Выстрел

Сложенный вдвое ремень довольно быстро оказался в руках у мужчины. Арно на пробу хлопнул им себя по руке. То, что надо. А Оск от вида ремня чуть не сиганул в окно. Сдержался лишь огромным усилием воли. Очень хотелось объяснить, что поступил необдуманно, что утром — это была всего лишь секундная слабость. Хотелось пообещать, что такого точно-точно больше никогда не повторится. Да только что тогда от его гордости останется? Пепел? Нет уж, не будет Оскар ни сбегать, ни просить пощады. Но хуже всего вдруг сделалось из-за осознания, что мсье теперь вероятно перестанет ему доверять. Кто бы мог подумать, что однажды недоговорив, можно так всё испортить? — Ладно, понял. Отвечу, — не глядя на мужчину буркнул Оск. После чего быстро расстегнул застёжки и позволил штанам свалиться к полу. Вышагнул из них и склонился над столом. — Бельё тоже, — коротко скомандовал Арно. — Можешь просто спустить. — Но… — даже подавился юноша возмущением. — Но это уж слишком! — Правда? Дюваль, который уже сделал шаг вперёд, остановился и пропустил ременную петлю сквозь кулак. — А уходить на всю ночь было не слишком? Тебе хоть на минуту пришло в голову, что я буду за тебя волноваться? А делать из меня дурака, которому можно легко навесить лапшу на уши, он и поверит — не слишком? В самый раз? И это я не говорю про то, что ты чуть не свёл на нет все мои усилия по твоему спасению. Так что не зли меня ещё сильнее, Оскар. Снимай. — Да ёб вашу медь! Я не понимаю, какого демона у меня ничерта не получается! — разозлился парень, не имея сил и навыков разобраться, что это за узел из обрывков эмоций, который стягивается внутри всё туже, и, кажется, готов придушить в любой момент. — Пытаюсь ведь исправиться, но всё почему-то идёт по пизде! Он выпрямился, резко сдёрнул чёртовы трусы и пинком отправил их в полёт к противоположной стене. После чего плюхнулся грудью на стол, уже не особенно задумываясь, какой вид открывается сзади. И уже из этого положения глухо буркнул, будто разом утратив запал: — Я не хотел, чтобы так вышло. Не хотел. — Вот именно поэтому и не получается, — строго сказал Дюваль. — Ты только что прекрасно продемонстрировал почему. Что это сейчас было, Оскар? Тебе сколько лет, чтобы устраивать подобные истерики, пять? В шестнадцать пора бы уже научиться держать себя в руках хоть немного. А если ты сначала делаешь и только потом думаешь, чему удивляться, что всё выходит криво? Ничего, значит, будем учиться. Если не можешь сам, я тебе помогу. Арно подошёл почти вплотную и закатал рубашку Оскара ему на спину. — Я знаю, что ты не хотел. И я знаю, что ты старался. Я вижу твои сегодняшние успехи. Но это, увы, не отменяет твои провинности. Однажды ты научишься держать свои чувства в узде и в порке не будет необходимости. Но этот день ещё не наступил, поэтому встань как следует и прими заслуженное наказание. После слов про истерики, Оску сделалось неловко за внезапный взрыв. Должно быть, со стороны выглядело так, будто парень испугался боли, но на на самом деле боль волновала его в последнюю очередь, а терзало одновременно столько противоречий, что он попросту не знал, как справиться с этим дискомфортом, не психанув. Но ровный голос Дюваля опять привёл взбудораженное состояние в порядок, а выставленные шипы отрицания и гнева вдруг втянулись обратно, оставив обескураженного мальчишку наедине с суровой реальностью. А именно мальчишкой Оскар в последние дни частенько себя и ощущал. Не взрослым и самостоятельным, а чёрти кем вообще. Значит, особенного выбора не осталось — надо собраться и показать, что иногда и он может принимать неприятности, а не только драпать от них в кусты. Одновременно со сделанным выводом Оск тихо засопел и встал, не проронив ни слова, в требуемое положение — у стола и опираясь ладонями на столешницу. Ладно, хотя бы не перебросили через коленку, а так, стоя — хоть и стыдно до ужаса, но не столь невыносимо, как в первый раз. Стоять вот так, замерев и чувствуя малейшее колебание воздуха беспомощно обнаженным задом — было ой как непросто. Но Оск опустил голову и оставался на