Красная Угроза: Тёмные Времена.

-Товарищ генеральный секретарь, вам следует немедленно эвакуироваться., — сказал зашедший Смирнов. Его сопровождали 2 призывника. -Нет. Я останусь в Москве до конца. И пусть даже снаряды будут рваться на улицах. Я не брошу город. Таким был ответ - железный и бесповоротный. Пожав плечами, (Смирнов знал характер генсека и как потом говорил «не решился перечить») тот покинул кабинет. Через несколько часов, уже вечером начался артобстрел. Ураганный огонь тысяч орудий свалился на головы защитникам города. Безжалостный огонь оглушительно сотрясал землю на сотни километров вокруг, а в центре обстрела лежали серые и пылающие руины города. Всюду доносились истошные вопли раненых солдат. Многим уже было не помочь, и они в безумном порыве самосохранения старались спасти свои оторванные конечности, или затащить обратно выпавшие внутренности. Санитарная часть была разрушена, и у уцелевших лекарей вскоре закончились даже бинты, им приходилось бросать совсем безнадежных солдат, чтобы помочь остальным, но и от этого толку было мало. Контуженные солдаты разбегались в разные стороны, переступая через окровавленные останки своих товарищей. Большая часть техники превратилась в горящие куски стали, а остальную пришлось использовать для поспешной эвакуации. Авангард обороны был сломлен, и город застыл в ожидании новой мясорубки. Когда войска Легиона пошли на штурм города, их встретили наскоро собранное ополчение. Но что оно могло сделать против волны стали и огня? Правильно, ничего. Их разметали буквально за пару часов. Но даже так, они сделали своё дело когда в бой вступило то, что переломило исход этой безнадёжной битвы. Когда полк возглавляемый лично Громовым пошёл на приступ позиций, вокруг Кремля их встретили танки. Но нечто показалось им странным . Свежая красная краска как-будто маскировала то, что враги не должны заметить. К счастью, они не заметили. Но когда снаряды разрывали броню легионерских машин, а некоторые танкисты практически в полный рост и не боясь быть сраженные шальными пулями оставались наверху башни и вели огонь из пулеметов по пехоте, что поражало воображение противников. Оборону, где находились эти машины невозможно было пробить никакими средствами. Лишь массированный огонь артиллерии и авиации мог это сделать. Но на всех этой поддержки не хватало. И как итог 117-й отборный полк Чёрного Легиона под командованием Громова завяз в городских кварталах, отвлекаясь на очаги сопротивления остатков ополченцев, которые старались по дороже продать жизнь убив как можно больше врагов. Но чьи же эти машины?! Этот вопрос заставлял командира 117-го мучаться. Но вскоре, когда один из экипажей во время боя смог хотя бы «поцарапать» один из танков, то через красную краску проглянули страшные слова: ‘Сыны Александра и Ивана». Это донесение заставило чуть ли не поседеть командира. Он на такое не рассчитывал. Столкновение с таким врагом не сходилось ни с одной доктриной Чёрного Легиона выработанной на Совете в 3450 году. Отправив донесение Громов получил чёткий ответ: Сражайтесь, боритесь. Именно вам выпал шанс проявить себя. И помните: уважаете противника, особенно такого. Это означало во чтобы то ни стало победить или умереть. На следующий день, 21 октября 3505 года Громов обратился ко всему полку: -Братья! Вчера нам открылась и вскоре подтвердилась ужасная правда. Мы правда воюем с ‘Сынами Александра и Ивана». Гречка использовал против нас свой козырь, скрываемый от нас годами. И вопреки всему получен приказ: захватить Москву и пробить оборону Кремля. И мы это сделаем не смотря ни на что! После захвата Москвы генсеку ничего не останется кроме того как сдаться и прекратить сопротивление. Так давайте же мы покажем ему, как может драться Чёрный Легион! Ура! -Ура!!! Ура!!!!! , — пронеслось по рядам бойцов. -Теперь, к бою! Они скоро полезут на нас. Естественно мощь ‘Сынов Александра и Ивана» не было возможности описать, поскольку все свидетели, кто сталкивался с ними в бою погибали. Вот такая же судьба чуть не постигла и 117-й полк. Особенно в бою отличился сам командир полка - Максим Иванович, который оставил гражданскую службу и отправился добровольцем на фронт. Учитывая заслуги его отца, его навалили как раз в родной полк. Карьерное продвижение по службе не заставило себя ждать. На своём ‘Апокалипсисе» который ехал в первом ряду наступающих ему удалось «заткнуть» несколько пулеметных точек, чтобы ополченцы без особого труда могли прыгнуть в траншеи и очищать их от противника. Принимая огонь сразу от 4 танков противника, машина Максима без труда одолела и их (скорее всего потому, что боязнь встретится с ‘Апокалипсисом» соединилась с осознанием того, что сейчас тебя стараются уничтожить те самые 2 полка, которыми командовали легендарные полководцы и которыми активно восхвалялся Легион, что было парадоксом) В результате боя, а затем последующих контратак Легиону пришлось переосмыслить свои планы по поводу Москвы и о захвате Кремля забыть на некоторое время. Лишь только организованное отступление и снаряды комплексов ФАУ-4 смогли спасти жалкие остатки подразделения от смерти. По городским кварталам притянулась сеть оборонительных укреплений и сражение постепенно перетекло в пассивную окопную войну.