***
— Знаете, всё это больно похоже на ловушку, — задумчиво говорит Сэм. На удивление, в новой, совершенно неизвестной обстановке он пока держится лучше всех. И уверенно ведёт их по тропинке в неизвестном никому направлении. Во всяком случае, Сэм открыто признается, что беспокоится, а не подозрительно хмурится на каждый куст и уж тем более не ввязывается в потасовку с деревом. — Нас сюда как будто специально заманили. Уж очень меня напрягает вся эта ситуация с ангельским радио… Как только пыл Дина утихает, Сэм решает, что оставаться на прежнем месте и ожидать «Второго Пришествия» не имеет больше никакого смысла. Кас при этом многозначительно хмурится и, судя по всему, едва сдерживает порыв поведать им очередную историю. Одну из тех, что с завидной регулярностью переиначивают представление братьев о Библии. Так и не дождавшись этого самого рассказа, Сэм, кажется, даже огорчается. Улыбнувшись уголками губ, Кас обещает обязательно поведать об этом позже. Внимательно изучив траву и не разглядев в воздухе ничего, кроме навязчиво липнущих к лицу мошек, ангел с уверенностью заявляет, что трещина больше не возникнет на прежнем месте. Судя по словам Каса, спустя минуту даже след её былой энергии исчезает. И это чертовски хреново. Стрелки наручных часов медленно приближаются к отметке в пять после полудня. Выходит, они бродят среди деревьев от силы минут сорок — полные ожидания и неизвестности. Странно, но даже оказавшись в Чистилище, Дин чувствовал себя куда лучше. Просто потому что, в отличие от этой Земли, точно знал, чего от него требовало то загробное царство монстров. Ведь тогда у него не было даже времени что-то толком обдумать. Нельзя было позволить себе лишнюю секунду. И только в голове всё сильнее и сильнее набатом стучало главное правило: «Убей как можно больше этих тварей и тогда, быть может, выживешь. Сегодня». И так целый год. Вот только разобраться с главным правилом этого мира, увы, пока не получалось. Одинокая сова на ветке и рой мошек немногое могли рассказать. Ветер шумит, играя в листьях. Сейчас Дин бы даже не отказался позвонить Кроули. Черт бы побрал этого проныру, но охотник был бы по настоящему рад его внезапному появлению. Вот только, будто препятствуя этому, все телефоны вдруг дружно приказали долго жить. А фонариков Винчестеры с собой, конечно же, не брали. Изначальный план Дина с молитвами тоже проваливается. Сэм первым сосредоточенно прикрывает глаза. Дин, ни разу не обращавшийся подобным образом именно к Богу, тоже жмурится, пытаясь войти в нужное для этого медитативное состояние. И даже Кас, привыкший быть по другую сторону молитв, присоединился к ним. Вот только ещё в первую минуту становится понятно, что коллективное беспрерывное взывание к Господу не принесёт никакого результата. Быть может, они с Амарой просто слишком далеко… Или Богу как обычно просто плевать на их «мелочные проблемы». Впрочем, в охотниках ещё тлеет слабая надежда на появление Чака и его божественную помощь. Потому они продолжают время от времени делать остановки для молитв. Костяшки пальцев саднят и кое-где кровоточат. Дин потирает их и лениво отпихивает с пути сравнительно небольшой, поросший мхом булыжник. Удар оказывается неожиданно сильным. Камень на мгновение подлетает в воздух и катится дальше, ударяясь прямо о туфли спокойно бредущего впереди Каса. Ангел удивлённо глядит под ноги и медлит. Нерешительно переводит взгляд на друга, почти умоляя залечить его пустяковые раны. Дин лишь отрицательно качает головой, понимая его без слов, и притворно-ободряюще улыбается. Они обязательно вернутся. Всегда возвращались. Рано или поздно они найдут здесь людей. Если повезёт, даже библиотеку. И обязательно выяснят, как попасть обратно. Дин не сомневается в их силах. Во всяком случае, изо всех сил старается убедить в этом самого себя. — Думаешь, это их пернатых крыльев дела? — Сэм игнорирует неловкую, вымученную шуточку брата и согласно кивает. Однако Дин относится к его предположению с сомнением. — Но в той битве с Амарой мы вроде как были заодно. Зачем им это сейчас? — Простым ангелам не хватит сил на это. А Люцифер — последний архангел в строю — пропал… — Кас медлит, с явной неохотой вспоминая подробности минувшего, крайне тяжёлого для него года. Раньше он старательно обходил тему одержимости самим Сатаной, так что Дин даже несколько удивляется, услышав его слова. — После того, как Амара вырвала его из моей оболочки… — Ладно… И из больших передряг выкручивались, — Дин тяжело вздыхает и останавливается перевести дух. — По шкале от одного до десяти, как всё плохо? Сэм оглядывается по сторонам, раздумывая над ответом. Однако озвучить его не получается. Особенно шумный хруст веток заставляет настороженно замереть. Спустя пару мгновений из темноты выступает чёрная тень. И прежде чем Кас успевает подойти, а Сэм — вскинуть дробовик, набрасывается на толком не обернувшегося Дина. Из-за спины. Сбивая охотника с ног и прижимая к земле.Глава 1. По шкале от одного до десяти, как всё плохо?
