят в интернат? — обрадовался Оск и тут же зашипел, так как мсье прошёлся ваткой по более глубокой царапине. — Ауч, ну хватит, вы издеваетесь, да? «Совет попечителей» звучало определённо лучше, чем суд. Отделаться одними извинениями Оскар не рассчитывал, но может они назначат какие-нибудь общественные работы. Это в любом случае не тюрьма и не интернат. Живём! — В интернат — точно. Но не радуйся сильно, история еще не закончена, — предостерег Дюваль, игнорируя шипение и возмущенное бурчание. А потом, вооружившись тонкой иглой и пинцетом, принялся извлекать занозы. — Работал бы в перчатках, мне не пришлось бы сейчас «издеваться». Так что терпи. Я не знаю какую меру наказания изберёт совет, — продолжил директор очень серьёзно. — Таких случаев в нашем городе ещё не было, это первый. Тут всё будет зависеть от попечителей. И вряд ли тебе так легко простят стрельбу из огнестрельного оружия. Мужчина озабоченно нахмурился, вспоминая незадавшийся разговор с Вилли. Но Оскару пока решил про него не говорить. — Тем более, что сейчас ситуация выглядит таким образом, будто это ты стащил где-то ружьё, а это не способствует тому, чтобы совет встал на твою сторону, понимаешь? — Ай… ч-чёрт! Понимаю, — вздрогнул Оск сам не зная от чего больше: от боли или от вернувшейся тревоги. А ведь да, рановато он расслабился. Парень заметно помрачнел. — Значит накажут. Я могу только пообещать, что такого больше не повторится, но ружьё… С ним сложнее. Пусть будет стащил. Дюваль ничего не ответил. Просто молча занялся оставшимися занозами. Если парень не хочет выдавать кого бы там ни было, нельзя его заставлять. Как бы оно не обернулось, это его личный выбор. И он его, определенно, уже сделал. Арно не хотел бы, чтобы на парня навешали то, в чём он не виноват. Оскару и без того хватает проступков. Но не уважать такую его решимость не мог. Потому что сам в возрасте Оскара поступил бы так же. Теперь вся надежда на Вилли. Если это и не он сам притащил проклятое ружьё, то он точно что-то про него знает. — Ладно. Унывать раньше времени тоже не будем, договорились? — директор закончил с последней занозой, промокнул ранку и отложил всё в сторону. — Всё же одна победа у нас с тобой уже есть. Арно слегка погладил мальчишку по исцарапанному предплечью. — Выше нос, Оскар Стеттнер. Проблемы есть, но мы с ними справимся. А сейчас пойдем всё-таки ужинать. И отметим за чаем наш первый успех.