Гарри Поттер и Посланник Смерти

      И снова кабинет директора. Только на этот раз вместе с Гарри сидел еще и Рон, который сильно нервничал и постоянно кидал боязливые взгляды в сторону Дамблдора. Неподалеку стоял Снейп, уже посвятивший директора во все подробности похождений Поттера. Вокруг царила такая напряженная атмосфера, что Гарри по-настоящему испугался, что его могут исключить. Что он тогда будет делать? Ведь Геллерт не сможет научить всему, что проходят в Хогвартсе. Гриффиндорец исподлобья взглянул на сосредоточенного директора. Только бы не исключил. – Гарри, – разочарованно покачал головой Дамблдор. – Зачем ты пошел в запретный коридор? Я же говорил в начале учебного года, что там очень опасно. А ты все пытался туда попасть. А сегодня вы с мистером Уизли могли остаться там, если бы профессор Снейп не решил проверить комнату. – Интересно было, – дернув уголком губ, ответил первокурсник. – Тренируй выдержку, мальчик мой. Не стоит нарушать правила. Даже если тебе интересно, – назидательно проговорил директор, погладив бороду, и задумчиво уставился на профессора зельеварения. – Ну что, Северус? Простим мальчиков? – и прежде чем декан Слизерина успел возмутиться, добавил: – Но наказание я вам, конечно, назначу.       Гарри очень удивился, что разговор продлился так недолго. Пробрался в запрещенное место? Пробрался. Больше так не делай. Держи наказание и вперед. С другой стороны гриффиндорец был неимоверно счастлив, что про исключение не сказали ни слова. Значит, не все так плохо, как казалось. И чего это они с Роном так переволновались? Уизли до сих пор ничего не сказал. Так сильно испугался, что ли? – Я думаю, профессор не откажется принимать вас у себя в классе две последующие недели, начиная с завтрашнего дня, – сказал Дамблдор, в основном обращаясь к Снейпу. Тот, поджав губы, кивнул и покинул кабинет. – Что ж, можете идти. И, пожалуйста, больше не пытайтесь проникнуть в то место. – Х-хорошо, директор, больше не будем. Честно, – отмер наконец Рон и дернул Гарри за рукав мантии, чтобы подтвердил слова. – Ага, больше не будем! – тут же воскликнул Поттер и быстрым шагом направился к выходу, утягивая за собой Рона, едва успевшего попрощаться. – Фух, я больше никуда с тобой не пойду, Гарри. Не хочу, чтобы меня потом исключили. Мама не обрадуется. – Ничего страшного ведь не случилось, ты чего? – не понял Поттер протеста. – Ничего страшного?! Нас мог слопать адский пес, могли раздавить дьявольские силки, мы чуть не застряли в той комнате неизвестно насколько без еды! Это называется – ничего страшного? – негодовал Рон, пока они возвращались в гостиную. – Ну... Да? – Иди ты!.. – Мальчики! Где вы были? – набросилась на ребят Гермиона, как только они зашли. – Вас все потеряли! – Да мы это... В запретном коридоре были, – буркнул Уизли. – Пробрались в комнату с цербером, потом свалились в дьявольские силки и после застряли, потому что не смогли открыть дверь. Нас нашел Снейп и притащил к директору. Говорил, что добьется нашего исключения, но Дамблдор просто назначил отработку. Со Снейпом.       