Чёрт, я слишком стар для этого дерьма...

Осмотрев состояние уже бессознательного Сауса, Такемичи молча достал телефон и вызвал скорую. Майки совсем разошёлся под влиянием своего чёрного импульса; у Терано, скорее всего, тяжёлое сотрясение и пара опасных переломов, так что работникам медицинской помощи стоит поторопиться. Повезёт парню, если спасатели успеют. – Зачем ты меня остановил? – пустым голосом спросил Сано, стоя в паре метров от Ханагаки и наблюдая за его движениями. – Тоже хочешь сдохнуть? Такемичи замер, кажется, на несколько секунд, и посмотрел на Майки. «Этот малолетний поганец...» – с раздражением подумал Ханагаки. Ему пришлось оттащить Сано от лежачего, иначе Саус бы умер прямо на месте. – Ты сейчас не в себе, Манджиро, – тяжело произнёс Такемичи. – Не доходи до такого. Тебе ещё рано. – Это ты мне говоришь? Ханагаки был вынужден промолчать. Ведь, действительно, уж точно не ему говорить о запрете на убийства. Но Майки сейчас ещё совсем молод. Конечно, его дальнейший путь не обойдётся без отбирания жизней, но, пока есть возможность, этого можно избегать. Да и сейчас пацан под действием импульса, и собой не управляет. – Пока здесь нахожусь я, ни один человек не умрёт от твоей руки, – твёрдо оповестил Такемичи и ухмыльнулся. – И не угрожай мне, сопляк. Глаза Майки помутнели ещё гуще, а безэмоциональное лицо стало походить на фарфоровую маску. Вот оно, проявление Чёрного Импульса в полной мере. Ханагаки еле увернулся от размаха ноги Сано. Нежелательно бы ловить такие удары: разрыв внутренних тканей, трещина или перелом гарантированны. Всё, что ему оставалось на этот момент – лишь уворачиваться. Кулаки даже не желали сжиматься, стоило посмотреть на лицо нападающего. Бить Манджиро... Нет, бредово... Для Ханагаки Майки всё ещё был ребёнком, даже в таком опасном состоянии, и рука просто не поднималась. Манджиро всё же удалось задеть локоть Такемичи, только последний даже не услышал глухого хруста и не почувствовал боли, ибо адреналин сейчас просто зашкаливал, поступая в кровь огромными количествами. Это не от страха, скорее, безусловный рефлекс самосохранения работал на полную, заставляя ловко уворачиваться от ядерных ударов Сано. Только через пару минут Ханагаки ощутил жуткий дискомфорт по всей руке, это заставило его охнуть от осознания. – Ханагаки, прекращай! – это был Доракен, вставший перед Сано, тем самым прикрывая Такемичи. – Блять, Майки, ты совсем ёбнулся?! Остановись уже! Ханагаки даже моргнуть не успел, как Рюгуджи отлетел в сторону от громкого удара. Мало этого, Манджиро, что-то бормоча, стал приближаться к Кену. Очевидно, он вообще не понимал, что сейчас на полном серьёзе ударил своего лучшего друга. Для него, в данный момент, все, кто попадётся на пути – враги, которых нужно прибить. Такемичи затрясся от гнева. Ну уж нет. Не для такого развития событий он сохранял жизни Доракена и Эммы. Этим двоим суждено стать родителями через семь лет, так что Ханагаки не позволит Майки препятствовать этому. Юи это будет, или же другой ребёнок – не важно. Чадо, в любом случае, получится очень милым и будет любимым, Такемичи уверен в этом. Кстати, судя по тому, что Доракен до сих пор связан с группировками, они с Эммой ещё не встречаются. Неужто до сих пор не решаются признаться друг другу... В любом случае, это уже не его дело, и он не имеет право вмешиваться в чужие отношения подобного рода. Ханагаки сорвался с места, не обращая внимания на безвольно висящую руку, и опередил Манджиро, не давая тому добраться до Доракена, к которому уже подбежала Сенджу. Кавараги была бледной и тяжело двигалась, что объяснимо, ведь бой с Саусом вымотал её полностью. Но, как истинный лидер, Сенджу была готова защитить своего подчинённого, и это вызывало искреннее уважение. – Не смей на него нападать, – прорычал Такемичи, остро смотря в глубину мутных глаз. – Или мне придётся вытрясти из тебя эту дурь, Майки. – Давай. Ханагаки даже померещился зелёный свет, будто само сознание отпустило рычаги управления, позволяя безумству вырваться наружу. Его одолело знакомое чувство, по динамике напоминающее то, когда был бой с Поднебесьем. В тот день Такемичи был готов убить за Сою и Хаккая, и это было подкреплено долгим стрессом от «догонялок» с Кисаки. Тогда он чудом сдержался, чтобы не напасть на Хайтани. Ханагаки ощутил подозрительную лёгкость, что в теле, что в голове. Видимость в глазах затемнилась, а в ушах послышался отдалённый шум, будто от включенного фена. Такемичи клянётся: ему показалось, как над Манджиро нависает бесформенная