Странные

- Итак, - Химчан хлопнул в ладоши, привлекая внимание своих немногочисленных товарищей по увлечению. – Сегодня нам нужно будет выступить у малышни, класс второй-третий, не помню. Их учительница попросила исполнить какой-нибудь шуточный танец. - В честь чего? – «скромно» поинтересовалась младшая сестра Чанни Хевон, которая всегда поддерживала брата во всех начинаниях, поэтому, не раздумывая, вступила в его кружок танцев. И так было не только с танцами: Химчан идет на свидание – Хевон с ним, Химчан развлекается с друзьями – Хевон с ними, Химчан решает сходить в кино – куда же без Хевон? Иногда ему казалось, что она скоро в туалет будет с ним за компанию ходить. - У них там какой-то праздник. Короче, сделаем так – вспомним наш прошлогодний танец, сейчас прогоним пару раз, и с ним выступим. - Хён... но у нас же больше половины человек нет, - резонно заметил Ендже, копающийся в планшете и не особо обрадованный такой перспективой. Действительно, весь кружок, и так состоящий всего-то из десяти человек, внезапно разболелся, разбежался по делам, остались лишь четверо: Хевон, Ендже, сам Химчан и Чоноп, который тихо сидел на парте и, сложив руки, смотрел на их лидера. Он вообще всегда был тихим, внимательным и делал то, что говорили – конечно, все это жутко нравилось Химчану, устающему от выкрутасов своевольной сестренки. В свое время он как-то даже незаметно для себя сблизился с Опом, и они стали хорошими друзьями. - И из девушек одна Хевон, а это был парный танец, - снова сумничал Дже, даже не поднимая глаз от своего увлекательного занятия. Иногда Химчан его ненавидел. - Это, конечно, печально, но ничего другого за такой короткий срок придумать мы не успеем. Дже, ты будешь танцевать, как всегда, с Хевон, а я с Чонопом. Думаю, что справлюсь с женской партией, - несколько самодовольно заметил Чанни и пошел включать музыку. Чоноп внезапно почувствовал, как его ладони вспотели от волнения. Танцевать с хёном, держать его за руку и за талию... черт, тут было от чего впасть в тревогу. Он уже физически ощущал свое будущее смущение, хотя они еще даже не начали репетировать. Заметив насмешливый взгляд Хевон, Оп и вовсе захотел провалиться под землю. Лучше бы с Ендже танцевал! *** Когда наступило время выступления, все, как обычно, метались туда-сюда, занимаясь последними приготовлениями. Химчан надел юбку прямо поверх штанов, справедливо рассудив, что: во-первых, номер комедийный, значит и так сойдет, во-вторых, дети точно испугаются «девушки» с волосатыми ногами, а в-третьих, мужик он или где? Длинные черные волосы с парика, который неизвестно откуда притащила Хевон (Химчан подозревал, что позаимствовала у своих подружек из театрального, возможно даже без их ведома) сделали его действительно похожим на девушку, они ощущались небольшой тяжестью на спине, но ощущение это показалось Чанни скорее приятным, чем мешающим. Ендже с Хевон первыми зашли в класс, а следом и вторая парочка, расположившаяся ближе к двери. Притихшие дети сразу же вылупились на Химчана, но вслух никто не высказался. «Воспитанные», - подумал он. Учительница включила музыку, и понеслось. В общем, они наделали кучу ошибок в хореографии, сами же ржали как кони в процессе, но все получилось очень даже ничего, по крайней мере, малыши смеялись и хлопали в ладоши, что самое важное. На предпоследнем элементе Чоноп поскользнулся, не заметив на полу небольшую лужицу сока, которую наделал кто-то из детей прямо перед их приходом. Он смог удержаться от падения, слегка нагнувшись и балансируя на одной ноге, и внезапно увидел прямо перед собой... шею Химчана. Все вокруг просто померкло перед этим зрелищем, только сейчас Оп осознал, что на самом деле у него фетиш на прекрасную светлую кожу хёна, к которой так хотелось прикоснуться, что все остальные желания казались рождественскими мечтами трехлетнего малыша. По сценарию в конце