Разделённые мирами

Ещё до рассвета моя соседка подскакивает, словно мало сидела над книгами ночью, и в полном молчании собирается на учёбу. Однако в какой-то миг отбрасывает ложку, ставит локти на стол и кладет подбородок на сцепленные ладони, погрузившись в очевидно важные размышления. После чего бормочет что-то на неизвестном мне языке. И остаётся дома, покашляв в свой телефон, то есть притворившись перед кем-то, что всё ещё немного болеет. Я молча попиваю кофе, чувствуя себя абсолютно не выспавшимся и стараясь не думать, откуда в этой хрупкой блондинке столько выдержки и силы воли. Несомненно, учёба, секреты домов, слияние миров – это всё важные штуки; но сейчас у этой зазнайки в приоритете оказывается проект, над которым она уже работала во время болезни. И ради него она готова пожертвовать очень многим. Аннабет вообще достаточно откровенно рассказывает мне о разговоре с этой своей ветреной фирмой и сверлит прожигающим взглядом, точно желая вскрыть мою голову и покопаться в мыслях. Её «ты же имеешь к этому отношение, верно?» больше похоже на утверждение, чем вопрос, поэтому я предпочитаю отмалчиваться. Аннабет раскладывает в комнате большой стол и мольберт и создаёт целую мастерскую, погружаясь в работу. Вернувшись в дом после тренировки, я понимаю, что находясь в квартире, лишь мешаю ей, отвлекая и не давая сосредоточиться. Так что решаю, что это подходящая возможность, чтобы заняться защитным амулетом для неё, оставляя Чейз наедине со своей работой. *** Тайсон как всегда на месте, трудится над чем-то, виртуозно орудуя молотом, но сразу же откладывает все инструменты, стоит ему заметить меня на пороге кузницы. - Братишка! – бросается он мне на шею. К счастью, у меня уже есть иммунитет, так что я выживаю в медвежьей хватке и со смехом похлопываю парня. - Пощади, Тайсон! – хотя он младше меня, но отличается гораздо более внушительной комплекцией. Его единственный карий глаз светится восторгом и радостью от встречи. А я внезапно думаю, как по-разному люди относятся к одной и той же потере. Тайсон, лишившись глаза, воспринял за счастье, что жив, что по-прежнему может творить. А Накамура озлобился, отчего-то решив, что теперь ему все что-то должны… Эти мысли неожиданно напоминают мне, зачем я сюда пришёл. - Пустишь поработать? - Нужна помощь? – только и предлагает брат с детской непосредственностью. - Знаешь, да. Только учти, это даже не семейное дело, а абсолютно личное. - Ого! Хорошо, понял. Никто не узнает. Что должно получиться в конце? – парня ничуть не смущает моя просьба сохранить всё в тайне даже от родных. Он не колеблется ни секунды, с готовностью освобождая мне место. На миг чувствую укол совести, что втягиваю его в свои проблемы. Но вспоминаю о доносе Эфана и том, что фактически любой, кто со мной знаком, знает, кто мой отец. А значит, амулет, что я вчера дал своей соседке, позволит ей притвориться жрицей лишь для чужаков или на те пару секунд, прежде чем собеседник не вспомнит, что я как сын Посейдона владею чуть ли не десятком подобных амулетов. Так что нынешнее украшение, даже являясь знаком храма, не сможет обеспечить ей неприкосновенность. Зато есть кое-что другое, что сможет её защитить, правда при этом будет нарушена парочка законов. - Копия моего ожерелья, - снимаю с шеи свой шнурок с бусинами, символизирующими мою службу, и кладу на расчищенное от инструментов и поделок место на столе, - только абсолютно самостоятельная. - Нужно будет заполнить фальшивку, - ни в голосе, ни в единственном глазу Тайсона не появляется ни тени сомнений или беспокойства. Ни слова о том, чем карается подделка столь значимых ожерелий – оно ведь всё равно, что удостоверение личности и пропуск в половину закрытых территорий. – Мы вложим историю, как у нас? - Ам, нет. Это слишком палевно. Все, кто когда-либо служил у первого разрыва, знают друг друга фактически в лицо, и даже имена их на слуху у людей. Нам нужна безупречная репутация, легенда, которую не раскроют. - Угу. Главное, чтобы все считали, что его носитель – воин, хранитель границы, верно? – Хмурится братец, перебирая инструменты, - тогда думаю, следует сделать немного другие бусины. Скажем, как для человека, который патрулировал остров Богини, которой больше нет. Люди не любят вести о нём разговоры. И, например, добавить лишь одно участие в прорыве. И сколько вообще лет службы мы подарим нашему воину? - Кажется, мне придётся положиться на твой вкус, - криво усмехаюсь я, наблюдая за уверенными действиями родственника, достающего разные материалы для будущего изделия. Сущее дитя в обычной жизни он так преображается во время работы в кузнице. Потому что это ремесло – его истинное призвание. Тайсон наизусть помнит все изображения, которые наносились на бусины в последние пару веков, что сильно облегчает нам работу. Потому что я плохо помню значения даже некоторых из тех, что ношу сам. Это одна из военных традиций Олимпийских островов. Неважно, патрулируешь ли ты разрыв, безопасный остров, границы или улицы города, но по окончанию года каждый, кто выжил во всех этих битвах, получает бусину, своеобразное подтверждение своей службы. Естественно, что каждый год рисунок меняется, избираемый голосованием среди всех воинов. Но что важнее, особо отличившимся стражам на украшение наносится информация об их подвигах. И если всё сделать правильно, никто не заподозрит, что ожерелье Аннабет – подделка, и будут обращаться с ней как с ещё одним бойцом, а не подозрительной фигурой. К сожалению, заканчивать мне приходится одному, так как у моего брата находятся