«Чернолесье»,
Первое княжество волков
Не было никаких сомнений в том, что первое княжество — богатый и роскошный город, где уровень жизни явно выше, чем в долине Тэхёна. Здесь каждый угол оживлён шумом голосов людей, одетых с иголочки, а воздух наполнен ароматной выпечкой. Вдоль улиц раскинулись лавки с разнообразными товарами, начиная от лекарственных трав и заканчивая ручными изделиями из дерева, нефрита и фарфора. В этом месте будто другой мир, не затихающий ни на минуту, разноцветный и искристый. Самая красивая достопримечательность, которую можно было увидеть с любого уголка города, это Главный дом вожака — белый храм, окруженный тёмно-зелёными буками, цветущими сливами и жакарандой, и имеющий несколько этажей и пристроек, а также золотистую окантовку у изогнутых крыш. Его усадьба раскинулась на фоне одинокой синей горы, что как будто парила среди пузатых облаков, облепивших её верхушку. Попади сюда Тэхён просто так — гостем, невзирая на произошедшие с ним события, то обязательно восхитился бы подобными красотами. Всю дорогу до «Чернолесья» в паланкине он захлёбывался в собственных рыданиях, размазывая слёзы по покрасневшим щекам, а потом как будто впал в оцепенение, не реагируя ни на звуки, ни на проносившееся мимо картинки города. Он чувствовал себя ужасно: использованным, словно детская старая игрушка, которой нашли замену, и облитым грязью, из-за чего в груди всё сдавливало при каждом вдохе. Половину пути Тэхён всё ещё сомневался в том, что это на самом деле происходит с ним, и что через несколько часов он встретится наконец с Мин Юнги, ожидая какого-то чуда, а оставшуюся — смирился. Смирился, что его обманули и воспользовались влюблённостью, которую Тэхён должен был топить в себе до последнего, а не позволять Чонгуку касаться себя и завладеть его сердцем. С чего он вообще взял, что нравится альфе? С чего решил, что после того, что между ними произошло этой ночью, всё изменится? Волку изначально было плевать на него, он хотел только одного — получить обещанный мешочек золотых монет. Проклинать сейчас кого-то бессмысленно: Тэхён уже на пороге дома вожака. Через несколько минут его судьба окончательно решится, а остальное забудется. Солнце погасло окончательно, его с собой унёс Чонгук на рассвете, оставив омеге только горечь от предательства, обиду и холод. Сбежать ему не позволят, буквально под руки ведя за собой куда-то вглубь дома. Тэхён не слышит и не видит никого в этот момент. Ему ни капельки не страшно увидеться с вожаком. Даже неважно, что будет твориться с ним дальше: ударят ли его, отведут в гарем и переоденут с дороги, или сразу же бросят на постель. Потому что хуже быть уже не может. «Ненавижу тебя, ненавижу» — крутятся на повторе эти слова в голове. И как только Чонгук мог так поступить с ним? Почему ночью всеми своими красноречивыми прикосновениями и поцелуями показывал, что тоже любит, а на утро так бесстыдно с ним обошёлся? Мог хотя бы остаться, впихнуть самолично в руки этим советникам и тогда уйти, а не сделать это по-тихому, как какой-то преступник, сбегающий с места преступления. Хотя… О чём это он? Чонгук ведь и есть — преступник. С самого начала им был и ни разу, получается, не изменял своей работе. Сволочь!.. Тэхён клянётся, вскидывая голову гордо, когда перед ним распахивают тяжёлые дубовые двери, ведущие в просторный и светлый зал, посередь которого стоял длинный стол, ломившийся от обилия аппетитно выглядевшей еды на нём, что если когда-нибудь ему ещё раз посчастливится встретиться с Чон Чонгуком, то он непременно отомстит за себя и задетую честь. Живым он от омеги уже не уйдёт. — Ну наконец-то, — доносится до затуманенного сознания Тэхёна. Омеге приходится тряхнуть головой, чтобы отогнать рой мыслей, в каждой из которых он жестоко расправляется с чёрным волком, и сфокусировать свой взгляд на подошедшем к нему вожаке, стоящего теперь на расстоянии вытянутой руки. — А вблизи ты ещё красивее, чем я думал. Мин Юнги. Вожак и повелитель первого княжества. Тот, от чьего имени у Тэхёна гнев струился по телу, ведь всем бедам, свалившимся на плечи лиса, он обязан ему. Тэхён забывает, что нужно дышать, любопытно разглядывая молодого мужчину, на вид чуть старше его самого, даже не думая опустить голову, как это положено по этикету. Признаться, омега совсем иначе у себя в голове его представлял. Тэхён думал, что он взрослый мужчина, возрастом, как его отец, с густой бородой и усами, тучным телом и неприятными чертами лица. Но сейчас, смотря на невысокого, статного и очень красивого молодого волка, чей пепельный цвет волос вызывал восхищение, Тэхён начинает сомневаться, а к тому ли его вообще привели? Может, это сын господина Мин Юнги? Как-то этот парень не совсем