Особенности детской дипломатии

      – Не сказал бы, что мне не нравится, и тем не менее... Думаю, я могу обойтись без вашей помощи и продолжить нашу чудесную прогулку самостоятельно.       Тихий, но настойчивый голос Маршала прогнал подкравшийся сон. Для надёжности Марсель мотнул головой и в который раз за эту бесконечную ночь посмотрел на Рокэ: синева с нежно-розовыми, лампадно-светлыми отблесками... Красивое сочетание. Но сейчас его больше волновало то, что уже занимается рассвет, а они так ещё и не дошли до посольства. Закатная девчонка спутала все планы...       – Марсель, вы меня слышите? Уверяю вас, я могу идти сам.       – Пожалуйста. Всегда к вашим услугам, – Марсель криво улыбнулся и, изобразив вежливый кивок, не без облегчения опустил его на землю.       Можно подумать, ему очень нравилось его нести! Руки налились свинцовой тяжестью, глаза слезились и ужасно хотелось спать, но как раз на это времени уже не оставалось. Закатные кошки, по его расчётам он уже как полчаса должен быть у Марианны и если не составлять компанию подушке и мягкому одеялу, то хотя бы приводить себя в порядок. А круги под глазами – не такие впечатляющие как у Ворона, но всё-таки – его выдадут с головой, разве что у милой Марианны найдётся подходящего цвета пудра.       Глухой звук падающего мешка. Проклятье! Марсель обернулся, и, кто бы сомневался, этим мешком оказался Рокэ. Вот так всегда: отвлечёшься всего лишь на пару минут, а всё уже идёт наперекосяк! Первый маршал Талига стоял на одном колене, опираясь белыми изящными пальцами о грязные камни мостовой, кажется, предпринимая пока безуспешную попытку встать. К чему она приведёт, Марсель решил не выяснять и присел рядом.       – Я помогу, – вопрос-утверждение.       – А у меня есть выбор? – еле заметная усмешка.       – По правде говоря, нет. Это же особое поручение. И прошу заметить, его даже не я придумал, а вы.       – По-вашему, я не могу от него отказаться? Ах да, я совсем забыл: первое слово дороже второго.       Что?!! Марсель чуть не поперхнулся. Он всё это время притворялся или ... нет, Марсель бы не перепутал. Тогда как? Не заметить ошарашенный взгляд виконта мог только слепой. Маршал слепым не был, он просто выказывал неподдельный интерес к флюгеру на башенке соседнего дома. Правда, Марсель был уверен, что тот понял неозвученный вопрос своего офицера для особых поручений и теперь непонятно зачем проверяет его терпение на прочность.       – Не нужно на меня так смотреть. Я вам хотел рассказать один занимательный сон, но, очевидно, ничего нового вы в нём не найдёте.       Да уж, кому сон, а кому самый настоящий кошмар!       – И много вы видели?       – Должно быть всё. Смотреть на себя со стороны – достаточно странное ощущение.       Маршал опять молчал, задумчиво рассматривая брусчатку, ветер осторожно перебирал тёмные пряди, приветствуя своего Повелителя. Хотелось верить, что на этот раз Повелитель Ветров смотрит под ноги и брать пример с маски не собирается, впрочем, Марсель его придерживал и проявить подобную неоригинальность вновь не позволил бы. Тишину прерывали только редкие крики ласточек и стук открывающихся ставен, и виконт искренне надеялся, что никому нет дела до странной парочки, решившей прогуляться в пять часов утра.       – Между прочим, вы оказались не в самом плохом обществе, – Вопросительный взгляд, – Теперь я должен только вам и Леворукому. Что любопытно, вы в приоритете: Чужому я на крови не клялся.       Марсель возвёл очи горе. Подумал: «Если бы милая Катари видела – обзавидовалась бы». Но зачем Ворон так говорит, неужели нужно объяснять?       – Это был экспромт. Такой клятвы не существует, к тому же, я – не эорий. Поэтому успокойтесь, вы мне ничего не должны.       Он успокаивает Первого маршала Талига, куда катится мир?       Ворон красноречиво щёлкнул языком.       – Всё не так просто, виконт. Я – эорий, никуда от этого, к сожалению, не уйти и я принял клятву.       – Проклятье!       Выходит, он освободил от одной древней жути, чтобы связать другой? Впрочем, сочинённому на ходу стишку он значения не придавал, а вот Рокэ...       – Нет, скорее клятва, очередная. Не беспокойтесь, не первая и не последняя.       Марсель беспокоится? Разве есть повод? Подумаешь, друг по твоей вине поклялся непонятно в чём. Ничего, потерпит!       – Идея! Представьте: вы входите в мою комнату, я в чистой рубашке, завещание написано и уже лежит на столе, в руке дрожит пистолет. Согласитесь, волнительный момент, прощание с жизнью, как-никак! И тут вы резким движением выбиваете холодный металл из моих заледеневших пальцев и ... Вуаля, мы в расчёте!       Рокэ перевёл взгляд на небо. Странной мути там не наблюдалось, чему виконт был несказанно рад.       – Зачем так усложнять, Марсель? Вы могли бы срезать ради букета прекрасной даме пару десятков астр с клумбы вашего папеньки.       – Ну нет! Одно дело – обычное самоубийство, другое – убийство с особой жестокостью.       Ворон не ответил, должно быть, снова задумался. И это всё? Пара фраз – диалог закончен? Впрочем, обижаться на него было сложно, в Багерлее вряд ли было много развлечений, а особой разговорчивостью он и раньше не отличался. Марсель решил не мешать и огляделся. Несмотря на холод и всё ещё реальную угрозу на кого-нибудь нарваться, хотелось запомнить, сохранить навсегда прелесть этого утра. Слегка позолоченные, спешащие куда-то облака, тренькающая назойливую, но изящную мелодию синичка, поблёскивающие своими мокрыми зелёными спинками листья, кашляющий Рокэ... Стоп. Какой ещё кашель? Пытаясь затолкать только-только поднявшиеся из глубины души дурные предчувствия обратно и предложив свой ажурный платок, Марсель как бы между прочим спросил:       – И давно это у вас?       Грустно улыбающиеся глаза, чуть дрогнувшая линия губ.       – По меньшей мере месяц. Но вам не стоит переживать, это не простудное и, вроде как, не заразно.       Марсель и не переживал, просто протянул руку за смятым, запачканным кровью платком. Случайное, обжигающее касание пальцев... Нет, это невыносимо! Марсель резко остановился, обернувшись к Рокэ, и убеждённо, точно задыхающийся на костре еретик (их раньше сжигали, он читал), зашептал:       – Мы уже почти пришли, остался буквально один поворот и всё... – Будет хорошо? А ничего более пошлого не нашлось? – Я не знаю, как всё будет, но выход я найду, обещаю! Не может быть, чтобы не было лекарства. Помните, Валмоны всегда убирают то, что им не нравится? А ваша болезнь меня абсолютно не устраивает! – Ну почему вы молчите? Ответьте хоть что-нибудь!       – Виконт, вы решили поломать мне пальцы? Довольно жестоко с вашей стороны.       Какие пальцы, о чём он? Да, Марсель забыл отпустить его руку и сжимал их вместе с несчастным платком.       – Извините, – поспешно запихнул его в один из карманов.       Снова проклятая тишина! Это ж надо было всё так испортить, полез к нему зачем-то со своими пламенными заверениями...       Маршал тяжело вздохнул:       – Хватит на сегодня клятв и обещаний. Вы мне ничего не должны.       Конечно! А должен я из-за идиотской, придуманной вами клятвы. Нет, договаривайте, Первый маршал Талига. Закатные твари!       – Хорошо, давайте я попробую утонуть, тут Данар как раз рядом – недалеко идти. К тому же, плавать всё равно не умею. Можете даже не спасать, одной проблемой меньше, одной больше, какая разница!       Удивлённо приподнятая бровь.       – Не умеете. Плавать. Чего я ещё о вас не знаю? Постойте, и вы ходили со мной на абордаж...       – Глупо, да? Но что поделать, ваше предложение было слишком заманчивым и ценным, чтобы от него так просто отказаться.       – Какой же дурак!       – Может быть. Но вам хотя бы со мной не скучно?       Слегка подтаявший лёд и ... если присмотреться, в улыбке выходца тоже есть своё очарование. Нет, всё-таки жизнь была прекрасна!