25 июня 2022 г. в 17:00
Могучие дубы и костлявые осины в полумраке пляшут вокруг Дина. Кружатся, зачаровывая диковинкой своего медленного, но такого грациозного вальса. Дин не дожидается, пока в репертуар этих горе-танцоров войдёт какой-нибудь позорный балет, и трясёт головой из стороны в сторону, отгоняя наваждение. Это почти не помогает. Всё по-прежнему кружится перед глазами. И из-за этого Дина никак не покидает то самое паршивое чувство, что неизменно приходит поутру после хорошего вечерка в баре. Одно плохо: охотник прекрасно помнит и знает, что последний глоток пива растворился в крови уже давно.
Дин слышит тяжёлое дыхание Сэма прямо над ухом. Тот в порядке, с ним всё хорошо. Кас тоже рядом. Настороженно оглядываясь, пряча ладони в карманах, ангел вновь, поддавшись безрассудному порыву, шагает вперёд. И, хотя на этот раз он идёт предельно медленно и осторожно, Дин тут же, будто на автопилоте, кидается за ним. Чтобы попытаться уберечь друга от возможной опасности. Кто знает, что таит в себе другой мир? Однако на первом же футе Дин спотыкается о корень какого-то дерева. Сэм вовремя удерживает брата от падения, вцепившись в его куртку. Кас останавливается и через плечо в беспокойстве глядит на Дина. Тот лишь пожимает плечами, про себя описывая треклятое дерево самой изысканной бранью.
Выплюнув их на другую сторону реальности, разлом чудесным образом возвращается к прежнему, куда менее яркому золотому свечению. Но привычный свет фонариков всё равно и рядом не стоит с сиянием его отчего-то вовсе не тёплого пламени. И этого сияния достаточно, чтобы превратить тьму ночи в зловещие сизые сумерки. Дин даже замечает ленту тропинки впереди.
— Кас, ты не знаешь, где мы?
На первый взгляд, Сэм совершенно не взволнован. Будто, в отличие от остальных, относится к скачкам между мирами как к обычному заурядному делу. Однако Дин слишком хорошо знает все исхищрения и маски брата, чтобы так просто поверить интонации и тону его голоса.
Кас прикрывает глаза, набирает воздух в лёгкие и облизывает покрытые трещинками губы. Из кустов рядом вдруг доносится шорох. Но ангел будто и не слышит его, сосредоточенно жмурится, всё также недвижимо стоя на месте. Сэм и Дин обмениваются настороженными взглядами. И, на всякий случай, старший брат на правах признанного всеми «хладнокровного убийцы» покрепче сжимает рукоять пистолета. Однако тратить пули на какого-нибудь трясущегося от холода, потрёпанного и тощего бельчонка Рокки ему не хочется совершенно.
— Полагаю, — наконец заключает Кас и вновь с интересом крутит головой, — мы где-то в горах Шотландии.
Скрывая усмешку, Сэм искоса глядит на брата, прекрасно помня, что с Шотландией у того связаны далеко не самые приятные воспоминания. Дин выразительно зыркает на него в ответ и закатывает глаза, показывая, что не хочет поднимать эту тему.
Кас пристально наблюдает за реакцией охотников, меря обоих недоуменными взглядами. «Он же не знает о той поездке…», — неожиданно вспоминает Дин. И задумавшись на секунду, вдруг с удивлением понимает, о скольких смешных и не очень вещах Кас, будучи самым близким другом Винчестеров, даже не догадывается. Тем не менее, рассказывать о той единственной «командировке» братьев за границу именно сейчас кажется далеко не самой лучшей идеей.