подходит на роль владыки «Чернолесья». Тэхёну он вообще почему-то кажется омегой, а никак не альфой, имея сладко-приторный природный аромат цветов али́ссума, окутывая им напряжённое тело Тэхёна и словно… успокаивая? Тэхёну приходится ещё раз тряхнуть головой и шумно фыркнуть, чтобы отогнать от себя этот запах и перестать пялиться на молодого господина. Ошибки быть не могло, он отчётливо слышал, как советники обращались к мужчине, перед тем как удалиться из зала, оставив их наедине. Значит, перед ним сейчас действительно стоял Мин Юнги и он, скорее всего, омега, что очень странно, ведь обычно пост вожака стаи занимают альфы. И зачем вообще омеге тогда содержать свой гарем?.. Какая в этом нужда?.. Тем временем Юнги, шурша своими шёлковыми одеждами, медленно обходит его полностью, разглядывая откровенно и будто оценивая со всех сторон, чему-то своему усмехаясь и хмыкая. В этом волнительном молчании Тэхён варится, наверное, с минуту, дожидаясь пока волк вдоволь налюбуется им, под конец вообще захотев было коснуться пшеничных волос лиса, но тот отшатывается от его руки, потупив взор. «Что это ещё за смотрины? Глядит, не испортился ли товар, что ли? Стою ли я тех монет, которые он заплатил Чонгуку?» — пыхтит мысленно Тэхён, дыша шумно и сжимая крепко кулаки. Ему не нравится этот взгляд чернющих глаз вожака. Тэхён ощущает себя реально какой-то игрушкой на прилавке. И тем не менее, омега не чувствует страха, стоя рядом с Мин Юнги. От волка не веет угрозой, значит, обороняться не придётся, но этот этап знакомства изрядно затянулся. Лиса начинает уже бесить молчание. — Ты не голоден? — задаёт внезапно вопрос Юнги своим низким, бархатистым голосом, чем вгоняет Тэхёна в ступор. — Дорога была длинной, ты наверняка устал. Можешь сесть за стол и выбрать всё, что захочешь. Я приказал накрыть его специально для тебя и… — Вам не нужно было так утруждаться ради какого-то чужеземного омеги, — Тэхён перебивает мужчину, вмиг ощетинившись, хотя не имеет на это никакого права, однако ему не нужна эта наигранность. Он прекрасно знает, для чего он здесь и среди кого теперь его место. К тому же он не хочет есть. Сейчас вообще не до еды было. — Лучше сразу отведите меня в свой гарем и покажите, где теперь буду спать. А поесть я могу и с другими вашими омегами. — Я смотрю, время, проведённое в лесу, повлияло на тебя не очень хорошо, учитывая твою проснувшуюся дикость, — опять усмехается Юнги. — Хотя я и не удивлен, если учитывать, в какой компании ты провёл эти дни, — Тэхён закусывает нижнюю губу, чтобы чего-нибудь не съязвить в ответ, потому что тогда ему точно плётки не избежать. Всё-таки вчера, перед тем как поцеловать Чонгука, он его слушал… — Ну что ж, — хлопает громко в ладоши волк. — Раз тебе так не терпится посмотреть мой гарем и познакомиться с его обитателями, то идём, — Юнги делает шаг в сторону дверей. — Твоё желание для меня закон, Ким Тэхён, — удивительно, что он знает, как зовут омегу. Коридор сменяется за коридором, слуги за слугами, в приветственном жесте склоняясь перед господином Мином, и с каждым новым поворотом в этом огромном и богато обставленном доме, тревожность Тэхёна взлетает вверх. Вероятно, когда они предстанут перед десятками таких же несчастных омег, как и лис, Тэхён просто упадёт в обморок. Становилось не по себе. Паника постепенно опутывала его своим едким дымом. Может, не следовало хамить, а послушаться и сесть за стол? Они углублялись всё дальше и дальше, будто в лабиринт, и даже двое прислуг, семенивших за ними невидимой тенью, не спасали ситуацию. Одно для себя Тэхён подмечает точно: в этом доме просто бесчисленное количество живых цветов и растений, расставленных и подвешенных в горшочках чуть ли не на каждом шагу. Тэхён устал считать их где-то на тридцать втором. Очень много цветов. — Оставьте нас, — жестом даёт указ Юнги слугам, когда они останавливаются у каких-то дверей, на которых был изображён бамбук. — Дальше мы сами, а вы идите и посмотрите, не приехали ли наши гости. Передайте им, что скоро мы к ним присоединимся, — смотрит нечитаемым взглядом на Тэхёна мужчина. У омеги от его тона внутри что-то испуганно замирает. Неужели его заставят приступить к «работе» уже сегодня и обслуживать придётся ещё и каких-то гостей? Тэхён не уверен, что вынесет этого. Он вообще не уверен, сможет ли выжить в таких условиях. Мысль о том, чтобы броситься в ноги вожаку и начать его умолять отпустить, уже не кажется бредовой. Гордость в этот раз подождёт. Тэхён почти готов уже это сделать, но не успевает. — Добро пожаловать в мой гарем, Тэхён, — распахивая двери перед лисом, торжественно произносит Юнги и заходит внутрь, широко улыбаясь, оставляя побледневшего и посиневшего одновременно Тэхёна