troubles

      Мысли у Грейс расползаются по всему сознанию, отчаянно пытаясь сбежать от хозяйки, которая правда старалась сосредоточиться. В голове у Паркер звучал голос Стива, убеждающий её, что геройство Четвёртой сейчас вовсе не требуется, но Грейс не могла остаться с Макс, когда знала, чувствовала, что должна быть здесь.       В огромном пустующем затхлом доме, от одного лишь вида которого становится жутко и тревожно. В доме, где погибли страшной смертью трое человек — почти вся семья.       Девушка не может избавиться от назойливого чувства, спрятавшегося где-то в районе лопаток, которое перебегало по всему телу каждые пару секунд. Пряталось в складках волос, переползало во впадинку ключиц, ныряло под широкие рукава футболки, останавливалось в районе живота, мгновенно убегая вновь.       Признаться, оставить Мэйфилд дома оказалось довольно сложным — рыжая яростно отпиралась, в конце концов просто попыталась сбежать, но Грейс научена жестоким опытом (сама ведь такая же) — потому все попытки были пресечены на корню. Макс пришлось понять, что из трейлера она точно не уйдёт — Паркер проговорила с ней около получаса, но на расспросы Стива, о чём же девочки говорили, не ответила.       Брюнетка морщится от резкой боли в районе висков, едва ли они переступают порог дома. Пошатывается и испытывает гребанное дежавю, но в этот раз её удерживают сильные руки, мгновенно оказавшиеся рядом.       Вдох. Выдох. Ты справишься.       — В порядке? — уточняет Харрингтон. Его взволнованные глаза бегают по лицу, пытаясь выявить намёк на что-либо, но сегодня Грейс удивительно быстро может контролировать все свои эмоции. Кивает с лёгкой задержкой, восстанавливая сбившееся дыхание.       — Пойдём. Чем быстрее закончим… — не договаривает. Резкий голос в голове словно бьёт хлыстом, отчего Грейс сгибается пополам.       — Ты умрёшь сегодня, милая. Я долгое время жалел тебя, но ты, кажется, совсем не учишься на своих ошибках. Я дам тебе время, чтобы уйти.       Резкий толчок, чтобы выбить его из своего сознания. Все мысли разом перемешались, перед глазами заплясали звёзды и образы всех когда-либо встречавшихся людей. Грейс оседает на старый пол, царапает ладони, которыми предупреждает падение полностью.       Стив оказывается рядом спустя мгновение. Он что-то спрашивает, но Паркер не слышит. У неё в ушах — лишь стук крови, который не даёт услышать парня. Грейс прикладывает палец к губам. Харрингтон мгновенно замолкает, теперь лишь беспокойно оглядывая девушку. Показывает на дверь, мол, иди, но Четвёртая отрицательно мотает головой и, покачиваясь, направляется вперёд.       Сердце, кажется, сейчас остановится. Всё вокруг приобретает бордовые тона, будто повсюду разлили кровь. Брюнетка жмурится, стараясь прогнать наваждение, но тщетно. Находит в темноте тёплую ладонь Стива и сжимает её. Через секунду парень сплетает их пальцы.       Когда слух возвращается, Грейс кидает взгляд на юношу.       — Я готова, — молвит едва слышно. Харрингтон вздыхает:       — Ты уверена? Ещё не поздно уйти, Паркер, — хрипло отвечает, безошибочно найдя в темноте бледное лицо. До Четвёртой доносятся его мысли, но что-то отдельное выявить не получается. Или…       Волнение. Страх. Боль.       Ябоюсьпотерятьтебяябоюсьпотерятьтебяябоюсьпотерятьтебя       Яркие буквы резко начинают пятнами расходиться перед глазами. Грейс вчитывается в них, и сразу же рот её приоткрывается, глаза расширяются. Холодные руки начинают подрагивать.       Всего четыре слова.       У Стива Харрингтона в голове одно предложение из четырёх слов. И больше ничего.       Они заполонили его сознание, сместили всё на периферию, заставляя думать лишь об одном.       — Грейс? Чёрт тебя побери, Паркер?! — открывает глаза и вновь оказывается в затхлом доме на окраине. Стив трясёт её за плечи, а когда взгляд девушки приобретает осознанность, мягко отстраняется. — Мы не пойдём дальше. Ты не можешь так рисковать.       — Нет, — ответ нашёлся сразу, сошёл с языка слишком мягко и быстро. — Я пойду с тобой. Не нужно решать за меня.       — Тебе плохо, ты не контролируешь себя! — констатирует, замечая резкие движения. Бегающие серые (безумные) глаза на мгновение задерживают взгляд на лице парня, спускаются вниз, находят ладонь и резко тянут её на себя.       — Я в порядке, ясно? Это меньшее, что я могу сделать для всех. Макс умерла бы, пойди она вместо меня, а такого я допустить не могу.       Лучше я, чем она, — концовка предложения, которая остаётся на языке. Прячется за побледневшими губами, не желая быть высказанной.       — Будь осторожна, ладно? Обещай мне, — шепчет едва слышно, сжимая ладонь до хруста. — Обещай сделать всё, чтобы вернуться. Слышишь меня, Паркер?       Грейс кивает, скользнув взглядом по плечам, по губам, по взволнованным глазам, по складкам на лбу. Подходит чуть ближе и обнимает Стива, не найдя, что сказать. В голове у неё — беспорядок. Беспорядок из чувств, мыслей и слов, норовящих выйти наружу, но она слишком хорошо держит их в себе.       Харрингтон громко вздыхает и, отстранившись, целует Четвёртую. Целует медленно и мягко, словно в последний раз.       А Грейс утопает в отчаянии и боли, которые волнами накатывают на безоружную девушку. Кто будет сражаться против самой себя? Точно не Грейс Паркер, давно проигравшая в этой борьбе.       Она расцепляет сплетённые ладони и идёт вперёд. Поднимается по затхлой лестнице, которая может в любой момент обвалиться. Оставляет на каждой ступеньке частичку себя, частицы страха, окутавшие её.       Оказавшись на чердаке, сразу ощущает его присутствие. Может, никто не видит тебя, но я чувствую. Всегда чувствовала. И буду чувствовать.       Аккуратно присаживается в центре, стараясь дышать ровно. Прикрывает глаза. Перед тем, как отключиться, ощущает лёгкое касание тёплой ладони к плечу. Стив рядом.       Едва ли Грейс открывает глаза, тут же тонет в безмолвном крике.       Конечно. Лаборатория.       Только его извращенная фантазия могла выбрать это место-триггер.       Щелчок.       Это спустили курок.