Конечно, не только потому, что тогда Сэм непременно удосужится припомнить брату о его боязни летать на самолётах… Должны быть другие причины… «Да ты просто сросся с сиденьем! Жаль я не додумался тебя сфотографировать», — улыбается Сэм обычно. Во всяком случае, до того, как Дин переводит тему. И пускает всё своё ораторское мастерство в рассказ об одном из особенно приметных случаев из детства. Чаще всего Дин не дожидается и сразу выкладывает на стол флеш-рояль. История про то, как брат буквально разрыдался перед ящиком телевизора, однажды увидев чёрно-белую рекламу «McDonald’s» с клоуном Рональдом в главной роли, даже спустя десятки лет заставляет Дина улыбаться, а Сэма — отводить глаза.
Дин не знает, почему, но после таких насмешек друг над другом и рассказов под пиво на душе всегда становится чуточку светлей. Он уверен, что Касу бы было любопытно послушать кое-какие истории — развеяться. Но сейчас не время. Это понимает и Сэм.
— Так говоришь, таких штук… («Разломов, — подсказывает ангел, и Дин нехотя исправляется») разломов много?
Кас кивает и вновь хмурится на трещину в реальности. В его голубых глазах отражаются языки холодного, алого пламени.
— Достаточно, чтобы вызвать переполох и неразбериху в новостях.
— То есть это место… Эти миры, — Сэм обводит деревья вокруг широким жестом. Тяжёлая сумка с оружием, перекинутая через плечо, ударяет его по спине, но он даже не вздрагивает, — могут быть опасны для нашего?
— Могут, — соглашается Кас. Дин настолько привык к сверхъестественным угрозам, с завидной постоянностью ставящим человечество на край гибели, что даже не удивляется его словам. Лишь саркастически улыбается. И всё-таки ангел считает своим долгом поспешно добавить: — но мои познания в этой области слишком ничтожны, чтобы говорить наверняка.
Следует минута тишины: все молчат, прислушиваются к шёпоту листвы, разглядывают деревья и кустарники. Ничего необычного не бросается в глаза. Лес как лес. Дин даже решается убрать пистолет обратно за пояс, готовый вновь выхватить его в любую секунду в случае чего. Говоря по правде, Дин никогда не даёт себе расслабиться настолько, чтобы позабыть об осторожности. Даже ночью, укрытый стенами бункера, защищённого всеми мыслимыми и немыслимыми заклятьями. Возможно, его опасения покажутся кому-то смешными. Но Дин не может просто так, по щелчку пальцев отказаться от многолетней привычки. Как не может и заснуть, прежде чем проверит наличие под подушкой ножа, пистолета или, по меньшей мере, ангельского клинка. Сэмми точно такой же. Ведь так их воспитал отец. В вечной суматохе переездов, в изнуряющих тренировках, в подготовке к войне с силами тьмы, что погубили маму братьев. Джон Винчестер смыслил в этом как никто другой — когда-то даже служил в морской пехоте.
Кажется, Джон был для них куда лучшим учителем, военным инструктором, чем отцом. Но братья Винчестеры всё равно благодарны ему за то, что он сделал для них. Когда-то Дин старался угодить ему во всем. Но он не был слепцом. И, несмотря на вечные препирательства Сэма с отцом, прекрасно видел, как схожи их характеры.
Джон мёртв уже почти как десять лет. А Дин всё продолжает видеть его во снах. В призрачных мечтаниях, где всё хорошо. Где Джон учит молодого, совсем зелёного Дина водить Импалу, где малыш Сэмми сидит на заднем сидении в крепких объятиях матери.
Вот только Дин уже далеко не ребёнок. (Честно говоря, и детства-то у него не было как такового). И даже не прыщавый подросток. Юношеский максимализм давно остался где-то далеко позади. На пути к становлению Дина таким, каким он знает себя сейчас, он отомстил убийце родителей — лично пристрелил демонского ублюдка. Пусть и не вскоре после этого, но всё-таки смог не столько смириться, сколько убрать, скрыть из памяти их смерть. Так же, как и смерть многих друзей, ставших Винчестерам настоящей семьёй: Джо и Эллен, Бобби, Бенни, Кевина и даже «малышки Чарли»…
Ладонь Сэма ложится Дину на плечо, и он вздрагивает, на автомате потянувшись к пистолету. Поняв, что никакой опасности нет, он поднимает руку, секунду назад едва не схватившую оружие, и делает вид, что собирался просто-напросто провести ею по волосам. Однако истинный мотив движения всё равно не укрывается от наблюдательного Сэма. Он приподнимает брови.
