Странные

- Ты скучал по мне? - Нет. *** Смутные обрывки воспоминаний, каждое из которых все еще проходилось по незажившему местечку на сердце почти каждую ночь, вырвали Химчана из крепких объятий сна. Еле нащупав под подушкой телефон, он разлепил один глаз, нажал на разблокировку и совсем не удивился, увидев начало десятого. Вот всегда так – вроде бы часы показывают точное время, а он запоминает все только в общих чертах. Начало десятого. Но и так пойдет, какая нахрен разница, во сколько проснуться в выходной? Чанни всегда бесили люди, которые спрашивали, во сколько он встал и, получив в ответ: «Полшестого вечера», делали гигантские изумленно-испуганные глаза, как будто произошло нечто поистине страшное, и говорили что-то вроде: «Ничего себе! Ну ты даешь!» А вообще-то Химчан никому ничего не давал, и его всегда бесили подобные ситуации со временем. Со вздохом засунув телефон обратно под подушку, он посильнее завернулся в теплое одеяло, намереваясь еще немного поспать, уже заранее зная, что ему это не удастся. В последнее время это редко удавалось, потому что, проснувшись утром, еще не открывая глаз, он уже загружался своими проблемами, решение которых всегда откладывал на сам день решения. Мозг начинал работать, а затем и сердце начинало испуганно метаться в груди. Конечно, чаще оно билось неслышно, но иногда вот так вот металось, подпрыгивая в разные стороны и сжимаясь, и вот именно по утрам это происходило всегда. Со стороны кровати Чунхона раздавалось тихое размеренное сопение, и будить его своим шебуршанием совсем не хотелось. Пусть ребенок поспит. Химчан лениво, но осторожно перевернулся на бок, чтобы не скрипела его кровать со старыми пружинами, и посмотрел на пустующую вторую половину комнаты. Две стоящие там кровати были пусты и застелены привычными глазу коричневатыми покрывалами. Их соседи – наглый, побитый жизнью, но все еще добрый Чонхён, который отличался тяжелым характером, постоянно дрался и напивался, и глуповатый Чоноп, которого они вообще почти не видели из-за его работы, и которого Химчан тайно недолюбливал, уехали на выходные домой, оставив его с мелким. Из всей их комнаты Чанни чувствовал себя уютно и совсем как дома только с Чонхёном, было в нем что-то такое - какое-то ненавязчивое, но, к сожалению, неуловимое тепло, дающее спокойствие. Всегда грубый и требовательный с другими, Хён смотрел на все странности Хима снисходительно, и уже за одно это тот был ему благодарен, ведь Химчан всегда был не таким, как все. Чонхён по-своему заботился о хёне, и с ним всегда хотелось чем-то поделиться, просто поговорить и попить чай, задергивая мелкого просьбами достать чайник из-под стола, где он всегда находился из-за недостатка места в их комнате. А сейчас предстояло провести выходные с Чунхоном. Нет, он хороший парень, просто еще очень маленький и глупый, слушает старших, раскрыв рот, и делает, что говорят. Это не Чоноп, оставшись с которым, Чанни каждый раз хочется прибить его чем-нибудь тяжелым. *** - Почему? Я вот скучал... - Какой смысл скучать? Мы не настолько давно не виделись. - Достаточно... *** Химчан всегда отчаянно шифруется, чтобы никто из соседей не узнал, что он бисексуал. Что у него были отношения с парнями. Возможно, ничего страшного и не случится, если они узнают, но ему очень не хочется портить то хрупкое равновесие, доверие и даже дружбу, которая установилась у них в комнате, ведь в любом случае, они будут относиться к нему уже немного по-другому. Хотя, иногда ему жутко охота все рассказать, особенно по-пьяни, когда они с Чонхёном ведут за столом пьяные разговоры, потягивая уже неизвестно какую по счету бутылку, тайком протащенную в общагу Химчаном. В такие вечера они наливают и Чунхону стаканчик пива, который тот с довольным и гордым видом буквально вылизывает, сидя на своей кровати – его щечки краснеют, взгляд