***
– Ну что за... Опять сосед решил ремонт сделать? – проворчал себе под нос, всё же поднявшись с тепленькой постельки Алексей, не понимая причину своего пробуждения. Вернее, не понимая откуда исходит шум, помешавший ему спать. Протопал босыми ногами по ворсистому ковру (и на том спасибо, что не холодный пол) и открыл шторы, смотря за окно. Но смотреть там было не на что. Было просто ничего не видно. Второй день подряд лил вселенских масштабов ливень, из-за которого дальше стекла, по которому стекал ручей, видно не было. Он вообще переставал идти? На этот вопрос он бы мог ответить, так как ближе к утру закрывал жалюзи, но был слишком зол на свой больной мозг и нездоровую фантазию, которые дружно подкидывали ему шикарные сны, будто сговорившись. Тут до парня и дошло, что ветер, который дёргал во все стороны провода, свисающие от кабельного подключения соседей сверху, и эти провода бились от подоконник с наружи, и капли, которые барабанили по этому же подоконнику и являлись причиной прерывания его прекрасного сна. Он только вздохнул и взял в руки телефон, смотря на время. Шесть тридцать, ровно. Ну мать твою. Он же только недавно заснул. День с самого начала обещает быть очень интересным.***
Леша с злостью выдохнул, но с этим уже ничего не сделаешь. Спать дальше он не сможет из принципа его организма, у которого «проснулся, значит пиздуй куда-то и делай что хочешь, но ты спать не будешь», и хаоса за окном. Он решил: встал, значит встал. И реально пора бы начать что-то делать. С этим у него проблем не было никогда, и дел как всегда выше крыши, хотя вроде и лето на дворе (погода это и показывает всеми силами), и школа закончена. Леша заправил постель, убрал разбросанные вещи, вытер и привел в порядок стол, который и так был в идеальном состоянии, но чем-то же надо было себя занять. Выходить из комнаты это то, чего он хотел меньше всего. Потому что даже в такую рань мог получить нагоняй от родителей, да и не один, из-за каких-то мелочей. Поэтому лучше посидеть в комнате. Он пересложил все вещи по сотому кругу, вытер каждую пылинку, только осевшую на бортик кровати или поверхность письменного стола, попытался сделать перестановку в комнате, но переоценил свои возможности и бросил это дело. Всё таки за это время, а прошёл где-то час, не меньше, желудок подал молящие о еде звуки. Видимо, всё же придется выйти из комнаты пораньше. Но, может, они ещё спят? Леша тихо приоткрыл дверь своей комнаты и вышел в коридор, быстрым шагом заходя в ванную и закрываясь там. Он сделал все утренние процедуры, и уже с мокрыми после купания волосами и в обернутом вокруг торса полотенце решил прибрать и здесь тоже. Ну а что? Грязи после своей прогулки под дождем он оставил тут достаточно, хотя вчера пытался максимально убрать весь бардак, который был. Парень ещё раз протер пол, посмотрел в корзину для белья, куда кинул вчера грязную одежду, и со вздохом обнаружил её там же. Закинул стирку, понимая, что так она бы пролежала в корзине намного дольше. Вымыл раковину после грязных туфель. Переоделся в чистую одежду и пошел на кухню. По пути туда он проходил мимо кабинета, где между дверью и проёмом оставалась щель. Интерес всё же взял вверх и он заглянул туда, будто невзначай. Родители спали. Мать так и осталась за столом с компьютером, а отец всё же свернулся на диване, неудобно свесив голову с края. От этой картины губы скривились в отвращённо-жалостливой усмешке и он проплыл в кабинет. Тихо, на носочках, прошёл к матери и накрыл её теплым клетчатым пледом, осторожно вынимая из-под её головы компьютерную мышь и клавиатуру, подкладывая заместо них маленькую, декоративную, но очень мягкую подушку. Подошёл к отцу, поправил его голову, свисающую с дивана, и уложил на подушки, которые и были ранее там. Накрыл одеялом, которое нашлось в углу за этим же диваном. Наверное, туда его скинул отец во сне. Такое часто было, ещё когда Леша был совсем маленьким. Ещё раз окинув комнату сожалеющим взглядом он вышел и тихо прикрыл за собой дверь, что б не было слышно хлопка ручки. Уже идя по коридору в сторону кухни, куда и был изначальный курс, он помотал головой, опять поджав губы. Он всё готов был отдать ради простой человеческой теплоты, доброты и любви, которой ему так не хватает от родителей и которую так стремиться дать им он. Вот только им она, похоже, вообще не нужна. Всё это он получал от любимой бабули, которая так же любила своего внучка больше жизни. Давала ему всё, пока «родители ничего не знают», и подмигивала добро так, ласково, отправляя играть обратно во двор к другим соседский детям. Ещё и давала сладостей – угостить всех во дворе. Разрешала в компьютере играть сколько захочется и готовила самые вкусные блины на свете. Вот только она умерла два года назад, и забрала всю нежность и любовь с собой в могилу, заставляя