более важные дела. Без сарказма, он итак мне очень сильно помог, хотя совершенно не был обязан. Результат выходит даже лучше, чем я рассчитывал. Шнурок не просто выглядит, он ощущается как настоящий. И если бы не количество бусин, я бы точно перепутал, какой из них мой. С чувством собственного удовлетворения возвращаюсь домой, надеясь, что истории об артефактах порадуют мою соседку. *** - Сюрприз! – слышу громовое и чуть не роняю ключ. К моему сожалению, я уже успеваю открыть замок, так что изображать, что дом не мой слишком поздно. Я медленно поворачиваюсь, однако Судьбы остаются глухи к моим мольбам. Мою веранду оккупировали мои друзья. Мне не показались все эти следы пегасов на склоне. Но вопреки моим опасениям, это был не отряд для зачистки дома и уничтожения девушки… это мои тьма приятели! - Ребята, вы какого мрака здесь забыли?! – стараюсь не повышать голос, понимая, что дверь уже приоткрыта, а значит, шум снаружи прекрасно доносится внутрь и может отвлечь мою соседку и сбить с мыслей. - Это ты, Джексон, обалдел! – возмущается Коннор, младший из двух братьев Стоулл, - мы, значит, вошли в твоё положение с избытком смен, пошли на уступки! - Столько дней терпели, - поддерживает Стоулл-старший, - так что обрати внимание – мы проявили неслыханное понимание! - Ага, мы их еле удержали, - фыркает Кати, его подружка. Ну, почти подружка. Она не всегда с этим соглашается, а Тревис Стоулл не всегда на этом настаивает. - Сдерживать их и дальше было невозможно, - вздыхает Рейчел, пытаясь убрать непослушные рыжие пряди с лица, - да и знаки сегодня благоприятные для вечеринки. - Конечно! Прошла уже неделя с твоего заселения в собственное гнездышко, - продолжает Коннор, хитро подмигивая, - и ты, оказывается, ведёшь активную деятельность – расхаживаешь по архивам, библиотекам и кузницам вместо того, чтобы красить стены. Значит, место готово для небольшого фуршета, - он потряхивает сумкой, в которой звенят, однозначно, бутылки. Проклятая бездна! - Нам о-о-очень любопытно, что ты нашёл в этой глуши, - подмигивает Калипсо, - какие-нибудь страшилки уже сбылись, м? - Домик славный, - замечает Тайсон, довольно улыбаясь, что ему удалось сохранить от меня в секрете своё участие в планируемой вечеринке. - Если хочешь, помогу доделать. - Они с Чарльзом уже подготовили материалы для конюшни, - усмехается Крис, - как знали, что здесь нет стойл для пегасов. И если бы ты задержался ещё на полчасика, наша любительница овсянки разбила бы тебе сад и огород. - Я уже всё продумала! – хмурится Кати, - растения – это всяко лучший вариант, чем уничтожить целую поляну для очередной арены! - Скажи это Клариссе, - закатывает глаза Крис. Однако мы все всё равно замечаем сияние в его глазах при одном упоминании обожаемой девушки, - она уже отобрала для Перси тренировочные манекены и оружие из собственной коллекции в качестве подарка на новоселье. - Но для начала - мы обязаны отметить это событие! Наш славный командир стал совсем большим, и наконец, перестанет чинить препятствия на пути сидра в наши прекрасные казармы. – Стоулл младший бросается вперёд и хлопает меня по спине. Я крепче сжимаю дверную ручку, понимая, что я очень – ОЧЕНЬ – попал. Я не смогу выставить эту гомонящую толпу вон. И они не удовлетворятся просто посиделками во дворе. Им нужно дотошно осмотреть каждый сантиметр угла, в котором скрылся их прославленный начальник. И я не могу, тьма возьми, сказать, что не в духе или устал – они правильно заметили, я таскаюсь по книжным залам и кузницам, это значит, что я переполнен энергией. Но ведь Аннабет сейчас чертовски занята, верно? А если её простуда вернулась, и ей плохо? Если она опять перетрудилась и теперь отдыхает? Если устала и спит? У неё итак в последнее время проблемы со сном. И если такая толпа завалится без предупреждения… мра-а-ак. Она очень сильно рассердится! И Боги! Ожерелье во внутреннем кармане буквально прожигает кожу, пока я представляю всё новые ужасы. Вдруг Аннабет скажет что-то не то?! Что-то иномирское? Если кто-то из ребят поймёт!?! Ну, нет, конечно, они меня не выдадут. Специально. Но перекладывать на их плечи ответственность за сокрытие, делать их соучастниками… к тому же, вдруг они просто взболтнут лишнее не в той компании, сами об этом не догадываясь?! - Перси, ну что ты застыл? – Рейчел ловко оттесняет Стоулла и кладет руку на моё плечо в знаке поддержки, - всё нормально. Мы видели вещи пострашнее холостяцкого беспорядка. - Ага, помнишь вечеринку в честь переезда Силены с Чарли? - Мы сидели на улице! – скривилась Калипсо, - прямо на строительном мусоре. Под дождём. Отличный, кстати, праздник вышел. Я тяжело вздыхаю. Нет. Ни шанса избежать проникновения на подведомственную мне территорию. - Так! – зычно окликаю, - отряд! – мгновенно наступает почти мёртвая тишина, и мои друзья-раздолбаи вытягиваются в струнку, как и привыкли на работе. Некоторые инстинкты просто впитываются под кожу. Прежде чем хоть кто-то из них успевает выйти из ступора, я веско раздаю команды, - соблюдать тишину и строевой порядок! Приказ ясен? – абсолютно синхронные кивки – лучший ответ. Хорошо, что ребята ещё не отошли от моего рабочего тона и не бросились надирать мне уши за пользование своими возможностями в дружеской обстановке. Но я должен проверить Аннабет, прежде чем вся эта толпа устроит праздник Бахуса с пьяными песнями и зажариванием рыбы на вертеле прямо у неё над головой. Первую реплику после этого короткого замыкания произносит Рейчел тоном пораженной в самое сердце жрицы Артемиды: «Боги, он снял обувь!?! Вы видели?! В