Мистер Блумгейт.

      – Сама узнаю! – схватив на ходу телефон, что лежал на краю стола, я спешно движусь к выходу. – А знаете что, мистер Блумгейт? Мне не нужна ваша помощь. Я сама найду Ханну! А Вы…       – … а Вы и дальше смотрите в своё сраное окно! Быть может повезет, и преступник сам решит сдаться, помахав вам рукой! – прислонившись спиной к двери, я жадно глотаю ртом прокуренный воздух. – Откройте немедленно! И как я ненавижу всех вас вместе взятых! Одно название, на деле же...       – Мистер Блумгейт! – подойдя к нему ближе, я требовательно протягиваю ладонь, не замечая, как бледнеет лицо офицера. – Запомните: если Ханну найдут мёртвой в Гримроке, виноваты будете только Вы!       – Откройте немедленно дверь! – я хватаю его за куртку, потянув на себя. – Я сейчас же еду в Гримрок! Пустите! Что Вы делаете? Я должна…       Будь я немного внимательнее, точно заметила, как изменилось лицо Алана, стоило ему услышать мою гневную тираду. Не говоря ни слова, он хватает моё запястье и, ловко скрутив руки за спину, грубо прислоняет к стене.       – Отпустите, – шепчу я, вспахав щекой коряво заштукатуренную стену, – немедленно отпустите! Я буду кричать!       – Вы смелая девушка, – навалившись всем телом, он упирается коленом в стену аккурат промеж моих ног, блокируя любую попытку пошевелиться. – А теперь начнём сначала. Как Вы узнали про Гримрок?       – Отпустите немедленно! – кажется, на моей щеке только что расцвела свежая царапина: хочу харкнуть в лицо тому, кто шпаклевал здесь стены. А это вообще законно? Забудьте, Алан: Вы чёртов псих, а вовсе не психолог. Но видеть вместо вас того седого мужичка шестидесяти лет: противного и резкого, я больше не желаю. Припечатай он меня к стене, навалившись своим рыхлым пузом, я точно не сдержалась бы, обблевав его и без того убогий кабинет.       Расцените правильно моё относительное бездействие, мистер Блумгейт. Наверняка Вы обратили внимание на столь вялое сопротивление, выраженное разве что в словесном негодовании? Но и оно, если уж прислушаться, совсем фальшиво. Сделайте вывод и не смейте убирать рук с моих запястий.       – Как Вы узнали про Гримрок? – нарочито медленно произносит Алан, едва усилив хватку. Дышать становится невыносимо сложно. Виной тому не страх перед офицером, что было бы вполне логично, и даже не пропитанный едким дымом воздух. Догадайтесь почему, мистер Блумгейт. Это слишком очевидно.       – За что Джейка ищут федералы? – в точности повторив его тон, я упрямо дёргаю рукой: легонько, для галочки. Вы дважды намекнули на смелость, поставив меня в неловкое положение: теперь я должна её хоть как-то оправдать.       Корявая, шершавая стена впивается в тазовые кости каждой своей выбоиной. Оно и к лучшему: не отвлекай она меня, царапая кожу, точно подумала, что снимаюсь в дешёвой порнухе. Я не люблю клише: дерзкий коп наказывает непослушную преступницу, скользя рукой под мини-юбку. Я не люблю клише: и хоть всё идёт будто бы по сценарию, Алан меня не трахнет. Он не такой. И я. Он нужен мне с одной лишь целью – узнать всю подноготную Джейка с недавнего времени Даммера. А после я уеду в Гримрок: плевать, одна или с копами - впереди спасение бедняги Ханны и просмотр фильма ужасов. Я слишком запуталась, но и уйти, так не узнав о хакере главного, себе не позволю.       – Мистер Блумгейт, – едва сдерживая улыбку, бросаю я, – неужели Вас так задела фраза про окно? Простите, оно вовсе не сраное.       Легонько дёрнув бедром, я будто бы случайно промахиваюсь, попадая куда-то в сторону. Я сопротивляюсь, как могу. А если быть точной, как хочу.       – Эмпатия не ваш конёк, мистер Блумгейт, – очередной толчок коленом. На этот раз попала: судя по железной хватке на моих запястьях, офицер неплохо отхватил. И правда непростительный удар: пора бы выйти из себя, мистер Блумгейт. Так Вы потеряете контроль и в конце концов расскажите, что же сотворил мой хакер.       – Выбирайте выражения, – Алан дышит ровно и сдержанно, что заставляет меня усомниться в адекватности плана, что ещё мгновение назад казался гениальным. Что ж, мистер Блумгейт, посмотрим, кто кого.       – И что только подумают ваши сотрудники, увидев сие безобразие на камерах? Или они давно свыклись с вашим безумием?       – Скажу по секрету, – наклонившись к моему уху, совсем тихо произносит Алан, – здесь я решаю, как будет проходить допрос. Радуйтесь, что не швырнул вас в камеру к бомжам за оскорбление сотрудника полиции. И да, пора бы извиниться, не находите?       – Спрашиваю последний раз, – выдержав минутную паузу, будто бы дожидаясь моего раскаяния, продолжает он, – почему Гримрок? О каком шумовом фоне писал вам хакер?       – Вы, видимо, соскучились по обнимашкам, – упрямо мотнув головой, я мысленно улыбаюсь собственной шутке. Вполне остроумно.       – О каком шумовом фоне писал вам хакер? – настойчиво повторяет Алан, вминая меня в шершавую стену грязно-зелёного цвета.       – Вы такой грубый, мистер Блумгейт, – с нарочитой обидой бросаю я, в очередной раз игнорируя его вопрос. – Интересно, с бывшей женой Вы вели себя похожим образом? Думаю, она была против. А вот я, как видите, нет.       И до чего жестоко. А кто сказал, что будет просто? За всё то время, что я здесь, Алан открыто пялился, бесцеремонно изучая моё тело. Признаться честно, я до сих не поняла, хотел ли он своим неподобающим поведением и столь очевидными намеками вогнать меня в краску. Но что хуже: офицер испытывал меня на прочность, манипулируя некой информацией о Джейке, мать его, Даммере. Это непростительно, мистер Блумгейт.       – Вы приехали в Дасквуд, чтобы издеваться надо мной? – всё тот ровный тон: я право горжусь вами, Алан. И как с подобной выдержкой не дослужиться до столь почётной должности?       – Что сделал Джейк Даммер? – на выдохе произношу я, морщась от холодка проклятой стены. Вдобавок чёртовы конечности, что отзываются омерзительным покалыванием, мешают мне нормально мыслить.       – Он знает, что Вы приехали в Дасквуд? – Алан в очередной раз не упускает возможности задать вопрос. И до чего смешно: деструктив разговора стремится к бесконечности. Да простят меня великие математики.       – Нет, – клянусь, я вложила всё бесстрашие в эти проклятые три буквы. Получилось на редкость фальшиво: мне правда страшно, что хакер решится вдруг проверить геоданные. Ему не привыкать: Джейк любит контролировать. Он точно всё узнает: осталось лишь надеяться, что к этому моменту мы с Аланом спасём беднягу Ханну, вырвав её из лабиринтов шахт.       – Вы его так боитесь, мистер Блумгейт? – я не упущу возможности немного подразнить Алана. Мне почему-то хочется, чтобы игра в плохого копа и жертву обстоятельств не прекращалась, хоть в кожу и въелся узор заштукатуренной на отъебись стены.       – Вам страшно, – будто бы не слыша моего вопроса, внезапно произносит Алан, едва ослабив хватку. – В душе Вы понимаете, что Джейк Даммер не просто так скрывается от федералов четвертый год подряд. Я расскажу о нём с одной лишь просьбой.       Четвертый год? Какого хрена? И что вдруг изменилось, что Вы, мистер Блумгейт, решили поделиться сокровенной тайной, так и не вытянув всей правды про Гримрок? Давайте, Алан, я жду.       – Прошу, не лезьте в шахты в одиночку, – резко обрывает он поток моих мыслей. – Ещё одной пропажи за неделю я точно не переживу.       Всего-то? Конечно, Алан: я утвердительно киваю, молча соглашаясь. Одна я точно не полезу, мы сделаем это вместе, мистер Блумгейт, пусть Вы пока не в курсе.       – Вы что-нибудь слышали о чёрном хакинге? – сердце бешено колотится, гулко откликаясь в проклятой шершавой стене. – Как я понял из отчётов, небезызвестный мистер Даммер был не против подзаработать, ломая безопасность крупных компаний. Спрос на отдельные виды финансовых данных настолько высок, что устоять просто невозможно. Но это не...       – Стойте, – хриплю я, зажмурив глаза. Весьма ожидаемо, вот только я до последнего надеялась, что Джейк совершил благородный поступок, слив в сеть компромат на важного дядю. Выходит, мой хакер вовсе не жертва обстоятельств. Блять.       – Но это не самое страшное, – как ни в чём не бывало продолжает Алан. – Я кое-что нашёл, но, сказать честно, всё ещё боюсь допускать вас к отчётам. Постойте и подумайте немного над своим поведением. Стоп… и чего им… подождите-ка минуту.       Чувствуя, что Алан отступил назад, ослабив хватку, я, разочарованно выдохнув, оборачиваюсь. С чего бы вдруг? Кажется, он спешно тянется к карману и, едва не выронив телефон, кладёт его на плечо, прислонившись к экрану ухом. Конечно: одной лишь рукой удержать меня куда сложнее, учитывая, что где-то рядом лежат заветные отчёты, обличающие Джейка.       – Понял, да, – от неприкрытой иронии в его голосе хочется немедленно расцарапать Алану лицо, – спасибо, Брюс. Нет, не нужно. Пусть дальше думает, что здесь работают кретины. Звук она всё равно не пишет. Крипту нет, не получится. Ага, ещё раз спасибо за предупреждение.       «Джейк, – от внезапной мысли к горлу подступает истерический крик, – он знает. Он всё знает».       – Право, какой бессовестный, – с усмешкой бросает Алан, наконец спрятав телефон. – Теперь и в туалет идти страшно: вдруг он и там найдет, что взломать. Ну что же Вы, прекратите! Помашите лучше ручкой в тот угол: мистеру Даммеру будет приятно.       – Отпустите, – к лицу приливает кровь: Джейк видит, как офицер вжимает меня в стену, грубо схватив за запястья. И до чего неловко. Жадно глотнув кислорода, я что силы дёргаю плечом, в очередной раз промахнувшись. Пора понять, что каждый новый выпад дорогого стоит: от любого движения юбка неумолимо ползёт по бёдрам вверх. Может подтянете, мистер Блумгейт?       – Сделаем вид, – вновь склонившись над моим ухом, с издёвкой протягивает Алан, – будто мы не знаем, что хакер всё видит. Слушайте молча, пока я не передумал.       Покорно кивнув, я испуганно затихаю, рефлекторно вдохнув ещё немного воздуха. Мне нравится: горький ментол и многосложный аромат духов, звучание которых я так и не смогла узнать. Пока что.       – Вы, вероятно, не слышали про Сару Беккер? – прикрыв от удовольствия глаза, я жадно вдыхаю аромат, не сразу понимая, что Алан задал мне вопрос.       – Сара… – я с трудом разлепляю веки, кое-как заставляя себя вернуться в реальность. – О чём Вы, мистер Блумгейт? И может, хватит вминать меня к стену? Я всё поняла, прошу прощения у окна. Оно вовсе не сраное.       – Сара Беккер покончила с собой, так и не сумев простить его предательства, – шагнув назад, Алан отпускает мое запястье. – Бедняжка написала в предсмертной записке что-то вроде: «Я проклинаю тот день, когда мы встретились, Кейдж». Имя кажется знакомым, не правда ли?       – Не понимаю, – встряхнув затёкшей кистью, на которой ещё остались едва заметные следы прикосновений, я неохотно поворачиваюсь к Алану, попутно одёргивая юбку.       – Признаюсь, меня удивил тот факт, что Вы знаете его настоящее имя, – скрестив на груди руки, офицер пристально смотрит на меня. – Саре он представился Кейджем, студентом-второкурсником. Логично, к дочери агента национальной безопасности иначе не подступиться. К тому времени, а это больше четырех лет назад, спецслужбы уже обратили внимание на дерзкого хакера, которому под силу достать любые данные. Вопрос цены, как говорится. Я посчитал, что Саре было почти шестнадцать, когда некий Кейдж вдруг обратил на неё внимание.       – И да, мне посчастливилось увидеть его фото, – Алан криво усмехается. – И знаете, всё не могу понять: и чем мистер Даммер ей приглянулся. Хоть я и не знаток мужской красоты, но всё же…       – Откуда у вас его фото?       – Всё просто: к отчёту приложены сканы личного дневника девочки. Сара, как всякий подросток шестнадцати лет, подклеила фото своего, как ей тогда казалось, молодого человека. Романтика, не находите?       – Что он с ней сделал? – я устало облокачиваюсь на шершавую стену. Иначе не выйдет: я тут же рухну, не устояв на обмякших ногах.       – Опустим конфетно-букетный период, – подмигнув мне, как ни в чём не бывало продолжает Алан. – Я полагаю, он шантажировал Сару Беккер. Вот только с какой точно целью, сказать не могу: я не силён в программировании. И хоть наш добрый друг предусмотрительно вычистил под ноль все переписки, он видимо забыл, что девочке всего шестнадцать.       – Что Вы имеете в виду, мистер Блумгейт? – машинально переспрашиваю я, вовсе не желая знать подробностей. Слишком больно и так мерзко: мой хакер-хранитель по-крупному так обосрался.       – Поймите, – выдыхает Алан, не переставая внимательно смотреть на меня, – подростки крайне уязвимы для потрясений в личной жизни. Никто не знает, что побудило Сару осознанно передать ту флэшку мистеру Даммеру. Знаю лишь то, что для девочки причина была явно убедительна: она крупно подставила отца. Могу предположить, интимное фото или заснятый на видео секс. Всё, что угодно. Итог один: девочка шагнула вниз.       – Зачем Джейку понадобилась какая-то флэшка?       – Я по-вашему мысли читаю? – отмахивается Алан, шагнув в мою сторону. – В отчётах сказано о некой утечке данных в ФБР, что вызвало едва не недельный сбой в работе двух отделов. Совпадение? Как после рассказал один из местных программистов, хорошему специалисту для взлома достаточно одной лишь мелкой детали: кода или шифра. Вот мистер Даммер и добыл её весьма нестандартным путем, вероятно заработав на продаже данных достаточно денег.       – Он мог попросить Сару, – поджав губы, я бессильно опускаю глаза. Сама-то веришь в эту чушь? Не будь наивной идиоткой.       – Да? – усмехается Алан, вновь шагнув навстречу. Он словно хищник, что пасёт жертву, внимательно наблюдая за ней чуть поодаль. Ещё немного, мистер Блумгейт, и наши носы соприкоснутся: мне слишком близко.       – Будь всё по-вашему, наш милый друг вернул бы флэшку через Сару. Думаю, мистеру Даммеру под силу остаться незамеченным, было бы желание. Но нет, тщеславие сгубило хакера. Куда уж без него.       – Мистер Блумгейт, – едва приподняв отяжелевшие веки, я умоляюще смотрю на офицера, – что он сделал? Этого мне будет достаточно, чтобы всё встало на свои места. Прошу Вас, скажите, и я отстану.       – Вы уж простите за французский, – поджав губы, Алан отводит глаза. Мне кажется, или он впервые смутился? – В отчёте сказано, что с внутренней системы ФБР два дня не могли убрать сообщение: «У вашей дочери классные сиськи, Мистер Беккер». И знаете, что я особенно запомнил: противная улыбочка из двоеточия и скобки. И как считать их милыми после этого дерьма?       А я и подумать не могла, что однажды забуду, как это - дышать. Очередное усилие: не получается, всё бесполезно. Тошнотный клубок, что медленно разрастался с каждым новым фактом из жизни хакера, достиг невероятных размеров. Зараза: такой колючий и мерзкий, заполнил собой дыхательные пути, лишив меня возможности жить. А может мне просто не хочется.       – Мистер Блумгейт, – собравшись с силами, едва различимо шепчу я, – Вы всё ещё хотите знать правду про Гримрок?       – Да, – удивлённо вскинув брови, оживляется офицер.       – Одно условие, – мельком покосившись в сторону, где висит та самая камера, я делаю шаг навстречу, сокращая расстояние до минимума.       – Слушаю вас, – судя по лёгкой тени улыбки, Алан понял, что я имею ввиду. Так даже лучше.       – Не останавливайте меня, – судорожный выдох, – и я всё расскажу.       Стоит отдать должное моей небывалой выдержке и трёмстам миллилитрам джина с утра. Иначе я бы точно сошла с ума, не выдержав простого понимания: Джейк Даммер вовсе не герой.       Ну что, мой милый хакер? Смотри внимательно и ничего не пропусти.