Девочка не могла вымолвить ни слова. Только шокировано открывала и закрывала рот, силясь произнести хоть что-то. Рон махнул на нее рукой и отправился наверх, скорее всего, чтобы отоспаться после трудного вечера. Гарри, недолго думая, отправился следом. Уж слишком утомительными были недавние приключения. Завтра им, несомненно, придется выслушивать от Гермионы лекцию по поводу соблюдения правил Хогвартса, а пока можно отдохнуть и, возможно, обдумать дальнейшие действия относительно запретного коридора. Поттер напрочь забыл все руны, что были увидены в комнате, а это значит, что придется спускаться еще два раза. Первый – записать руны на пергамент, второй – прийти с уже составленной цепочкой. Только вот еще надо будет найти того, кто поможет и с повторным проникновением, и с цепочкой. Желательно, чтобы это был один человек. Тогда не придется дважды спускаться, а разгадать все за один раз. Хотя, кто знает, вдруг руны будут через чур сложными даже для того человека? Да и неизвестно, что находится за дверями. И кто сказал, что получится пройти дальше... – Как же много нюансов, – пробормотал Гарри, засыпая.       Проснувшись посреди ночи, первокурсник понял, что не может пошевелиться, с ужасом наблюдая за разгорающимся в районе груди огнем. Как ни странно, он не обжигал; вообще никак не ощущался. Но все равно сжигал одеяло и понемногу продвигался к балдахину. Плохо, очень плохо. Не хватало еще гостиную Гриффиндора сжечь. Гарри в панике стал вспоминать, как потухал подобный огонь в прошлые разы. И, к его сожалению, не мог припомнить ни одного такого раза, чтобы он самостоятельно тушил этот огонь. Они с Геллертом делали это вместе всего единожды, в остальные разы мужчина справлялся без его помощи. Попытавшись успокоиться, гриффиндорец потерпел неудачу: как только Гарри взглянул на огонь, им овладело страшное отчаяние. Поттер ничего не мог сделать. Ни-че-го.       Голоса почему-то не было, о чем мальчик узнал, когда хотел разбудить однокурсников, чтобы те позвали кого-нибудь. Оставалось только лежать и молить, надеясь, что скоро ребята проснутся от запаха дыма. «Посланник! Эй, это очень срочно! Ты мне нужен! – надрывался в мыслях Поттер, но никто не появлялся. – Пожалуйста.»       Никого. Как же страшно. Послышался треск, и через пару долгих секунд на мальчика обрушился горящий балдахин. Больно. Неужели еще никто не проснулся? Как странно. Сколько он должен так лежать? Без возможности выбраться или крикнуть, чтобы все бежали из спальни. Невыносимо. Впервые за долгое время Гарри был действительно напуган.       Кажется, будто прошла вечность, прежде чем Поттер услышал чей-то крик, полный ужаса. Рон? Драко? Нет. Невилл. Как же Гарри был благодарен, когда Лонгботтом наскоро одевшись побежал вниз, не растрачивая драгоценное время на то, чтобы поинтересоваться его самочувствием. Позвать профессора сейчас куда важнее. Но все-таки было бы неплохо, если бы Невилл разбудил кого-то одного, чтобы тот растолкал всех остальных.       Минуты тянулись невыносимо медленно. С каждой секундой огонь разгорался все больше: он уже добрался до окна, поджарив занавески. Теперь полз в сторону детей, словно живой, стараясь захватить все, что попадется по пути, лишь бы не тронуть мальчишек. Гарри казалось это странным и позже он непременно подумает обо всем, что происходит сейчас. Почему он загорелся? Почему не может двигаться? Почему огонь так себя ведет? Какого черта происходит?       Нет, этот вопрос задал не Поттер: Рон пробудился ото сна. Наконец-то. Давай же, буди остальных и бегите. Тут слишком опасно. – Гарри! Эй, Гарри, ты как? – он подобрался очень близко, за что и был награжден всполохом огня в паре дюймов от лица. Предупреждение, чтобы не совался. Какой заботливый огонь.       