дверях! Сразу! Сам!» Ей, правда, никто не отвечает. Даже те, кто вообще-то не несёт службу и напрямую мне не подчиняется, молчат. Слишком долго я руковожу обороной вокруг разрыва, так что нет ничего удивительного, что мой особый властный голос действует на всех. Конечно, кроме Рейчел. С Оракула-то что взять? Она вообще для всего мира на особых позициях, так что ей простительны любые нарушения правил. Остальные буквально превращаются в статуи, пока я, наконец, бесшумно захожу внутрь. Уже почти традиционно встречает меня лишь тишина и полумрак. И опять Аннабет спит на кухне. Опять устала, вымоталась с этим своим проектом. Вздыхаю, понимая, что всё равно не смогу прогнать друзей вон. Поэтому наклоняюсь над блондинкой и осторожно трогаю за плечо. - Аннабет? – она почти не открывает глаз, глядя на меня из-под ресниц так устало, что у меня сжимается сердце. Выходные выдались насыщенными даже для меня, бывалого воина, а уж для неё, совершенно непривычной к моему миру… - перенести тебя в комнату? - М? – Рассеянно моргает она. - Тебе нужно ещё отдохнуть, давай я тебя перенесу. - Ой! Да нет… не нужно, спасибо, - блондинка торопливо встаёт, возвращает плед на диван. И будь на её месте кто-то другой, я бы решил, что она смущается. Но девушка смотрит с совершенно безмятежным взглядом, - я тут хотела тебя отблагодарить за помощь и терпение, приготовила кое-что. Правда, получилось, кажется, многовато… - О! Да не стоило, - смущенно взлохмачиваю волосы. - Ещё как стоило! – и начинает вытаскивать из холодильника тарелки; открывает нараспашку духовку, откуда тут же доносится умопомрачительный аромат. Точно. Я бы ведь сам не смог добраться до её территории, поэтому она выставляет всё на стол и кухонные тумбы. - Вау! - Не обольщайся! Кекс вообще ужасный! – она демонстрирует мне некое подобие кирпича…синеватого оттенка под голубой глазурью, - он с голубикой, но… что-то пошло не так. Но он вкусный! Правда! - Не сомневаюсь, - бормочу совершенно деморализованный. – Боги. Синий. Это мой любимый цвет. - Мра-а-ак, - вдруг доносится еле слышное синхронное из-за моей спины, разом возвращая меня на землю. Естественно, что никто не стал ждать на улице – приказ был не шуметь, и они итак его перевыполнили. Во входных дверях застывшая с открытыми ртами толпа, не моргая, наблюдающая за нами. - Я… о, - сбивается на полуслове Аннабет и хмурится, - у тебя гости? - Извини, - тут же беру себя в руки и бросаю на ребят гневный взгляд, - они без приглашения. Требуют отметить новоселья. Знаю, у тебя сейчас очень важный проект, может… - Всё нормально, - не даёт мне договорить блондинка. - Мы можем на веранде посидеть, чтобы не мешать. - Всё нормально, - повторяет Чейз, подталкивает меня в спину, чтобы прикрываясь моим телом пройти в коридор. - Я решилась на новую идею и уже сделала всё, что могла. Иначе, поверь, не занималась бы готовкой. Аннабет спокойно кивает толпе незнакомых людей, словно занимается этим по три раза на дню, вежливо приветствует: «добрый вечер» и проскальзывает в комнату к шкафу. Только тут, проследив за взглядами сразу фактически всех парней и в особенности посвистывающих Стоуллов, я замечаю, что её ноги полностью обнажены. Она опять в своей излюбленной домашней футболке, еле прикрывающей ягодицы. - Живо отвернуться! – командую сквозь зубы и тут же удостаиваюсь кучи смешков. Пара человек послушно зажмуривается, деваться им всем некуда – они буквально застряли в дверях всей толпой. Аннабет уже пробегает обратно, скрываясь в ванной со стопкой вещей: - Надеюсь, никому срочно не надо… - замирает она на пороге и открывает дверь обратно, бросая мне полотенце, - Перси, проследи, чтобы каждый помыл руки на кухне, или держи их на крыльце. – И захлопывает за собой дверь. - Вы слышали, - развожу руками с самодовольной улыбкой, - обувь туда на полку или под неё. Кухня и раковина здесь, - и демонстративно взмахиваю полотенцем. - Я готов помыться весь, - кричит младший Стоулл, - и присоединиться к тебе прямо сейчас, крошка! Ауч! - Боги! У Джексона – и требование мыть руки! - Подумать только! - Ага, до чего мы докатились… теряем друга! - Очень смешно! – закатываю глаза, стараясь не обращать внимания на все эти подколки. Тьма их возьми, главное, чтобы они не поняли, что Аннабет из другого мира! – Рейч? – очень неудачно отзываясь на мои мысли, рыжеволосый оракул пробегает из кухни в комнату, чуть не снеся всех нас со своего пути. Бездна! Она ведь не заметила что-то… Девушка резко распахивает тот самый шкаф, откуда Аннабет доставала свои вещи, и на миг моё сердце уходит в пятки. Рейчел открывает ещё несколько ящиков и заметно расслабляется. - Что такое, Рейч? – зовёт её Калипсо, - хотя бы на полках осталась мужская свалка? - Да нет, всё прилично, - отмахивается Дэр и возвращается в коридор, даже не подумав вернуть всё, как было. – Эта блондинка так уверенно доставала одежду, что я подумала, что там её вещи. Но всё в порядке. Если Перси и утаил что-то от нас, то не слишком многое. - Кхе-кхе-кхах! – неожиданно я давлюсь воздухом, понимая, что оракул заподозрила, что мы с Аннабет состоим в серьёзных отношениях. И, честно говоря, пусть уж лучше они думают, что я скрыл от них свою пару, чем что мой новый дом находится в двух реальностях. - Боги, Перси, - Коннор тоже без стеснения заглядывает в шкафы, правда, спасибо, закрывает всё, до чего успели дотянуться ручки Рейчел, - ты становишься слишком скучным. Ровные стопки одежды. Чистые. Кажется… глаженые? И никаких заначек? - Никаких?! – ужасается его старший брат и тоже хватается за