— Что-то заметил?
— Просто задумался, — говорит Дин невозмутимо, перешагивает через кривые корни дерева и останавливается на протоптанной кем-то или чем-то тропинке. — И что нам с этим делать? Возвращаться в бункер, прочитать парочку книг? Уверен, у «Хранителей» должны быть записи о других мирах. Они ж всезнайки похлеще вас, ребята.
На самом деле, Дину такой план далеко не по нраву. Бог с ним, с бензином, — безлимитная кредитка Чарли здорово облегчает жизнь охотников. Но не для того же они тащились сюда из самого Канзаса целые сутки, чтобы, едва приехав, отправляться назад, а после — обратно сюда.
— У меня есть кое-какие идеи, — тут же кивает Сэм. — И ты прав, были старые книги. Во всяком случае, я видел что-то подобное, когда систематизировал библиотеку.
— Думаете, они знали, как закрыть разлом? — произносит Кас, глядя на друзей с сомнением. Те едва заметно, но всё же одновременно кивают. — Боюсь, даже у Небес нет таких познаний…
Сэм хмурится, какую-то минуту безмолвно глядя себе под ноги.
— Тогда, — предлагает он настолько осторожным и медлительным тоном, что Дин сразу заподазривает неладное в его ещё не произнесённых словах, — может, Кроули согласится помочь с этим? Или Ровена?
Сэм, конечно, прав. Но вести какие-либо дела с Кроули или Ровеной — та ещё лотерея. И, хотя они смогли внести свой немалозначимый вклад в борьбу с Тьмой и даже, в какой-то степени, «подружились» с Богом, Дин всё равно не любил обращаться ни к Королю Ада, ни к его мамаше-ведьме. Как и Кас. Судя по его взгляду. И, конечно, не самому лучшему опыту партнёрства с демоном…
— Ты же сам прекрасно знаешь, чем, в конце концов, всегда заканчивается дело с их участием…
— И всё-таки Кроули — Король Ада. У него, должно быть, есть опыт в подобных вещах, — настаивает Сэм, хотя на его лице и написана явная неохота вновь обращаться к этой вечно спорящей друг с другом, корыстолюбивой и жадной до наживы парочке. — А у Ровены осталась «Книга Проклятых». Спросить всё-таки нужно. Разумеется, если у «Хранителей Знаний» не найдётся ничего стоящего.
Разлом вдруг мигает, словно вышедшая из строя лампочка. В то же мгновение его свечение тускнеет прямо на глазах. И, хотя Дин понятия не имеет, что будет дальше, интуиция охотника кричит: мерцание трещины не предвещает ничего хорошего. А встретить это «нехорошее» на своей территории всяко лучше, чем здесь. Дин срывается с места, и Кас без промедления бросается вслед за ним.
Сэм протягивает руку, в последний момент ухватываясь за тонкую, тусклую полосочку света. Ещё несколько мгновений назад она была способна осветить им путь в беспросветном лесном мраке. Дин и Кас уже достаточно близко, чтобы трещина пропустила и их. Вот только, вопреки ожиданиям, разлом вдруг тает на глазах, прямо в ладони Сэма. Всё внутри Дина будто сворачивается в тугой узел от осознания неизбежного. Но ни он, ни Сэм и даже ни Кас больше не могут ничего поделать. Трещина ещё раз мигает, будто издевательски, насмешливо прощается с ними и в ту же секунду обращается в искры.
Со всех сторон на них вязким туманом наползает темнота. И все тупо пялятся на место, где только что был разлом, растворившийся в воздухе вместе с возможностью вернуться назад… В мир, что они ценой своих жизней так долго и упорно защищали от всех невзгод. Где остались их друзья, знакомые и многочисленные проблемы.
— Твою мать! — в конце концов, Дину приходится нарушить жуткое, душераздирающее молчание. Он уже привык сдерживать эмоции, привык глушить их алкоголем… Однако на сей раз Дин всё-таки выпускает пар, вызывая на дуэль какое-то ни в чём не повинное дерево. Несколькими отточенными движениями он со всего размаху бьёт шершавую кору, словно мантру вновь и вновь повторяя: «Нет, нет, нет…»