Пожалуй, Невилл был умнее. Или Рон просто ужасно преданный друг, который в первую очередь печется о Гарри, а потом уже о всех остальных. Казалось, поход в запретный коридор сблизил еще больше. Ведь раньше они не так часто общались. Рон то и дело возвращался к своим отвратительным манерам за столом, а Поттеру было неприятно от этого. Но в конце концов Уизли исправился, пусть не полностью, но он старался.       Однако и Рон вскоре последовал примеру Лонгботтома, когда до него дошло, что Гарри ничего не отвечает. Только перед тем, как выбежать из спальни, крикнул что-то Малфою, тут же подскочившему с кровати. Драко сидел с широко раскрытыми глазами, взирая на огненный хаос. Возможно, мальчиком завладела паника, потому что он вдруг вскрикнул и скрылся за дверями, но уже через минуту вновь был в спальне с непонятно откуда взявшимся ведром, внутри которого была вода. «Где же МакГонагалл?» – Поттер начинал задыхаться, и, должно быть, Малфой это заметил, так как мигом подскочил к несчастному гриффиндорцу, чтобы помочь. Вот только, как и в случае с Роном, огонь накинулся на Драко. И в этот раз настиг свою цель. Поджег пижаму ребенка и вновь вернулся в прежнее состояние, пока Малфой пытался потушить одежду, вылив на себя всю принесенную воду. Не помогло. Как предсказуемо. Вероятно, Гарри даже посмялся бы, будь у него такая возможность.       Малфой стал быстро сдергивать с себя одежду, и именно в этот момент в спальню влетела профессор МакГонагалл и, узрев происходящее, побежала вытаскивать учеников. – Мистер Поттер, вылезайте оттуда! – прокричала женщина, когда добралась до проблемного гриффиндорца. Профессор пыталась залить пламя водой, но вскоре поняла, что это не приносит никаких результатов, и тогда МакГонагалл взмахнула палочкой, призвав серебристую кошку. – Гриффиндор, спальня для мальчиков. Немедленно!       Уже через тридцать секунд после исчезновения кошки рядом с профессором появился директор Дамблдор в одной ночной рубашке и с палочкой в руке. Едва Альбус увидел причину, по которой его вызвали в столь поздний час, тут же побледнел и выпроводил всех за дверь, убедительно попросив ждать в гостиной. – Эх, Гарри-Гарри. Не ожидал я от тебя такого, не ожидал, – сокрушался старик, когда окружив себя щитом, пробрался совсем близко к первокурснику. – Постарайся успокоиться, мальчик мой. «Успокоиться? Но я и так спокоен.» – хотел возразить Гарри. – Тебе кажется, что ты спокоен, но это не так. Перенесись мысленно в комфортное для тебя место, растворись в нем, а я постараюсь помочь тебе, – мягко говорил директор, параллельно поднимая заклинанием горящий балдахин, чтобы Поттеру было легче. Все же гриффиндорцу повезло, что на него навалился не весь вес деревянного каркаса, а ткань не закрыла тело полностью, иначе его могли заметить далеко не сразу. – Гарри, ты меня слышишь?       Поттер прикрыл глаза, стараясь вспомнить, где ему спокойнее всего. В голову приходил только сад Нурменгарда, в котором было такое огромное количество разнообразных растений и множество птиц, что возникал вопрос: как все это могло находиться высоко в горах? Однажды мальчик задал этот вопрос Геллерту, на что тот ответил, что это все – очень тщательно продуманная территория с расширением пространства, которая располагается внутри замка. А необходимые условия для птиц и растений также созданы с помощью магии.       И пока Гарри в мельчайших деталях старался воспроизвести в голове картинку, Дамблдору понемногу удавалось справляться с огнем. Пусть мальчик и не смог успокоиться полностью, однако на данный момент он был сосредоточен не на пламени, что сильно помогло Альбусу частично исправить устроенный беспорядок.