сердце, - ну, всё. Мы потеряли друга. Я тру ладонями лицо, повторяя себе, что всё равно не смог бы их удержать на улице. Так что шутки и подколки – это небольшая жертва за то, чтобы сохранить нашу с иномирянкой тайну. К счастью, никто из присутствующих не может заглянуть в её ящики, сколько бы они не дёргали ручки. Игнорируя все насмешки, иду на кухню, чтобы поближе посмотреть, что там приготовила моя соседка. Когда Аннабет выходит из душа, я сразу перехватываю её и увлекаю за собой обратно в ванну, чтобы предупредить. - Если ты ещё раз уточнишь, в порядке ли я, я тебя стукну, чтобы вправить мозги, - опережает она, - хотя сомневаюсь, что там есть, чему вправляться. - Кха! Я… хотел сказать, чтобы ты не обращала внимания на шутки и флирт Стоуллов. - Хм? - У них просто такая манера общения. Если их не пресекать, они будут флиртовать и с замужними дамами, и с богинями, и с младенцами в платье. - Прелестно, что ты относишь меня к этому перечню. - Ой. Я не в том смысле. Аргх, то есть, ну ты знаешь, что привлекательна, поэтому наверняка привлечёшь излишнее внимание… - Нет, не знаю. Перси, хватит. Я видела девчонок, которые к нам пришли. И понимаю, что если говорить о внешности, то что ж. Не в мою пользу. И что? Я знаю, чего стою. И надеюсь, пока я ещё способна отличить бездумный флирт от искренних знаков внимания, - она резко складывает руки на груди, желая показать, что разговор окончен. Но я колеблюсь. И всё же не сдерживаю язык. - Нет, Аннабет. Сцена в офисе явно показала, что ты ни черта не понимаешь в проявлениях симпатии. А я не хотел тебя задеть, просто хотел сказать, что Стоуллы – дурни и не стоит на них обижаться. Я уверен в твоей рассудительности, поэтому так же верю, что мы сможем выпутаться из этой проклятой истории, не будучи раскрытыми. - Извини, вспылила, - спокойно отвечает девушка, непоколебимая, как вечные скалы, - признаюсь, мне не нравится вторжение людей в мой дом. Я два с половиной года страдала от того, что мне не давали покоя, не интересуясь при этом моим мнением вовсе. И мои прошлые впечатления растянулись и на сегодняшний вечер. Это было несправедливо. - А. Э. Кх. Да, - опять как мальчишка теряюсь. С кухни доносится раскатистый смех, и мы оба с блондинкой недовольно морщимся. И так же дружно и понимающе вздыхаем. - В общем, нам нужно потерпеть хотя бы часик-другой и побольше молчать. - Я могу уйти. И вернуться, когда гости уберутся восвояси. - Уже поздно, во-первых. И это подозрительно, во-вторых. Да и как ты узнаешь, что все ушли? Они уже видели тебя, поэтому мы сейчас вместе пойдём на кухню и сыграем в друзей, чтобы удовлетворить их любопытство. Кстати, вот, надень ожерелье, это символ твоей якобы службы. Одна бусина за один год. Специально его не демонстрируй, это всё-таки подделка, но было бы неплохо, чтобы его заметили. И да, если что, ты имеешь право проигнорировать любые вопросы о работе и этом украшении. - Хорошо, - понятливо кивает зазнайка, ловко пряча шнурок под одежду. - Тогда идём, - она с царственной осанкой и невозмутимым выражением лица шагает в сторону шума. И я опять не могу себя сдержать. - Аннабет, ещё. Будь уверена, ты достойна даже большего, чем флирта или симпатии. И каждый комплимент, кто бы его тебе ни сказал, абсолютно заслуженный. *** - Ребят, знакомьтесь. Аннабет! – объявляю на всё помещение, когда мы, наконец, переступаем порог кухни, - она специалист в каких-то заумных вещах и приехала издалека для проведения исследований. Так что не обижайте и не обижайтесь...эй! Это мой кекс! – весь мой самоконтроль испаряется в миг, когда я обнаруживаю, что мои друзья не только запустили лапы во все продукты и еду, которые нашли на кухне, но и покусились на святое. – Я сказал, убрал вилку, Стоулл! Или я воткну тебе её в горло! - Может, мне ещё выплюнуть кусок? – предлагает один из братьев, провожая обиженным взглядом отобранную тарелку с останками выпечки. - Фу! – кривится Калипсо, а затем подаёт мне блюдо с целым куском синего кекса! – Вот, Перси, я отрезала тебе половину. Больше спасти от этих обжор было просто невозможно. - Спасибо! – обрадованно хватаю тарелку. - Да что ты жадничаешь? – продолжает ворчать Коннор, - твоя пара тебе ещё сколько угодно сделает! А мы, твои друзья, останемся голодными!? - Пара? – слышу почти неуловимый вопрос в голосе Аннабет и разом выпрямляюсь. - А, нет! Ребят, ничего романтичного! Мы – друзья, - спешу заверить, уже примерившись к синему десерту. Боги, синему. Спасибо! - А-ага-а, - тянется слитное со всех сторон. И я вынужден прервать трапезу – а кекс-то и правда классный! - Серьёзно. Я же сказал, она занимается исследованиями. Я, конечно, в науках послабее буду, но согласитесь, мало кто лучше меня разбирается в монстрах и разрывах. - Это просто сотрудничество, - с непробиваемой улыбкой добавляет Чейз, прислонившись к тумбе. - Особо любопытные могут навести справки у Хирона, - объявляю я, и друзья дружно теряют интерес к этой истории. - А мы-то думали, - вздыхает Кати, - Силена бы так порадовалась за тебя. Она уже несколько лет повторяет, что тебе совершенно необходимо вступить в брак. - Ага, Силена бы вообще всех нас согнала в храм! – кривится Тревис и подмигивает мне, - что ж, брат. Видимо, ты не совсем потерян! - Заметьте, сидр никуда не делся. Холодильник полон, - глубокомысленно добавляет Гроувер, всё это время еле слышно переговаривающийся с Тайсоном и ожививший своим замечанием обстановку ещё больше. - И ты туда же, друг? А я то хотел сказать, что приятно видеть, что хоть кто-то не поддерживает этих буйно-помешанных, - улыбаюсь