Прекрасный дядя Лань

Цижэнь моргнул, глядя в сторону Цзинши, уверенный в том, что слышал голос Мо Сюаньюя. Он покачал головой, затем вернулся к своим обязанностям, видя украшения и гостей, а также некоторых заклинателей Гусу, которые торопились завершить свои дела. Цижэнь заговорил сразу с несколькими людьми, приветствуя Цзян Фэнмяня и мадам Юй, когда те шли рука об руку, а также семью Цзинь, когда они проходили мимо. — Господин Лань, Господин Лань. Маленькая рука и громкий голос привлекли его внимание, потянув за рукав. — Хм? Да, Цзинъи? Цижэнь опустился на колени и посмотрел на пятилетнего ученика Цзинъи, которые сел ему на колени. — Господин Вэнь зовёт тебя, — объявил он слишком громким для своего тела голосом, его большие глаза сверкали, а на милом лице играла широкая улыбка. — Он в твоей комнате, — весело добавил Цзинъи и пошёл вслед за А-Юанем и Цзинь Лином, которые носились по коридорам, изображая кроликов. — Спасибо, Цзинъи. Улыбнулся Цижэнь, взъерошил волосы, и направился в свою комнату, кивая и приветствуя всех, кто проходил мимо. — Жохань? Цижэнь оглядел комнату и увидел пустую спальню. — Жохань? Цижэнь моргнул и нахмурился, дверь закрылась за ним, пара сильных рук обняла его. — Что…? — Цижэнь, тебе нужно расслабиться, — звучание глубокого медового голоса отразилось в сердце, и Лань Цижэнь улыбнулся вопреки своему здравому смыслу. — Я занят, Жохань, — сказал Цижэнь, потянувшись, чтобы погладить руки Жоханя, и слегка вздрогнул, когда тот нежно поцеловал его в шею. — Но сегодня день и нашей свадьбы, — тихо сказал Жохань, уткнувшись лицом в плечо Лань Цижэня. — Пусть остальные работают, а ты можешь вернуться к работе завтра. — Я уже почти закончил, — сказал Цижэнь, поворачиваясь в объятиях своего почти мужа, чтобы посмотреть на него, одетого в свои собственные блестящие алые и золотые одежды, выглядящего таким же красивым, как и всегда, освещённого солнечным светом, льющимся через его окна. — Могу ли я убедить тебя остаться? — тихо прошептал Жохань, наклоняя голову Цижэня в сторону и оставляя линию поцелуев на шее и подбородке. — Ох, нет, — фыркнул Цижэнь, пытаясь оттолкнуть от себя Жоханя, хотя за последние несколько лет Цижэнь узнал, что Жохань довольно хорошо умеет добиваться своего. — Твои убеждения нас только сильнее задерживают. — Ну, судя по тому, что я слышал, Вэй Усянь ещё даже не оделся, так что у нас есть время, — тихо пробормотал Вэнь Жохань, беря пальцами подбородок Лань Цижэня и наклоняя его голову в поцелуе. — Подожди, он что? Цижэнь немедленно оттолкнул Вэнь Жоханя и направился прямо в покои племянника. — Свадьба вот-вот начнётся, что значит, он ещё даже не одет? — возмутился он, и Вэнь Жохань притянул его обратно в свои объятия. — Отпусти меня, Вэнь Жохань! — заявил Цижэнь, пытаясь выбраться из крепких объятий. — А-Жэнь, не волнуйся, всё будет хорошо, — успокаивал Вэнь Жохань, мягко раскачиваясь взад-вперёд. — Этот юноша умудрялся держать под контролем всех сосланных заклинателей все эти три года без проблем, так что он успеет одеться до начала церемонии. Цижэнь глубоко вздохнул, вдыхая пряный аромат своего жениха, очищая свои мысли. Он вздохнул, прижавшись лицом к горлу Вэнь Жоханя, всё напряжение в его теле исчезло. Жохань хихикнул, потирая спину кругами и напевая тихую мелодию, в которой Лань Цижэнь узнал песню, написанную его младшим племянником для Вэй Усяня. — Эта песня тоже застряла у тебя в голове, Жохань? — пробормотал Цижэнь. — Я слышу её так часто, что трудно выбросить из головы. Улыбнулся Жохань, целуя голову Лань Цижэня. — Не волнуйся, мы переживём сегодняшний день и все празднества. А потом я смогу напоить тебя и затащить в нашу супружескую постель, а? — поддразнил Жохань. — Ты не должен напоить меня для этого, бесстыдный дурак! Уши Цижэня покраснели, когда он ещё глубже зарылся лицом в шею Жоханя. — О, и это я бесстыдник? Жохань легко рассмеялся. — Господин Лань, где вы? — крикнул кто-то за пределами комнаты, и в его голосе звучала паника. — Мне нужно идти. Лань Цижэнь отстранился, но Вэнь Жохань схватил его за руку. — Я иду с тобой, — сказал Жохань, его тёмно-бордовые глаза были такими невыносимо мягкими, что у Лань Цижэня сжалось сердце. — Мн, я люблю тебя, — сказал Цижэнь, наклонившись и целуя Жоханя в губы. — Я тоже люблю тебя, муж мой. Улыбнулся Вэнь Жохань и снова поцеловала его, прежде чем они оба вышли из комнаты.

***

В дальнем конце Гусу Лань, в комнате, наполненной ароматом горечавки, звук щётки, скользящей по бумаге, нарушал вечную тишину. За низким столиком сидел мужчина, идеальное воплощение изящества и элегантности Лань, одетый в безукоризненно белые одежды, с прямой спиной, с гладкими тёмными волосами, с ровно расположенной на лбу лентой. Черты лица мужчины были молодыми, но пустота в глазах делала его намного старше, чем он был. Кожа его была бледной, так как он годами не видел солнечного света. Комната, где он находился, будто застыла во времени, в ней повисла неподвижная затхлость, мешающая двигаться вперёд. Кончики пальцев художника потемнели от чернил, к которым он прикасался, пока рисовал. Мужчина поднял кисть, осторожно положил её на поднос. Подняв бумагу, он подул на неё. Убедившись, что картина достаточно высохла, мужчина встал и направился к стене. Сотни картин покрывали каждую из стен в его комнате. Картины его покойной возлюбленной. Картины его сыновей, как они росли на протяжении многих лет. Картины его младшего брата от детства до юности и зрелости. Картины каждого из людей, которых он любил больше всего на свете. Картины людей, которых он не позволял себе видеть. Он повесил на стену свою новейшую картину, на которой были изображены его брат и сыновья в свадебных одеждах, которые будут на них надеты. Мужчина провёл рукой по линиям и в его золотистых глазах промелькнула горько-сладкая печаль. Тишина заполнила комнату, она была его единственным спутником в течение многих лет. И, когда он смотрел на картины, медленная и печальная улыбка пересекла его красивое лицо. — Спасибо вам, что нашли своё счастье.