парни должны были поцеловать девушек в щеку, но Чоноп абсолютно забыл об этом, перед его глазами была только одна цель – манящий Химчан, который так давно ему нравился. Чанни просто охренел, когда его партнер по танцу наклонился еще немного и чмокнул его в ключицу. Да не один раз, а два! С интервалом в пару секунд на подумать, наверное, ведь его лицо было настолько задумчивым, словно он решал вопрос государственной важности. Химчан вылупился на Чонопа, сделав огромные глаза, но тот не смотрел на него. Установилась тишина, даже дети забыли, что, по идее, должны похлопать танцорам. Первым среагировал Химчан – он посмотрел на горящую негодованием учительницу, схватил Чонопи и потащил его и остальных на выход. За дверью на него сразу накинулась Хевон и повисла на руке. - Оппа, оппа, ты видел, как мы классно станцевали?! – радостно визжала она, то ли не заметив последнего инцидента, то ли сделав вид, что не заметила. - Прости, честно говоря, я что-то так волновался, гораздо больше, чем в прошлом году перед огромной кучей народа... я не смотрел на вас... – рассеянно пробубнил Чанни. Он решил не обращать внимания на проделки Опа, ведь он часто странно себя вел. Молчит-молчит, а потом как выдаст что-нибудь! Наверное, он решил так пошутить, а остальные не поняли. Хевон все еще радостно щебетала что-то своему брату на ухо, а Чоноп, вздохнув, решил просто пойти на следующий урок, не попрощавшись с друзьями. Как-то не до этого было. *** Когда Химчан вышел из школы, был поздний вечер, плавно переходящий в ночь. Что поделать, выпускники всегда задерживались допоздна на различных курсах, факультативах и прочих занятиях, чтобы подготовиться к поступлению в университет. Стояла ранняя осень, очень теплая и оттого напоминающая лето – в некоторые особенно жаркие дни можно было ходить в футболке, а небо было ярко-голубое, пронзительное и очень красивое. Жаль, что вечером всей этой красоты не увидишь. Чанни нужно было повернуть и выйти на другую сторону школы, но как только он зашел за угол, чья-то рука схватила его и затащила в кусты. Не успел он пискнуть, как уже отплевывался от листьев по другую сторону живого барьера. Загадочным типом - хозяином руки – оказался ни кто иной, как Чоноп, он посматривал на хёна настороженно, как на бомбу, готовую вот-вот взорваться в самый неподходящий и неожиданный момент. Как будто это его самого только что в кусты затащили. Химчан сделал вид, что ничего не произошло, и спокойно облокотился на стену локтем, потом подумал, что эта поза какая-то гейско-порнографическая, и сурово сложил руки на груди. - Ты что, ждал меня все это время? – спросил он и слегка нахмурился. – Уже поздно по улицам шататься. - Хён... я хотел извиниться, - грустно сказал Чоноп. - За что? Химчан уже действительно забыл обо всем, он знал, что тонсэн не хотел ничего плохого, а на все остальное можно забить. - Ну... – Оп замялся. – За то, что я тебя поцеловал. - Ааа, - начало доходить до жирафа-Чанни. – Да забей! Я даже внимания не обратил. Пошли в караоке? – он приобнял друга за плечи слегка развязным жестом. Чоноп застыл. Слова «даже внимания не обратил... даже внимания не обратил...» эхом повторялись у него в голове. От них внезапно стало так больно, что сердце сжалось в груди. - Чонопа? Чонопа? Ты чего? Очнись! – засуетился Химчан, пытаясь расшевелить его, но ничего не выходило. - А ты разве не устал? – Оп, часто поражающийся его энергичности, сам очнулся от своих невеселых мыслей как раз тогда, когда хён планировал, как уложить его в кусты до завтрашнего утра, чтобы потом вспомнить это место и забрать. - Есть немного, - Чанни покрутил плечом, как бы разминая, и улыбнулся. – Ну, ты идешь? - Подожди. Я должен кое-что сказать. Чоноп, наконец, решился высказать все то, что мучило его с прошлого года, не давало спокойно спать, учиться, думать и особенно смотреть на Химчана. - Хён, только