чёрная тень, охватывающая его конечности и голову. Она плавно двигалась и будто что-то шипела под ухо Майки. Ханагаки в шоке раскрыл глаза, почему-то точно понимая, что это за хрень рядом с Сано. Это же Чёрный Импульс, из-за которого Майки понемногу слетает с катушек... Тень, будто почувствовав на себе взгляд, ненадолго застыла. И... либо у Ханагаки тоже едет крыша, либо эта тень сейчас серьёзно посмотрела на него. Казалось, в тёмной материи сверкнули два зрачка, угрожающе заострившись. Ебать. Такемичи точно не понял, в какой момент его затопила лютая ярость на это нечто, но осознанно не стал успокаиваться и пытаться взять себя в руки. Дикая ненависть прокатилась по телу. Тень над Манджиро зашипела и увеличилась, будто собираясь атаковать. Ханагаки на подсознательном уровне решил, что этой твари не жить. В крайнем случае, он заставит её затихнуть и не доставлять дискомфорт Сано. Приблизившись к Майки, Такемичи с силой сжал его плечо здоровой рукой и встряхнул. Взор всё ещё был направлен на взбунтовавшуюся тень. Ох, нет. Ханагаки не боялся её и даже не опасался – чувствовал, что это она его боится. И правильно делает, потому что Такемичи не станет прощать тварь, которая сподвигла Майки на убийство всех своих друзей в одном из будущих. Сано не приходил в себя. Просто стоял и глядел перед собой пустым затуманенным взглядом. Как чёртов манекен. Ханагаки со всей силы влепил парню пощёчину и, пока на лице Манджиро стали медленно проявляться эмоции, пристально посмотрел на замершую тень. – Прочь. Голос пропитан, казалось, загробным холодом, отчего Сенджу и Доракен одновременно дёргнулись и нерешительно переглянулись, не зная, безопасно ли сейчас подходить к Ханагаки. Да, именно к Ханагаки. Именно Такемичи сейчас был тем, кто имеет бесспорную власть над разумом Сано. Не только над разумом. Вообще над самим лидером Свастонов-Канто. Тень дрогнула и спешно начала уменьшаться, ощутив весь гнев в чистом виде, направленный прямо на неё. Чёрный импульс панически собрался в маленький комок, спрятавшись в самых дальних закромах сознания Майки. Истинный ужас накрыл всё естество, угрожая самому существованию. Сано заторможенно осмотрелся. Доракен и Сенджу смотрят в их с Такемичи сторону круглыми глазами, будто неверяще. Сам Ханагаки внимательно глядит на его лицо, будто ища что-то, и аккуратно прикрывает неподвижную руку. Манджиро не помнит, что произошло, но точно понимает, что успел натворить что-то ужасное. – Такемичи... – тихий голос Майки дрогнул, и из глаз потекли слёзы, – прости... Ханагаки с тяжестью на сердце наблюдал за Сано. Тот опустил голову и нервно сжимал пальцы, не зная, куда их деть. Ребёнок. Он всё ещё такой же ребёнок... Взяв молчаливого Майки за запястье, Такемичи подошёл к Кавараги и Доракену. – Прикажите всем разойтись, сюда сейчас приедет скорая, – быстро сказал Ханагаки и ушёл под руку с Манджиро. *** Такемичи тихо наблюдал за Казуторой, который приложил все усилия, чтобы не просто успокоить Майки, а, вообще, каким-то образом, убаюкать, как маленького ребёнка. Нет, это не выглядело странно. Эта картина была до того уютной и правильной, что Ханагаки, в некоторой степени, почувствовал себя отцом. Он не придумал ничего лучше, чем просто притащить Манджиро к себе домой. Можно было бы, конечно, в дом Сано, но, по предположениям Ханагаки, Эмма начала бы плакать или волноваться. Майки ведь не был дома долгое время, уйдя с головой в создание и поддержание Свастонов-Канто. Под глазами у Манджиро залегли тёмные пятна, сдавая недосып хозяина с потрохами. Сано слегка хмурился во сне, но, в целом, спал спокойно и даже не ворочался; было понятно, что так отдыхать Майки часто не удаётся. – Как младенец... – задумчиво протянул Ханемия, смотря на спящего. Казутора почти не отходил от Манджиро, то поправляя одеяло, то неосознанно проводя ладонью по лбу и проверяя тем самым возможную температуру, ибо на улице до сих пор шёл дождь. Не ливень, но моросило знатно уже второй день. Ханагаки тоже промок до нитки и, как только попался на глаза Казуторе, был чуть ли не пинком отправлен в душ. Мало того, его ещё и безответственным обозвали, ибо нехер щеголять под холодным ливнем так, будто ты сверхчеловек и простуды для тебя не существует. Тем более, с повреждённой рукой. Аргументы, к слову, не принимались. Потом был спешный поход в больницу. Рука не сломана, но трещина знатная, так что с гипсом походить придётся. Хорошо, ещё без осколков обошлось. Саус, как выяснилось всё в той же больнице, в коме с очень нестабильным состоянием. Перелом