За тебя

Лена кашляет. Надрывно, задыхаясь от боли. Легкие будто горят. Ей кажется, что еще немного и она начнет кашлять кровью. Теплые ладони аккуратно подхватывают ее. Бережно держат, пока приступ не закончится. — Яськ, уйди. Заразишься. — Лена, какое уйди. Мы твою температуру сбить третий час не можем. Не уйду я никуда — он и не уходит. Сидит рядом, позволяя вцепиться себе в руки. Голос приглушают два респиратора, надетые друг на друга, но Елена все равно его слышит. Оба прекрасно понимают, что заболеть за три недели до Последнего Испытания в Питере чревато тем, что они оба участвовать в блоке не смогут. Если Ярослав таки заразится. Или она не успеет вылечиться. Он вообще не должен был сейчас находиться в Москве. Ему Бахтиярова вечером позвонила, когда он в Питер уже выехал и попросила приехать, потому что ее начало лихорадить на репетиции. А на следующий день пришел положительный результат на коронавирус и Яр засел на карантин. Голова у девушки закружилась нещадно. От света, который Баярунас сейчас включил, заслезились глаза. — Яра, выключи пожалуйста — Лена сжала его ладонь, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. — Сейчас, солнце. Градусник достану — он взял термометр со стола — Померяй, пожалуйста. Яр выключил свет, помогая девушке лечь. Сел на пол, прикрыв глаза и гладя голову на диван. Ему бы несколько минут подремать. За эти четыре дня Баярунас суммарно спал, наверное, часов 5. Девушке было очень плохо. Ее тошнило, температура не спадала ниже 38, голова кружилась, а отсутствие вкусов и запахов практически не давало есть. Если она и засыпала, то тоже ненадолго. Громкое и частое пиликанье градусника вырвало из болезненного сна Елену и из усталостной дремы Ярослава. Девушка обессиленно отдала термометр. Яр посветил телефоном. Посмотрел ей в глаза. — Лен, 39 и 7, ты полтора часа назад нурофен выпила, была 39. Я скорую вызываю. — Они ж заберут, Ясь — Не заберут, мест нет. Да и не захотят. Если бы платную вызывали — тогда да. А обычная не станет. Полежи пока. Только не засыпай. Бахтиярова слышала, как Ярослав ушел на кухню и разговаривал с оператором скорой помощи. Он не был раздражен, скорее устал. — Девушка, с подтвержденнным коронавирусом уже третий день не может сбить температуру. Полных лет 35. Откуда я знаю, какое у нее поражение легких, я не врач. Продиктовав адрес Яр поставил чайник и зашел в ванную. Снял респираторы, зашипев от боли. Они оставляли следы, которые прели и чесались. А за ушами отметины от резинок начинали кровить. Он вымыл руки, достал два новых и снова их надел. Резким движением вытер горячие слезы. Посмотрел в зеркало. — Надо. Надо быть сильным. Пока ты не слег сам. Надо выхаживать Лену. Баярунас осторожно заглянул в комнату. Увидел, что Елена закуталась еще больше в одеяло. Покачал головой и осторожно сел рядом. — Еленка, нельзя укутываться, жар нагонишь еще больше. Он обнимает ее, на тихий всхлип и слова об усталости треплет по спине. Не отвечает на «заразишься, дурачок», а только поправляет респираторы. Держит Лену за руки. Домофон прерывает их единение. Ярослав идет открывать. Медики топчутся на пороге, говоря что могли бы вполне и бахилы им дать, а так приходится разуваться. Бахтиярова вжимается в стену, когда слышит откровенно раздраженного партнера: — У меня в соседней комнате лежит моя девушка с ковидом, мы трое суток не можем опустить температуру ниже 38, сегодня она даже после жаропонижающих лезет вверх. На часах половина четвертого утра, никто из нас еще не ложился. А вы смеете возмущаться, что бахилы вам не принесли! Больше ничего не надо?! Слона в сметане например? Шнурки погладить?! Бригада только крякает что-то невыразительное. Осматривают Елену, изменяют сатурацию. Выписывают рецепт на препараты от кашля и боли в легких. Предлагают вколоть тройчатку. Девушка соглашается. Мужчина потом выпроваживает врачей из квартиры, поблагодарив сквозь зубы. Молчит, когда ему говорят ежедневно проверяться на коронавирус и закрывает дверь. — Лен, можешь поспать. Сейчас жар спадет, я проконтролирую. Елена улыбается, взглядом спрашивая разрешения. Дожидается кивка и гладет голову Ярославу на колени. Он перебирает ее волосы, девушка засыпает. Мучительные полторы недели проходят и болезнь отступает. Девушка постоянно шутит, что никогда так не радовалась чему-то отрицательному. Баярунас не заражается каким-то чудом и они вместе приезжают в Питер на дней пять раньше, чем нужно. — Елен, вот тут не дотянула. Ты «хоть раз» спела, но не соединила, а поторопилась. А спешить тут нельзя. Давай продышись и заново. Потом прогоним сначала. Она кивает, восстанавливая дыхание. Баярунас встает с пола и приобнимает ее. — Ну молодец. До блока так чуть-чуть потреним и споёшь. Главное не переживай и дыши. Не переживай и Дыши. Вот, что сказал ей Яр, целуя перед началом спектакля. Вот, что она сказала ему на Жертве. Вот, что стало девизом их жизни. Не переживай и Дыши