на пороге. — Как тебе? Нравится? Подойди сюда. Только смотри под ноги, когда будешь спускаться со ступенек, а то есть вероятность споткнуться. Тэхён не дышит в этот момент. Он перепуганным зайцем каменеет у входных дверей, не в силах сдвинуться с места от парализовавшего его страха, слыша в этот момент только тяжёлые удары своего сердца о грудную клетку. Что… Приходится приложить просто титанические усилия, чтобы повернуть голову и уставиться с застывшим на лице изумлением на развернувшуюся перед ним картину. Что это? Тэхён делает первый шаг несмело, чувствуя, как холодные мурашки бегут по спине, и голова начинает кружиться от обилия ароматов, накинувшихся на него. Что это такое?! Тэхён в ужасе смотрит сначала на господина Мина, потом на них, потом снова на мужчину и не понимает: это реальность, зрительные галлюцинации или он всё ещё спит? Что, блять, это такое?! Что за шутки?! Какого чёрта происходит?! Тэхён закрывает и открывает беззвучно рот, словно выкинутая на сушу рыбка, не зная, что вообще можно сказать от увиденного и есть ли смысл о чём-то говорить. Он прикрывает рот ладонью, качая в неверии головой, зажмуриваясь крепко и считая про себя несколько секунд, в надежде, что когда распахнёт глаза, то он проснётся наконец. Потому что это невозможно. Невозможно сейчас стоять на пороге оранжереи, переполненной многочисленным разнообразием клумб с цветами, вьющимися вдоль стен растениями и цветущими деревцами, имеющей стеклянную крышу и высокие окна с цветными вставками. Так не должно быть. Где омеги? Где футоны, на которых они спят? Где служанки, помогающие им с одеждами? Где стража, охраняющая это место? Где всё это?! Почему он слышит, как где-то рокочут птицы и шумит ручеёк? И почему Мин Юнги, страшный и ужасный владыка этих земель, сейчас стоял и улыбался Тэхёну так, словно омега здесь вовсе не пленник и не чужак, а наоборот — уважаемый гость, которому посчастливилось побывать в таком месте. — Это и есть мой гарем, Тэхён, — продолжал говорить Юнги, пусть омега и слышал его как из-под толщи воды, спускаясь аккуратно с каждой каменной ступени, придерживая подол нежно-персикового ханьфу. — Ты, наверное, ожидал увидеть здесь омег, подобных тебе. Прости, что испортил ожидания, но их здесь нет и никогда не было, а всё, что ты слышал ранее — обычные слухи, не более. — Я… — обретая способность говорить, мямлит Тэхён. — Я не понимаю… Вы… вы так шутите надо мной? — он озирается по сторонам, словно пытаясь найти среди цветов людей, которые, по всем правилам гарема, обязаны здесь быть. А кто вообще придумал эти правила? Сам Тэхён?.. — Успокойся. Дыши ровно и спокойно, — подходит к нему Юнги, предлагая руку, чтобы помочь спуститься с последней ступеньки и Тэхён не думая хватается за неё, ступая после на выложенную отшлифованными камнями тропинку. — Ты хотел увидеть гарем, я тебе его показал. Это не какая-то злая шутка или розыгрыш. — Но гарем — это разве не… — Я понял. Всё дело в названии, оно тебя смущает, — не отпуская руки омеги, тянет его за собой вглубь оранжереи Юнги. — Извини, мне следовало начать именно с этого. Гарем — это собирательное понятие из названий двух любимых цветов моей покойной прапрапрабабушки — гайлардия и ремнелепестник. Она и основала это прекрасное место, за которым слежу теперь я; это наше семейное наследие. Согласен, давно пора название сменить, но оно приелось, а на слухи мне глубоко наплевать, ведь я и мой народ знает правду. Ты не первый, у кого была такая шок-реакция, когда кто-то приезжает поглазеть якобы на моих «омежек». Кстати, как они тебе? Хорошенькие, да? — хрипло смеётся Юнги, касаясь, ярким хороводом цветущих в горшочке, бархатцев. — Я всё равно не понимаю, — находясь ещё под впечатлением, будто в прострации шелестит Тэхён. Он так перенервничал, что еле ноги теперь переставляет. Он ведь вообще не этого ожидал! — Что я тогда здесь делаю… Зачем меня… И Чонгук!.. — вскрикивает имя альфы Тэхён, посмотрев на рассмеявшегося чистым грудным смехом Юнги, приобнявшего подбадривающе лиса за плечи. А так вообще можно? Тэхён ведь никто, по сравнению с господином Мином. С чего бы ему его так обнимать? — Ох, не волнуйся, милый, — омега глупо моргает от последненого услышанного слова. — К этому засранцу мы ещё вернёмся, а пока всё по порядку, хорошо? Мы с тобой не так начали и раз уж я буду тем, кто всё тебе поведает, но начнём со знакомства. Юнги приводит их к небольшому столу, тоже заставленному маленькими горшочками, только уже с суккулентами, предлагая сначала омеге сесть, а уже после садится сам напротив, закинув ногу на ногу и откинувшись на мягкую спинку кресла. Тэхён же не выглядел расслабленным, больше походя на растрепанного воробья, отчаянно пытаясь понять, что