Цветные комнаты

      — Что происходит? — встаёт с холодного пола и расправляет плечи, вглядываясь в лица остальных детей.       Насчитывает перед собой семеро детей; младшие сидели на полу, кто-то прижав к себе коленки, кто-то просто вытянув ноги. Старшие же стояли облокотившись об стеллажи с моющими средствами. Пытается вспомнить номер каждого ребёнка, но из головы так и не выходит мысль: что они все здесь делают, как они сюда пробрались и почему притащили её.       Десять и семь сидели на полу, восемь и девять стояли дальше всех от входа, восьмая недовольно скрестила руки на груди, нервно стуча ногой по полу. Комнатушка была не особо большой, но места тут вполне хватило. Второй стоял уже ближе к входу, рядом с третьим, который придерживал пятую за локоть.       И где-то в самом углу комнаты замечает одиннадцать, и на лице пятой застывает удивление вперемешку со страхом. Она и третий со вторым в одной комнате? Они ж терпеть её не могут, каждый раз мысленно проклиная одиннадцать только за одно её существование.       — Не ори, — возмущается третий, сильнее сжимая локоть блондинки, впиваясь ногтями в нежную кожу.       От неожиданной боли пять злостно вырывает свою руку из чужой, почти что мёртвой хватки. Переводит взгляд на третьего и морщиться то ли от отвращения, то ли от злости. Она помнит, что буквально вчера он душил её в радужной комнате. А ещё помнит, что именно одиннадцатая вывернула ему руку при помощи своего телекинеза.       Переводит взор на другую руку парня, которая была перебинтована, но при этом не выглядела сломанной. Пятая знает, что в лаборатории есть дети способные к регенерации, что запросто могли исцелять свои раны и травмы, а также и чужие. Вот это действительно полезная вещь, а не какое-то там «путешествие в пространствах». Поэтому и почти как новенькой руке третьего и вовсе не удивляется. А вот слегка фиолетовый след от удушья всё ещё красовался на её шее.       — Фэй, садись рядом, — уголки губ десятого дрогнули в нежной улыбке, а глаза его, кажется, и вовсе засияли. Он положил руку на пол, приглашая пятую присесть рядом.       Единственное желанием девушки на данный момент — просто забрать отсюда десятого и одиннадцатую, отвести их подальше от остальных детей. Они явно замышляют что-то неладное, и пять это совсем не нравится. Папа будет очень зол, если узнает. Но она лишь в ответ виновато улыбается мальчику и присаживается рядом.       — Поверь, если бы не твой дружок, тебя бы сюда никто не позвал, — начинает номер два, гордо задрав голову, а за ним подхватывает и третий:       — Скажи спасибо, что мы посвящаем тебя в наше дело, бездар.., — парень не успевает закончить предложение, потому что восьмая раздражённо пихает его локтем, чтоб тот умолкнул.       Наше дело? Пять переводит озадаченный взгляд на десятого, пытаясь найти хоть какие-то ответы на свои вопросы в его серых глазах, но тот лишь отрицательно мотает головой, продолжая молчать.       Если она узнает, что эти двое затащили его сюда силой — пять готова поклясться, что размажет каждого по стенке, если хоть кто-то из них причинял вред десятому или одиннадцатой. Пусть она не такая сильная, как номер три или номер девять, но она сделает всё, что в её силах.       — Давайте к делу, — девять отталкивается от полок с моющими средствами и складывает руки на груди, бросая недовольный взгляд на мальчишек.       — Мы собираемся покинуть лабораторию, — на мгновение лицо второго становится через чур серьезным, на его лице больше не было той насмешливой ухмылки, весь его вид излучал полную погруженность и торжественность — было ощущение, что он готовился сказать это чуть ли не всю жизнь, — Знаю, это звучит безумно, ведь никто ещё ни разу не выходил отсюда живым, но если у нас получится, то все кончится.       — Мы не сможем вывести всех детей, но если мы выберемся живыми и доберёмся до цивилизации, то сможем обратиться в нужные органы и эту лабораторию прикроют к чертям собачьими. Опыты над детьми, как и насильное удержание — запрещено законом, — девятая выглядела очень воодушевленной, а её слова сопровождались активной жестикуляцией.       