Мистер Блумгейт.

      – Мистер Блумгейт, – собравшись с силами, едва различимо шепчу я. – Вы всё ещё хотите знать правду про Гримрок?       – Да, – удивлённо вскинув брови, оживляется офицер.       – Одно условие, – мельком покосившись влево, где висит та самая камера, я делаю шаг навстречу, сокращая расстояние до минимума.       – Слушаю вас, – судя по лёгкой тени улыбки, Алан понял, что я имею ввиду. Так даже лучше.       – Не останавливайте меня, – судорожный выдох, – и я всё расскажу.       Стоит отдать должное моей небывалой выдержке и трёмстам миллилитрам джина с утра. Иначе я бы точно сошла с ума, не выдержав простого понимания: Джейк Даммер вовсе не герой.       Ну что, мой милый хакер? Смотри внимательно и ничего не пропусти.       Мне страшно, мистер Блумгейт, и речь вовсе не о показаниях, что я обещала вам сразу после того, как отомщу хакеру. Как думаете, ему будет обидно? Прямо как мне, стоило только услышать истинную причину охоты на человека, что за две недели стал чертовски особенным. Забудь, Джейк. Твоя очередь: прочувствуй мучительную боль под ребром, что давит на грудь, мешая лишний раз вдохнуть. Я постараюсь сделать так, чтобы ты взвыл от отчаяния по ту сторону экрана.       Пожалуйста, подождите ещё немного, мистер Блумгейт. Идея переспать с незнакомым человеком в отместку хакеру уже не кажется мне гениальной. Я вовсе не смелая. Хотя какая к чёрту разница: назад дороги нет. Да и Вы, Алан, смотрю, готовы на всё ради показаний, что помогут раскрыть дело и заслужить толику признания.       Скажу честно: дошло не сразу, с чего вдруг Вы рассказали о хакере, будто сочувствуя и покатая моему любопытству. Благородно? Нет. Хитро? Да. Почти сработало: после всего дерьма, что я услышала, захотелось немедленно втоптать Джейка в грязь, сдав его без капли сожаления. Слишком просто: хакеру не привыкать прятаться от копов. Давить на больное, пользуясь его беспомощностью, куда интереснее. Пусть смотрит – а что ещё осталось бедняге-Джейку? Надеюсь, ему хотя бы удастся вздрочнуть, роняя на клавиатуру горькие слёзы.       Решено, буду считать до пяти: мне хватит, чтобы собраться с силами и сделать чёртов первый шаг.       Один. Облокотившись спиной на грязно-зелёную стену, чтобы хоть как-то удержаться на ослабших от страха ногах, я прикрываю глаза. Меня волнует болезненное возбуждение, предательски затопившее низ живота. Это не может быть правдой: оно иллюзорно. Я всего лишь хочу отомстить хакеру, слышите?       Два. Лучший выход сейчас – едва приокрыть губы, медленно облизав их по контуру и игриво закусив одну из. Он точно клюнет: столь очевидный намек поймёт любой дурак. Лучше бы я этого не делала: вышло на редкость хреново. От страха во рту пересохло, ещё и воздух противно холодит остатки слюны на верхней губе. Твою мать, и до чего неловко.       Три. Судорожный выдох и вскользь брошенный на Алана взгляд: офицер не думает двинуться с места, пытливо за мной наблюдая. Не поняли намёка, мистер Блумгейт? Ничего, ещё немного смелости с моей стороны, и Вы не сможете удержаться.       Четыре. Запрещённый приём – скользнув под юбку, я рывком сдираю тонкое кружево, спешно спуская его по ногам. Шаг, после ещё: я подаюсь вперёд и, окончательно сняв трусики с каблука, небрежно бросаю их поодаль. В тишине небольшого помещения отчётливо слышится его сердцебиение – сработало. Давайте, мистер Блумгейт, пора бы двинуться с места.       Пять. Он делает шаг навстречу, сокращая расстояние до минимума. Мне надоело ждать, смущённо потупив взгляд и сверля глазами потёртый линолеум. Хочется посмотреть на него, вот только… Нет, нельзя поднимать головы: офицер точно заметит в глазах мучительное вожделение, утаить которое уже не получится. Зарождающаяся страсть прорывается в каждом новом жесте – пора наконец признать, что дело не в хакере. Но спасибо, Джейк: не следи ты за нами, вовсе не решилась бы.       