не перебивай. Послушай. Ты мне нравишься, - он почувствовал, что невольно краснеет, - уже давно. Если ты не против, я бы хотел предложить тебе встречаться. Я понимаю, я, конечно, не Джастин Тимберлейк... но и ты не Мадонна... ой... то есть, я не это хотел сказать... – поняв, что снова сморозил глупость, которая непонятна для окружающих, Оп расстроился и уже был готов все бросить и уйти, как неожиданно раздался веселый смех Химчана. - Ты меня еще и унизил в процессе признания. А ведь по идее должен был сказать, что я весь такой офигенный, красивый и милый, что не смог устоять передо мной, или что-то типа того, а ты? Эх, глупыш... – Чанни ласково потрепал Чонопа по волосам двумя руками, полностью разлохматив его прическу, совсем как любящая мать своего ребенка. Но влюбленный Оп воспринял все совсем по-другому. Ему показалось, что хён проявляет к нему нечто, напоминающее симпатию и расположение в общем, поэтому он решил не медлить и идти в атаку – толкнул старшего к стене и приподнялся на носочках, чтобы прикоснуться к его губам. Химчан охренел уже в который раз за день, когда почувствовал нерешительный, но все же подкрепленный нехилым энтузиазмом поцелуй друга, и ответил на него прежде, чем успел поразмыслить над ситуацией. Собственно, думать вообще не хотелось, только чувствовать это тепло, исходящее от Чонопа, приятный, еле различимый запах его одеколона или шампуня, его нежные губы и язык... и руки... стоп, руки?! Чанни не понял, как это произошло, но оказалось, что его друг был гораздо проворнее и уже пристроил свои ладошки у него на груди, под пиджаком. Они медленно опускались, даря ни с чем несравнимые ощущения, поглаживая кожу через рубашку школьной формы, все ниже и ниже. Химчан понял, что внизу живота тоже что-то происходит, и уже давно – настолько немилосердно скручивало все внутренности и обжигало внутри. Он прижал тонсэна ближе, схватив за талию, не разрывая страстный поцелуй. Почему же раньше он никогда ни с кем не чувствовал такого сильного возбуждения? Может, он гей?! Испугавшись своих мыслей, и параллельно почувствовав горячие шаловливые ручки уже на своей талии («Ну, еще немного», - твердил внутренний голос. «Нет!» - кричало какое-то подобие совести), Химчан с силой оттолкнул Чонопа. Оба тяжело дышали, хватая ртом воздух, это было особенно отчетливо слышно в тишине глубокого осеннего вечера. - Я не педик! – заявил Чанни, гордо тряхнул головой и полез обратно в кусты, чтобы как можно быстрее уйти домой, подальше от всего, что произошло здесь, как будто с приходом в родные стены забудутся все печали, сомнения и подозрительные мысли. Но разве от себя убежишь? *** Все уроки сделаны, любимая домашняя крыса Маус накормлена, родители и сестра странно притихли где-то в доме. Химчан лежал на кровати в своей комнате и пялился в потолок, размышляя о смысле жизни. Ну какого все так сложно?! Он тяжело вздохнул и перевернулся на другой бок. Отлично, его лучший друг хочет с ним встречаться. Ходить за ручку, что ли? Дарить дурацкие памятные подарки? Колечко на первый месяц отношений, браслетик на второй, еще всякую дребедень... Да он эти даты даже не запоминает никогда. Наверное, целоваться, как сегодня... На этом моменте Чанни покраснел и отвернулся к стене, чтобы даже Маус не видел его позора. Траха... На этой мысли он аж подскочил и быстро схватил телефон с тумбочки. Эта настырная малявка должна быть где-то рядом. «Ты где? Волочи свои мощи в мою комнату», - отправил он сообщение, и уже спустя несколько секунд Хевон зашла, подозрительно осматривая все вокруг, как будто ожидая монстра из шкафа. - Закончил дрочить? – все еще озираясь, она прикрыла дверь. Химчан фыркнул. - Только что. Иди, обниму, - увидев выражение застывшего ужаса и брезгливости на ее личике, он рассмеялся во весь голос и похлопал по своей кровати. – Да шучу я. Иди сюда. Хевон осторожно подошла на шаг