нижней челюсти, носа, ещё что-то в височной зоне. В общем, всё плохо, если не совсем ужасно. Такемичи, честно, не жалко Терано. Просто потому, что его не раз предупреждали, что не стоит связываться с Сано Манджиро. У Сауса был шанс остановиться, и ему, скорее всего, об этом не раз говорили парни из Поднебесья. Что ж, не послушал – вот и пожинай плоды. Весь состав Рокухары теперь перейдёт к Свастонам-Канто. Хоть вчерашняя бойня и не закончилась, но факт остаётся фактом: Майки победил Сауса. Брахманы пока молчат. Им тоже придётся-таки столкнуться с Майки, если их идея господства над Японией ещё в силе. Такемичи бы не советовал... Было бы вполне разумно слиться в одну группировку для скорейшего достижения цели, но ни Сенджу, ни Майки не собираются делить место на троне, поэтому остаётся только ждать дальнейших событий. Изана обещал прибыть в Японию в ближайшее время. Ох, сколько матов было от Курокавы, стоило только упомянуть о глупом Какучё... Да и, в целом, Хайтани, Моччи и Мадараме ждёт взбучка, ибо какого лешего они позволили их младшему думать в таком направлении. Подумав о Поднебесье, Ханагаки заметил одну осечку. А Мучо-то пропал. Действительно, его не было ни в Рокухаре-Тандай, ни в Свастонах-Канто, что порождало вопросы, ведь именно Ясухиро был одним из тех, кто был руками и ногами за то, чтобы Поднебесье столкнулось с Тосвой. И что-то подсказывало: его бывший заместитель что-то да знает. Харучиё в будущем был по-настоящему неуправляем, хоть и соблюдал крайние границы. Так может ли быть, что уже с этого возраста Санзу начал активно строить фундамент будущего себя? Вполне возможно. Харучиё опасен, и с ним нужно быть настороже. А ещё Такемичи успел созвониться с Кисаки и узнать о Ханме. Точнее, ничего не узнать. Шюджи просто пропал после роспуска Поднебесья. Два года уже прошло, и от него ни слуху, ни духу. Хорошо это или плохо – неясно. Ханагаки снова чувствовал неладное и снова не мог понять, с чем связано его волнение. Это раздражало, но Такемичи старался держаться и не показывать своё взбудораженное состояние Казуторе. *** Майки с острым интересом подмечал странные взаимодействия Ханемии и Такемичи. Ханагаки обращался с Казуторой слишком... нежно?... Даже их обычные, казалось бы, взгляды таили в себе нечто особенное, то, что только они одни воспринимали и видели. Настигало ощущение, что весь мир крутится вокруг них. Почему? Почему Такемичи смотрит на Ханемию такими глазами? Почему они обнимаются так чувственно, когда думают, что их не видят? Почему Ханагаки-сан так красноречиво улыбается, стоит этим двоим просто соприкоснуться руками? Так много вопросов... Внутри заскребло. Майки знает, что это его сожитель тихо скулит из своего укрытия. Чёрный импульс за это время ни разу не проявил себя... потому что рядом был Ханагаки. Тёмная сущность Манджиро боялась Такемичи до невозможности и старалась спрятаться и затихнуть в самых дальних уголках сознания, чтобы её не заметили. Сано чувствовал, как Импульс иногда настороженно выглядывал и осматривался... И ладно бы просто выглядывал. Всё пошло не очень хорошо, когда в один момент в голове Манджиро проскочила мысль о том, чтобы... забрать Такемичи себе. Чтобы был рядом. Потому что так надо, так правильно, так должно быть. Импульсу отчего-то подобные задумки понравились, что очень неожиданно, ведь он боялся Ханагаки. Но в какой-то момент у обоих случился смысловой переворот, и это сподвигло Майки и Импульс на опасное решение... Они словно объединились, ведомые одной целью. Никто не перетягивал управление на себя; они оба знали, чего хотели. В один момент Импульс превратился в чёрного кота-собственника, не терпящего, когда на его хозяина или территорию кто-то покушается. И его не особо волнует, что покушается как раз-таки он сам, ведь «хозяин» уже занят. Да, тёмную сущность не особо волновало, что Ханагаки живой человек и у него есть своё мнение. Она просто знала, что этот человек должен быть рядом, как и знала о том, что он слишком могущественнен и простой силой его рядом не удержать. А у любого сильного человека есть маленькая слабость... Это был первый раз, когда Манджиро осознанно сотрудничал со своей тёмной стороной. Он правда не подумывал о чём-то плохом, честно. И он понимает, какой гнев на него обрушится от человека, которого Импульс негласно признал «хозяином». Но Майки тоже... тоже хочет тепла, любви и спокойствия. Разве он не достоин? Импульс тихо мурлычет, будто соглашаясь и поддакивая. Да, хозяин нужен рядом. В жизни как на войне, да? Все средства хороши...