Выстрел

Еще на подходе они услышали возбужденный голос Марианы: — Он притворяется! Я точно знаю! Задумал опять какую-то гадость. Арно предупреждающе придержал Оскара за рукав и шагнул вперед. — Добрый день, Марианна. Мсье Келлер, — он слегка поклонился. — Позволь мне полюбопытствовать, откуда такая уверенность в том, что Оскар задумал гадость? Та растерялась, но только на миг. А потом продолжила с вызовом: — Потому что он всегда делает только гадости. Он и его дружок Вилли. Это всем известно! — Позволь мне продемонстрировать, что это не так, — Дюваль оглянулся на Оскара, который стоял чуть позади, не поднимая глаз. — Оскар здесь, чтобы извиниться перед Луи. И я сейчас не вижу поводов, чтобы ему не верить. — Всё равно! — упрямства Марианне явно было не занимать. — Я не хочу, чтобы он был с Луи один. Вдруг он его запугает! — В таком случае, предлагаю пойти всем вместе. Мсье Келлер? Надеюсь, вы не будете против? Оскар застыл, напряжённо прислушиваясь к разговору. Вместе идти? Это ему… при всех прощения просить? Да как при всех-то? Он с таким трудом признался зачем пришёл — чуть ли не наизнанку душу вывернул. А извиняться ведь наверняка ещё сложнее, чем говорить, что собрался это сделать. Остро захотелось сбежать. И только мысль о том, что такой поступок станет доказательством дурных намерений, пока удерживала на месте. А ещё рука мсье, которая как бы невзначай легла на плечо парня. Отец Луи пробурчал что-то не очень внятное, но явно обозначающее согласие. А Марианна непримиримо сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что она не спорит, раз отец так решил, но готова вмешаться, если что-то пойдёт не так. Так они и вошли в палату. Единственное, что смог сделать Арно — взглядом попросил семейство Келлер остаться на пороге. Малыш Луи лежал на кровати и здоровой рукой обнимал своего игрушечного мишку. Вторая рука у него была забинтована и на перевязи. Он явно не понимал, почему к нему зашло так много народу сразу. И Дюваль заговорил первым: — Здравствуй, Луи. Мы зашли тебя проведать. Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, мсье. — Луи, Оскар хотел бы кое-что сказать тебе, — мягко произнес директор, обращаясь сразу к обоим. И Луи, до этого переводивший взгляд с одного на другого, застыл вопросительным взглядом на Оскаре. И этот наивный взгляд ребёнка был болезненнее любого удара. Совсем не злой взгляд, без тени обиды, несмотря на больничную койку и руку в бинтах. Оск понимал, что должен извиниться сейчас. Обязан. Но слова словно застряли в глотке. Потому он молча смотрел в глаза мальчишке, виновато и очень грустно, но не мог произнести вообще ничего. А от него все здесь присутствующие явно ждали большего. Хорошо хоть пока тоже молчали. Чтобы заставить себя говорить, Оскару пришлось еще раз вспомнить тот проклятый выстрел. И вскрик. — Прости, — едва слышно прошелестел его голос в палате. И настолько сложно оказалось вытолкнуть это единственное слово, что оно резануло гортань почти физической болью. — Я… не хотел, — с трудом продолжил Оскар, отдышавшись. — Не специально. П-прости. Под конец он тихо шмыгнул носом. Проклятье. Опять увлажнились глаза. Дюваль неподвижно стоял за спиной Оскара и не вмешивался. Есть вещи, которые парень должен сделать сам. Остальные тоже замерли, даже Марианна смотрела большими недоверчивыми глазами. Но уже без злости. Это Арно видел краем глаза. Отец Луи хмурился, но скорее от неловкости, он вообще был неконфликтным человеком. Сам же Луи какое-то время молчал, видимо соображая за что извиняется этот большой парень, а потом спросил с присущей ему непосредственностью: — Ты можешь нарисовать мне парашют? Мадам Корбак сказала, что я без него падаю. А я не люблю падать. — Парашют? — оторопел Оскар. Такой мгновенной смены темы можно было ожидать только от ребёнка. Нарочно не придумаешь. — Да. Могу. Он огляделся в поисках того, чем и на чём тут можно рисовать. Не нашёл. — Я, эм… его тебе завтра занесу, ладно? — тут Оскар вспомнил, что смог сюда проникнуть не с первой попытки, да и то с помощью мсье. — Марианна наверное не откажется передать картинку. — Лучше ты сам приходи. Мари мне долго сидеть не разрешает, — доверительно поведал малыш. И девчонка у дверей тут же вспыхнула щеками и возмущенно фыркнула. — Говорит, что мне нельзя перна… пенарпрягаться. А мне скууучно. — Приду, — серьёзно пообещал Оск. Он не задумывался над тем, как это осуществит, но навестить этого мелкаша собирался обязательно. Луи очень так искренне радовался неожиданному собеседнику. И ни он, ни Оскар не заметили как мсье Дюваль потихоньку взял под локоть мсье Келлера и вывел его за дверь вместе с Марианной, которая на этот раз к удивлению не сопротивлялась. В коридоре Арно попросил девочку оставить их одних. Ему нужно было переговорить с отцом Луи насчет суда.