      Игра началась, Грейс. Будь осторожна. Никогда не знаешь, кто окажется за углом.

      Лаборатория, кишащая трупами детей. Кровь, размазанная по всей площади комнаты заставляет прикрыть глаза и постараться дышать. Дыши, Грейс. Дыши.       — Так, так, так, — доносится до неё голос, от которого хочется вырваться обратно в тёмный дом, где её поджидает Стив, который точно бы понял. — Ты оказалась смелее, чем я ожидал, Грей.       Не называй меня так, хочется крикнуть ей.       — А что? Тебе больше не нравится твоё прозвище? — морщится, словно это ранит его.       — Катись в Ад, — выплёвывает со всей накопившейся за две минуты горечью и желчью, натыкаясь на колючий взгляд голубых глаз. Дьявол.       — Ад пуст, милая, — прошептал он с поистине дьявольской улыбкой, заставив сжаться, — все демоны здесь.       Грейс наталкивается спиной на стену, в попытках отойти дальше. Нельзя стоять к нему слишком близко. Нельзя, слышишь? Это ловушка.       Ты можешь стереть себе память, но руки всё помнят. Помнят касания, исследующие тело, помнят мягкие подушечки пальцев, помнят…       — Жалкая и слабая, — констатирует Баллард, подходя ближе. Грейс бросает в жар. Она машет кистью — Питер едва ли ощущает лёгкое дуновение ветра. — Всё, на что ты способна? Признай, — ядовито улыбается, — ты никчёмна.       Ещё один взмах ладони — Баллард едва устоял на ногах.       Выводит на эмоции, манипулирует, питается отчаяньем, страхом, ненавистью и злобой. Дёргает за нужные ниточки, при этом задевая самые слабые места. Всегда знает, куда нужно ударить, чтобы ранить максимально, до крови, до крика отчаянья.

Самое страшное — ответная атака.