я, подманивая Чейз ближе, - знакомься, мой лучший друг Гроувер и братишка Тайсон. - Мы не обидимся, если ты перепутаешь имена, - улыбается мой давний приятель и протягивает ладонь для рукопожатия, - Гроувер Андервуд. Если услышишь, что зовут козленочка – это тоже меня. - Ты приятно пахнешь, - сгребает блондинку в объятья мой братишка. - Приятно познакомиться, - с непередаваемым достоинством реагирует девушка. Кажется, её даже вовсе не смущает повязка, закрывающая один глаз Тайсона. - Советую общаться только с ними, как наиболее прилично воспитанными. В виду отсутствия всех наших целителей и занятости остальных на работе, сегодня у нас дефицит здравых ребят, - заключаю я. – Кати мы временно не включаем в этот список, так как она – нянька Стоуллов и будет слишком занята, чтобы проявить хоть крупицы свойственного ей благоразумия. – Кати Гарднер салютует нам кружкой, в которой уже плещется мой с таким трудом добытый контрабандный напиток. - Протестую! – взвивается Коннор, – мы замечательные ребята! И вообще, просто друг Персея, садись поближе, я подвинусь! Не успеваю осадить приятеля, как раздаётся настойчивый стук в дверь, и я быстро оглядываю кухню. Учитывая, что половина нашей компании сегодня на дежурстве, не хватает только…О, нет. - Только не говорите мне… - начинаю угрожающе. Но это не помогает. На пороге Кастор и Поллукс – главные поставщики алкогольной продукции. Удивительно, в компании Зои – вот уж кого нельзя было заподозрить в любви к крепким напиткам. Не интересуясь моим мнением, ребята затаскивают на кухню позвякивающие при любом движении сумки. И что-то мне подсказывает, что там вовсе не местное вино. - Мрак. Пожалуйста, пусть только это не абсент, - восторженное слитное «о-о-о!» вынуждает меня зажмуриться и повторить молитву, - Боги, только не абсент! - Проблемы? – еле слышно спрашивает Аннабет, дёрнув меня за рукав. Я протяжно вздыхаю, не имея чёткого ответа. - Боюсь, что они могут доставить ещё больше проблем, если напьются. Боги, я даже готов пожертвовать весь сидр, только бы они обошлись без крепкого алкоголя. - Вот как, - светлые брови еле заметно вздрагивают, - а я думала, ты из-за девушки так нервничаешь. Ты смотрел на неё таким потрясенным взглядом. Она выглядит как настоящая охотница на ведьм, - хмыкает Чейз, а я наконец понимаю, о чём именно она тревожится. - Не волнуйся, - понижаю голос, - Зоя… не охотится на иномирян. Я удивился её присутствию, потому что она не местная. Иногда она со своими воительницами приходит сюда для, как бы сказать, обмена информацией, навыками. Но никак не для вечеринок и пьянок. Так что я не совсем понимаю, какие причины привели её сюда… - сталь во взгляде Аннабет покрывается ледяной коркой. Мне требуется мгновение, чтобы понять, как именно можно трактовать мои слова, - нет-нет! Не в смысле… Дело не в нашей проблеме. То есть, твоя родина не может быть причиной её прихода, поверь. Она… Боги! В общем, Зоя сама не с Олимпийских Островов и постоянно путешествует по миру, так что видела очень много странного. И она – очень верный друг. Уж кого-кого, а её мы можем не бояться. - Эй, Перси и просто друг! Хватит миловаться! – кричит нам Тревис. - Да, златовласка, лучше удели мне немного внимания! – присоединяется его младший брат. Как всегда, неугомонные Стоуллы – главные заводилы любого вечера. - Посмотри, какую роскошь доставили специально для этого вечера! Ты не пожалеешь, ауч! - Да оставьте их в покое! - вмешивается Крис, но затем добавляет что-то ещё, вызывая всеобщий хохот. Не сомневаюсь, это было очередное "остроумное" высказывание о наших с Чейз отношениях. Мы с Аннабет переглядываемся и вздыхаем, неохотно возвращаясь на кухню. - Какая жалость, что сегодня такая острая нехватка здравомыслия! – сетую. - Какое счастье, что сегодня нет целителей! – тут же поправляет Стоулл младший, провожая разочарованным взглядом мою соседку, проигнорировавшую свободное место совсем рядом с ним. - Никто не помешает как следует напиться! - Действительно, - тут же резко отвечает Кати, - и никто не излечит от алкогольного отравления и похмелья и от отмороженных ног, когда уснёшь на улице! - Но ведь можно заснуть в доме! – подмигивает Тревис, - зачем выходить? - Ага! Правда, - Коннор наклоняется через стол к Аннабет, - теперь сон под столом нужно согласовывать с златокудрой хозяйкой, да? - Пф, - фыркает Чейз ни капли не впечатленная и не смущенная, - думаю, в зависимости от места - договоримся! Коннор мигом приободряется. Я мигом расслабляюсь: Стоуллы ещё не представляют, с кем связались! - Перси, это же – близкие друзья, да? – резко поворачивается ко мне Аннабет, намеренно не уточняя, что друзья мои, позволяя повиснуть в воздухе мысли, что и сама она может считать балагуров близкими друзьями. - Мы – очень близкие! – не удерживается даже Тревис, который уже пару лет сох по Кати, но, кажется, только что решил, что согласен на небольшую интрижку с одной светловолосой особой. - Самые близкие, милая, - с хрипотцой заверяет Коннор и вновь открывает рот. - Тогда… специально для вас, - в том же тоне отвечает Чейз, - скажем, максимальная скидка… и десять драхм за подстолье. - А? – сбивается Коннор и теряет улыбку, в то время как Аннабет всё ещё выглядит как милая блондиночка. - Столько же за ночлег в ванной. Пять – за пол в коридоре. - Подо… - Диванные места будут оцениваться на аукционе. Вы же не поскупитесь оплатить ночь? Своим самым – самым – близким друзьям. Кстати, а вам удобно сидится?.. Знаете, вам были выделены лучшие места, и раз уж мы решили подбить смету до окончания