Хватит, хочу немедленно продолжить допрос: мне очень нравится. Будь офицер повнимательнее, давно заметил тому подтверждение. Ну же, мистер Блумгейт, посмотрите под ноги: то мокрое пятно на тонком кружеве появилось в момент, когда Вы вжали меня в стену. Физиологию не обмануть: обожаю грубо.       – Первый раз вижу подобное на допросах, – усмехается Алан, припечатав ладонь к стене недалеко от моего лица. – И как? Не холодно?       Мне жарко, мистер Блумгейт, хоть в кабинете и работает кондиционер. В момент, что я считала до пяти, в мыслях решаясь на секс, его едва различимый гул будто бы слился с вашим шумным, но ровным дыханием. Не перестану хвалить присущую вам выдержку, хоть она и начинает утомлять.       – Вам нравится? – судорожно сглотнув, я поднимаю глаза чуть выше, скользнув взглядом по довольно мятой штанине. Алану идёт полицейская форма: мне нравится, как сидят на нём брюки, слегка обтягивая крепкие бёдра. Идеально.       – Ханна совершила нечто ужасное, и... – не дожидаясь его ответа, с нарочитым равнодушием бросаю я, пряча за кривой усмешкой нарастающее волнение. Я слишком рискую: что мешает офицеру выставить из кабинета наглую девчонку, бросив ей вдогонку насквозь мокрые трусы? Пожалуйста, мистер Блумгейт, не дайте повода усомниться в вашем профессионализме: без моих показаний Вы точно не найдёте Ханну.       – Это связано с её похищением? – манипуляция сработала: Алан заметно напрягся, хоть я и не вижу его лица. И где та выдержка, что восхищала меня минуту назад? Расслабьтесь, мистер Блумгейт, она вам больше ни к чему. Давайте наконец приступим к делу: не хочу, чтобы хакер долго ждал.       – Алан… – я заставляю себя поднять глаза чуть выше, старательно пряча улыбку от увиденного. А я и подумать не могла, что офицер настолько заинтересован «в показаниях»: хочется немедленно опуститься на колени, расстегнув ремень в одно движение и… чёрт, о чём я только думаю? Просто взять и отсосать: серьёзно? Разумнее начать с поцелуя и, не отрываясь друг от друга, плавно переместиться к столу, где Алан, подхватив меня под ягодицы, аккуратно…       – Вы знали, что Ханну похитили не просто так? – уже не стесняясь, я поднимаю глаза выше, окинув взглядом его смуглую шею. Следы недавно сбритых тёмных волос и дрогнувший от шумного глотка кадык. Алан явно нервничает.       – Видимо нет, – с издевкой бросаю я, бесстыдно пялясь на пухлые губы со следами недокофе в уголках. Хочется немедленно слизать остатки мерзкого напитка: думаю, это единственный способ заставить меня его полюбить. Предложи Алан кофе подобным образом, не раздумывая согласилась бы.       – Что Вы имеете в виду? – офицер наклоняется так близко, что я вновь чувствую горький ментол и аромат духов, что никак не выходит разобрать по нотам. Пока что. Ещё немного и я точно...       Стоп! Какого хрена? Блять! Только не...       – Ответите? – Алан едва склоняет голову, не сводя с меня глаз. – Мистера Даммера можно понять: его положение сейчас оставляет желать лучшего.       – Пошёл он к чёрту, – на выдохе бросаю я, мельком покосившись куда-то влево. Хочется немедленно показать в камеру средний палец, а после добить хакера: собрав пальцы в кольцо, сделать несколько характерных движений, упёршись языком в щёку. Иди нахуй, Джейк. Уже неважно, что ты там написал.       – Что за ужасный поступок совершила мисс Донфорт? – куда же Вы торопитесь, мистер Блумгейт. Мы так не договаривались.       – Преждевременный вопрос, – набравшись смелости, я наконец поднимаю глаза, игриво прикусив верхнюю губу. Пожалуйста, мистер Блумгейт, не дайте повода усомниться в вашем профессионализме. Нельзя дважды игнорировать столь очевидный намёк.       