      Грейс больно ударяется затылком о кафель, почти теряя сознание. Шепчет чёрт одними потрескавшими губами, пытаясь совладать с собой. Движения у неё становятся размазанными, но одно выходит предельно чётко — качает головой вбок, слышит хруст шеи, но парня перед собой сбивает. Он улетает в дальнюю часть комнаты, едва успев остановить летальное столкновение со стеной.       — Ну же, вставай, Грейс, — почти ласковый голос, — мы не закончили. Удиви меня.       Паркер открывает глаза. Белый больше не режет глаз, вместо него вокруг бордовый и красный. Огромные лианы смыкаются на её конечностях, а самая тонкая обвивается вокруг шеи, не оставляя возможности спокойно дышать. Хмурит брови от сильной боли в висках, стараясь не закричать.       Вдалеке замечает Одиннадцатую. Та лежит без сознания на земле. Оди?..       — Что с ней? — безумным шёпотом, едва слышным, слишком тихим, чтобы обычный человек услышал. Но Питер, конечно, необычный.       — Ждёт своей смерти. Я впитаю её силу. А потом и твою. Знаешь, — грубо приподнимает подбородок Четвёртой, — мы могли бы стоять здесь вместе. Рука об руку. Но ты, конечно, побоялась. А мои враги долго не живут, и ты это прекрасно знаешь.       — Я…       — Даже не пытайся. Больше нет никакого Пита. Его никогда не было.       Подходит ещё ближе. Щёлкает пальцами.       — Твои друзья проиграли. — Баллард показывает задыхающихся Робин и Нэнси, истекающего кровью Эдди и плачущего над его телом Дастина — кадры пролетают перед глазами скачущими картинками, отчего Грейс жмурится. — А ты никак не сдашься. Могла бы стоять возле меня и смотреть на то, как я перекраиваю и строю новый, замечательный мир.       — Ты использовал меня.       — Ты знаешь, что между нами есть нечто большее. — не слушая её слова, продолжает парень.       — Плевать. — срывается на крик. — Плевать! Ты обещал, что твои цели не станут выше нас!       И где мы сейчас? — остаётся невысказанным на кончике языка. Осознание больно обжигает подушечки пальцев, заставляя сжать руки в кулаки. Отросшие ногти впиваются в ладони, неприятно царапая их.       Паркер опускает глаза.       Лоза ослабляет хватку. Питер отходит на шаг назад.       — Что ж, — доносится до девушки, — ты можешь подумать. У меня есть дела. Знай, — голос становится в несколько раз холоднее, — я никому не даю второго шанса. А у тебя их было намного больше.       И сейчас Четвёртая ощущает свою силу, ведь в мыслях проходит неспешное, едва слышное…       «И будет ещё, если ты не согласишься»       …он не хочет моей смерти.       Больная любовь.       Чувства делают слабее. И Баллард ненавидит себя за чувства к ней. Ненавидит Грейс, которая открыла в нём эту слабую сторону.       Паркер, пошатываясь, поднимается. Стирает засохшую кровь с виска, слегка мотает головой, поправляет скошенную футболку и затягивает волосы в тугой хвост.       Питер стоит возле Одиннадцатой, шепчет ей что-то, пока та тщетно пытается вырваться и плачет. Плачет-плачет-плачет.       Слёзы смешиваются с грязью на щеках, руки дергаются, пытаясь призвать силу. Конечно, у неё не получится.

      Что же мне делать?