вечера… - Стоп-стоп-стоп! – вскидывает руки в жесте «сдаюсь» Тревис, - понял. Принял. Задний ход. - Боги, Джексон, – судя по выражению лица, Коннор всё не может определиться, разочарован он или восхищен, - да она же руку откусит! И оставит без медяка в кармане! - В пользу моего кармана, - вставляет Чейз, словно всё это в порядке вещей. Хотя, кто знает, может в мире Аннабет как раз именно такое общение и принято… Всё проходит не так плохо. Светловолосая всезнайка, конечно, легко запоминает абсолютно всех по именам, и даже отлично ладит с Гроувером. Ребята – невероятно! – удерживаются от употребления крепкого алкоголя и буквально через несколько часов расходятся. Аннабет остаётся невозмутима, даже когда мои приятели не лучшим образом отзываются о странной обстановке в доме, а Рейчел в свойственной ей манере прямолинейно задаёт слишком личные вопросы. Когда за последними гостями закрывается дверь, мы почти оседаем на пол с долгим синхронным облегченным выдохом, переглядываемся и смеёмся. Первой успокаивается Чейз, вдруг замыкаясь в себе и начав теребить шнурок с бусинами. - Слушай, Перси, - кусает она губу, подбирая слова, - а Рейчел… всегда такая странная? – я тут же теряю всякую веселость, пытаясь понять, не случилось ли чего-то, что я не заметил? Чего-то… сверхъестественного. - Если она сказала или сделала что-то встревожившее или задевшее тебя, - осторожно предполагаю, пристально наблюдая за реакцией блондинки, - то, пожалуйста, не принимай всерьёз. Знаешь, должность Оракула накладывает свой отпечаток, делая носителя немного… иным. Надеюсь, она не обидела тебя? Поверь, она бы нарочно ничего подобного ни за что не сделала. - Нет, скорее наоборот, - тут же возражает Аннабет, чем безмерно меня удивляет. – Мне показалось, что это её задело моё присутствие у тебя, - блондинка ещё сильнее колеблется, а затем, видимо, решает не щадить ничьих чувств и говорит прямо, - ладно, на самом деле, мне показалось, что она просто приревновала. Вы с ней… близки? - О! Хм. Ну, да, близки, как всякие люди, прошедшие бок о бок множество испытаний. Как все, кто сегодня был здесь. Но если ты имеешь в виду… эм… видишь ли, мы, правда, нравились друг другу в подростковом возрасте. Но затем оказалось, что нас свело провидение, чтобы мы помогли друг другу обрести свой путь. А теперь ни о каких отношениях не может быть и речи, потому что она в полном восторге от своей участи вечной девы. - О! – Аннабет даже немного смущается, - возможно, это было проявлением дружеской ревности. Ей неприятно, что ею, как советчиком и другом пренебрегли при решении вопроса, с кем делить жилплощадь. Ты точно не разбивал ей сердце? - Кто кому ещё его разбил, если уж говорить об этом! – я закатываю глаза и скрещиваю на груди руки. Но я понимаю, почему чрезмерно разумную блондинку на самом деле это беспокоит – не из-за романтической чуши вовсе. Просто оставлять за спиной обиженную женщину, когда скрываешь жизненно важный секрет, не очень хорошая идея. - Не то, чтобы я был влюблен. Но именно я остался пострадавшим, когда она заявила что-то в духе «меня влекло к тебе, потому что ты должен был помочь мне принять себя; но наши с тобой судьбы не переплетены; впрочем, ты ведь всегда знал, что я не та» и бла-бла-бла, - я не стал добавлять её слова о том, что моё сердце никогда не отзывалось на неё именно потому, что она должна была оставаться одной. В этом смысле, женская гордость – штука малопонятная. Но если Рейчел приятнее считать, что это она кинула меня, не мне возражать. А уж пережить мелкие насмешки из-за расставания с Дэр после того, как я в юности выбил себе имя потом и кровью, и вовсе ерунда. - Из-за неё меня до сих пор шутки преследуют типа «девушки, чтобы не стать моей избранницей, даже обрекают себя на участь Оракула», - пожимаю плечами и фыркаю, показывая, что меня это не задевает. - Держу пари, Стоуллы на этом сделали свою карьеру. - Они вообще-то нормальные воины, - начинаю защищать их и осекаюсь, по дрожащим губам и лукавому взгляду собеседницы понимая, что она имела в виду не… - а! Ты подразумевала карьеру шутов? О да, они тогда проявили себя по полной. И в одночасье прославились на весь гарнизон. И меня заодно прославили. Аннабет смеётся. Я встаю, подаю ей руку, и мы возвращаемся на кухню, с тоской оглядывая будущее поле для уборки. Но когда я предлагаю Чейз вернуться к проекту, она отмахивается, пробормотав, что полчаса погоды не сделают, а помощь мне не помешает. - Я всё ещё немного недопонимаю, - раздаётся за моей спиной, когда я в одиночестве домываю последние бокалы, а девушка уже должна быть в ванной. Посуду я не разбиваю лишь чудом, а затем поворачиваюсь к своей любопытной соседке, вскинув брови. - Ты сказал, что Рейчел стала Оракулом. И вечной девой. То есть, пока она на этой должности, ей запрещены все неуставные отношения? - Эм, - мне требуется несколько секунд, чтобы переварить сказанное, - в общем и целом, да. - Но ведь она оставит эту работу, если будет ради чего, верно? – Аннабет опять смотрит по-особому, когда за казалось бы ледяной небрежностью стального цвета скрывается целый водоворот. - В смысле, ради любимого? Я… слушай, я, правда, не силён в объяснениях, особенно затрагивающих основы нашего религиозного строя. - Прости? – Чейз издаёт неописуемое восклицание, скрещивает руки и теперь смотрит, словно видит впервые. - Эй! Да! Я знаю пару умных слов! Я подберу тебе что-то из литературы, - начинаю я, но осекаюсь, когда Аннабет с явной угрозой пла-а-авно наклоняет голову в сторону и начинает постукивать кончиками пальцев по