***

      Очнулся Поттер в больничном крыле. Он не помнил в какой момент отключился, но прекрасно помнил, что случилось перед этим. Мальчик подскочил с койки, скривился от боли в груди и упал обратно, схватившись руками за ребра. – О, мистер Поттер, вы пришли в себя, – раздался голос мадам Помфри – Гарри знал, как ее зовут из-за Рона, который пару раз побывал здесь. – Вам не следует много двигаться. Ваши ребра были сильно повреждены. Сейчас я принесу зелье, и потом можете спать дальше . – Спать? – нахмурившись, пробормотал Поттер. – Который час? – Четыре утра, – ответила женщина, взяв со стола небольшой пузырек с лекарством. – Выпейте.       Гарри осторожно сел и принял уже откупоренное зелье, понюхал, попытавшись определить, что это может быть, чтобы понять, какого рода ущерб был причинен его ребрам. По запаху жидкость напоминала рябиновый отвар, но по цвету отличалась. Пожав плечами, мальчик влил в себя все зелье и улегся обратно, повернувшись на бок.       Поттер вновь открыл глаза, когда через окно пробрались первые лучи солнца, такие редкие осенью. Гриффиндорец перевернулся на спину – неужели он несколько часов спал в одной позе? Тогда понятно, почему так болит левая часть тела. – Доброе утро, мистер Поттер. Вернее уже день. К вам приходили ваши друзья, чтобы справиться о самочувствии. Они были весьма напуганы ночным происшествием и очень беспокоились о том, как вы пережили его, – послышался усталый голос мадам Помфри. – Я сказала им, что вы спите, и они ушли, но обещали вернуться через пару часов, – женщина ненадолго замолчала. – Между прочим, это как раз было два часа назад, так что вам стоит ожидать своих друзей в скором времени. – Доброе утро. Вы совсем не спали? – Конечно спала! Не стоит переживать обо мне, мистер Поттер. Лучше подготовьте объяснения для директора. Он был неприятно удивлен вашим... возгоранием, – предупредила женщина. – Я и сам не знаю, как это произошло, – сознался Гарри, поднимаясь с кровати, чтобы слегка размяться. – Правда? Что ж, тогда Альбус будет разбираться сам, если он еще этого не сделал, конечно. – Надеюсь, что директор Дамблдор уже разобрался и расскажет мне, что случилось, – улыбнулся мальчик. И в этот раз он говорил правду. Поттеру было действительно интересно услышать версию Дамблдора, ведь он сам толком не понимал, из-за чего происходят все эти поджоги. – Могу только пожелать вам удачи. Альбус говорил, что заглянет в больничное крыло, когда вы очнетесь. Поэтому, если ваши друзья прибудут раньше, им придется подождать. – Зачем же им ждать? Мы можем поговорить позже. Вы отпустите меня сегодня? – Хм... – мадам Помфри взмахнула палочкой, применив диагностирующие чары. – С вашими ребрами все в полном порядке, других повреждений я не заметила. Думаю, вы сможете уйти сразу после разговора с директором, если он не пожелает позвать вас к себе в кабинет. – Ты права, Поппи, я был бы не против позвать мистера Поттера к себе, раз уж его самочувствие позволяет мне сделать это. Так ведь, мальчик мой? – Конечно, директор, я прекрасно себя чувствую, – Гарри огляделся в поисках одежды, но не обнаружил ничего. – Могу я поинтересоваться, – мальчик показал рукой на свою пижаму, почему-то не затронутую ночным огнем. – Где мне взять мантию? – Не волнуйся об этом, Гарри, – Дамблдор взмахнул палочкой и на первокурснике появилась его мантия. Сначала Поттер подумал, что директор трансфигурировал его пижаму, но, почувствовав, что ткань мантии не касается голой кожи, решил, что старик каким-то образом переместил одежду из спальни Гриффиндора. – Пойдем, мальчик мой. Если ты голоден, я попрошу домового эльфа принести завтрак. – Да, пожалуйста. Последний раз я немного поел вчера вечером; очень уж хотелось побыстрее пробраться в запретный коридор, – и только Гарри произнес эти слова, его живот громко заурчал, подтверждая сказанное. – Потерпи еще пять минут, Гарри, – по-доброму рассмеялся Дамблдор, и они направились в кабинет директора.