      Вопрос крутится в голове, пляшет точками и чертами перед глазами, мешая сфокусироваться. Грейс обессилено сползает на землю, пытаясь собраться с мыслями. Ничего не выходит. Что-то немыслимо давит на виски, размывая зрение. Паркер не может. Просто не может.       Как же больно…       Стоило бы сдаться прямо здесь и сейчас. Отдать всю себя и свою силу Балларду, а после умереть. Это тот конец, который она ожидала. По-другому и быть не могло.       — Питер.       Молвит едва слышно.       Блондин оказывается рядом в мгновении ока, прислушиваясь.       — Забери её. Забери мою силу… — протягивает руку куда-то вперёд, даже не глядя. — Я сильная… Отпусти её, пожалуйста. Моей силы хватит. Я… Пит…       — И с чего это ты так, Грей? — лёгкая насмешка, перекрывающая беспокойство.       А может, ей кажется. Разум решил сыграть и довести её до безумия раньше, чем наступит долгожданная смерть.       — Без лишних вопросов. Я ведь… могу и передумать… — хрипло, выкашливая слова. Дышать отчего-то стало трудно.       Питер опускается на корточки, улыбаясь. Поглаживает бледную холодную щеку, вглядываясь в закрывающиеся серые глаза.       — Ты уже передумала, Грейс, — с укором в усмешке отвечает Баллард.       — Забирай. Я же сказала!..       Хватает за локоть, заставляя встать на ноги. Паркер всхлипывает от резкого головокружения, возникшего где-то на периферии сознания.       Будь сильной.       — Так держать, Грей. Отличная работа! — Бреннер хвалит свою подопечную, будто бы и не было разговоров о её нестабильности. Игрушка показала себя. — Умница. Великолепная работа… — мужчина возвращается к своим бумагам, делая резкие пометки. Буквы получаются чуть хуже — размашистые и будто вот-вот ускачут с листа.       Грейс устало улыбается и стирает пот со лба тыльной стороной ладони. Разворачивается и сталкивается с Баллардом. Тот кивает ей и провожает в коридор.       Глаза у Питера стали на тон темнее. Паркер чувствует опасность.       — Что-то произошло? — осторожно уточняет, роняя слова с языка. Тут же хочет подобрать их и забросить обратно, но уже поздно.       А ложь у Первого всегда была его коньком.       — Нет, с чего ты взяла?

      Вопросом на вопрос? Ты определенно что-то скрываешь, Баллард.

      Четвёртая пожимает плечами и, дойдя до своей двери, захлопывает её, оставляя блондина в длинном коридоре.       Прижимается спиной к холодной двери и морщится от боли в затылке.

Боль имеет оттенки.

Она может быть приятной, может наносить лишь едва заметный ущерб, а может полностью искалечить твою жизнь.

И Грейс думает, что её боль имеет самый тёмный оттенок из всевозможных. Чёрный. Цвет чёрной дыры.

Беспросветная тьма.

      — Ты не хочешь этого, — Питер вглядывается в потускневшие глаза, проходится взглядом по бледному лицу и потресканным губам.       Стоит ли он того? — хочет спросить, но не решается.       — Забери! Сейчас же! — толкает в грудь, чувствуя жгучие слезы.       — Здесь лишь я могу повышать голос. Не зли меня, Паркер, — переходит на устрашающий шёпот. — Может, я и не могу тебя убить, но буду пытать так, что смерть покажется благословением.       Дальше — лишь его громкие мысли.

Ты будешь молить о пощаде. Но никогда её не получишь.       