ближе. - Ближе. Еще шажок. - Ближе. Еще шажок. - Ближе. Последний неуверенный шаг, и вдруг Химчан с победным кличем схватил сестру за шею и рукой придавил ее к кровати так, чтобы не могла пошевелиться. Хевон тут же захныкала, пытаясь высвободить хотя бы руку, но Чанни уже довольно облокотился на ее спину и обе руки специальным, годами отрабатываемым, захватом. Иначе от нее ничего не добиться. - Рассказывай, презренная! Ты же знала о Чонопе?! - Что? Ничего я не знаю! – взвизгнула девушка. - Не ври мне! Он твой одноклассник! - Ладно, ладно, оппа! Я все расскажу! - Хорошо, - Химчан, раздобрившись, позволил ей сесть. - Я еще в прошлом году как-то видела его тетрадь, он давал мне переписывать конспект, и в ней на полях был нарисован ты. Он, кстати, неплохо рисует. А внизу маленькое сердечко, тогда я поняла, что что-то тут не то. Мне до сих пор так кажется, хотя он мне никогда ничего не рассказывал, я просто чувствую, что он на тебя как-то по-особенному смотрит. А что, он что-то сделал? - Не твое дело. – Буркнул Чанни. – Это же ты нас познакомила! - Ну да, - Хевон немного смутилась. - Че решила меня педиком сделать?! – Химчан негодующе сверкнул глазами на испуганную сестру. - Нет, оппа! – она даже отшатнулась. – Мне просто стало его жалко... - Жалельщица хренова! Без тебя как-нибудь бы обошлось! В комнате на пару минут повисла напряженная тишина, которую прерывал лишь Маус, который деловито шелестел какими-то бумажками и сухариками, перекладывая их с места на место. Хевон надулась, а Химчан думал, что глупо сваливать все на нее. Но извиняться не собирался. Она неожиданно сама решила заговорить: - Ты знаешь, что главное – это любить красивую душу, а тело – это лишь оболочка для нее... - Ой, иди отсюда вместе со своими ванильными фразочками, - Чанни сморщился, как будто съел целиком лимон. - Оппаааа, ну не обижайся на меня, - Хевон уже была готова к тому, чтобы, в случае чего, пустить в ход слезы – Химчан явственно видел, как задрожала ее нижняя губа. – Ведь тебе нравится Чоноп, я знаю. Вы с ним лучшие друзья! Значит, не зря я вас познакомила! Подумай, каково ему! - Ладно, ладно, не реви только! – немного раздраженно, хотя, на самом деле, скорее устало, пробурчал Чанни. Хевон моментально преобразилась, как будто и не думала разводить в комнате соленое озеро с одним безутешным китом посередине. - Оппа, а я фруктовый пирог испекла! Пойдем, попробуешь? - Ты? Пирог? А я не отравлюсь? – Химчан прекрасно знал, что его сестра практически не заходит на кухню, даже он готовил намного лучше ее. - Ну... мама говорила, что мне делать, - она скромно опустила взгляд. - Так и скажи. А кстати, где она сама? - Мама пошла к соседке, папа уснул в гостиной на кресле. Я пойду чайник ставить! – Хевон радостно попрыгала на кухню, и уже оттуда раздался ее голос, - ползи сюда, а то я тебе чай не налью! *** - Чоноп! Чоноооп! – Химчан потряс друга за плечи. Оп в очередной раз задумался над смыслом бытия, сидя на лавочке в школьном дворе, и один Бог знает, что могло бы вывести его из этого состояния, слишком уж он был сосредоточен. – Чонопа! - А? Что? – тонсэн внезапно очнулся. – Хён, это ты?.. - Нет, это пришелец, замаскированный под меня. На самом деле я тебя сейчас накачаю наркотой, вооооон там стоит мой корабль, видишь? – он указал куда-то вдаль. – Затащу туда, а потом расчленю. Раз - членю, два – членю... – задумчиво добавил. - Ааа, ну ладно, - без особого интереса отозвался Чоноп. - Ладн... что?! Приди в себя, наконец! Я хочу извиниться за вчерашнее. – Химчан присел рядом. – Извини. - Извинился? - Да. - Хорошо. Можешь идти. Чанни приложил ладонь ко лбу. Он знал, что не один Чоноп странный в этой компании, он сам ничем не хуже. Они подходили друг другу по степени упоротости временами. - Погоди. Я, правда, не хотел тебя обидеть. Просто испугался, что я... я... могу быть не таким, как все. И что ты