Ненависть

12 июля 1995г. Гриммо. Гермиона начинала уже сходить с ума от тоски и скуки .Месяц каникул в гостях Уизли, точнее на Гриммо 12 оказался не таким уж и радостным и впечатлительным. Ей глупышке хотелось узнать как отличается быт волшебной семьи от магловской. Боже как она ошиблась. Мисс Уизли была слишком помещена на домохозяйстве и на традициях семьи. Эта женщина не знала других тем разговоров кроме сплетней магического мира и конечно же рецептов приготовления пищи. Лишний раз обмолвившись о бизнесе мистера Уизли и дальнейшем его развитии, она почувствовала крайне не доброжелательный взгляд со стороны матери семейства.  Молли явно была недовольна, что молодая девушка вместо парней и советов о домохозяйстве интересуется этими экономическими дебрями. Все это заставило девушку практически не вступать в беседы взрослых за столом. Но ловя подбадривающий взгляд Сириуса, она вновь возрождалась из пепла и неслась навстречу новым знаниям и открытиям. Правда, когда Сириус пропадал где-то по своим делам она чувствовала себя неуютно. Считая себя лишней и ненужной .Еще худшей новостью для неё стало, что покидать особняк она не сможет без присутствия взрослых. Это вызывало у неё большое возмущение хотелось закричать в этом доме, чтобы её услышала даже эта помешанная старая ведьма. Ведь словами и доводами невозможно что-то объяснить взрослым. Они посчитают тебя слишком зазнавшийся ребёнком, не знающего своего места и отправят в угол. Вот так слоняясь по дому, Гермиона всё чаще склонялась к решению принять предложение ведьмы. Темные искусства не казались такими уж страшными, даже полезными. После разговора с Вальпургой  она нашла все, что могла по тёмным искусствам и впитала в себя  знания как губка .Добрая улыбка появилась у неё на губах, когда вспомнились все её смешные ночные походы в запретную секцию. Растрепав свою чёлку до полной неряшливости, Гермиона отошла от стены которую подпирала. Неспешными шагами девушка подходила к лестнице по которой собиралась спуститься к Вальпурге. Но её взгляд привлекла картина разворачивающаяся внизу. Аккуратно наступая на скрипящие половицы, она старалась не издавать ни звука, боясь привлечь внимание. Мисс Уизли с ратрепанной причёской и немного помятом виде стояла внизу  возле Рона рьяно, что-то ему доказывая. Рон сжимал губы в тонкую полоску, кивая на слова матери, смотря в пол. Молли же ещё больше распалялась, махая руками и громко причитая. Только некоторые отрывки фраз были слышны для Гермионы, но этого вполне хватило чтобы понять суть. — Эта девочка самое худшее создание, которое я могла видеть! Совершенно не приспособленая к семья и царящему в нём уюту! — на повышенных тонах говорила Молли, неотрывно смотря в глаза сына, ища там отклик и понимание на её слова. — Я ещё молчу о том, что она стёрла память своим родителям. — Мама, ты не понимаешь -начал Рон, пытаясь придать голову твёрдость — Она сделала это, чтобы защитить их! — Защитить? Не смеши меня Рональд Уизли .Ты прекрасно знаешь как я отношусь к семье. -тыкая ему в грудь пальцем, Молли еле сдерживалась от злости — Её поступок не подлежит прощению. Она самолично лишила себя семьи, единственных людей которые давали ей тепло и уют. — Это был тяжелый шаг для неё, тем более Дамболдор сказал что это …- Рон не успел произнести слова, как его мать грубо перебила его. — Ах, Дамболдор! Да этот старик знает толк в жизни, ведь он так много прожил и поведал! Тьфу! Ему самому не знавшему нормального семейного уюта, никогда не понять людей имеющих его. — с презрением произнесла Молли. Рон не знал что ответить на эти слова. Ему оставалось только смотреть в пол, сжимая кулаки. Непривычный к таким тяжелым разговорам, он не мог связать и слово, которое могло повлиять на ситуацию. — Пойми, дорогой — успокоившись, положила руку на плечё сына Молли — Я не против, что Гермиона будет жить здесь, тем более Сириус по доброте душевной приютил нас всех, зная как нам тяжело в Норе, но если ты захочешь быть и дальше с ней вместе тебе придётся жить самостоятельно. Отдельно от нас. — похлопав по плечу Рона, она крепко обняла его. — Подумай об этом сынок — бросила напоследок Молли, расцепляя свои обьятья и удаляясь в гостиную. Гермиона, не обращая внимание на шум который она создает, громко опустилась на скрипучие половицы, прижимаясь спиной к деревянным перилам. Закрывая лицо руками, девушка пыталась сдержать начавшуюся истерику, которая подымалась из груди. Слова Молли были жестоки и правдивы. Эта женщина была права во всём. Она глупая дура, которая повелась на речи Дамблдора и совершила такой ужасный поступок .Посчитала себя сильной и независимой ведьмой, которая может определять кому и как жить. Не контролируя слёзы, бегущие по щёкам, Гермиона сжимала свои хрупкие плечи, сотрясаясь дрожью по всему телу. Всхлипы и шмыганья доносились от неё. Глаза покраснели как и всё лицо, становясь некрасивым и до глупости детским. Вытерев слёзы рукавом своего свитера, она отбросила душившие её мысли и с огнём в карих глазах, приняла судьбоносное для неё решение. — Кричер — тихо позвала домового эльфа Гермиона. — Грязнокровка! — начал кричать эльф, сжигая её ненавистными глазами. — Я согласна .- твердо сказала она, смахивая с глаз слезы.  *********************************************** 16 июля 1995г. Каменный замок. Гарри с ужасной усталостью открывал, засыпанные песком веки. Разноцветные круги и ясное очертание окружающих его вещей было первым, что он увидел. Удивленно смотря по сторонам, Гарри не мог убедить себя, что действительно так чётко и ярко видит мир. Приподнявшись, он увидел равнодушное лицо своей названной сестры, смотрящей неотрывно в его глаза. — Луиза? — неуверенно позвал её Гарри, чувствуя себя некомфортно в компании девушки. В зеленых глазах напротив появилось узнавание. С каждой секундой её лицо становилось всё оживленный, скидывая с себя бесчувственный фасад. Её длинные светлые реснички затрепетали, словно она только проснулась. — Гарри — тихо ответила Луиза, тря глаза тыльной стороной ладони. Встав с стула на котором она сидела, девушка упала на колени возле его кровати. Подползя ближе к нему, Луиза несчастно смотрела на него, чуть не плача. Гарри с настороженностью дал ей свою руку для эмоциональной поддержки.  Взяв грубоватую, но тёплую руку в плен тоненьких маленьких пальчиков, она неспешно покрывала её поцелуями, тихо что-то шепча. — Прости, прости — шептала Луиза, прижимая к себе руку брата. — Луиза. — предпринял ещё одну попытку дозваться до неё он, смотря на то как она чуть ли не молиться на его конечность. — Пожалуста прости, Гарри. — За что я тебя должен прощать?  — За что? — переспросила она, сжимая руку.-  И правда за что? — задумавшись, Луиза нахмурилась, ужесточая своё лицо все сильнее. На руках девушки выступили черные вены, оплетая постепенно её тело как шипы, украшающие прекрасную розу. Черный и нездоровый цвет венозной крови выделил бледную нежную кожу. Красные пухлые губы, некогда скромно сжатые, растянулись в жестокую ухмылку.