Чёрт, я слишком стар для этого дерьма...

Так как напрягаться после ранения Такемичи было нежелательно, ребята решили предложить ему свою помощь в походе в супермаркет. Казутора, Баджи, Чифую и Майки – столько бесплатных рабов имел в своём распоряжении Ханагаки. В конце концов, кто он такой, чтобы отказываться от эксплуатации детского труда? Тем более, они сами предложили. Не очень, честно говоря, хотелось вести за собой детвору – Ханагаки нравилось не спеша читать состав на упаковках. Сравнивать и брать то, что посчитал лучшим. Он хорошо разбирался в этом: всё же, когда достаточное время работаешь в такой сфере, как-никак учишься новому и становишься если не профессионалом, то точно знатоком. Нужно было купить мясо, овощи и остальное по мелочи. Зайдя в супермаркет, Такемичи, на удивление ребят, сразу направился в нужный отдел. Баджи и Майки рванули в сторону отдела сладостей и готовой еды. Казутора с Чифую же последовали за Ханагаки, с ноткой недовольства стреляя в друг друга глазами. За некоторое время произошло немало изменений относительно последней ситуации. Казутора и Баджи, под молчаливым давлением Такемичи, всё же поговорили с Майки. Баджи вернулся в Тосву, снова заняв место, которое ему всегда принадлежало. Казутора стал – вот здесь случилось нововведение в уставах банды – вторым заместителем Кейске, наравне с ревностным(?) Чифую. Мацуно не был доволен таким решением Майки, но возражать не хотел. Чифую всё ещё держал обиду на Казутору, хоть и понимал всю ситуацию. В душе он, если честно, сам надеялся, что неприятные чувства по отношению к Ханемие скоро исчезнут. Он доверял решению своего командира. Никто не выражал своё недовольство вслух насчёт того, что Ханемия бывший вальхалловец и был их врагом. Ну он – один из основателей, в конце концов, так что является неофициальным командиром, хоть и занимает пост заместителя Баджи. Казутора сам отказался от создания своего отряда. Майки понимал всё. Ему было очень тяжело снова ворошить старую, незажившую рану, но на этот раз он пытался заживить её. И, вроде, чуть-чуть получалось. Он принял смерть Шиничиро и проглотил всю свою обиду за несправедливость мира. Казутора всё ещё оставался его другом. Манджиро, если честно, уже сам устал испытывать неприятные эмоции, но просто не мог. Он понимал, что всё это – неудачное стечение обстоятельств; он не жил жизнью Ханемии, чтобы осуждать то, каким человеком тот стал. Никто не знал, что такое может случиться – Доракен всегда об этом говорил. Глава Тосвы прекрасно видел, что Казутора осознал свой поступок. Прошлое не вернуть – таков закон мира. Майки просто желал избавиться от такой дыры в сердце. И, когда чувствовал, как совсем понемногу ему становится легче, необычайно радовался. Он любил своих друзей и совсем не хотел их терять. После того, как первый отряд восстановился в своей активности, стало спокойнее. Отчасти... Дело в том, что Баджи с Казуторой желали прибрать Такемичи в свой отряд. Просто Баджи узнал Ханагаки получше – это и стало началом его попыток завербовать блондина к себе. Ему было спокойнее, когда такой человек находился рядом. Кисаки всё ещё состоял в Тосве, и Баджи не нравилось отовсюду ждать подвоха. А подвох точно был. Это странно, но Такемичи обладал необычной аурой. Аура защиты – вот так бы назвал это Кейске. И это было прекрасно. «Скоро мы... избавим Тосву от гнили. Потерпи.» – это были слова, которые Ханагаки сказал ему, когда Баджи ночевал в его доме. И он ему верил. Зная, что на его стороне такой союзник, Кейске точно понимал, что всё будет нормально. Так что Баджи не оставлял идею вербовки