становится пьяным, и спустя полчаса он уже мирно спит, чтобы ночью встать и доесть всю оставшуюся в комнате жрачку. Чонопа, как всегда, нет, и два оставшихся друга сидят за столом еще полночи, смотря какую-нибудь очередную дребедень на ноутбуке Чана – единственном средстве развлечения в их комнате. Химчан никогда даже и не задумывался о том, что у него может что-то быть с кем-то из соседей, даже с тем же Чонхёном. Это просто невозможно, они не в его вкусе, они натуралы, они друзья… однажды он уже имел неосторожность влюбиться в друга, и что из этого вышло? Ничего хорошего. Одни только трудности и непрекращающаяся до сих пор боль в груди, которая постепенно начала пропадать, оставляя пустоту. Это было самым ужасным. Раздумывая о том, о сем, Чанни лениво покопался в телефоне, залез на один, на другой сайт, проверяя, не написал ли ему кто, прочитал пару дурацких рассказов и один стоящий внимания, действительно интересный, но как будто незаконченный. Химчан с детства очень любил читать и всегда делал это с огромным удовольствием. Кажется, вставать все-таки придется. Снова расставшись с телефоном, он быстро собрал в пакет шампунь, мыло и прочие принадлежности, и, закатав в полотенце чистое белье, на цыпочках вышел из комнаты, оставив спящую мелочь незакрытой. Чунхон даже не пошевельнулся. Химчан спустился на первый этаж, надеясь на то, что остальные еще спят, и в душе никого нет. Так и случилось. В душевой стоял пар, значит, кто-то все же мылся совсем недавно, но сейчас там никого не было. *** - Почему ты не пришел? - Извини, родителям надо было помочь. Ну Химчааан... Извинииии... *** Когда он вернулся из душа, мелкий все еще спал. Чанни поставил чайник под столом, распечатал пакет рамёна и, как только их скромный напольный друг вскипел, залил лапшу кипятком. Жуя, он думал о том, что сегодняшний день должен что-то изменить в его жизни. Нельзя ведь все время ходить по замкнутому кругу, нужно срочно что-то менять. Поэтому на сегодня Химчан назначил свидание вслепую, парню, которого никогда в жизни не видел. Они недавно познакомились в интернете. Ему просто жизненно необходимо отвлечься от глупых мыслей, преследовавших его не первый месяц. От дурацких несбыточных желаний и надежд. И теперь он надеялся просто забыть Ёнгука. Просто.забыть.эту.сволочь. Глянув на часы, Химчан понял, что собираться еще слишком рано, поэтому он снова растянулся под теплым одеяльцем, пролистывая интернет-странички в телефоне. *** - Поцелуй меня. - Не хочу. - Почему? *** Их встреча с Ёнгуком не была чем-то необыкновенным, из ряда вон выходящим, сказочным и так далее, их просто познакомил общий друг – Ёндже, который сам познакомился с Гуком в интернете и пару недель промывал Чанни мозги тем, какой же он замечательный, красивый, умный и прочее, прочее, прочее... Конечно, и половина всех этих громких комплиментов не была правдой. Правда была в том, что Ёнгук с самого начала не произвел особого впечатления на скептически настроенного Чанни, но вот зато последний, напротив, произвел огромное впечатление на Гука. Уже в первую встречу он ластился к Химчану, как мог, все время подсаживался к нему, разговаривал, заглядывал в глаза. Их было пятеро, но из всей этой пьянки Чан запомнил только много-много Ёнгука. Ёндже подулся на них обоих немного, но не мог не заметить, что между ними что-то появилось, поэтому отстал. И через некоторое время, к слову, недолгое, совершенно разочаровался в Гуке. Дже имел свойство быстро разочаровываться в тех, кто ему чем-то не угодил. Они пару раз встречались вдвоем, без остальной компании, просто потому, что вдвоем им было комфортно. Они немного переписывались в интернете и перебрасывались сообщениями. Химчан сам позвал Ёнгука на свидание, а тот не отказался. Они ходили по городу, как два идиота, пока не встретили своих друзей недалеко от того места, где всегда