здесь вообще творится. Куда его везли все эти пять дней? Почему его украли со свадьбы, если никакого гарема нет, как и наложников? Для чего он здесь? Кто такой — этот Мин Юнги, а самое главное — кто такой Чон Чонгук и заплатил ли ему всё-таки Юнги? Вопросов миллион и Тэхён очень надеется, что совсем скоро получит на них ответы. — Меня зовут Мин Юнги, мне двадцать шесть лет. Я — омега и вожак первого княжества волков Чернолесье. Добро пожаловать в мой дом, — начинает приветливо Юнги. — У моих родителей кроме меня детей не было, поэтому споров о том, кто станет следующим правителем не возникло. Таким образом, три года тому назад, я стал вожаком, а через год вышел замуж за Чон Хосока, которого ты, возможно, видел, хотя изначально я был обручён с его старшим братом — Чон Чонгуком. С Хосоком мы встретились гораздо позже… — Вы… что?! — Тэхён вздрагивает, опять выкрикивая и выпрямляясь в струнку. — Вы и Чонгук?.. — дальше повторять не хотелось. — Да. Мы были вместе с Чонгуком с самого детства, я — его первая любовь, как и он моя. Хосок тогда ещё был маленьким, я практически не замечал его, но, когда он вернулся с учёбы из соседнего княжества в двадцать лет, моё сердце пожелало быть только с ним. Это было неожиданностью для всех, но как бы я не старался подавить в себе эти чувства у меня ничего не получалось. Видя мои страдания и страдания брата, Чонгуку пришлось отпустить меня и принять мой выбор. Знаю, что это далось ему нелегко и он очень долго мучился после, пусть и прятался за невозмутимой маской спокойствия, но со временем всё наладилось. Мы теперь друзья, так что не переживай. — Я не… — Я просто разъяснил тебе ситуацию, — спокойно поясняет волк, делая вид, будто не заметил, как раскраснелся сразу Тэхён. — Да это всё и не так важно, как твои главные вопросы: почему тебя украли и привезли сюда, — и не только. У омеги масса вопросов к этому господину. Ожидания не сошлись с реальностью, и всё, что успел себе нафантазировать об этом месте лис, его обитателях и вожаке, обернулось ложью. Всегда было ложью. Все эти пять злосчастных дней Тэхён провёл во вранье. Зачем?! Ради какой цели? Глубоко внутри омега уже чувствовал, как начинал закипать. — Как ни странно, но всё началось с нас — меня и Хосока. Как ты уже, возможно, понял, я просто зависим от цветов и всего, что с ними связано, — Юнги обводит пространство руками. — Я их обожаю! От моих друзей я узнал, что в лисьей долине Мирэй можно приобрести разные бонсай деревьев, по очень выгодным условиям. Я отправил запрос на разрешение посетить твою долину, и получив его, мы отправились в путь. Так вышло, что наш приезд совпал с праздником Весны, который нам удалось посетить и, собственно, там тебя мы впервые и заметили. Точнее, заметил Хосок. Чёртов праздник Весны! Кто его вообще придумал, а? От него столько проблем. Именно тогда же Тэхён встретился с Юншэном. Его совершенно точно надо запретить!.. — Здесь я должен извиниться перед тобой, — сложив руки в молитвенном жесте, кланяется омега Тэхёну, отчего тот хмурит брови недоумённо. — Порой советы и предложения Хосока кажутся мне самыми верными и надёжными, а иногда он такой дурак, когда дело доходит до каких-то серьёзных вещей. В этот раз — поглупели мы оба, когда увидели тебя и, клянусь, это было сродни звону колокола над нашими головами, потому что мы подумали об одном и том же: вот такой омега нужен нашему Чонгуку, что мхом скоро зарастёт в своей усадьбе на окраине города, — что-о-о? Тэхён давится возмущением, вцепившись пальцами в свои колени, шумно втянув в себя воздух. То есть, из-за этих двух волков, вроде как даже взрослых людей, которым взбрело вдруг в голову поиграть в сводников, его украли из дома и держали в заложниках? Вы шутите, что ли? Да это же какой-то абсурд! — Прости нас, — продолжал Юнги. — Ты нам понравился: и своим озорным поведением, и манерой разговаривать, ну и ты красивый. Очень красивый и милый омега. Чонгуку бы ты точно пришёлся по вкусу, будь он тогда тоже с нами, — Тэхёну хочется истерично засмеяться. Просто — о чём они сейчас говорят? Он ничего не понимает. — Как это всё вообще связано с моим похищением? — спрашивает Тэхён, уняв таки свой гнев. Он столько выстрадал за эти дни, чтобы сегодня ему пришли и сказали, что всё было спектаклем? Это, конечно, хорошо, что ему не быть личной подстилкой непонятно кого и не придётся ютиться с другими омегами, но Тэхён всё равно не чувствовал себя спокойно. Ругательства так рвались наружу. — А Чонгук? — да, а что Чон Чонгук? Этот наглый прохвост, которому в первую очередь нужно задать хорошую трёпку. — Он разве не ваш наёмник? Кого он тогда похищал все эти годы? — Никого, — просто пожимает плечами омега. — Чонгук никогда и никого