Я подарю тебе небо

      Доехав до дома, он вспомнил, в каком жутком состоянии оставил Оливию. От ужаса на ее лице не было ни кровинки. Она, не произнеся ни слова, убежала на второй этаж и закрылась в ванной комнате, пытаясь прийти в чувство. Плакала она или нет, он не знал, но понимал ее состояние. Он поступал с девушкой несправедливо. Одной рукой он тянул ее к земле, лишая мечты. Она боялась и имела на это полное право.       Он зашел в дом, но там его встретила тишина, и лишь тонкий аромат духов напоминал о присутствии Оливии.       — Ливи!        Ответа не последовало. Он слышал только свой голос, который разносился эхом по комнатам, повторяя несколько раз ее имя.        Дом вновь опустел.       Она не встретила его.       Даниэль кинул пиджак на спинку дивана и вышел во двор, вдыхая морской воздух.        Дорога до дома успокоила его, но отсутствие Оливии заставило мужчину снова вновь почувствовать тревожность. Она могла бросить его, уехать к Мел, оставить одного исправлять свои ошибки. Злости не было, он заслужил. И никогда не обвинит ее за такое решение. Она должна лететь за своими мечтами, наслаждаться любимой работой и не сдаваться…       Он открыл калитку и вышел на пляж, устремляя взгляд на красный закат. Облака скрыли солнце, окрасившись кровавым цветом, и ветер, подувший с моря, унес духоту. Он присел на песок, не боясь запачкать форму. Вряд ли она понадобиться ему теперь. Смотря вдаль на тонкую линию горизонта, на воду, которая, как зеркало, отражала закат, он снова и снова набирал горсть теплого песка и пропускал его между пальцев.       Все имеет свое время, а время, как песок, — слишком скоротечно.        Совсем недавно он приехал в Дубай, окрыленный мечтой, трудился не покладая рук, пока не добился высот. И все это, то что он строил годами, разрушилось за несколько минут.       Даниэль выдохнул и закрыл глаза, пытаясь избавиться от внутренних терзаний. Пора взять себя в руки. Время все расставило на свои места, показало, кто должен уйти и дать дорогу другому. Оливия заслужила работать в «Arabia Airlines», она преодолела все свои страхи, твердо ступив на борт их самолета. А он… Он всегда найдет себе работу. Ради нее будет летать даже вторым пилотом на «Цессне».       — Даниэль.       Он обернулся на тихий голос. Оливия подошла очень тихо, присела рядом и смотрела с ним на уходящее солнце. Она здесь. Она не ушла.       — Я думал, ты не вернешься, — произнес он, всматриваясь в ее лицо.       Она улыбнулась, смотря на него глазами рассвета в момент кульминации заката, не зная, с чего начать разговор. Пока она шла по пляжу, слов, которых хотелось сказать ему, было тысячи. Сейчас их вдруг резко не стало.       — Комиссия отстранила меня от полетов, думаю, в ближайшем будущем я сниму погоны, — тихим голосом произнес Даниэль, но Оливия перебила его:       — Даниэль… Я хочу, чтобы ты знал кое-что…кое-что очень важное... — Она выдохнула весь воздух из легких, пытаясь справиться с волнением. — Я всегда мечтала попасть в «Arabia Airlines», и сделала для этого очень много. Моя мечта сбылась, но она же привела меня к другой… Я всегда думала, что я сильная. Но быть сильной — это не напролом идти к заветной цели, стиснув зубы и сжав руки в кулаки. Быть сильной — это вовремя остановиться. — Оливия не улыбалась, она молящими глазами смотрела на него, ожидая его реакции. — Я была в Союзе этики после тебя, я рассказала им все про нас. Даниэль… Кто-то должен был уйти. — Она вымученно улыбнулась. — И это сделала я. Я ушла из «Arabia Airlines». Ты выиграл.       — Ливи… — Но она не дала ему договорить, пальцем касаясь его губ.       — Мел была права, теперь я ее поняла. Небо без тебя не принесет мне радости, моя радость — это ты. Я хотела сохранить все, что имею… Я хочу сохранить это сейчас и на всю жизнь. Только вот мои мечты стали другими, не эгоистичными, они теперь наши… общие.       Даниэль закрыл глаза и потряс головой. Ему это снится… Разве может быть правдой все, что сказала Оливия?       — Я ничего не понял, — нахмурился он, отстраняясь от нее, — ты была в Союзе этики, где меня чуть не четвертовали?! Ты с ума сошла! Что ты сказала им? О какой правде идет речь?       Девушка грустно улыбнулась и ответила:       — Я сказала лишь то, что их законы не имеют силы, если два человека любят друг друга. Мы не виноваты в этом, Даниэль. Нельзя заставить человека ненавидеть другого. И нельзя запретить любить в небе или на земле, мы не подвластны этому. — Оливия закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ты нарушил два правила, но одно вытекало из другого, поэтому нужно устранить источник твоих ошибок, вырвав его с корнем. — Теперь она облегченно вздохнула: — Я вырвалась с корнем сама…       — О господи, — тихо прошептал сам себе Даниэль, почему-то вспомнив голубую орхидею, — Оливия, ты сумасшедшая…       — Я знаю. — Она засмеялась, притягивая к себе Даниэля, шепча в его губы: — И да.       