Такемичи. Казутора же... Казутора нашёл себе главную опору. Такемичи стал для него, как старший брат, если вообще не родитель. И даже последнее бы не удивило Ханемию – Ханагаки был слишком зрелым для своих лет. Рядом с ним Казутора чувствовал себя ребёнком, что совсем не расстраивало. Такемичи смотрел на Ханемию ласково, с покровительством. Иногда неосознанно ворошил его волосы, давал полезные советы и окидывал слишком нетипичным, холодным взглядом тех, кого что-то не устраивало во втором заместителе Баджи. И Казутора, чёрт возьми, просто не мог сдерживать свой тактильный голод, что за время колонии вырос в разы. Он невозмутимо обнимал Такемичи и был просто ахуеть каким довольным, зная, что его не оттолкнут, а, наоборот, прижмут ближе. Такемичи никогда не оттолкнёт. Приходилось наблюдать завистливые, совсем не скрывающиеся, взгляды некоторых лиц (нет-нет, это точно не Майки с Чифую, совсем нет...). Поэтому он хвостиком ходил за Ханагаки. Ханемия ещё в ту ночь, когда смог открыться и выговориться, понял, что нашёл нужного человека, за которым пойдёт хоть в Ад. И пусть сейчас Чифую смотрит на него недовольно, Казутора не отступит от своего решения. Такемичи с цепким интересом читал состав на какой-то добавке, прежде чем почувствовал объятья со спины. Казутора был выше, поэтому ему было удобно класть подбородок на плечо или макушку Ханагаки. – Такемичи, ты так внимательно выбираешь... – любопытно заметил Ханемия, пытаясь тоже что-то понять и высмотреть. Но шрифт был слишком мелким, и ему со своего роста было бесполезно пытаться что-то разглядеть. Ханагаки же с неким презрением посмотрел на баночку с суповой добавкой и скривился. А он ещё думал, что это в 2017-ом не найти натуральных продуктов. Оказалось, этим стали промышлять ещё с этого времени. Тьфу их, этих производителей! Напихают всяких химикатов и продают в ярких упаковках, маркетологи чёртовы... И ведутся же люди, однако. Дурдом. Ханагаки поставил несчастную добавку обратно. – Эй, может уже отцепишься от Такемичи? – цокнул Чифую, сверля голову Казуторы. – Что тебе не нравится? – Ханемия перевёл взгляд на Мацуно. – Такемичи не возражает... – Это потому, что он слишком добрый. Ты этим пользуешься? – С чего такие выводы? – Бля, а ну захлопнулись, – отрезал Такемичи, аккуратно вывернувшись из чужих рук, дабы не задеть рану, что вот-вот должна совсем зажить. Шрам, правда, останется, но это пустяк. Казутора и Чифую отвернулись друг от друга. Потом они одновременно схватились за тележку, не позволяя Ханагаки напрягаться. Такемичи, не желая встревать в чужие "недопонимания", двинулся в соседний отдел, где Майки и Баджи уже, скорее всего, поселились. – Не толкайся! – шикнул тихо Ханемия. – Это ты толкаешься! – не остался в долгу Чифую. У них снова началась какая-то перепалка с тычками в рёбра и болезненными шипениями. «Похожи на маленьких котят, у которых выросли молочные зубки...» – подумал Ханагаки, идущий впереди. Баджи будет нелегко со своими заместителями. Неожиданно к Такемичи подошла маленькая девочка, лет пяти. У неё были заплаканные глаза, которые она растирала маленькими кулачками. – Что случилось, малышка? – Ханагаки довольно быстро среагировал. Дружелюбно улыбнулся и присел на корточки перед ребёнком. – Почему ты плачешь? – Братик, я потерялась! – захныкала девочка. – Я не могу найти маму! – Мы найдём твою маму, не бойся! – пообещал Такемичи, поднявшись и взяв ребенка за ручку. – Ты помнишь откуда пришла? – Оттуда! – она указала отдел со знаком кухонных принадлежностей. – Отлично, пойдём туда. Кстати, как тебя зовут... Такемичи отвлекал девочку, рассказывая что-то интересное, чтобы та не плакала. Не то чтобы здание было огромным, но отделы разветвлялись в разные стороны, можно было затеряться, а уж для ребёнка это вообще целый лабиринт. Мацуно и Ханемия, заворожённо наблюдающие за тем, как Такемичи легко успокоил ребёнка, переглянулись, неожиданно покраснев. – Это выглядит слишком... – начал Чифую, заострив всё своё внимание на Ханагаки и малышке. – ...