***
Видя, как сын, попрощавшись, — слишком уж формально, словно с чужим человеком! — развернулся и начал уходить, Рулак неосознанно протянул за ним руку. Хотел схватиться за его плечо, чтобы чуть дольше удержать на месте, но остановил сам себя. Что он ему скажет? Рулак даже сам не знает, зачем сейчас пришел сюда. Чтобы отговорить от сегодняшнего вечера? В общем-то, нет. Для Ломбарди будет лучше, если сын покажется на людях. Узнать, что случилось во дворце императрицы? Тоже нет, ему это не особо интересно, если быть честным. Почти все его поездки туда сводятся к одному и тому же. Может спросить о том, что было на встрече его детей и внуков два дня назад? Опять нет. У него и так есть свои уши повсюду, так что он уже знает и о конфликте Велесака с Тией и о том, что Виедзе был весьма мил даже с нелюбимой племянницей. «Тогда… зачем я сюда вообще пришел?» - спрашивает сам себя Рулак, смотря на ладонь, которой только что хотел удержать сына. Он всматривается в собственную руку, словно стараясь найти в ней ответ на заданный вопрос. — Милорд, господин Виедзе уже ушел. – осторожно замечает Джон, видя заминку своего хозяина. – У Вас назначена встреча с лордом Херин, после чего вы должны увидится с господином Галлагером. Рулак оборачивается на дворецкого и медленно кивает, сжимая ладонь. У него ещё много дел. Не стоит забивать голову чем-то посторонним. Даже если в груди как-то тревожно бьётся сердце. — Пойдем, Джон. Я слишком тут задержался.***
Я захожу к Лоране с тихим, предварительным стуком. Девочка крутится перед зеркалом, критично себя осматривая. В этот момент она очень сильно напоминает мне Сераль. Та точно так же полчаса назад рассматривала себя в зеркале. — Отец! – радостно вскрикивает Лоране, замечая меня в отражении. – Как я выгляжу? Девочка осторожно цепляется за юбку, чуть её приподнимая, и кружится. Её светло жёлтое платье развевается от этого действия, а зелёные ленты в волосах переливаются в свете ламп, из-за чего кажется, что я смотрю на маленький одуванчик. Я улыбаюсь и начинаю хлопать дочери. — Ты великолепна, цветочек! – весело отвечаю я, чуть наклоняясь и раскрывая руки для объятий. Девочка сразу же побежала ко мне, чтобы обнять и поцеловать в щеку. — Отец тоже очень красивый! Этот зеленый кардиган очень вам идет! – воодушевленно говорит девочка, проводя ладошками по ткани. Я встаю и протягиваю ей ладонь, за которую дочка сразу же хватается, готовая идти со мной. На душе сразу же становится в разы легче. А волнение потихоньку начинает стихать. Лоране оказывает на меня крайне благоприятное воздействие. Рядом с дочкой, такой маленькой, доброй и ранимой, мне почему-то всегда спокойнее, чем рядом со всеми остальными. Возможно, это потому что эта девочка безвозмездно любила меня с самого начала. С самого моего появления в этом мире мне совершенно не приходилось волноваться об улучшении отношений с ней, все происходило как само собой разумеющееся. Лоране сама шла на контакт, а я лишь поддержал её стремление к общению. К остальным же я находил подход сам, ведь так или иначе они меня отталкивали. — Цветочек. – прозвище, прицепившееся к дочери, само собой слетает с языка, пропитанное нежностью и лаской. — Да? — Всегда знай. Я очень сильно тебя люблю. – говорю я, от чистого сердца. Это ни разу не ложь. Лоране удивленно поднимает на меня глаза, и я почти вижу, как краснеет её носик, а глаза готовы наполниться слезами. Поспешно присаживаюсь на одно колено и обнимаю дочь. — Я тоже очень люблю тебя, папа! – всхлипывает девочка, и я буквально чувствую, как падает стена, в которую я так долго упирался. "Отец" и "папа" это все же очень разные понятия. Папа это беспрецедентно близкий человек. К папе ты побежишь за помощью и защитой, если что-то случится. Папа всегда поддержит и примет тебя. А отец… это кто-то более чужой. Это человек, которого можно уважать, но его тяжело любить. — Только не плачь, пожалуйста. А то папа начнет плакать вместе с тобой. – шутливо говорю я, поглаживая Лоране по голове. Девочка ещё пару секунд стискивает меня в объятиях, прижимаясь сильнее, а потом отпускает и улыбается. Так светло и радостно, как не улыбалась мне ещё ни разу. Лоране светится от счастья, но никак не плачет. Я на мгновение застываю и провожу ладонью по мягкой щечке дочери, тянусь и целую в лоб. — Ты всегда можешь прийти ко мне за помощью. – шепчу я. — Хорошо, папа. – сразу же кивает Лоране. Я мысленно благодарю бога, за то что это чудесное дитя, моя дочь. А новое обращение отдается где-то внутри волнами нежности. Они растекаются по телу, приливом энергии и уже через секунду я несу Лоране на руках. Девочка кажется слегка удивленной, но сразу же обхватывает меня за шею. — Платье помнется… – шепнула Лоране мне на ухо. — Оно в любом случае помнется. – хмыкаю я. На самом деле, мне просто не хочется выпускать дочь из рук. Сераль и Велесак уже ждут нас. Я отпускаю Лоране и она быстрыми шажками бежит к брату. Велесак бросает на меня хмурый взгляд и, заметно насупившись, быстро отворачивается. Мне же снова становится грустно. Ссору с мальчиком определенно нужно разрешить как можно скорее. Или я сойду с ума. Вчера вечером Велесак даже на порог своей комнаты меня не пустил. Дети залезают в карету первыми. — Не принимай это так близко к сердцу. – ласково говорит Сераль. Я могу лишь только пару раз кивнуть, после чего подаю жене руку, чтобы помочь ей залезть. — Иса, сегодня ты будешь нас сопровождать? – спрашиваю я у кузины, сидящей рядом с кучером. Мариса пару раз кивнула мне. — Дядя настоятельно попросил проследить за твоей сохранностью. – отвечает женщина, на что я только хмыкаю. – Да и мне… мне тоже так будет спокойней. — Хорошо, я понял. Рассчитываю на тебя. – слабо улыбнулся я. Перед тем, как залезть в карету, быстро оборачиваюсь, чтобы взглянуть на особняк. Не знаю, что конкретно я хотел там увидеть, но в окнах видна лишь снующая туда-сюда прислуга. Это оставляет непонятную горечь на языке.