руке. Ни одна мышца на её лице не вздрагивает. Поза почти не меняется. Но я чувствую, что воздух сгущается настолько, что почти невозможно дышать. Если эта блондинка не получит хоть каких-то ответов, она заставит меня лететь в библиотеку прямо сейчас. – Стоп. Хорошо. Чашечку чая? - С огромным удовольствием, Рыболюб, - ласково тянет она, с довольной улыбкой садясь за стол. - Есть куча младших Богов и двенадцать Богов, которые входят в главный круг. Непосредственная цель которого поддержание нашего мира и его защита, - монотонно, бездумно начинаю я, больше не пытаясь пререкаться и объяснить, насколько я не подхожу для роли просветителя. - Какая связь между Богами и Оракулом? - Ну, так Боги – это же примерно тоже самое! В обоих случаях есть Дух, который избирает наиболее достойного и сливается с ним, делая Богом, пока не переходит к новому человеку. И обычно, этот союз длится десятилетиями. А Оракулом так вообще обычно остаются до глубокой старости. Так, например, ходили байки, что предыдущая Оракул прожила больше века, изрекая пророчества. И нельзя просто отказаться от Духа и вернуться к жизни до него. Не говоря о том, что быть Богом почетно, это ещё и великая ответственность, которую ты несёшь, пока не появляется достойный преемник. А Рейчел сказала, что у неё ещё очень долго не будет преемника. - Звучит слишком странно. У вас… Богами становятся обычные люди? По каким-то критериям? Так это просто какой-то титул? - По целому ряду критериев, я бы сказал. Для всех они немного отличаются. За исключением, пожалуй, единственного общего правила - понимаешь, одно из условий становления такой сущностью – это отказ. В большей или меньшей степени отказ от себя, своего прошлого, имени, связей. В случае Рейчел – это фатальное изменение. Она отреклась от всего даже прежде, чем Дух посчитал её достойной, стал её частью и сделал Оракулом… Аннабет? - Бо…же? – она нервно хихикает, отказываясь поднять на меня лицо, - я сейчас впервые испугалась того, во что вляпалась. Даже монстр вчера… - она качает головой, - ну, большой лев. Никто ведь не пострадал. И ты так играючи с ним разобрался. Что я просто не захотела думать обо всех странностях. А теперь ты рассказываешь… такие мистические вещи. И ведь ты абсолютно серьёзно, хотя я не могу назвать тебя сумасшедшим или помешанным. Бо… нет, не стоит, - встряхивает она головой, - мне явно больше не стоит упоминать всевышнего. - Я расстроил тебя? – хмурюсь, сжимая кулаки. - Перси, всё, что ты говоришь, для меня – буквально бред! Мне кажется, мы по-разному понимаем слово Бог. У вас это какие-то магические практики, не знаю, может дело в каких-то веществах, которые позволяют изображать сверхъестественную одаренность, но для меня религия – это фикция. В смысле, в моём мире само существование Бога не доказано. Конечно, многие просто верят. Как верят в пользу вина. Или в реинкарнацию и в то, что мир стоит на трёх слонах и черепахе. Тем более, мало кто изучает с медицинской точки зрения связь соулмейтов, так что для многих этот дар – неоспоримое доказательство существования Высших Сил, хотя это вовсе не так. Короче я о том, что для меня, говорить без тени сомнения о том, что Бог в принципе есть или наоборот не существует – это отрицание догматов науки. Но ты ведь подразумеваешь какие-то высшие силы, которые проявляются в обычных смертных, верно? У вас приравнивают Бога к человеку? Я всё больше уверяюсь, что мы просто по-разному используем эти слова. - Возможно. Но я не могу сказать, что мы равняем. Скорее наоборот. Бог получает в свои руки огромную власть, поэтому его личность слишком важна, любого кандидата проверяют даже прежде, чем становится ясно, что Дух скоро будет искать преемника. У нас в принципе считается почетным обладать личностью, которая подошла бы Богу. И вообще задержки в переизбрании Бога и отсутствие его хотя бы на короткий период времени приводят к катастрофическим последствиям. Сама понимаешь, если никто не следит за урожаями, откуда им взяться? - подумываю подробнее рассказать о случае потери богини, как яркого примера страшных последствий, но не успеваю. - Прости, - разом меняется в лице девушка, - ещё раз. Ты сказал… В смысле буквально в одном предложении связал Бога, - она показывает пальцем одной рукой вверх, а другой вниз, - и урожайность. - О! Да, а ещё любой промысел и непогода. Вообще, штормы и землетрясения. Ну и знаешь, никому не понравится, если молнии неожиданно будут бить по центру площади. - Перси, неловко говорить, - неловкостью в её тоне даже не пахнет. Немного жалости, немного высокомерия, - но у вас есть хоть какое-то представление о науках? Знаешь, например, там физике и химии, способных объяснить большую часть природных явлений?.. Я не сдерживаюсь и смеюсь. - Не поверишь, мне преподавали и то, и другое! – я всё не могу успокоиться, - я даже очень хорош в химии, чтоб ты понимала. Могу старые конспекты показать, чтобы у тебя сомнений не возникло! - И при этом ты всерьёз говоришь о молниях и непогоде, как проявлении некой божественной силы? Ещё раз, - она вновь последовательно тыкает пальцем в потолок и пол, - Бог. Урожай. - Но тебя же не смутило общение через радугу! – хмурюсь, не понимая, что она пытается мне донести, - а это тоже божественное явление, контролем которого занимается Богиня Ирида. - А… я… - на её лице написано неприкрытое потрясение, - связь через радугу - это не механизм? - Примерно такой же, - хмыкнув, я вскидываю руку, и вода из чайника, послушная моей воле, взмывает вверх и формирует вращающийся шар в воздухе над моей