12 секунд

Сейчас Между нами 9580 км и 8 часов разницы во времени. Ты только открыл глаза, а я уже успел сходить в зал и смотаться на радио. - С добрым утром! – бодро говорю, улыбаясь. - Привет… – грустью в твоих глазах можно захлебнуться. - Гёми-и, что случилось? – на самом деле я знаю, что случилось, мы говорим об этом каждый день. - Я не могу больше, не могу, Джексон… Просыпаться и не видеть тебя… Сначала Китай, потом Лос-Анджелес…Месяц, гребанный месяц я не могу тебя просто взять за руку. - Югём-а, пожалуйста, постарайся сконцентрироваться на том, что у тебя скоро тур. Ты так долго к этому шел, равно как и я. Сейчас это важно. – Чувствую себя родителем, который уговаривает ребенка не истерить, в тот момент, когда ему нужно отойти на минутку. - Я ничего не хочу! – хнычешь, зарываясь лицом в подушку. - Не верю, - улыбаюсь самой нежной улыбкой, на которую способен. – Такой парень, как ты, не может все вот так бросить из-за какого-то маленького каприза. - Я скучаю, Джексон! Это не каприз, я очень скучаю… - всхлипываешь, так жалобно, что я сам готов расплакаться уже. А еще лучше – бросить все к чертям и вылететь первым рейсом. - Я тоже очень скучаю, малыш, безумно, и я обещаю, что скоро мы обязательно увидимся. Осталось совсем немного. - Когда? - Я пока не знаю точно, но ты же будешь хорошим мальчиком, и не будешь грустить? – говорю мягко, чтобы максимально успокоить, но, кажется, не очень получается, потому что ты поднимаешь на меня покрасневшие глаза, в которых грусть вперемешку со злостью. Приехали. - Джексон, когда? – переходишь на крик. Отлично – эмоции, истерики, все лучше, чем равнодушие и грусть. Я знаю, что с этим делать. Не впервой. - Когда ты хочешь? - Сейчас! - Сейчас? - поднимаю бровь. - Я не про это!!! – все еще злишься, но в то же время начинаешь дышать чаще. - А я думал, ты любишь утренний секс… - понижаю голос, добавляя хриплых нот. - Люблю… – уже тише, но еще на взводе. - Покажешь мне, какой ты красивый? – на экране телефона, даже через камеру, видно, как румянец яркими пятнами окрашивает твои щеки, ключицы и грудь. - Да… - грусть в глазах не пропадает, но это все, что я могу сделать сейчас, до тех пор, пока не заключу тебя в свои объятья, забыв про все телефоны на планете. - Мой любимый мальчик … - такие редкие моменты близости хоть на короткое время дают понимание того, что мы есть друг у друга. Ненавижу расстояние, когда уже придумают телепорт? Тогда Влетаешь в мой номер без стука. Это вообще норма, после всего того, что с нами происходит последние несколько лет. - Можешь помочь? – задыхаясь тянешь, как будто бежал стометровку. У меня тянет внизу живота, потому что таким тоном обычно ты выдыхаешь мне в ухо, когда уже на грани. Разворачиваюсь, и ты ловишь мой темный взгляд. Приподнимаешь бровь. - Ага, чего? – хриплю я. - У меня не расстёгивается чокер, я уже начинаю нервничать и задыхаться. - Я заметил, – смеемся оба. Подхожу со спины, и, прежде чем потянуться к застежке, нежно целую шею, отставляя влажный след. Слышу рваный выдох, чувствуя, как начинаешь слегка дрожать. - Уверен, что хочешь снять его? Ты с ним такой секси, и с повязкой на глазах, кстати, тоже. - Джексон… - откидываешь голову мне на плечо, чуть сгибая колени. Ну и вымахал же ты за последний год. - М? – продолжаю исследовать шею, оставляя едва заметные следы. - Пожалуйста… – дрожь усиливается, равно как и стук сердца. Я знаю, что это значит. - Пожалуйста что? – крепче сжимаю твои бедра и прижимаю к себе. - Расстегни… - Хорошо малыш, – и я медленно тянусь к твоей молнии на джинсах, прежде слегка касаясь паха. Ты всхлипываешь и подаешься назад. Следующие минуты мы путаемся в одежде, мыслях и времени. Единственными координатами мне служат твои губы, которые я не смею отпустить ни на секунду. Опускаешься на прохладные простыни и бесстыдно разводишь свои бесконечно длинные ноги. Я плохо соображаю, что мне нужно делать, потому что каждый раз ты окончательно выносишь мне мозг, облизывая губы, одновременно кусая их и смотря на меня развратным взглядом. На грани сознания ловлю себя на мысли, что это был твой коварный план, потому что просто прийти в номер и сказать: «Джексон, я тебя хочу» — это вообще не про тебя. Твой извращенный детский ум каждый раз придумывает всякие игры, и я попадаюсь на них так же легко, как Марк делает сальто на сцене. Всхлипы и стоны вперемешку с твоим «пожалуйста» заканчиваются тем, что мы лежим на мокрых простынях, на моей груди красуется смачный засос, который обязательно увидит кто-нибудь из ребят и я стану предметом насмешек с их стороны. Но главное то, что чокер все еще на твоей шее.