не похищал. Я думал, ты это понял, когда я привёл тебя сюда. Чонгук и в жизни мухи не обидит, если дело не касается его семьи, а заниматься подобными низкими делами не в его принципах. Он мой друг, брат моего мужа, а не наёмник или преступник. Его работа наоборот следить за порядком в княжествах и докладывать мне, если есть правонарушения. — Тогда зачем он меня выкрал?! — кричит Тэхён, не сумев сдержать эмоции и вскочив с кресла. Его всего трясёт мелко, а глаза заслезились. — Ещё и в разгар свадьбы! — Сядь, — мерным голосом просит Юнги Тэхёна, и тот плюхается бесформенно обратно. — Знаю, тебя от услышанного колотит от злости, но, поверь, никто: ни я, ни мой народ, ни уж тем более Чонгук не желали тебе зла и не стремились обидеть, — не зная почему, но Тэхёну очень хочется верить в слова волка. Как будто такой человек априори не может соврать. — Всё произошло спонтанно. Когда мы вернулись обратно в столицу, то в два голоса рассказывали Чонгуку о тебе. Да, это было самое настоящее сватовство, не имеющее на то твоего разрешения, но мы оба верили, что это расшевелит Чонгука, и он соизволит взглянуть на тебя в одну из своих вылазок в вашу сторону. Делал он это, конечно, незаконно, но мы сейчас и не об этом. Он всё-таки съездил от нечего делать и нашёл тебя по описанию местных. А потом, вернувшись, сказал, что у тебя скоро свадьба. Ты ему понравился, я явственно это видел, но раз ты обещан другому, не было смысла пытаться завладеть твоим вниманием. Какое благородство. Где только оно было, когда Тэхён стоял у алтаря? Значит, Чонгука изначально не смущал тот факт, что он — волк, а Тэхён — лис, и что родители омеги никогда не одобрили бы такого союза. — И тогда он решил похитить меня, чтобы забрать к себе? — делает предположение Тэхён. — Почти. Здесь опять мой муженёк постарался, — посмеиваясь и качая головой, отвечает мужчина. — Они сильно напились в один из вечеров, и когда речь зашла о тебе, Хосок взял его на слабо, что мол — плох ты стал, братец, за понравившуюся омегу пободаться не хочешь. Естественно Чонгука это задело, и они поспорили, что за пять дней он не только привезёт тебя сюда неважно каким способом, но ещё и влюбит в себя, а потом женится. А чтобы ты не сбежал обратно, придумал эту дурацкую легенду про жестокого наёмника и вожака, которому он якобы дарит омег. По-другому тебя бы не удалось вызволить и привезти сюда. С ума сойти! — Вы с-серьёзно? — заикаясь, произносит не своим голосом Тэхён. Его словно кипятком окатили. — Всё, что произошло было сделано только для того, чтобы выиграть спор брату? — Не совсем, — это ещё не всё, что ли? — На первом месте у Чонгука стоял ты и твоя свобода, поэтому, когда он узнал, что тебя насильно хотят выдать замуж и тем самым испортить жизнь, его было уже не остановить. Он хотел помочь. Вытащить из этого мрака и единственный беспроигрышный вариант — это выкрасть тебя. Разговаривать и слушать волка точно никто бы не стал. А доставив тебя сюда, в столицу, он хотел представить тебя двору и дать выбор: остаться здесь, с ним, и творить свою судьбу так, как хочешь ты. Либо вернуться домой обратно с родителями и Юншэном, которые, кстати, тоже здесь и ждут тебя. — Папа и мама здесь?! — выпаливает Тэхён, оробев от услышанного. — В этом доме?! — А ты думаешь, почему тебя так рано сегодня покинул Чонгук? Он поехал встречать их, чтобы доставить в безопасности в Главный дом. До этого их сопровождали Хисын, Джеюн и Хосок, только через Западный лес. — Почему тогда ваш советник Фару Цин утром сказал мне, что Чонгук уже получил обещанное от вас и… — Перед тем как отправиться встречать твоих родных, Чонгук отправил мне письмо, чтобы я вместо него сопроводил тебя до столицы и прислал с советниками новые подковы для Сирены, так как их нужно было срочно заменить. Подковы — это и есть то обещанное, что он получил от меня. У него просто не было времени попрощаться с тобой, постарайся его понять. — Так значит… значит… Тэхён закрывает ладошками лицо и сгибается пополам в кресле, уткнувшись лбом в колени. Немыслимо. Он до сих пор весь в мурашках от правды, тщетно пытаясь анализировать её здраво. В голове всё смешалось — и хорошее, и плохое. С одной стороны — ура, он не станет никаким наложником, да и не был им изначально. Его свобода останется с ним. А с другой — ненормально, всё произошедшее с ним ненормально. Юнги и Хосок увидели его первыми и решили предложить Чонгуку встретиться с ним, потому что им показалось, что они созданы друг для друга. Встречи не получилось, потому что уже на следующий день, после праздника Весны, Тэхёна негласно обручили с Юншэном. Чонгук хотел отступить, но узнав, что омега несчастен и не хочет этого брака, подстёгиваемый ещё и спором с