Именно в этот момент пять все поняла. Все кусочки небольшого, но яркого пазла моментально сложились в голове, отпечатываясь в памяти. Она поняла, почему доктор Бреннер так боится старших детей и почему хотел убедиться в её верности, неужели он догадывался, что они замышляют что-то подобное?       Пять не до конца понимает — получится ли у них. Звучит слишком абсурдно. Всё-таки, как бы там ни было, лаборатория тщательно охраняется со всех сторон, камеры наблюдения висят чуть ли на каждом углу, а все офицеры вооружены, и только по одной команде папы могут пристрелить их на месте. Ведь всё-таки Мартину важнее конфиденциальность его лаборатории и того, что здесь происходит, нежели жизни нескольких взбунтовавшихся детишек.       Но она до сих пор не может понять, какую роль будет выполнять одиннадцать? И какие мотивы были у ребят, когда они приглашали её сюда и приглашали ли вообще? Или просто также затащили девочку сюда без каких либо объяснений? Это объясняло испуганные глаза одиннадцатой.       — Мы должны попытаться! Завтра после вечернего занятия в радужной комнате мы разделимся, — третий достаёт из кармана джинсовых брюк черный маркер, который видимо стащил из той же радужной комнаты, и начинает что-то чертить на кафеле, попутно объясняя план «побега» в самых красочных деталях.       Слушая всё это, пятая задавалась лишь одним вопросом: он сам всё это придумал? Ей с трудом верится, что его дурная башка могла придумать что-то настолько масштабное, отличным складом ума он никогда не отличался.       Все придвинулись ближе к размытому и кривому рисунку на плитке, внимательно вслушиваясь в слова третьего. Естественно, они будут с интересом слушать его, ведь каждый ребенок мечтает покинуть это место и даже самая глупая идея покажется им гениальнейшим планом в такой ситуации. Но вот блондинке все это не нравилось, она не может объяснить почему, но плохое предчувствие появилось как только разговор зашёл о побеге. Ну не все тут так гладко, как рассказывает парнишка.       Пять замечает, что одиннадцать все еще стояла в темном углу, она обняла себя руками, дрожа то ли от холода, то ли от страха. Да что они ей наговорили, что она такая испуганная?       — Что будет делать одиннадцать? — пять перебивает монолог третьего и тот поднимает на неё раздраженный взгляд.       — Она очень сильная, — от удивления пятая вскидывает брови, он действительно сейчас признал силу девочки, которую ненавидел всей душой и ни в какую не хотел воспринимать? Казалось, сама девочка, стоящая поодаль удивилась не меньше пятой, — Если что-то пойдет не так и нас заметят, она сможет запросто раскидать бедолажных охранников.       Кладовая погрузилась в полную тишину после заявления парня, поэтому тот, не услышав возражений продолжил рассказывать.       Номер три в заключающем жесте обводит выход из лаборатории несколько раз, нарисованный лично им и отбрасывает маркер куда-то в сторону. Уголоки его губ в восхищении приподнимаются, а вот пятая не разделяла его радости. Ну не может быть все так просто, она уверена. Но она все равно пойдет. Пойдет только ради десятого. И к черту все остальное.       Договорились выходить из кладовки по одному, сперва вышла одиннадцать, за ней восемь и через несколько минут, которые казалось длились вечность, вышла и пятая. С опаской оглядывается по сторонам, а после лёгким шагом направляется к себе в комнату, про себя молясь не встретить никого.       Стоит лишь зайти в свою комнату, как ощущение поддельного спокойствия окутывает с ног до головы. Одно из немногих мест, где пять могла побыть с самой наедине. Спокойно оттого, что она здесь одна и никто не трогает её. Неспокойно — потому что за пределами кафельных стен происходит истинный ад, в который ей нужно возвращаться каждое утро.       Уставшая от собственных домыслов пятая обессиленно плюхается на скрипучую кровать. Устраивает голову поудобнее на подушке и пытается избавиться от гнетущих мыслей, что так изрядно лезли в голову. Иногда её и вовсе преследует ощущение, что все это всего лишь беспробудный кошмарный сон. И возможно именно сегодня она проснется. Проснется самым обычным человеком, не обладающим какими-либо способностями. Потолок перед глазами начинается расплываться, а веки слипаться. Девочка падает. Кажется, в самую непостижимую бездну.

