what the hell were we?

Тэхён вяло ходил по дому, пытаясь немного прибраться. Сил на что-либо ни моральных, ни физических нет, так что приходится занимать себя чем угодно, только бы справиться с безысходной ситуацией, в которую он попал. В какой-то момент на весь дом раздалась трель дверного звонка, которая со временем превратилась в громкие стуки. Кто-то отъявленно долбился в дверь или считал, что Тэхён долбится в уши, потому что «зачем ещё так громко, долго и настойчиво ломиться?!» «А если пришли по мою душу? Я конечно страдаю, мне плохо и все дела, но сегодня плохой день для того чтобы умереть. Я вот ещё Доктора Кто не успел досмотреть. И ещё ни разу в Грецию не слетал, а так хотел… » Благо обзор на входную дверь был с его окна в спальне и парень помчался к нему в надежде, что это чья-то глупая шутка и всё-таки сегодня он останется жив. На пороге стоял Чонгук и молотил дверь. «Что она ему такого сделала? Неужели в магазинах закончились все боксерские груши?!» — Интересно, что он тут забыл… — проговорил Тэ, пока спускался по лестнице. — При-вет, — задыхаясь выпалил Чонгук. — Эм… привет? — «он что бежал марафон?» — Я… я могу войти? — «что сказать… как же сформулировать всё вместе…» — Да, конечно, проходи. — Тэхён отошёл от двери, пропуская друга. —Спасибо. Чонгук смотрел ему прямо в глаза. Казалось, время замедлилось пока он так делал. Минута. Две минуты. Ни единого звука ни один не издал. Они стоят в тишине и пытаются ещё раз убедиться в том, что всё это не глупая, очень глупая шутка. Первым тишину нарушил Тэхён. — Что-то произошло? — Эм. нет. То есть… да. Тэ, я… я хотел извиниться… извиниться за то, что было у Хосока. — Ах, ты об этом, — голос был спокоен и давно разочарован. — Не беспокойся, всё останется между нами. Ничего не было и… — Тэ немного помедлил, убеждая себя в очередной раз — …и не будет. Ты был прав, Чонгук. Я «не особенный» и просто ошибся в своих чувствах. Мы друзья и больше я не буду развивать с тобой эту тему. Учитывая, что тебе это ещё и не очень нравится. — Парень попытался улыбнуться. На удивление вышло более-менее правдоподобно. Немного с болью, но Оскар уже летит первым рейсом. —Но я… — Чонгук застыл на пару секунд переваривая слова друга. «Не будет?!» Может Хосок уже успел раньше прийти к Тэхёну. Может парень и сам влюблён в Хосока. Может это действительно ошибка… Так наверное даже лучше… — Да. Да, хорошо. Ты прав. Друзья? — Чонгук кое-как натянул улыбку и протянул руку. «Друзья… бред какой.» — подумал парень. — Да. Друзья. — Тэхён пожал руку в ответ. «Друзья.» какой же это бред — крутилось в голове миллионы раз. «Которые просто влюблены друг в друга. Так точно будет лучше. Лучше всё забыть.» — Тогда… тогда я пойду. Пока. — Чонгук развернулся, открыл входную дверь и скрылся. Бежать. Бежать как можно дольше и дальше. От этих чувств. От этой боли. От себя самого. От Тэхёна. Первая остановка, вторая, третья… к четвёртой Чонгук начинает сбавлять темп. Уже размеренным шагом идя в сторону автобуса он замечает, что всё это время шёл ливень. Плачет. Плачет Тэхён. Плачет и Чонгук. Хорошо, что под дождём слезы не видны. Чонгука разрывает. В клочья, в дребезги, в ничто. Ему давно неподвластны собственные мысли. Ему давно неподвластна собственная жизнь. Всё это время он терзал себя сомнениями. А правда ли это то чувство? А верно ли я всё понял? А надо ли мне всё это? Но как только он ответил на все вопросы, стало ясно, что уже поздно. Он не нужен Тэхёну. Уже не нужен… Между губ вишнёвая сигарета — единственное, что так сильно о нём напоминает. В наушниках «freinds» — песня, которая «так хорошо всё описывает». А в голове на повторе одна фраза «what the hell were we». Ведь правда… кто они? Два друга, которые запутались в собственных чувствах и заблуждаются в своей ориентации? Или два истинно любящих человека? Это всё слишком тяжело. При любом раскладе… Ещё и эта фраза Хосока о том, что он затащит Тэ в постель. Неужели его лучший друг действительно такой? Неужели способен так играть чувствами? И главный вопрос: почему Чонгука так волнует это? Навряд ли эмоции и возмущения были бы такие же сильные, если бы Хосок раскрыл свой план по отношению к другому человеку. Но это Тэ. Тот Тэ, который пишет каждый вечер «спокойной ночи», тот, который готов примчаться на первый твой зов, тот, которому ты раскрошил всё сердце, а он по прежнему общается с тобой и делает вид, что всё хорошо потому что таковы были ваши договорённости. Разве можно так? Разве можно так любить? А он, Чонгук, любит его? Нет. Наверное нет. Может привязан. Но любить… Сердце предательски дёрнулось, а мозг, как будто сговорившись с сердцем, кидал кучу воспоминаний в лицо Чонгука. Кричал ему: «Очнись! Посмотри на себя! Ты же тонешь в нём, беспросветно погряз по самые уши и всё ещё пытаешься отрицать.» Они столкнулись в столовой. Ещё недели две назад. Столкнулись не телами — эмоциями, чувствами. Тэхён сидел за столиком с Хосоком, они о чём то разговаривали, эмоционально жестикулируя руками. Тэхён смеялся. Боже, как же он смеялся… наверняка Хён рассказывал очередную дурацкую историю из жизни, которая непременно случалось с его тупой головой. И то, как этот немного замкнутый, порою стеснительный, но явно сильный человек, смеялся… было чем-то из разряда искусства. Тогда Чонгук первый раз заподозрил, что что-то не так. Что не может перестать смотреть на него такого. Хочет являться причиной улыбки Тэхёна каждую секунду, что бы тот был счастлив, как можно дольше. Не может не хотеть быть рядом. Второй раз сердце пропустило удар тогда, на той, уже ненавистной Чону, ночёвке. Когда он долго смотрел в глаза напротив и видел там не просто зрачки, видел вселенную. Говорят: «красота в глазах смотрящего» и Чонгук видел. Видел всё это, но не поверил. Так не может быть. Не должно быть. Это неправильно. В третий раз перекрыли кислород, когда Тэхён посмотрел на него в коридоре несколько дней назад. Глазами полными любви и боли, которую он изо всех сил пытался скрыть, улыбаясь и смеясь с шуток кого-то вокруг. Они опять смотрели друг другу в глаза. Но теперь Тэ не спешил ничего говорить. Не спешил ставить на путь истинный и внушать Чонгуку такую простую аксиому: они влюбленны. Оба. Сильно. Глупо. До одури, до боли, до скрежета глупо. Всегда хотелось почувствовать что-то такое сильное к человеку, что бы вот мир перевернулся и замер. Что бы ломало все кости, когда он — этот человек — не рядом. И вот ты это почувствовал, но сказки не случилось. Дракон не повержен, он всё ещё бушует в тебе синим пламенем, разжигает страх быть брошенным… снова. Но и жить с этой любовью сложнее вдвойне, если вы не вместе. До одури глупо. Видеть его с другим. Знать, что этот другой его любит и он сам, наверное, тоже его полюбит. Лучше же так, чем ждать пока очевидное дойдёт до Чон Чонгука.