      Грейс сглатывает скопившуюся слюну и кивает, не решаясь продолжать. Прекрасно знает, что Баллард никогда не бросает слова на ветер. Отрешенно глядит на задыхающуюся девочку.       — Что с ней будет? — спрашивает едва слышно.       — Она умрёт через пару минут. Ты никак ей не поможешь, процесс уже запущен, — прочитав мысли, сразу предупреждает Баллард. Но что-то здесь не так. Она чувствует это!       Есть какая-то фальшь в его словах. Никто кроме Грейс и не заметил бы. Но она с ним связана, она знает, какой он!       — Отними мою силу. Если ты отпустишь меня, я вновь пойду против тебя. И ты прекрасно это прекрасно понимаешь.       Питер усмехается, цепляя пальцем прядь тёмных волос.       — Так яро хочешь умереть. Ты меня поражаешь, Паркер.       — Грей?! Ты в порядке?! Если… если ты меня слышишь… пожалуйста, возвращайся скорее... — Голос Стива бьёт по ушам, заставляет закрыть глаза и вздохнуть. Чёрт-чёрт-чёрт.       — Бедняга, — ухмыляется Баллард, — а твой принц знает, что ты хочешь умереть?       — Не приплетай сюда Стива! — угрожающе шипит, сужая глаза.       — У тебя слишком длинный язык. Ты забываешься, любовь моя, — обходит вокруг, словно жертву.       — Не называй меня так!       — Ты такая же импульсивная. Хотя, это даже хорошо. Я никогда не любил кротких.       — Ты никогда не любил. Больной!       Брови у Балларда взлетают. Он задаёт немой вопрос. Глаза у Питера блестят, смеются над её беспомощностью.       — Ты права. Любые чувства делают слабыми. Их нужно вырывать. С корнем, — последнюю фразу он выдыхает на ухо, оказываясь слишком близко. Грейс прикрывает глаза, ощущая холод.       Голова, казалось, сейчас разойдётся по швам и содержимое выльется на землю, удобрит гребанную лозу и сделает ту ещё сильнее. Тревога проснулась и тут же забила в набат. Четвёртая никогда не испытывала столько всего за раз. Паркер хватается за голову и стонет от боли. Баллард безучастно наблюдает, о чём-то думая.       Джейн резко кричит вдалеке, а после по всему алому полю проходит волна убийственной энергии. Грейс не успевает удивиться: хочет за что-то зацепиться, как-то защитить себя, но не ощущает удара. Боли.       Ничего.       А потом поднимает глаза ещё выше. И понимает, почему.       Питер стоит возле неё. Вот, кто установил защиту.       В этот же момент, будто почувствовав её взгляд, Первый смотрит на неё.       — Вставай. — приказывает. Но Грейс и не думает огрызаться. Она послушно встаёт, пытаясь удержаться на дрожащих ногах. Баллард хватает её за локоть. И ведёт к Одиннадцатой. Та уже лежит на земле и хрипло дышит. Четвёртая ощущает слёзы, скатывающиеся по щекам. — Идиотка. Она могла выжить. Могла не расходовать такой ценный ресурс. Ничего бы всё равно не помогло.       — Выжить?       — Конечно, Паркер. Я забрал бы её силу, а дальше — пусть катится обратно к своим дружкам. Это был всего лишь вопрос времени, когда бы я добрался до них опять и просто завладел миром.       — Я думала…       — Тебе не стоит, — ехидно замечает Баллард, осматривая девочку. Та уже потеряла сознание.       — Что с ней будет?       — Выживет, — спокойно оповещает Питер спустя пару мгновений наблюдений и открывает портал. Тело Джейн медленно плывет по воздуху, прямо к Майку и остальным. Грейс задыхается, видя Стива. — Я не отпущу тебя.       Она поворачивает голову и вздыхает. Глаза Питера — холодное море, наполненное льдом. Его холодная рука касается спины Паркер и заставляет пойти дальше.       И Четвёртая понимает, что давно сделала выбор.       Когда узнала, что он жив. Когда почувствовала его энергию. Едва живого, но такого близкого.       Гребанное безумие. Они не могут быть вместе.       Мы погубим друг друга, думает Грейс, исподлобья глядя на парня. Тот, на удивление, спокоен. Его энергия стала ещё сильнее ощущаться в воздухе, но сейчас она не давит на плечи, не мешает дышать, а…       …казалось, она помогает ей. Придаёт силу. Защищает.       Как он может мне доверять? Я ведь могу прямо сейчас сбежать? Могу ведь?       Ответ очевиден. Не могу. Я безмозглая идиотка. Иду на поводу своих чувств, не думая о последствиях.       Я всегда жила одним днём. Ничего не изменилось. Хотя я так хотела стать лучше. Хотела перестать наступать на одни и те же грабли.       — Перестань, — раздаётся голос рядом. — Ты всегда хотела быть рядом со мной, и мы оба это знаем. Просто пыталась скрыть, зарыть это чувство глубоко внутри.       — А ты? Ты хочешь быть рядом со мной?       — Разве это не очевидно?       И вправду. Баллард никогда не говорил о своих чувствах. Он просто… показывал их.       — Я боюсь пожалеть. Боюсь, что всё опять повторится. Я же знаю, какой ты. Ты на всё пойдешь ради своих целей. У тебя нет моральных ценностей, нет ничего, что есть у меня, Питер. Мы разные. Даже слишком.       — Я не убил девчонку. Это считается? — безучастно спрашивает он, поворачивая голову. Грейс вздыхает.       — Плохая шутка.       — Паркер, — встаёт напротив, — даже сейчас ты ощущаешь себя в сто раз лучше, чем со своими безмозглыми друзьями. Ты просто боишься разочаровать других. Подумай о себе. Чего хочешь ты? Не думай, что скажут остальные. Слушай только свой разум.       — Я…       Я хочу быть с тобой. Рядом. Держать твою руку и никогда не отпускать.

      И я, Паркер. Я желаю того же, Грей.