Он понял: в момент, что я, вновь опустив глаза, бесстыдно пялилась на характерный выступ в районе его ширинки, Алан решился. Скользнув большим пальцем по румяной щеке, он едва ощутимо коснулся моих приоткрытых губ. Судорожно сглотнув и без того вязкую слюну, что встала мерзким комом в горле, я шумно выдыхаю. Наконец-то.       Я допустила ошибку, мистер Блумгейт. Одного вашего прикосновения было достаточно, чтобы вдруг понять: я слишком рано стянула трусики. Мне слишком мокро: длины юбки скоро не хватит.       Пользуясь моим секундным замешательством, Алан наклоняется совсем близко и, притянув за подбородок, касается языком верхней губы, легонько прикусив её зубами. Отличное начало: я подаюсь вперёд и, цепко обхватив шею офицера, жадно проникаю языком в едва приоткрытый рот, с каждой новым движениям углубляя поцелуй. Два шага назад – шершавая стена вновь впивается каждой своей выбоиной в голые лопатки. Я не жалуюсь: теперь она вовсе не отвлекает, хоть так же больно царапает нежную кожу. Забудьте немедленно, что я совсем недавно говорила: хочу немедленно оказаться в дешёвой порнухе, где дерзкий коп выбивает из упрямого свидетеля показания. Это будет сложно, мистер Блумгейт. Я крайне несговорчива.       – Десять лет назад Ханна... – очертив языком контур его губ, я старательно слизываю с уголков остатки растворимого кофе. Подумать только, и до чего вкусно.       – Я внимательно слушаю, – Алан медленно скользит по моей щеке, прокладывая влажную дорожку из поцелуев. – Что случилось десять лет назад?       – Ханна Донфорт совершила преступление, – тяжело дыша, я бросаю быстрый взгляд в сторону небольшой камеры в углу кабинета. Надеюсь, тебе нравится, Джейк. Мне лично очень.       – Что она сделала? – легонько прикусив мочку уха, офицер скользит губами вниз, жадно покрывая поцелуями ключицы. Вы, право, такой наивный, мистер Блумгейт. Стоит лишь обмолвиться, кого сбила в ту ночь Ханна, всё станет очевидным и без моих показаний. Ещё не время для громких заявлений.       – Обещаю, её поступок вас удивит, – скользнув свободной рукой вниз, я в одно движение справляюсь с пряжкой, ловко потянув на себя ремень.       Послушно кивнув, офицер резко хватает меня за плечи, неожиданно припечатав щекой к стене. Уже не привыкать: знакомый холодок шершавой штукатурки приятно обжигает кожу. Уже не привыкать, с одной лишь разницей, что на этот раз стоит выгнуть спину, уткнувшись бедром прямиком в его стояк.       – Вы имеете ввиду убийство? – и не надейтесь, мистер Блумгейт, я не скажу. Сейчас не время ваших вопросов: гораздо больше меня волнует чуть тёплая ладонь, что неумолимо движется к груди. Не стыдно пользоваться моей беззащитностью, грубо навалившись всем своим весом? Ничего, я потерплю, а Вы продолжайте изучать мою грудь. Советую немедленно сорвать топ и расстегнуть кружевной бюст: он явно мешает. Давайте, мистер Блумгейт, эти жалкие несколько сантиметров от застёжки уже ничего не значат. Вы и так меня всю облапали.        – Вы имеете ввиду убийство? – нетерпеливо повторяет офицер.       – Да, – неожиданно бросаю я, вовсе не расслышав его вопроса. Глубоко насрать, о чём только что спросил меня Алан. Сложно сосредоточиться, когда твою грудь грубо лапают, больно сжимая вставшие от прохлады соски. Кому я вру, вовсе не от неё.       – Да, это правда, – я едва раздвигаю ноги, отчего и без того короткая юбка неумолимо ползёт вверх по бёдрам. Я так и не вспомнила, что за вопрос сопутствовал тому, что Алан, не отрываясь от моей груди, свободной рукой скользнул по бедру вверх. Наконец-то.       – Кого убила Ханна Донфорт? – сбивчиво произносит офицер, нетерпеливо задирая юбку до самой талии.