мило, – точно закончил Казутора со странной улыбкой. Вскоре мама девочки нашлась в отделе мучных изделий, там же, где и Кейске с Майки. Женщина слезливо поблагодарила Такемичи. Теперь уже счастливый ребёнок обнял Ханагаки и помахал маленькой ручкой на прощание. Манджиро и Кейске с непонятным огоньком в глазах следили за картиной. – Кхм, знаешь, если в следующей жизни мне предложат стать сыном Такемичи, я соглашусь, – высказал свои мысли Казутора, улыбнувшись. – Согласен, – кивнул Чифую, неловко отведя взгляд. После оплаты покупок они направились в дом Ханагаки, которому не дали нести ни одного пакета. Ну, он, в принципе, не против. Сано набрал себе средний пакет – ну кто бы сомневался – тайяки, наверняка, с разными начинками. И уже, кажется, жевал далеко не первую штуку... Остальные несли продукты. *** – Майки, прекрати есть тайяки... – вздохнул Такемичи, подвинув парню стакан воды. – Тебе будет плохо. Тёмные омуты невинно-вопросительно уставились на Ханагаки. Манджиро, с полным ртом, что-то промычал, в один момент чуть не подавившись. «Я плохой отец...» – пролетела мысль в голове парня, и Такемичи чудом удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лицу от такого бреда. – Это бесполезно, – хмыкнул Баджи, расписывая небольшой текст в тетради по японскому языку. Ханагаки был удивлён тому факту, что Кейске совсем слаб в этом предмете. У Такемичи, несмотря на его прошлое раздолбайство, стояла твёрдая четвёрка, поэтому он решил помочь лже-отличнику с правописанием. Чифую сидел в гостиной, снова читая какую-то мангу. Он напрочь отказался помогать Баджи с японским, как только узнал, что Такемичи тоже вполне достаточно владеет этим предметом. Умыл руки, как говорится. Казутору неожиданно потянуло спать, и теперь он видит седьмой сон на диване, в той же гостиной. Один читает, другой спит – идиллия. Сегодня и ещё несколько дней мамы не будет дома вообще. Такемичи с бодрой улыбкой попрощался с ней вчера утром – она уехала к подруге, с которой не виделась несколько лет, в префектуру Мияги. Парень сразу предупредил, что, возможно (точно), позовёт друзей на ночёвку. На самом деле, никакой ночёвки не будет, просто надо же как-то будет объяснить присутствие посторонних людей ранним утром. Ребята обнаглели и оккупировали дом Ханагаки. Сам виноват – избаловал этих разгильдяев, теперь приходят, как к себе домой. Только Мицуя и Доракен остаются адекватными и одергивают своих время от времени. – Ты закончил? – Такемичи наклонился к записям, отмечая места с ошибками и спокойно объясняя, как их исправить и переделать. Всё, на удивление Кейске, запоминалось легко. Баджи лишь кивал, поражаясь тому, что он всё же понимает хоть один предмет, и всё не настолько запущено. – Всё, на самом деле, не так уж и сложно... – подметил Ханагаки, вернувшись к плите. Опять что-то готовил. – Я понимаю, что учителя рассказывают много ненужной херни, так что это нормально, что ты что-то не понимаешь. Кейске неловко поблагодарил и вернулся к заданиям. – Майки, а у тебя, как с учёбой? – поинтересовался Такемичи. Сано решил, что момент самый подходящий, чтобы подавиться крошкой и начать кашлять. Только бы его не спрашивали насчёт учёбы... Это слишком муторно...