месте, решив выдержать это дерьмо с хотя бы относительным достоинством, а потом сделать всё возможное, чтобы больше никогда не давать повода для наказаний. Дюваль не стал тянуть. Удовлетворенный тем, что мальчишка взял себя в руки, он встал поудобнее, сбоку от юноши, и прижал рукой рубашку, которая всё равно норовила сползти. Оскар был сильно напряжен. Мышцы под рукой словно закаменели и сжались в комок, а грудь вздымалась рвано и часто. Не дело. Арно легонько надавил на лопатки парня. — Ляг грудью на стол, так будет проще. И постарайся не напрягаться так сильно. Дыши глубоко на четыре счёта. — То встань, то ляг, определитесь уже, — пробурчал парень, воспользовавшись первой же возможностью немного снизить неловкость через демонстративное возбухание. Но руки согнул и грудью на стол опустился. Правда вот расслабиться не выходило, хоть он и не задерживал больше дыхание. — Ты мне повозмущайся ещё, — Арно отвесил шлепок по нахальной заднице. — Вообще на колени пойдёшь тогда. И почти сразу прижал рукой поясницу. — Готов? — Да вы издеваетесь, — Оск вздрогнул и смутился от шлепка, перспектив и дурацких вопросов. — Готов я, готов, хватит ерунду спрашивать!.. Просто делайте уже что хотели! Стол вдруг стал гораздо привлекательнее, чем раньше, так что отодрать от него вцепившегося в противоположный край столешницы хулигана теперь получилось бы вряд ли. Вот ещё не хватало: «пойдёшь на колени». Н-да… Выдержки и терпения мальчишке хватает совсем ненадолго. Стоит немного ослабить контроль и привет. Мысленно сделав для себя эту пометку, Арно замахнулся и нанёс подряд два первых удара, не особо сильных, оценивая след на коже и реакцию парня. Оск прикрыл глаза. Наконец можно было сосредоточиться не на жгучем смущении, а на более понятном, хоть и неприятном деле — просто терпеть боль. А терпеть он умел. Если хотел, конечно. Поэтому от первых, не слишком-то болезненных ударов он даже не дёрнулся. Всё ж успел настроиться, да и это не неожиданный шлепок ладонью. Убедившись, что всё в порядке: сбегать Оскар не пытается и бунтовать, кажется, тоже, Арно ударил уже по-настоящему. Не в полную силу, конечно. Но не привыкшему к подобным воздействиям парню должно хватить и этого. Тем более, что паузы между ударами Арно намерянно делал короткими. Он не планировал наносить парню серьёзных повреждений, но прочувствовать Оскар должен. И должен знать, что ждёт его в следующий раз, когда он нарушит правила. Выдав первый десяток, Арно сделал небольшой перерыв. — Прежде, чем что-то сделать, остановись и подумай: а стоит ли оно того. Терпеть было непросто. Оск вжимался в стол и морщился, но вставать не пытался. Сколько продлится порка он не знал, а когда удары наконец прекратились и мужчина заговорил, парень заинтересованно оглянулся. Всё? — Постараюсь, — давать однозначное обещание Оск поостерёгся. Он не был уверен, что не психанёт снова, случись что за гранью приемлемого. — Для начала неплохо, — хмыкнул директор, подмечая, что подобное воздействие на Оскара определённо имеет успокаивающий эффект. Разговаривать вон начал нормально. Интересные дела… Второй десяток лёг аккурат поверх первого, окончательно раскрашивая ягодицы парня в интенсивно-красный. После чего Арно отложил ремень и убрал руку с поясницы подопечного. Но вставать пока не разрешал. — Я не стал тебя сегодня серьёзно наказывать по многим причинам. Но если ещё раз узнаю, что ты пил спиртное или ушёл ночью без спроса, разговор у нас будет совсем другой. Это понятно? Вообще-то, Оск не считал, что наказали его несерьёзно. Еле улежал. Плюс арест и фразы те дурацкие… Не слишком ли много дисциплины на одного несчастного хулигана? Однако уточнять это сейчас явно не стоило. Не с голой задницей, по которой может и добавки прилететь. — Понятно, — выдохнул он. — Это же временно? До суда, да? — Да. Не терпится вернуться к уличной вольнице? — Арно не знал смеяться ему или огорчаться от такого вопроса. — Но не думай, что потом я перестану за тобой присматривать. Можешь вставать и одеваться. Трусы поднять не забудь. — Н… Наоборот, — буркнул Оскар в стол. Он не был