любимого внучка по сей день горевать по этой утрате. По щекам сами собой скатились две скупые слезы. Алексей безэмоционально стер их тыльной стороной ладони и подошёл к холодильнику, доставая оттуда яйца, масло, молоко. Он никогда не корил себя за слабость, потому что она проявлялась только в отношении к одному человеку, и такое он себе мог позволить. Пускай бабуля и готовила неповторимые блинчики, и он попробует тоже, ведь не просто же так она пыталась научить его этому и передала свой секретный рецепт. Но кто же знал, что это будет настолько сложно. Вся кухня уже после пяти минут проб была в муке. Шкарлупа от яиц вывалилась из переполненного мусорного ведра, которое отец опять забыл вынести, и валялась на полу. Молоко было немного разлито по столу. Кажется, повар из него никакой. Но Леша не сдавался. И всё же смог замесить тесто. Пока сковорода с первым на ней блином разогревалась на электрической плите парень пытался по минимуму убрать ущерб, нанесённый кухне своей готовкой. Все говорят, что первый блин комом, вот и он не клал на него больших надежд, неспешно заметая муку с пола в совок. – Как же ты их готовила, я не понимаю. Знал бы, никогда б не просил их делать. Прости меня за все грехи, – бубнил себе под нос Леша, уже вытирая столы от разлившегося немного теста и молока. Но его приятно удивило то, что когда он переворачивал блин, тот не был спаленым до черноты. Всё продвигалось очень медленно, поэтому пока пекся следующий блин, он уже успел поставить чайник и доубирать кухню. Потом принес телефон и стал коротать время в нём. Спустя минут сорок, плюс-минус, на столе была тарелка со сложенными на ней кое-как блинами и горячий чай. Зеленый и без сахара, всё как положено. Ещё две чашки, но уже черного чая, дымились на кухонной барной стойке. Их он отнёс в кабинет родителям, которые уже не спали и снова сидели по уши в работе. Даже внимания не обратили, не то, что поблагодарили. Хотя б за что-то. «Ну и хуй с ними» – подумал парень, забирая свою тарелку с завтраком и чай в комнату. – Еда на столе. Хотите‐ешьте, не хотите – никого не заставляю, – сухо сказал он, в который раз проходя мимо массивной двери кабинета, открывая дверь в собственную комнату ногой, так как руки были заняты. В ответ неизменная тишина. Лёша лишь хмыкнул, закрывая дверь уже рукой, перед этим поставив свой завтрак на стол.***
Алексей сидел за столом за своим компьютером и выбирал университет. К сожалению, откладывать этого нельзя, он и сам понимал, и родители пинков давали. У него уже в глазах рябило от просмотренных вариантов в ленте, но ни один, НИ ОДИН! ему не подходил. Может, проблема была лишь в том, что он не смотрел какие-то определенные, а смотрел всё сразу? Там было все, от юридического до актерского. Он просто не знал: куда ему идти и с чем связывать дальнейшую жизнь. В дверь неожиданно постучали, от чего Леша дернулся в кресле и опасливо покосился на неё. – Войдите, – все-же ответил он. В комнату вальяжной походкой прошел отец. Пренебрежительно осмотрел комнату своим рентгенным взглядом и элегантно сел на диван, который был напротив кровати, вплотную к шкафу с одеждой. «А вот это уже интереснее». – Как успехи? – спросил мужчина, кивая на компьютер, но в голосе было слышно, что всё, что он сейчас делает, говорит и видит ему в тягость. – Не очень, – честно признался Лёша, – я не знаю куда поступать. Не уверен вообще ни в чём, – тихо заскулил он, опуская голову на руки, сложенные на столе, и зарылся пальцами в светлые кудри, – может, сможешь хоть чем-то помочь? – с надеждой спросил он, не поднимая головы. – Всмысле? Это как понимать? – фыркнул отец и закатил глаза. Парень уверен, что он увидел собственный мозг от этого действа, – Ты пойдёшь на предпринимателя. Когда доучишься, мой бизнес перейдет тебе. И это не обсуждается. У меня нет ещё одного наследника, что б это стояло под вопросом. – резко ответил отец и поправил черную прядь, которая спадала ему на глаза всё это время. Ну конечно, конечно. Просто так он бы не пришел. Ему явно что-то нужно было во благо себе и работе! А Леша уже понадеялся. Хотя, чего он мог ждать от отца, тот не мог измениться за день. Да он вообще никогда не изменится, и ждать бесполезно, он взрослый парень и понимает это, но ничего не может с собой поделать в своей тоске по близким. Настоящим, а не фактическим. – Что? Что за бред? Я вообще не понимаю, чем ты там занимаешься. Я ведь буду жалеть, что потратил свои годы жизни на то, что мне не всралось вообще, – он решил не стесняться в выражениях, – и я не хочу продолжать это дело, мне это не интересно. – Как ты разговариваешь с отцом? Ты кто вообще, шавка? Вздумал рот открывать? Тоже мне, взрослый, – мужчина явно повысил тон, и его можно было спокойно услышать в соседних комнатах, но кому это было нужно? Ведь никто не придёт успокоить мужа