***

      — Лиззи, ну ты долго там? Десять минут уже торчишь там, а я ведь всего одну кофточку тебе принесла примерять!       Пятая неспешно открывает веки. Первое, что бросается в глаза — её отражение в настенном зеркале, только это была вовсе не она... Девушка, в отражении была довольно высокой, плавные черты лица с слегка припухлыми щеками, зелено-карие глаза идеально сочетались с не особо густыми тёмными волосами, что были собраны в два низких хвостика.       Кто такая Лиззи?       Пять пугается не ну шутку, начинает с ужасом трогать чужое тело, параллельно разглядывая его в зеркале. Замечает необычные татуировки на руках и ногах, по несколько проколов в ушах, но серёжки присутствовали только в некоторых. Смотрит на запястье левой руки и не находит свою татуировку с номером.       Прикасается к груди и чувствует бешеное сердцебиение, казалось ещё чуть-чуть и сердце выскочит оттуда. Только сейчас обращает внимание на своё окружение — небольшая, узкая комнатушка с зеркалом и маленьким пуфиком около стекла. Видит позади отражения у себя за спиной темно-бордовую плотную штору.       В следующую секунду, как только она обратила на неё внимание, штора отодвигается, а за ней появляется молодая девушка, по лицу которой можно было понять, что она явно чем-то раздражена и, кажется, причиной была Лиззи.       — Ты нормальная? — скрипучий голос девушки режет слух и пять кривится от этого, — Ты даже не померяла её! Что ты делала тут всё это время?       Сама девушка была на голову ниже самой пятой, но при этом у неё были довольно милые черты лица. Рыжие волосы, тоже собранные в невысокий хвост, извечно-тёмные глаза, в которых, казалось, затаился блеск и частичка гнева на Лиззи. И самым удивительным для пятой показались необычные точечки почти по всему её лицу, они были отдалённо похожи на родинки, но их же не бывает так много. Наверное, это особенность кожи, она читала о таких явлениях в книжках.       — Что? — пять обеспокоено переспрашивает девушку, всё ещё разглядывая её внешний вид.       — Что-что? Вот же! — перед лицом пятой появляется какая-то черная кофта с небольшим вырезом на груди, девушка демонстративно вертела ею в руках.       — Что это?       — В смысле? Боже мой, сразу бы сказала, что она тебе не понравилась, я бы не стала настаивать на примерке!       — Но.., — она не успевает закончить предложение, поскольку рыжеволосая разворачивается на пятках и отходит в сторону.       — Идём, — где-то уже издалека слышится раздраженный голос девушки.       Пять абсолютно ничего не понимает. Но на ватных ногах следует за подругой? Или кто она там для девушки? По дороге к выходу замечает, что в помещении целое столпотворение людей, ей не составило труда догадаться, что это скорее всего был магазин одежды — поскольку одежда была здесь на каждом шагу, при чем совершенно разная: от ярко-розовых блестящих коротких юбок, до черных джинсовых курточек с кожаными рукавами и обилием различных цепей.       Окружающие совсем не обращали на неё внимание, наверное, это и к лучшему. Быстро проскакивает через очередь около кассы и выбегает из душного магазина, глазами рыская подругу. Свежий воздух сразу же наполняет лёгкие и пять позволяет себе на секунду закрыть глаза и расслабиться. Сложно было вспомнить, когда она в последний раз была на улице.       — Ты странная сегодня, — пятая сразу же напрягается, когда слышит чужой голос около себя.       Весь этот сон настолько странный что хочется забиться в угол и разревется, потому что все так реально.       — Хэй, девчонки! — разворачивается и видит компанию идущую в их сторону, три парня и девушка. Походка молодых людей очень смутила пятую, они шатались со стороны в сторону, придерживая друг друга.       — Вы чё? Нажрались уже? — девушка рядом с пятой недовольно складывает руки на груди и быстро стучит ногой по асфальту, выражая свое раздражение.       Пять переводит на неё свой взгляд, на шее у неё замечает золотой кулончик с корявыми буквами, но все же ей удается прочесть. «Люси». Это её имя? Все обычные люди всегда носят на себе кулоны с их именами? Это вместо татуировки с номером? Но она никогда не замечала у того же доктора Бреннера чего-то подобного, хотя возможно он прятал свой кулон под рубашкой с пиджаком.       — Лиззи, детка, — один парень из компании подходит вплотную к ней, обдавая её запахом винного перегара.       Его теплая рука ложится куда-то ниже чужой талии и придвигает девушку ещё ближе к себе. От его запаха пятую выворачивало наизнанку: перегар, вперемешку с потом и какими-то дешевенькими мужскими духами, которые явно не спасали ситуацию.       