***

– Присаживайся, мальчик мой.       Директор сделал приглашающий жест в сторону стула и, нежно проведя рукой по голове скучающего на жердочке феникса, сел напротив Поттера, дважды стукнул по столу ладонью, после чего появилась тарелка с печеньем, а через мгновение рядом оказалась чашка чая. – Тебе хватит этого, Гарри? – осведомился Дамблдор и добавил: – Я не задержку тебя надолго. – Да, вполне. Спасибо, директор, – Поттер вгрызся в печенье, заметив, что старый волшебник дал ему немного времени на перекус. – Ты ничего не хочешь мне рассказать, Гарри? – Альбус направил на первокурсника внимательный, изучающий взгляд поверх очков, когда тот наконец расправился почти со всем печеньем. – Нет, сэр, ничего. – Что ж... Тогда я спрошу кое-что и надеюсь, ты мне ответишь. Раньше случалось что-нибудь подобное?       Гарри задумался, стоит ли говорить правду. Ведь мальчик не знал, как директор отреагирует, если он расскажет хотя бы об одном возгорании. Вдруг Дамблдор может знать что-то, что намекнёт на общение Поттера с Геллертом? Тогда не стоит говорить. С другой стороны – старый волшебник вполне мог бы слышать о чем-то таком и будет не против помочь избавиться от действительно серьезной проблемы. «Сейчас пригодился бы совет Посланника. Когда он последний раз появлялся?» «Ты звал меня? – раздался вдруг голос в голове, и гриффиндорец едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на стуле. – Прости-прости, я не хотел пугать тебя, ребенок.» «Ты забыл мое имя?» «Конечно нет! Не думай, что, если мы давно не виделись, я могу забыть даже о такой мелочи. Так зачем ты звал меня?» «Вообще, я не звал...» «Значит, я могу уходить.» «Нет, подожди! Что мне сказать директору? Он может узнать о моей проблеме?»       Посланник затих. Гарри испугался, что тот ничего не ответит, и тогда ему самому придется принимать такое важное решение. «Может, всё-таки рассказать?..» «Стоять, пацан, – теперь голос Посланника звучал тише, однако он не стал менее уверенным. – Я бы не советовал тебе говорить Дамблдору хоть что-то, что может быть каким-либо образом связано с Геллертом. Про себя можешь трепать, что душе угодно, а наш Темный Лорд был знаком с Альбусом в юношестве. Так что старик вполне может знать о чем-то таком... О чем ему знать не следует.» «Ладно, я понял. Погоди! Ты сказал "в юношестве"? Это случайно не то, про что рассказывал Геллерт? Директор – его друг, который провел его в Хогвартс?! Вот это да!» «Пресвятая Госпожа! Зачем я только об этом сказал? – простонал Посланник. – Ты не скажешь ничего Гриндевальду, понял?» «Предельно ясно. Слушай, – протянул Гарри, бросив удивленный взгляд на Дамблдора. – А мы с тобой не слишком долго разговариваем? Почему директор ничего не замечает?» «А он и не заметит, – сказано сие было таким тоном, который обычно сопровождался неопределенным движением плеч. – Я... Как бы объяснить, чтобы ты понял? Можешь считать, что наш разговор происходит не в этом времени.» «Не в этом? Тогда в каком? А директор вообще ничего не...» «Тц, хорош одним только языком работать, подключай мозг и думай, что ответить Альбусу.» «Ну, исходя из твоих слов, думаю, ничего говорить не стоит.» «Верно думаешь. А дальше что?» «Что?» – не понял Гарри. А что может быть дальше? Он просто не будет говорить про свой огонь, а потом само придумается, если того потребует ситуация. «Не тупи, ребенок.» – порекомендовал Посланник, после чего надолго замолчал, и тогда Поттер сообразил, что уже пора бы ответить на вопрос директора. – Да, сэр, – вопреки тому, что они решили с Дементором, ляпнул Гарри. И когда это он разучился лгать? – Позволь узнать, сколько раз? – Я, если честно, не считал, директор. Может, около шести или семи. Один раз я загорелся дома, потом еще раз, после у меня на ладонях вспыхнул небольшой огонь – это вообще считается? Я вообще чаще всего дома загорался и, обычно, во сне.       