братом, решил украсть его и попытаться дать возможность начать новую жизнь, вдали от домашних оков. По-хорошему надо сейчас рвать и метать, требовать встречи с Чоном, чтобы влепить ему смачную пощечину за его идеально отыгранную роль наёмника вожака. А также за устроенное им утром. Почему он изначально ничего не рассказал омеге? Да потому что банально ничего бы не получилось. Тэхён упрямо развернулся бы и пошагал домой, наплевав на эту «помощь». И неважно, что судьба, которую он так просил помочь ему в предпоследний день перед свадьбой, предоставила ему шанс выбрать. — Он ждёт тебя, — раздаётся над поникшей головой Тэхёна голос Юнги, что сел рядом с ним на корточки. У лиса от его слов в груди что-то ёкнуло, а сердце неистово застучало. — Тебя ждёт твой жених и родители. Какое бы ты решение для себя не выбрал: остаться здесь или вернуться, мы его примем. Это уже обещаю тебе я. Мы затеяли твоё похищение, не для того, чтобы унизить или поиздеваться, а потому что захотели подарить тебе свободу. Весьма своеобразным способом, но у нас это получилось. Чонгук видел, как ты мучаешься и не мог позволить произойти неизбежному. Он тебя полюбил. Как и ты его. Так реши для себя: к кому ты сейчас хочешь попасть в руки. К Юншэну или же к Чонгуку? То и будет твоим ответом...*
Отец высказывал одни недовольства, а мама от него не отходила, обнимая, поглаживая по спине и целуя иногда в щёку. Они уже обо всём знали, Тэхёну даже не пришлось ничего рассказывать. После разговора с Мин Юнги, Тэхён попросил отвести его к родным, чтобы успокоить и сказать, что он в порядке. Юншэн тоже там был, но ни один мускул на лице не дрогнул у омеги, когда он обнял его, назвав «мой ангел». Не дрогнуло ничего: ни сердце, ни душа, ни даже руки, что весели вдоль тела, пока альфа держал его в своих объятиях. Конечно, Тэхён соскучился по ним всем и рад был снова увидеть, особенно маму, но… Последние слова Юнги не давали покоя Тэхёну с того самого момента, как лис покинул оранжерею. Кого ему выбрать? На чью сторону встать? И удастся ли это сделать? Отец готов был ехать обратно хоть сейчас, не желая оставаться на ночь и уж тем более оставлять тут сына. Молчим уж о том, чтобы Тэхён жил здесь и, не дай Боже, сошёлся с тем волком, что встретил их утром на границе. Мама пыталась его успокоить и, кажется, только одна понимала и видела, что возвращаться и выполнять свой омежий долг Тэхён не желает от слова «совсем». А если и сделает это, то это сродни будет самоубийству. Замечает и Юншэн, отмечая вслух, что Тэхён за эти пять дней как будто стал другим. Это правда. Изменился не только омега, но и всё остальное. Вся его жизнь, мировоззрение и отношение к северному народу. Здесь не было идеальных, здесь жили такие же люди, как и в долине, со своими недостатками и достоинствами. Но здесь Тэхён повстречал свою идеальность. Ту идеальность, о которой мечтал, в которой хотел безрассудно утонуть и остаться навсегда. Так и чего же он тогда медлит?.. Тэхён сам просит оставить его и Юншэна наедине. Он потом поговорит с родителями и попытается объяснить, а главное — переубедить. Сначала Юншэн. Они очень долго спорят, Тэхён ещё раз рассказывает обо всём, что с ним приключилось за пять дней в компании Чонгука, подытоживая всё одним единственным выводом, принятым ещё вчера в гостевом доме, от которого Тэхёну уже не убежать и не спрятаться: — Люблю. Это признание даётся ему так легко. Тэхён ведь говорил, что встреча с волком не случайна. Что так пожелала судьба. А кто такой Тэхён, чтобы ей противиться? Ну вернётся он в долину, ну выйдет замуж за нелюбимого человека и что дальше? Он не только себя обречёт на несчастье, но и Юншэна, у которого наверняка всё будет хорошо, и он сможет найти себе омегу-лиса, что будет любить его и станет ему верным спутником. Тэхёну это не нужно. Тэхёну нужен его Чонгук. Его волк. Даже после всего, что он учудил. Если бы этого не произошло, если бы Юнги не понадобились деревья бонсай, если бы Хосок не пересëкся с ним на празднике, то омегу ждало тёмное будущее. Только с Чонгуком он сможет узнать, что такое бесконечное счастье и любовь. Тэхён обрёл больше, чем потерял. Он всё для себя давно решил. И раз всё так удачно складывается и им никто и ничто больше не угрожает, то зачем препираться? Чонгук его спас от худшего, пусть и таким способом. Он показал другую жизнь за пределами дома и дал возможность полюбить и получить любовь в ответ. Осталось только выбрать его. — Вы говорите и будто светитесь изнутри. Даже имя его произносите по-другому. Я не в силах с этим бороться. Вероятно, нам и правда не по пути, — целуя Тэхёна целомудренно в лоб, заключает Ли Юншэн, перед тем как отпустить. Тэхён почти бежит, когда идёт следом за