Пять, не скрывая отвращения, несильно отталкивает парня и отходит ближе к Люси. На его лбу появляются морщинки и он вскидывает брови, а со стороны ребят слышаться насмешливые хихиканья.       — О-о, поссорились что-ли? — третья девушка ехидно ухмыляется, прикрывая рот рукой.       — Не твоё дело, — сердито отрезает парень и закатывает глаза.       — Ладно, давайте уже идти, — Люси привлекает внимание компании, она смотрит на наручные часы, — Скоро все начнется!       Люси подхватывает пятую под руку и утаскивает вперёд по улице, ребята тоже неспешно выдвинулись за ними. Через некоторое время они все сравнялись, уже шагая побыстрее. По дороге подростки то и дело, что передавали друг другу то сигареты, то разные напитки. Примерно как-то так веселятся обычные люди за пределами лаборатории Хоукинса? Выглядит не очень весело, хотя может это пять такая скучная.       — А помните, как Калеб пытался подкатить к той старшекласснице? И как здорово она его отшила при всей столовой? — по дороге они обсуждали всё подряд, вспоминали какие-то события из прошлого, только одна пятая шла как будто в трансе, но при этом внимательно слушая чужие истории, хотя в них не редко звучало имя «Лиззи». Но она ведь не Лиззи! Что за чертовщина?       — А ну, Люси, докинь-ка её до той мусорки, — компания останавливается, громко смеясь чуть ли не на всю улицу, что даже прохожие с отвращением оглядывались на них.       Парень впихивает девушке в руки пластиковую банку из под какой-то газировки, а пятая заметно настораживается. Юноша крутит указательным пальцем и указывает куда-то в сторону небольшой остановки, где находилось несколько людей, ожидающих свой транспорт. Возле остановки стоял переполненный мусорный бак на который указывает тот.       В воздухе повисает странная атмосфера, у пятой вновь плохое предчувствие. Машины мчались по трассе слишком быстро, и пять, сама того не замечая, отходит подальше от дороги все еще наблюдая за девушкой.       Под тонкими пальцами Люси пластик моментально мнется, девушка сильнее сжимает банку, придавая ей какую-то непонятную форму и начинает целится прямо в мусорный бак. Несколько секунд стоит на месте, а потом резким движением бросает уже кучку пластика. Вся компания по дурацки застыла в ожидании. Но баночка падает прямо на асфальт, пролетев даже чуть больше, чем надо.       Ребята разочаровано хнычут, а Люси собирается направится в сторону мусорки, чтобы поднять и уже по нормальному выбросить банку, но пятая мертвой хваткой цепляется за её руку. Она не понимает, что именно на неё нашло, но она удерживает девушку на месте, не давая той дойти. Пять чувствует, как теплая струя крови начинает стекать из носа.       — Все в порядке? — Люси удивлённо вскидывает бровь, недоверчиво глядя на обеспокоенную пятую, которая как клещ вцепилась в её руку, — У тебя кровь...       Но Люси не успевает закончить предложение. Пятая почувствовала страх ещё до того, как услышала крики. Грузовик внушительных размеров, что мчался невероятно быстро, явно превышая положенную скорость, занесло. Его перевернуло несколько раз, а затем он влетел прямо в остановку с людьми! Остановку тут же разнесло в щепки, вместе со стоящими там людьми. А ребят стоявших неподалеку слегка оттолкнуло назад ударной волной. Грузовик зажегся алым пламенем, что разгорался с каждой секундой только сильнее.       Крики, жалостные стоны людей и оглушающий звон смешались в чудовищную какофонию. Запах метала сразу же ударил в нос, и девушка только сейчас смогла открыть глаза, вся пыль поднялась в воздух смешиваясь с едким дымом. Пять всё ещё крепко держала Люси за локоть, но та пустым взглядом таращилась на разрушенную остановку и лужи крови повсюду, не обращая ни на что внимание.       Слышит, как прохожие уже вызывают пожарную вместе со скорой, но их голоса с каждой секундой отражались лишь эхом в её голове, становясь все тише и тише, пока и вовсе не умолкли. Сейчас она слышит лишь оглушающий звон в голове. Пять на дрожащих ногах поднимается с грязного асфальта и пошатываясь направляется в сторону остановки.       Перед глазами лишь лужи крови, окровавленные тела уже мертвых людей, которые погибли слишком быстро. Видит, как люди жалостливо стонут, пытаясь выбраться из под завалов. Пять хочет помочь. Она хочет сохранить хоть чью-то жизнь. Но перед глазами начинает темнеть, пятая встряхивает головой, но это не помогает. А в следующую секунду — адская головная боль в районе затылка, настолько сильная и непереносимая, что девушка в агонии хватается за голову.       А затем падает. Опять падает прямо в самую бездну. Боль в голове достигает апогея. Она умирает? Или уже давно мертва?