Гарри стал перечислять всё, что мог вспомнить, а директор сосредоточенно слушал, обдумывая в своей голове всевозможные варианты происходящего с мальчиком. Однако старый волшебник не спешил делиться какими-либо выводами с первокурсником. Вместо этого Дамблдор счёл нужным задать ещё один не менее важный вопрос: – Скажи мне, Гарри, где ты живёшь?       В кабинете наступила оглушающая тишина, и даже феникс в клетке не издавал ни звука. Поттер начал быстро соображать, что ему ответить на этот раз. Нурменгард совершенно точно не рассматривался, как возможный вариант. Дурсли тоже не прокатят, ведь директор Хогвартса наверняка проверил там в первую очередь, когда понял, что ребенок пропал. Сказать, что живёт в семье маглов? Так Дамблдор сможет проверить. Уж в этом Гарри не сомневался.       Если быть откровенным, гриффиндорец ждал этого вопроса гораздо раньше, ещё тогда, когда впервые оказался в кабинете директора. Не мог же не заинтересовать Дамблдора отсутствующий на конверте адрес? «Да не парься ты так. Соври, что тебя забрал добрый волшебник в очень защищённое место, куда никто не сможет добраться, даже если очень сильно захочет.» «Сработает?» «Естественно. И, Поттер...» «Да?» «Какого маледиктуса ты выложил Альбусу всю информацию об отсутствии контроля над своей огненной магией?» – возмутился Посланник. – Я не могу вам сказать точно, сэр, потому что я сам не совсем уверен. Но могу сказать, что человек, который меня забрал, очень добрый мужчина, который увидел, как плохо мне живётся с Дурслями, и забрал с собой в защищённое место, – проигнорировав претензию Дементора, мальчик постарался рассказать правдоподобную историю и, бросив короткий взгляд на Дамблдора, понял, что старик вроде бы поверил. – Он говорил мне, что там идеальная защита, что никто не сможет пройти на территорию дома без его разрешения, – директор нахмурился: то, про что рассказывал юный волшебник походило на чары Фиделиуса. – Ох, я тебя понял, Гарри, – Альбус пару раз провел рукой по своей бороде, погрузившись в раздумья. – Мальчик мой, ты видел, что на твоём конверте не было адреса? – немного погодя, поинтересовался старый волшебник. – Да, сэр. Это из-за того, что мой... Могу я звать его опекуном? – Как тебе угодно, Гарри. – Мой опекун какой-то важный человек... «А вот это ты зря сказал.» – вставил Посланник. – Поэтому он попросил гоблинов установить специальную защиту, чтобы никто не мог выследить его. – А как же письма? – директор заинтересованно подался вперёд. – Письма? – Дамблдор кивнул, и Поттер ненадолго задумался, чтобы несколькими секундами позже разочаровать директора: – Мне очень жаль, но я не знаю, как работает вся эта система. – Что ж, ничего страшного, Гарри. Можешь идти.       Попрощавшись, Поттер покинул кабинет и направился на кухню – хотя Дамблдор и одарил его голодный живот печеньем, этого всё ещё было мало, чтобы прокормить растущий организм, – отмахиваясь от назойливых мыслей Посланника в своей голове. Казалось, тот не появлялся здесь так давно, что успел соскучиться по общению с людьми. Только вот гриффиндорец не горел желанием поддерживать разговор. Несмотря на то, что Посланник говорил обо всем, что могло прийти в его голову, Гарри умудрялся его игнорировать.       Голову мальчика сейчас занимали совсем другие мысли. Почему огонь так часто стал присутствовать в его жизни? Что случиться, если никто не сможет ему помочь? Безопасно ли для других детей его присутствие в Хогвартсе? И, пожалуй, самый важный вопрос: из-за чего вообще появляется огонь?