и защитить сына, – ещё раз повторяю, это не обсуждается. Сейчас же ты запросишь вступительные тесты, задания, да мне плевать что. Но ты сделаешь это немедленно! – он ткнул пальцем в плечо своего сына, что было довольно неприятно. И ради этого он даже встал с дивана и подошёл к нему. А, может, не только ради этого, – при мне, сейчас же! – прорычал отец. – Я не буду этого делать, – таким же тоном ответил Алексей, гордо подняв голову и смотря прямо в глаза отца, плотно стиснув челюсти, – может я вообще актером стать хотел? Или художником? Архитектором? Такие варианты для тебя присутствуют? – Что? Ты хочешь стать клоуном? Посмешищем? Опозорить фамилию нашей семьи? Я в жизни этого не позволю, –снисходительно хмыкнул мужчина и хлопнул рукой по столу. Но парень только рассмеялся на это. Так заливисто и нездорово, будто псих. – О, а вот это уже не тебе решать. А вдруг я уже опозорил? Уже посмешище? Тебе-то откуда знать? Ты не можешь следить за всем, папуля, – елейно процедил Леша, голос сквозил гневом на родителя, на то, что он у него такой, что он вообще такой есть. – Не смей так говорить со мной! – Уйди, – тихо произнес Леша, пугаясь собственного голоса. А это точно он? – Что ты сказал? А ну повтори! – крикнул отец, в глазах плескалась ярость. А не ударил он сына только лишь из-за собственного воспитания. А мог бы. – Уйди. Из. Моей. Комнаты, – отделяя каждое слово сказал парень, смотря прямо в глаза напротив. Да он настоящий самоубийца. – Да как ты сме… –Я сказал уйди отсюда прочь! – крикнул уже совсем не своим голосом он. Гнев, ярость, желчь лилась из всех щелей у обоих. – Щенок. Грязный ублюдок. Ещё раз ты так со мной заговоришь. Только попробуй, и познаешь истинные прелести жизни! – крикнул последнее мужчина и гордой походкой вышел из комнаты, оставляя на лице сына полную отсраненность от мира.***
Через пару минут в комнату зашла мать. Алексей не сдвинулся с места ни на миллиметр. Вместо того чтобы хоть как-то поддержать сына, сказать, что всё будет хорошо, и плевать, что это пиздеж чистой воды, женщина только процедила сквозь сжатые зубы: – Ты сделаешь всё так, как сказал отец. Иначе будут серьёзные последствия. Максимально холодным тоном и захлопнула за собой дверь. Теперь то его и прорвало. Он закричал от гнева на всех. На то, что вообще родился. Начал колотить кулаками по подушке, чуть ли не разрывая наволочку в клочья. Скинул идеально заправленное одеяло на пол, начал пинать ногами со всей силы и упал обессиленный сверху, зарываясь в недры всё такой же теплой ткани. Надолго его не хватило, но всё же немного отпустило. Полежав так немного, свернувшись клубочком среди одеяла и подушек, он встал с несвойственной холодностью на лице и сложил всё на место. Он прям как робот-пылесос. Это его постоянная функция – уборка. После себя, после других. Леша подошел и посмотрел на себя в отражении зеркала на шкафе. «Копия отца. Мне не нравится». Сел назад за компьютер и, назло всему миру, отправил заявку на вступительные, вот только не на предпринимателя, а на актера. Но всё же и на предпринимателя тоже. Это не останется незамеченным отцом, когда дело касается его личной выгоды, так что лучше не рисковать. Леша глубоко вдохнул и выдохнул, окончательно успокаиваясь и допивая остатки чая на дне кружки. Нажал на кнопку выключения компьютера и завалился на кровать, полностью выжатый этой ссорой. Дождь всё это время не прекращал лить и парень посмотрел в окно. Он был уже не настолько сильный, что на стекле была непроглядная стена воды, и можно было рассмотреть что-то дальше одного метра. Уже радует. Леша встал с кровати и сел на подоконник, завернувшись во всё то же одеяло, и стал лениво наблюдать как меняется погода за стеклопакетами, имеющимися в каждой квартире. И тут опять дымка. Вернее, чёткие очертания человека, но серые и размытые по краям, как дым или туман. Шатен вжался в стекло, всматриваясь в эту фигуру. Опять? Так значит, в прошлый раз ему не показалось? Очертания медленно и медленно приближались, парили в воздухе на высоте в девять этажей. Да что это, чёрт возьми, такое? Откуда оно вообще взялось? Серая тень была уже почти возле окна, приближавшаяся из пелены дождя для того, чтоб можно было рассмотреть хотя бы что-то. Но тут гром резанул по барабанным перепонкам, а небо осветила яркая вспышка молнии. Проморгавшись после яркого света шатен сразу же снова прилип к окну, но там не было ничего. Пустота. Лишь капли дождя и провода, болтающиеся туда-сюда перед окном из-за ветра. Он только разочарованно вздохнул и слез с подоконника, ложась на кровать и доставая книгу с полки, которую он всё хотел прочитать, но времени никак не находилось. Он настолько зарылся в сюжет, книга поглотила его, что он не видел ничего, кроме букв перед носом. А всё это время за ним из окна наблюдала пара тёмно-карих глаз.