Goldenes Kette

      Мрачные глаза упёрлись в горящий тускло-серым светом экран. Их обладатель нервно стучал костяшками пальцев друг об друга, чуть ли не поминутно ударяя об них тяжёлым перстнем с вулканическим камнем. Несмотря на тихие голоса, в небольшом зале была гробовая тишина. И барон, и его слуга наблюдали за тем, что происходило за тысячи километров, в тёмном кабинете с видом на залитый дождями вулкан, который был закрыт свинцовыми облаками, как тучами пепла, уничтожившими прилежащие к нему города, когда-то давно, ещё в начале новой эры. — Господа, всё было бы намного проще, если бы мы могли действовать лишь своими руками, — отчётливым, но неровным в старческости голосом проговорил Прейер. — Но у нас есть союзник. — Мальчишка? — почти прошипел фон Грош и вскинул голову навстречу тут же упавшего камнем взгляду. — Не стоит его недооценивать. Я очень хорошо знаю его, да и вы, господа… — де Сантос выпустил изо рта синее кольцо тяжёлого дыма, — понимайте, что он будет нашим… Начальником? — Да и тем более, разве это не удобно? Он, несмотря на такое влияние, остался сравнительно чист и порядочен. — Вы уверены? — На все сто. — В таком случае, необходимо создать некий план, дабы… Избежать проблем с некоторыми вопросами. — Это не будет рискованно? — глухо вклинился Авани.       Прейер метнул на него дикий взгляд. — Он наш шанс. Другого может не быть.       Барон вдавил кнопку в панель. Изображение стало гаснуть и закрываться двумя стенами из белого железа, чтобы впустить в зал белый и мёртвый свет. В воспалённом последние дни мозгу заворочалось слепое изображение этого кабинета. Металл, тёмное дерево. Дым, заставляющий Прейера и Авани задыхаться, как в угаре. Мрачное молчание доктора. Недостаток света. Тёмные очки, извечно скрывающие взгляд оружейника. Нервные пальцы. Краткие, бесцветные, высушенные до дохлого кузнечика слова, заполняющиеся в умах каждого страшным смыслом. Заговор. Бунт. Революция.       Хозяин концерна мог о нем только догадываться. До этого дня. Разве могли от него скрыться намерения каждого из тех семи, в чьих руках действительно концентрировалась чистая власть, затем без остатка пересекающая барону, обходя детские руки? Нет. Разве могли надеяться, что у стен отсекли все уши? Нет. Разве могли думать, что их план рабоч? И вновь, нет, нет и нет.       И в этот единый змеиный клубок должен был упасть кролик на съедение. Ни в чём не повинный ребёнок. Оружие в их руках, и не более. Смертоносное, но делающееся беспомощным в паре нежных и обходительный с ним рук… — Анатоль. Понимаете, что это значит? — Барон, не беспокойтесь так… — тихо сказал он, точно по привычке, и потянулся дрожащими пальцами к голому краю мягкой кожи. Тот вдруг дернулся. Трёч ударил кулаком по столу и как бы поцарапал её когтями. — Вот здесь, что бы вы не говорили, — почти задыхаясь от ярости, сказал он, — беспокоиться стоит, и ещё как!       Анатоль чуть прикусил губу. Невпервой ему было видеть своего хозяина в гневе. Но в этот раз ситуация была крайне сложна. — Вы ведь помните? Та попытка бунта, тысяча д…       Барон прервал его одним жестом и тихо стал говорить, постепенно переходя в какое-то рычание: — В их руках — три четверти земного шара. Поля, оружие, заводы, умы людей — всё у них, мне остаётся лишь собирать. А сейчас? — раскалённые глаза вонзились в лоб Анатолю. — Сейчас они могут поднять против меня всех тех, кто служил мне же, да ещё как подло! Моим же Тимом!.. — он замолчал на минуту, а потом продолжил, — Чего я не терпел никогда — это заговора за моей же спиной и моими же руками…       Анатоль приподнял брови. — Но хоть один будет предан вам. — Конечно, — на лицо барона словно наползла туча, — да только двум господам служить одновременно — задача не из лёгких.       Повисла немая, белая тишина. Сам барон не знал — чего тревожиться. Будто сам много раз не видел, как вешают неудачных бунтовщиков… Но тут же всплыла кровавая струя и голова с широко распахнутыми глазами — последнего Людовика. «Не самые лучшие мысли», — подумал он и прикрыл глаза руками. — Анатоль, — вдруг произнёс он, озарённый идеей, как пламенем, — вы слышали что-нибудь про выражение «Засланный казачок»? — Вполне…       Уголки мягких губ барона поползли наверх. Неожиданная мысль ослепила его своим пламенным великолепием и тут же затмила собой все прочие. Он схватил Анатоля под затылок, прижал к себе и прошептал: — Их оружие будет стрелять в нашу пользу.       Он тут же впился поцелуем в раскрытый от удивления рот, вторгаясь в него, по-хозяйски требовательно и крепко. Он знал — никому и никогда не удастся выхватить его власть. Так же, как никому не получится переманить Тима на свою сторону.