тоже... - Гей? – по-прежнему безэмоционально отозвался младший, но все-таки поднял глаза на Химчана - вот в них уже были тонны эмоций. Чанни испуганно округлил свои глаза, но ему не дали высказаться. – Да ладно, хён. Я уже давно смирился с этим, кажется. Хоть мне и не нравится никто, кроме тебя, ты же все равно парень... значит, я гей. - Что так сразу... – Химчан смущенно пнул камушек, и тот откатился довольно далеко от лавки, пропав где-то в красно-желтых листьях. - Я вчера так и не смог сказать то, что хотел. Не вышло сформулировать. Так вот, я не смогу пообещать тебе завтраки в постель каждое утро, уютное семейное гнездышко и троих детей... – Чоноп тоже смутился, хотя у него это было не так заметно, как на бледной коже Чанни, буквально залитой ярко-розовым румянцем. – Но я бы хотел, чтобы мы попробовали просто быть рядом. Всегда. Мне очень хорошо с тобой, хён. С тобой можно поговорить обо всем, ты понимаешь меня гораздо лучше других, с тобой всегда весело и легко. Я бы не потребовал от тебя очень близких отношений, если бы ты не захотел. Мне будет достаточно того, что я смогу по-своему заботиться о тебе. Ты всегда заботишься обо всех, хотя сам этого не замечаешь. Если ты не хочешь всего этого, просто скажи, - Чоноп робко улыбнулся. Химчан прочистил горло и судорожно сглотнул: от его решения зависит очень многое, даже слишком многое. Он подумал, что все-таки не сможет без Опа, ведь он такой хороший друг, всегда по-доброму улыбчивый, вежливый и уже такой родной. Жизнь без него не станет прежней, так что... - Я не знаю... Чоноп, просто это очень неожиданно, понимаешь? Мне нужно привыкнуть, как-то перестроить свои мысли. Я никогда не воспринимал тебя как-то по-другому, только в качестве друга. Еще я очень боюсь проявлять свои чувства на людях. Поэтому... Давай попробуем? – он довольно улыбнулся, когда задумавшийся грустный друг удивленно вскинул голову. – Я знаю, что тебе долго ждать будет мучительно, поэтому давай сделаем вид, что мы встречаемся, одну неделю? Ты просто покажешь мне, что ты имел в виду, а я подумаю за это время... - Я понял. Ты хочешь, чтобы я делал все то, что я хочу сделать, а ты пока как бы не будешь со мной встречаться. - Типа того, - Химчан улыбнулся. Ну кто его еще так сразу поймет, кроме Чонопа? - Я согласен, хён. *** Погладив Мауса по спинке двумя пальцами, Химчан глубоко задумался. Уже завтра истекает срок в одну неделю, которую он провел, «встречаясь» с Чонопом, а он все так и не решил, какой ответ ему дать. Задумчиво почесав живот, Чанни поймал себя на том, что грызет морковку, которую хотел дать крысе. Он отложил ее в сторону и уселся за свой письменный стол, чтобы лучше думалось. Нужно было хотя бы мысленно составить список плюсов и минусов их отношений с младшим. «Он признался, что я – его первая любовь. И первый поцелуй тоже был тот, за школой. Это так мило и определенно пойдет в плюсы. И он теперь неплохо целуется, после небольшой тренировки, - смущенно подумал Химчан. – Но минус в том, что я все равно стесняюсь целоваться на людях, а наедине мы бываем крайне редко» «Он ни разу не предлагал заняться... черт, даже в мыслях не могу произнести. Так что это понятно, и плюс и минус одновременно» «Он очень милый, добрый, действительно заботливый... но он все-таки парень» «Фак, сраных минусов столько же, сколько и плюсов. Как же решить?!» - злобно подумал Химчан и упал на кровать, начиная яростно лохматить свои волосы. В голову полезли различные приятные моменты этой недели. С каким же удовольствием Чанни во всех социальных сетях, прямо в понедельник утром, поставил статус «в отношениях». С кем, пока решил не уточнять. После каждой их совместной прогулки он начал находить в карманах, в сумке всякие мелочи, вроде пары вкусных конфет или милого брелка. Эти подарки были очень детскими, но, все же, такими умилительными. Он каждое утро стал получать приятные