готов подробно пояснить, что понимает: без присмотра мсье ему не выплыть. А больше всего теперь Оскар боялся остаться в одиночестве против всех этих бед, пусть ограничения порой и раздражали. Таким неловким способом парень пытался проверить, не бросят ли его как только вся эта история кончится. Он не мог прямо попросить: «Не бросайте!» Но ответ получил исчерпывающий, отчего улыбку пришлось прятать в напрягшихся уголках губ. Присматривать за ним не перестанут. Сделав вид, что переться за собственным бельём к дальней стене совсем не стыдно, Оск ещё и разгорячённую задницу по дороге потёр. Всё-таки рука у директора тяжёлая. Н-да, если это «не всерьёз», то получить всерьёз не хотелось определённо. Вообще никак не хотелось. Оск оделся, помолчал, сомневаясь, а потом повернулся к мужчине и заглянул ему в глаза: — Вы скажите, что там за задания были, я сделаю. Прям сейчас сделаю, правда. После чего опять зажмурился и почти болезненно сглотнул, заставляя себя произнести то, что следовало давно, но не получалось с самого утра. — И это… ну… то есть, — Оскар не знал, куда смотреть, поэтому взгляд метался по комнате словно в поисках неизвестно чего. Пришлось опять закрыть глаза к чертям собачьим, чтобы это прекратить. — П-простите. Пожалуйста. Больше ничего сказать юноша не сумел, вместо объяснений как-то совершенно потеряно шмыгнув носом. И отвернулся. «Наоборот…» Вот же! Порой этот мальчишка ставил в тупик неожиданностью реакций. Арно вздохнул. — Иди сюда. Он притянул к себе парня, решив, что вряд ли тот сейчас будет сопротивляться, и уткнул его головой в своё плечо, поглаживая по спине вдоль лопаток. — Простил. И я никуда от тебя не денусь. Оскар, но обещай, что в следующий раз с проблемами и сложностями ты придешь прямо ко мне, хорошо? А не побежишь куда-то там. Я постараюсь помочь. Ну, выслушаю, так уж точно. Обещание это серьёзно. Оскар старался не нарушать слово — если, конечно, то действительно было обещание, а не отговорка с подтекстом: «отъебитесь, сударь». Поэтому чуть помедлил, не решаясь взвалить на себя такое обязательство. Но через несколько секунд кивнул куда-то мужчине в плечо. — Приду, — Оск вздохнул. Непросто ему давалась откровенность, легче было надерзить. — Если смогу понять, что именно меня изнутри хреначит. Оно иногда не определяется. — Если не определяется, всё равно приходи. Вместе классифицируем, — рассмеялся Арно и, погладив ещё пару раз Оскара по голове, отпустил. — Понимаешь, когда хочется всё бросить и бежать, сломя голову, как раз этого-то и нельзя делать. Можно закрыть глаза и досчитать до десяти для начала. Помогает успокоиться. Так. Что там у нас с заданиями? Мягкого кресла в комнате Оскара не было. Поэтому Арно, подумав, положил на стул маленькую подушку и сделал приглашающий жест рукой. Совет парень услышал и сделал пометку в памяти — попробовать в следующий раз. Сомневался, что поможет, но всё же. В конце концов, разве не он хотел, чтобы хоть кто-нибудь его услышал и помог? Значит, надо стараться ещё больше. Готовности учиться значительно поприбавилось. Садиться, правда, не хотелось даже на подушку, но сесть пришлось, не заниматься же стоя. Арно не стал уходить, хотя в кабинете его и ждали собственные неоконченные дела. Которые он планировал завершить после ужина, да так и не сделал. Ладно, подождут. Сейчас быть здесь казалось важнее. Мужчина смотрел как Оскар читает заданное, сосредоточенно шевеля губами. Как делает страдальческую гримасу, если чего-то не понимает и теребит кончик уха. А память у парня хорошая, запоминает быстро. Да и голова соображает: вопросы правильные задаёт. Арно и самому было интересно. Объяснять, наталкивать на мысль вопросом и смотреть как ученик смешно морщит нос, пытаясь эту самую мысль поймать. Из мальчишки выйдет толк, если не давать ему лениться. Однако сейчас как раз время для лени, то есть для отдыха. Оскар с непривычки совсем осоловел, но, смотри-ка ты, рвётся дальше заниматься. Вот и пойми с ним: то не заставишь, то за уши не оторвешь! — Завтра. Всё завтра. У тебя весь день, считай, будет. А сегодня — отдыхать.