служанкой, ведущей его куда-то за пределы Главного дома, в небольшой сад с беседкой и искусственным прудом, через который был перекинут деревянный мостик. Именно на этом мостике, скрытый наполовину тенью от растущей рядом ивы, Тэхён замечает его, растеряв сразу всё спокойное дыхание. Они не виделись несколько часов. Тэхён успел тысячу раз проклясть альфу и примерно столько же прижался к его груди, успокаиваемый его сердцебиением. Кошмары закончились. Страх ушёл. Больше он не преступник, которым его нарёк лис. Не наёмник княжеского двора и не дикарь из северных лесов. Перед омегой предстал настоящий Чон Чонгук, в шëлковых одеяниях и выглядевший теперь как знатный господин. Как старший брат избранника вожака этих земель, служивший своей семье. Больше никакого обмана, никаких масок или игр. Всё по-честному. Тэхён не бросается к нему на шею, пусть это и очень хочется сделать, а лишь останавливается рядом, отпуская подол ханьфу, который до этого придерживал. Чонгук тоже не двигается, сложив руки за спиной, неотрывно смотря на омегу. Мир не взрывается, хлопушки не бухают от их встречи. Он наоборот затухает, перестав двигаться и растеряв все краски, оставив на своём размытом фоне только альфу и омегу. — Я даже не знаю с чего начать, — говорит первым Чонгук, после затянувшегося тревожного молчания. — Юнги рассказал тебе так много, что мне остается только подтвердить или же дополнить. Знаю, ты бы сейчас с удовольствием опять воспользовался моей катаной. Поэтому-то, как видишь, я её с собой и не взял, — натянуто улыбается уголками губ Чонгук. Альфа заметно нервничал, не зная, чего ожидать от этого разговора. Он прибыл пару часов назад, проводив близких омеги до их покоев. И пусть Хосок подбадривал его весь путь до Главного дома, повторяя, что Тэхён точно не вернётся обратно, потому что втрескался в Чонгука, но мужчина всё равно боялся. Впервые в жизни он боялся и не знал, что будет делать если лис всё же не оценит оригинального способа знакомства с ним. — Твоим самомнением можно деревни отапливать зимой, ты в курсе? — начинает свой урок воспитания Тэхён. Ну не думал же волк, что после всего произошедшего Тэхён сразу поцелует его и они всё забудут? Проучить альфу и добиться того, что он не услышал от него минувшей ночью, сам Бог велел. — С чего ты вообще решил, что я хотел быть украденным, а уж тем более остаться с тобой и жить здесь? — Ты не любил его, тебя вынудили дать согласие на брак, — защищается Чонгук. — Ты был несчастен, а я хотел помочь. — А если бы план провалился? — Он не мог провалиться, — уверенно. — Ты не знаешь этого. — Не мог он провалиться, — настойчиво твердит Чонгук. — Не мог, потому что было всё продумано до мелочей. Я знал, что делаю. — Ты не мог знать, что я влюблюсь в тебя! На что ты рассчитывал? — Ни на что, — жмёт плечами Чонгук. Он смотрит на лиса своими невозможными кварцевыми глазами, и словно душу рвёт напополам. — Я не знал, ответишь ли ты мне взаимностью, — признается с плохо скрываемой болью в голове мужчина. — У меня даже не было в планах соблазнять тебя намеренно. Я просто действовал так, как хотело моё сердце, выбравшее тебя. Я виноват, что врал и подыгрывал тебе, когда ты злился и кричал что-то про гарем и наложников. У нас ни того, ни другого никогда не было. Прости, что вёл себя, как дикарь, — Чонгук делает шаг к нему, заглядывая в глаза. — Я прошу прощения за это. Но извиняться за то, что я украл тебя не стану. Ты сам хотел, чтобы кто-нибудь этот кошмар остановил. — Так ты «спасибо» ждешь? — язвит лис. — И это после всего, что мне пришлось пережить, начиная от твоих глупых шуточек и заканчивая теми подонками, которые чуть не напали меня? Да тебя за такое высечь нужно вместе с твоими родственничками! Это же надо было додуматься украсть меня и кормить байками, чтобы потом посадить в цветочнице и сказать — ну вот, ты теперь наш гость, выбирай, что душе угодно, а вот те страшилки про гарем забудь, как насчёт того, чтобы остаться тут… хм, навсегда?! — скороговоркой выдаёт Тэхён. — Но ведь потом тебе понравилось быть украденным… — тихо бурчит в оправдание Чонгук, растеряв всю свою взрослось в этот момент, походя на нашкодившего ребёнка. — Ты больше не хотел убегать от меня... — Замолчи! — вспыхивает Тэхён. Вот они и приблизились к теме их отношений. — За сегодняшнее утро ты извиниться тоже не хочешь? — встаёт почти вплотную к волку омега, потеснив его немного назад. — Ты хоть представляешь, что со мной было, когда я проснулся, а тебя не оказалось рядом? На все мои вопросы советники отвечали, что он уехал и забрал с собой обещанное им Мин Юнги. Что он бросил меня, унизив этим предательством. — Я не предавал тебя, — качает головой Чонгук. Нестерпимо захотелось обнять и