сообщения с пожеланием доброго утра, вечером – доброй ночи. Всякие романтические послания, которые приходили в течение дня, вообще вгоняли в краску, но нравились ему больше всего. Что-то вроде: «Хочу тебя поцеловать» и тому подобная чепуха, но все равно получать их на уроках было волнующе. А все, казалось бы, случайные прикосновения и вовсе будоражили кровь не хуже чистого адреналина, их хотелось принимать порционно каждый день, как сладкий яд. Манила и захватывала уже сама тайна их отношений. На телефон что-то пришло, и Чанни схватил его, тут же разблокировав. Как обычно, сообщение от Чонопа. «Сладких снов, Химчан-хён. Люблю тебя» На заставке стояла их фотка, сделанная сбоку во время поцелуя. Химчан вспомнил, как они делали это фото – он все время ржал, как дебил, и ронял планшетник, и в кадре постоянно оказывался почему-то один с маленьким кусочком Чонопа. Потом младший взял камеру в свои руки и опять-таки получался один Химчан с половиной лица Чонопа. После того, как они дурачились и страдали херней битый час, эту фотку все-таки получилось сделать. Они оба на ней улыбаются в поцелуй, который выглядит как простое соприкосновение губами. И это тоже очень мило. Чанни провел пальцем по лицу Чонопа на экране. Им было очень хорошо вместе, но это не та любовь, которую он представлял в своих мечтах. Такая, чтобы просто башню сорвало, чтобы ни минуты покоя, ни секунды друг без друга... С Опом было просто и... спокойно. «Я не могу его обманывать», - подумал Химчан с сожалением. Он набрал номер тонсэна. - Да? - Привет, это я. - Хён? Что-то случилось? - Нет, все нормально. Я просто хотел сказать, что, наверное, тебе нет смысла ждать до завтра. Я все-таки не гей. Думаю, что у нас с тобой нет будущего... - Понятно, - сказал Чоноп после долгой паузы. Слышно было, что слова давались ему с трудом. – Извини, что заставил тебя... - Это ты извини, Чонопа, пожалуйста... если сможешь... Не дожидаясь дальнейших слов, Оп сбросил вызов. Вряд ли тут можно было добавить что-то еще – Химчан ясно дал понять, что его ответ отрицательный, несмотря ни на что. Он не изменился. «Глупо было на что-то рассчитывать», - Чоноп свернулся в клубочек под одеялом и горько заплакал впервые со времен детства. Он чувствовал, что, вопреки всему, его свет сошелся клином на одном Химчане, и вряд ли в ближайшее время что-то изменится. Химчан же решил залезть напоследок в интернет, посмотреть их переписку, попробовать вспомнить еще что-то. Он чувствовал, что упустил что-то важное в своих размышлениях, но не мог понять что. Просматривая новости в твиттере, он наткнулся на фотку Чонопа с какой-то девушкой, сделанную на днях. На ней улыбающийся Оп обнимал такую же улыбающуюся девицу, и подпись: «моя подруга» Химчан даже не стал читать ее имя, настолько противно стало в душе. Он кое-как сдержался от того, чтобы кинуть телефон об стену. «Да что это вообще за чучело с ним?! Почему я не знал, что он с ней недавно встречался?! Ведь я ему все говорил о своих планах!» Не на шутку рассердившись, Химчан понял, что начинает засыпать. «Я тебе устрою, страшилище! Волосы-то крашенные повыщипываю! Если увижу...» *** Следующий день у Химчана не заладился с утра – началось с того, что он не получил от Чонопа сообщения с пожеланием доброго утра и хорошего дня. После чего понеслось, как по наклонной... Родители поссорились. Хевон заболела, и теперь в школу нужно было идти одному. И даже Маус восстал против него, сбежав из своей клетки. Его пришлось искать по всему дому, и в итоге Чанни прилично так опаздывал на первый урок. Он решил на него не ходить, а поискать Чонопа, чтобы, возможно, еще раз поговорить с ним. Химчану небезосновательно казалось, что младший очень расстроен. Он даже в школу не пришел. Это стало заключительным аккордом... почти. В столовке кто-то пролил на несчастного Чанни чай, а на улице начался ужасный ливень. А он, конечно