собирались, и не пошли туда все вместе. Парни сказали, что они оба выглядят подозрительно. Химчан первым полез целоваться на очередной «вечеринке» в этой же компании, только без Ёндже. Хотя, на самом деле, полезли они одновременно, но Хим явно был куда инициативнее. После этого они стали утром первым делом будить друг друга сообщениями с пожеланием хорошего дня, а переписываться и вовсе практически весь день. Они еще несколько раз ходили на свидания, которые всегда назначал Чанни. Ёнгук не хотел проявлять какие-либо чувства, если они у него вообще были, на людях, а Химчану было все равно. Он мог бы засосать Гука прямо на главной площади города. Поэтому когда он тащил его в какое-нибудь укромное место, чтобы пообжиматься, Ёнгук сначала ворчал и упирался, а потом сам с удовольствием целовал Чанни. Кстати, целовался он не очень. Однажды Химчан пригласил его к себе в общагу, и они весь вечер целовались, лежа на его узкой кровати, пока соседей не было дома, но так и не перешли к чему-то большему. Самое интересное во всей этой истории то, что для всех, и для друг друга в особенности, они остались друзьями, постоянно полу утвердительно спрашивая у другого: «Ну мы же друзья?» Ёнгук был слишком непостоянным, он заигрывал со всеми девчонками, которых видел, и сам говорил о том, что гея с него не выйдет. Химчан понимал это до такой степени, что боялся причинить боль сам себе, своими никому не нужными, уже появившимися чувствами, и поэтому все равно причинял себе боль. Возможно, даже большую, чем если бы он стал в открытую бегать за «другом». Со стороны казалось, что они оба умело играли, но только один Химчан знал о том, что для него это никогда не являлось игрой. Он также точно знал о том, что Гук ревновал его, хоть и скорее умер бы, чем показал это. Просто, когда он думал, что Чанни с кем-то другим, он начинал злиться, отвечать сухо и холодно, а когда тот доказывал свою «верность», сразу оттаивал, и они снова крутили любовь. За время их недоотношений у Ёнгука была девушка, а у Химчана – два парня, с которыми они оба быстро сходились и так же быстро расставались. Также Чанни старался наизменять Гуку направо и налево, как можно больше, чтобы не чувствовать себя настолько плохо, и это каким-то образом помогало, особенно когда тот и не догадывался о его похождениях. Химчан никогда не понимал, зачем им все это нужно было? И почему они сами настолько все усложнили? Зато он слишком поздно понял, что Ёнгук был его абсолютным идеалом парня, и его собственные чувства были гораздо глубже, чем он признавался в этом даже самому себе. *** - Я не поеду к тебе больше. Далеко и мне лень. *** Они расстались самым болезненным способом из возможных – не расстались вовсе. Химчан сам не понял, как и когда это произошло, просто в какой-то момент Ёнгук пропал. А стало ясно все одним пасмурным ужасным днем. Чанни очень сильно поссорился с Ёндже, зашел за одно из ближайших зданий, чтобы покурить. Он смахивал слезы, прислонившись спиной к стене и набирая номер Гука. Ему было необходимо поговорить с кем-то, кто сможет его понять. Но он не взял трубку. И больше никогда не брал. Когда Химчан закончил учебу, он переехал обратно к родителям. В этот же год его старшая сестра вышла замуж, и они с мамой остались одни – отец уже лет пять, как ушел из семьи. Чанни устраивался на работу несколько раз, пока не остановился на школе – он стал учителем рисования. Ему нравились детишки, особенно маленькие, и он иногда даже думал о том, как здорово было бы иметь собственного малыша. Но встречаться по-прежнему ни с кем не хотел, не говоря уже о женитьбе. Иногда он заходил на страничку Ёнгука в социальной сети, сам не зная, зачем. Как-то даже поздравил его с днем рождения, тот сухо ответил «Спасибо», и на этом все. Химчану казалось, что он не живет, а существует, а тоска внутри никуда не пропадала.