поцеловать омегу, чтобы доказать свои слова. — Помнишь, ночью я просил довериться мне? Именно это я тогда и имел в виду… — Откуда я мог это знать? — выкрикивает Тэхён, пихнув Чонгука в грудь. — Как я должен был понять, что таилось за этими просьбами верить тебе? Ты даже не сказал, что любишь меня, когда я признался тебе. Ты оставил меня так легко, будто я не имел для тебя никакого значения. — Прости меня, снежинка. Конечно же я люблю тебя, — уверяет его Чонгук, попытавшись было взять за руки, но омега не даётся, обжигая своим взглядом. — Я полюбил тебя в тот самый день, как только увидел. Это было словно насаждение, я забыл о всём приличии. Мне хотелось только помочь тебе и вытащить на свободу. Ты имеешь полное право злиться, я не осуждаю тебя. — Значит, сейчас я свободен? — щурится омега, уперев руки в бока. — Могу делать, что пожелаю? — Это одно из условий, которое я поставил себе, когда только утроился на работу в семью твоего жениха носильщиком паланкина. Что когда ты прибудешь в столицу, то сам будешь волен решить: вернуться домой или остаться здесь. Со мной или же просто при дворе, с Юнги. — Да ты совсем охренел, Чон Чонгук! Ещё и своему бывшему меня хочешь сбагрить, — фыркает недовольно Тэхён, закатывая глаза. — Я останусь с тобой и буду терроризировать до конца жизни! Моя очередь теперь красть тебя и держать в плену, — Чонгук замирает в движении, хмуря брови и непонимающе смотрит на Тэхёна, у которого маска сердитого омежки трескается на глазах, а на лице расцветает прямоугольная улыбка. Альфа даже ничего сказать не успевает, как Тэхён буквально влетает в него, обнимая за талию и снося с ног. Они оба неуклюже валятся на мостик: Чонгук, простонав болезненно, что-то бурчит ему в волосы, очевидно жалуясь, что ударился спиной, но ничего страшного, думает Тэхён про себя, хихикая в плечо волка. Он заслужил быть покалеченным. Омега ведь обещал себе, что живым Чонгук от него не уйдёт. Так и есть. Потому что лис планирует просто-напросто задушить его в своих объятиях. — Я думал, ты меня бросишь. Захочешь вернуться к родителям. Знаешь, как было страшно приглашать их сюда, не зная, какое решение ты примешь? — признаётся Чонгук, облегчённо выдыхая и тоже улыбаясь Тэхёну, когда тот приподнимается немного выше, чтобы встретиться глазами. — Ведь вся эта затея с похищением — один сплошной бред, только чтобы остаться по итогу с тобой и получить взаимность на мои чувства. — Это правда бред. Но, опуская пару моментов, я всё же благодарен не только тебе, но и твоей семье, что они повстречали меня и решили поработать свахами, — смеётся Тэхён. — Ты меня спас. Спас и подарил то, чего бы я никогда не обрёл с Юншэном. Хоть я и планировал немного помучить тебя сегодня, но как-то не получилось. Мне слишком сильно хотелось тебя обнять. — Прости, что не объяснился с тобой утром. Я просто банально не успел это сделать. Мне жаль, — целует его в переносицу, а потом коротко в губы Чонгук. — Думал, что сам тебе всё расскажу и привезу к Юнги, но просчитался со временем. — И очень хорошо, что мне всё рассказал именно ваш великий и ужасный владыка. Потому что тогда бы я точно тебя убил. — Всё ещё хочешь это сделать? — Чонгук садится, не выпуская омегу из объятий, а Тэхён устраивается удобно на его бёдрах, обвив шею руками. И всё равно, что на них, возможно, сейчас пялятся слуги двора. Кроме альфы и его глаз, в которых омега тонет, лис никого и не замечал. — Вообще-то я собирался тебе любовь подарить, так может, повременишь с расправой над своим чудовищем? — Чонгук сталкивается с омегой лбами, прикрывая глаза и стараясь подавить рвущийся наружу радостный вой своего сердца. Ведь больше не нужно прятаться. Тэхён с ним, он его принял и говорит, что хочется быть вместе, а это значит, что осталась невыполненной только одна миссия — сделать его по-настоящему счастливым. — Только при одном условии, — трётся носом о нос Чонгука лис, сияя влюблённо глазами. — Каком же? — Поцелуй меня, — Чонгук слушается сразу. Накрывает нетерпеливо его губы своими и жмёт к груди ближе, пусть Тэхён и не собирается больше убегать от него. Омега зарывается пальцами в его волосы, отвечая на пылкий поцелуй, и не может поверить, что альфа теперь целиком и полностью принадлежит ему. Что преград в виде вожаков всяких и гаремов больше не существует. Засранцы они все — эти волки! Дикари сплошные. Никакие рамки приличий и нормы их не останавливают. Это ж надо было такое придумать!.. Тэхён обязательно ещё поработает над их воспитанием, насколько это вообще возможно, но позже, а пока — любовь. Только любовь. Дикая и сумасшедшая. Ненормальная. Но долгожданная и трепетная. А случившееся… Ну внукам теперь точно будет, что рассказывать. Определённо точно будет.