же, был без зонта. Вечером, когда настала пора идти домой, дождь не прекратился. Он, как будто назло, наоборот усилился и лил уже сплошной стеной, почти как большой водопад. Тяжело вздохнув, Химчан вышел на крыльцо и встал под козырек, раздумывая, стоит ли пытаться дойти до дома в такую погоду. Он закрыл глаза, наслаждаясь свежим запахом дождя, мерным, спокойным стуком капель и легким ветерком, который время от времени брызгал водой ему в лицо, как бы играя. Чанни почувствовал, что очень скучает по Чонопу, без него все это великолепие словно уменьшалось наполовину, ведь его некому было оценить. Без него вся жизнь приобретала какие-то странно-серые, грязные краски. Очнулся он от легкого, осторожного прикосновения к плечу. Рядом стоял Чоноп под большим пестрым зонтиком. Он робко улыбался, как обычно. Химчан протер глаза, но Оп не исчезал. «Разве так бывает?» - неверяще спросил сам у себя Чанни. - Что ты тут делаешь? - Я просто подумал, что ты забыл зонтик, как всегда. А потом начался такой сильный ливень, ну и... Прости, хён, но я не могу без тебя. Мне нужно быть рядом, хотя бы как друг. Хорошо? Химчан промолчал. Он просто встал рядом с младшим, под его зонтик, и впервые взял его за руку сам. Глаза Чонопа увеличились в несколько раз, но он тоже промолчал, когда Чанни забрал у него зонт и повел куда-то, задумчиво зажевывая свою губу. Он думал о том, что, может быть, его любовь не состоит из прекрасных порывов и пылающих страстей, но зато в ней есть много слишком приятных «как обычно» и «как всегда», которые гораздо ближе сердцу. И они точно исчезнут не так быстро, как острые вселенские переживания. - Куда ты идешь? – неожиданно спросил Чоноп, когда они вышли на дорогу и пошли прямо, в десятке метров от перехода. - Не знаю, - Химчан осознал, что действительно не знает. – А ты? - Не знаю. - Главное, что я с тобой. - А я с тобой. Они дошли до набережной небольшой реки, закованной в камень, хотя по размерам она больше походила на крупный ручей. Чанни повернулся к Опу и сказал то, о чем он думал весь этот день: - Я тоже не могу без тебя, Чоноп. И он впервые сам поцеловал младшего, посреди улицы, роняя зонтик в воду и запуская руки под его школьную форму. Химчану было все равно, что вокруг полно людей, ведь он снова нашел то, что едва не потерял. *** - Прости, твой зонтик уплыл, - Чанни чихнул, закутываясь по уши в махровое полотенце. Рядом сидело такое же полотенце, содержащее где-то в глубине себя Чонопа. - Ничего, хён. Это был мамин. – Он выглянул из укрытия и хитро прищурился. – Ты же мне возместишь? - Каким это образом? – Химчан тоже хитро улыбнулся в ответ и подвинулся поближе, чтобы поцеловать своего снова приобретенного парня. Когда их лица были на расстоянии одного сантиметра друг от друга, а теплое дыхание уже согревало губы, дверь комнаты внезапно распахнулась, заставив отскочить и одинаково поморщиться. Заглянула Хевон. - Трахаетесь? – она шустро осмотрела помещение и разочарованно вздохнула. – Да трахайтесь, трахайтесь, родители уехали. - Иди отсюда, а? – тоскливо протянул Химчан, понимая, что избавиться от нее уже не удастся. - Оппа, а я там опять пирог испекла. Может, попьем чай все вместе? – снова в ход пошла тяжелая артиллерия в виде щенячьих глазок. - Ладно. Тащи сюда! – милостиво разрешил Чанни, отчего глазки Хевон даже загорелись, ведь ее брат ненавидел крошки на полу и никогда не ел в своей комнате. Она тут же побежала на кухню. Химчан вытряхнул тонсэна из полотенца и усадил к себе на колени, отчего Чоноп тут же покраснел и засуетился, пытаясь слезть. - Да забей, - неугомонный Чанни обнял его, сложив руки на животе, и чмокнул в затылок. Вроде наконец-то установилась долгожданная тишина и умиротворение. Но спустя пару секунд он уже кое-что вспомнил. – Кстати, что это была за курица в твоем твиттере?! Чонопу показалось, что даже Маус приложил лапку ко лбу.