Tom Odell- Can't Pretend

— Ну и зачем ты это сделал? Я же говорил, что не надо. Никому из нас не надо, Хосок, а тем более ему. Теперь нам с тобой играть влюблённых, обманывать его. Для чего этот фарс? — Тэхён искренне не понимал, для чего его друг устроил всю эту игру. — Потому что я знаю его, Тэ. И я видел, что ты ему не безразличен, далеко не безразличен, Тэхён. Если бы я не был в этом уверен, я ни за что не устроил бы это представление. — Боже… Да и вообще… — парень ничего не успел договорить, как друг резко наклонился через весь стол и поцеловал его. Мягко, с тихой нежностью, но с каким-то пугающим напором — что это было, Хосок? — Привет, Тэхён. — такой знакомый голос раздался сзади, совсем близко. — Гуки… эм. Привет. — Как вообще надо вести себя в этой ситуации? Ощущение, что ты нашкодивший ребёнок, которого спалила мама. Эмоции внутри горят, как будто ты изменил самому дорогому человеку, а реальность ещё хуже. Они — три друга. Смотрят друг на друга и ума не приложат, как вообще дальше дружить. Тэхёна только что поцеловал лучший друг Чонгука, а последний не имеет права обижаться потому что он был предупреждён заранее и вообще сам всё похерил. Тэхён понял, что Чонгук только что увидел, как лучший друг поцеловал, его. Его, до корки мозгов влюблённого в Чонгука. А Хосок просто сидит и радуется тому, что его гениальный план работает в обе стороны. Потому что Чонгук реально наконец дошёл до очевидного, а Тэ ещё раз убедился, что эти чувства не просто «пройдут и всем станет легче», они настоящие, сильные и не отпустят. Теперь уже никогда. — Простите. я, — запинаясь, — я помешал. — Чонгук пытался скрыть те ломающиеся и с грохотом падающие стены, которые он так долго строил. Больно. Больно, что не его. Не его поцеловали, не с ним встречаются, он не его, не Чонгука. — Нет, нет, что ты… — Тэ пытался куда-то деть свой взгляд. Куда угодно, но не на Чонгука. — Мы… ээ. — парень глянул на Хосока, сидящего напротив. — Мы встречаемся, Чонгук! — друг положил свою ладонь на ладонь Тэхёна.