Он улыбнулся, не понимая:       — Что «да»?       — Я стану твоей женой, если твое предложение всё еще в силе.       В ответ она услышала его нервный смешок, Даниэль снова отстранился от нее, слегка прищурив глаза. Но Оливия кивнула, смотря невинным взглядом на него и ожидая ответа.       — Конечно, все в силе. — Он взял её за талию, посадил к себе на колени и нежно целуя возлюбленную.       - Неожиданно их прервал телефонный звонок. Даниэль достал свой телефон и удивлённо посмотрел на экран.       — Кто это? - спросила Оливия утыкаясь в плечо мужчине.       — Мухаммед Шараф аль-Дин, интересно, что он хочет.       Даниэль принял звонок и поставил звонок на громкую связь.       — Ас-саляму алейкум, Даниэль! Я знаю, Оливия сейчас рядом с тобой и я уверен что она меня слышит, но дело не в этом. Пришли результаты экспертизы. Выяснилось, что была поломка передней стойки шасси. Ты не виновен. А так же восстановлен в должности. А насчёт Оливии, я завтра жду вас у себя в кабинете. До свидания.       Даниэль даже не успел ничего сказать, а Шараф аль-Дин сбросил вызов.       — И чего нам теперь ждать? — тихо спросила она.       — Не знаю, но думаю что кого-то из нас уволят.       — Я сделаю всё чтобы ты остался пилотом, капитаном. Моим капитаном.       Даниэль ухмыльнулся и притянул Оливию к себе поцеловав в губы. В один момент он поднялся удерживая её на руках и понес в дом. Войдя в коридор Даниэль начал подниматься на второй этаж, а Оливия начала крутиться.        — Тебе же не удобно. Отпусти меня, я тяжёлая. — Ты легкая, поэтому мне всегда удобно, — Шепчет, попутно целуя ее в шею.       Он занес её в спальню и поставил на пол возле кровати. После подходит к ней вплотную и нагло стягивает топ, освобождая грудь. Опускается на корточки, целуя каждый миллиметр ее кожи. Касается пальцами вставшего соска, чуть сжимает его и прокручивает, а та тихо поскуливает, сжимая тонкими пальчиками его широкие плечи, охотно отдаваясь ласкам.       — Даниэль… - тихий шёпот срывается с губ Ливи.       — Чшшш… — Встаёт и проводит рукой по каждому её позвонку, не желая останавливаться. Спускается к резинке леггинсов и стягивает их вместе с трусиками вниз.       Англичанка помогает ему, приподнимая каждую ножку по очереди. Внимательно смотрит ему в глаза, а тот держа зрительный контакт, попутно проводит своими пальцами по внутренней стороне изящного бедра девушки. Поднимается все выше и выше, но не сводит с неё глаз, чтобы видеть каждую её эмоцию.       Она пытается держаться, но внизу предательски начинает мокнуть, когда мужчина проводит по половым губам. Учащенное дыхание является прямым доказательством её возбуждения. Брюнетка закатывает глаза от удовольствия, когда чувствует его палец во влажном лоне. Ноги моментально начинают подкашиваться, а разум мутнеть. Одним резким движением он повалил её на кровать, от чего она вскрикнула.       — Тихо, дорогая, не двигайся, — Хрипит, крепко сжимая ее бедра. Тугой узел завязывается внизу живота, но тело не может получить долгожданную разрядку. Разум затуманен, она совершенно не может соображать. Точнее, уже не хочет. Он резко входит во влажное лоно. Хриплый стон срывается из его уст одновременно со стоном Оливии, за что и получает шлепок, приходящейся на левую ягодицу.       — Нечего мне показывать такую красивую попку.       Ускоряется, жестко насаживая её на себя, взяв за волосы, а та лишь наслаждается волнами удовольствия, которые проходятся по её телу от его резких движений.       Он выходит из девушки и кладёт её на спину, внимательно смотря ей в глаза.       — Всё хорошо? — Спрашивает, но Лив удовлетворительно кивает, потому что не в силах произнести ни единого слова.       Тогда он раздвигает ее ножки в стороны, аккуратно взяв за лодыжки. Вновь входит в неё, взяв за горло, а девушка лишь стонет, не в силах сделать что-либо ещё. Даниэль наращивает темп, с каждой секундой сжимая горло всё сильнее, но в пределах разумного. Её тело напрягается как струна, а стоны заменяются на отрывистые вздохи. Она крепко сжимает свои пальцы в кулак, откидывает голову чуть назад, готовясь к кульминации, а он решает довести это дело вместе с ней. Ускоряется настолько, насколько это возможно, а характерные шлепки раздаются по всей комнате.       Ещё секунда — она замирает, а он опирается локтем о матрас. Протяжные, хриплые стоны срываются с их уст одновременно, когда волны оргазма проходятся по всему телу, заставляя покрыться финальным табуном мурашек. И никаких слов не нужно, только наслаждение.       Через несколько секунд Даниэль перекатился на спину рядом с Оливией и притянул к себе в нежном поцелуе.       — Я люблю тебя, — Прошептала сквозь поцелуй Оливия.       — И я люблю тебя, Ливи.