ладонью. Выражение лица блондинки в этот момент – бесценно. Хотя это простейший трюк из тех, что могут вытворять, такие как я. Обычно на ярмарках я развлекаю трёхлетних детишек подобными водными фигурками. – Это для тебя тоже что-то аномальное? - Фак. – Аннабет произносит лишь одно короткое слово, значение которого мне понятно без всякого перевода. Она в восторге. - В вашем мире вообще нет ничего подобного? – напрягаюсь я. Но ведь у них бесконечно высокие дома, машины, куча странностей, гораздо более странных, чем управление водой. Как у них может не быть никаких божественных проявлений? - ВООБЩЕ?.. - Как. Ты. Это. Делаешь. - Немного врожденных способностей и постоянные тренировки. - Ты, чёрт возьми, кто?.. – её пальцы сжимают чашку, и это выглядит более опасно, чем если бы в её руке оказался клинок. - Эм, Аннабет, давай ты не будешь сейчас хвататься за оружие?.. Игры с жидкостями, - я торопливо отправляю воду в раковину, - или чем-то ещё – это просто способность. Вот как… как ты, например, хорошо чертишь! Это ведь не всем дано! Я вообще линии прямой не нарисую! - Справедливо, - заключает она, покусывая губу. – В конце концов, после той хрени, что выдал наш дом, меня мало должен удивлять гидрогенез. Так. Хорошо. Допустим. Есть ещё что-то, что я должна знать? - Аннабет, пожалуйста, услышь меня правильно. Я не знаю. Для меня норма встретить Бога или остановить взмахом руки слишком сильную волну, так же, как для нас рутина – убийство монстров, а для Рейчел – выдавать предсказания. И я не уверен, что здесь не зарыто ещё два десятка подводных камней, о которые мы можем споткнуться. - Очень вдохновляюще, - блондинка нервно трёт лицо руками. – Я живу с героем комикса. Дальше следует очередной поток непонятных букв. Интонация не оставляет сомнений – девушка очень сильно «радуется». Затем ставит локоть на стол и подпирает рукой голову, глядя на меня оценивающе. - С тебя нормальная книга об устройстве всей этой божественной белиберды. - Да как скажешь, - усмехаюсь, всё ещё раздумывая о её странном мире. - Кстати, а как ты тогда думала, я собирался вывести на чистую воду твоих бывших коллег? - Понятия не имела, - наконец, вновь улыбается она. - Но думала о десятке странных способов типа шаманских кукол вуду, гипнозе и наркотических травах или грибах. Не то, что всё это существует или подействовало бы… Скорее, наоборот. Я полагала, что реально ты никак ситуацию не исправишь, а вот под надзор некоторых служб, занимающихся душевнобольными, мог бы и попасть. Подожди-ка… - она прищуривается и продолжает совсем иным тоном, - ты ведь ничего не сделал в офисе, верно? - Эм-м, - тяну я, откашливаясь и пряча взгляд, - что-то я так устал. Нам бы спать уже пора… - Джексон. – Чейз произносит мою фамилию тихо и коротко. И это пугает до темноты. - Ничего такого. Небольшое поощрение честности. - В смысле? Ты сделал так, чтобы мои бывшие коллеги стали более честными?! - М-м…да? Сталь в её взгляде не обещает мне ничего хорошего. Однако девушка вдруг погружается в раздумья, вертя полупустую чашку в тонких пальцах. А затем поднимает на меня совсем иной взгляд, в котором я совершенно не могу прочесть ни одной эмоции: - Спасибо. *** Я не сразу прихожу в себя. Перед глазами всё ещё вьётся змий, стараясь вырваться из моей хватки и шипя. Но почему-то… он словно бы подсвечивается изнутри и медленно тает. В моей руке появляется меч, и я слышу еле различимое «Перси», сливающееся с почти незаметными шлепками по щекам и шее. Голос одновременно незнакомый, и в то же время… привычный? До мурашек свой. Вокруг головы змия появляются светлые вьющиеся пряди. Хах. Как нелепо. Кудряшки, как у одной знакомой мне принцессы. Я замахиваюсь для удара, и вдруг на морду монстра падает золотистый блик от клинка. И я вижу перекошенное от боли лицо Аннабет. - Пер…си, - вновь пытается повторить она, силясь сделать вдох. Мрак вокруг немного отступает, трансформируясь в полутемную комнату. - Бездна! – еле шепчу испуганно и резко отрываю руку…от её горла. - Совсем офонарел?! – сипит она неразборчиво, пока я с ужасом продолжаю смотреть на её шею. - Бездна, - повторяю. - Блин! Я теперь на всю жизнь запомню, как сильно ты не любишь омлет, - она всё растирает своё горло, но говорит достаточно спокойно. - Омлет? – переспрашиваю и, наконец, отмираю, - мрак! Аннабет, стой! Не трогай! Я должен посмотреть! – мягко отвожу её руки в стороны и очень осторожно ощупываю горло. Кажется, обошлись без повреждений, - бездна… бездна. Когда говоришь, не ощущаешь боли? - Уже нет, всё вроде нормально. - Попробуй аккуратно повернуть голову. Уверена, что вот здесь не тянет? А давления не чувствуешь? - Тянет только дать тебе хорошенькую затрещину. Какого чёрта, Джексон? - Я…прости. Боги, прости, пожалуйста. Мне снился монстр. Я просто не успел проснуться, когда ты приблизилась. Прости. - Монстр? Великолепно. - Прости ещё раз. - Всё проехали! Ещё одно извинение – и будешь ночевать на балконе! Я сказала, хватит. Всё. Я жива. Заканчивай свои мольбы, – отмахивается она и встаёт с пола, отвергая мою помощь, - ты омлет, черт возьми, будешь или нет? - Интересное название для омлета, - усмехаюсь я, всё ещё с беспокойством глядя на её горло. Хорошенькое начало дня. Самое то в продолжение всей той хрени, что творится с нами в этом доме, - в смысле, конечно, да. В качестве извинений могу заняться готовкой. - Иди в баню, Джексон! – снова кривится Аннабет, но я вижу, что на самом деле она не сердится. Наверное, к моей удаче, её благодарность перевешивает её негодование, - или хотя бы в ванну! - Есть, мэм!