Прекрасный дядя Лань

Однажды поздно вечером к нему пришёл посетитель, но это был не Не Минцзюэ, как он надеялся, а глава другого ордена. Лань Цижэнь готовился ко сну, задувал свечи и клал аккуратно сложенную верхнюю мантию на прикроватный столик, когда в его покоях раздался слабый стук. Цижэнь слегка удивился, что отразилось в его глазах, но не особо обеспокоился. Всё-таки его ученики могли посетить учителя в любое время суток, чтобы спросить совет или сообщить о чём-то важном. — Да? Цижэнь открыл дверь и увидел перед собой чёртова Вэнь Жоханя. — Что… Цижэнь отступил назад, будучи одновременно удивлённым и встревоженным. — Господин Лань, вы пытаетесь соблазнить меня, отрывая дверь в таком виде? — спросил Вэнь Жохань своим слишком мягким голосом, с весёлой улыбкой на лице, хотя он выглядел усталым. — И что же привело вас сюда, глава Вэнь, в такой поздний час, или вы с ума сошли, скажите мне? — тихо спросил Лань Цижэнь, стараясь никого не тревожить. — Входи, пока тебя никто не увидел! Цижэнь втолкнул мужчину в свою комнату, немедленно закрыв дверь. — О? господин Лань так сильно хочет меня? Я польщён. Усмехнулся Вэнь Жохань. — Бесстыдник. Лань Цижэнь быстро надел свою верхнюю мантию. — Почему ты здесь? — Я был в этом районе и хотел увидеть моего любимого господина Ланя, — ровно произнёс Вэнь Жохань, садясь напротив Лань Цижэня, который присел за стол в центре комнаты и готовил чай. — Ха, перестаньте так откровенно лгать мне, глава ордена Вэнь, я слишком сильно устал за сегодня. Вздохнул Цижэнь, наливая чашку Вэнь Жоханю и пододвигая её к мужчине. — Примите мою признательность, господин Лань, — тихо ответил Жохань, отпивая чай, и лицо его обволакивал пар. Довольно заманчивая картина, которую Лань Цижэнь тут же изгнал из своих мыслей. — Глава ордена Вэнь, вы собираетесь ответить на мой вопрос, или же мне вас выгнать из моей личной комнаты? Лань Цижэнь скрестил руки на груди. — Как бы я ни хотел, чтобы вы меня одурачили, господин Лань, сегодня мне придётся пропустить это мимо. Криво усмехнулся мужчина и сказал: — Пожалуйста, дайте мне минутку, чтобы собраться с мыслями, скоро я отвечу. Лань Цижэнь молчал, ожидая, когда глава ордена Вэнь заговорит. Он смотрел на человека перед собой, замечая насколько усталым тот выглядел на самом деле. Наклон его широких плеч был ниже, чем обычно. Слабые тени под этими длинными ресницами. Его бледная кожа была немного бледнее. Что могло так утомить невозмутимого человека? — Если вы продолжите так смотреть на меня, господин Лань, вы прожжёте дыру прямо в моём лице, — сказал Жохань улыбаясь, и эти глаза метнулись вверх, чтобы встретиться с глазами Лань Цижэня. — Если вы так и продолжите молчать, то я на самом деле прожгу дыру в вашем лице, господин Вэнь, — ответил Цижэнь ни капли не впечатлённый. И Вэнь Жохань рассмеялся. Это был звук незнакомый для Лань Цижэня. Это было не похоже на привычное кривое хихиканье, оно было яркое и беззаботное. Лань Цижэнь задавался вопросом, давно ли глава Вэнь так искренне смеялся. — Ты единственный, кто разговаривает со мной таким образом, Цижэнь, — сказал глава клана Вэнь, протягивая руку и кладя ладонь на кисть Лань Цижэня, жар его кожи почти обжигал. — Мне это очень нравится. — Мазохист, — жёстко проговорил Лань Цижэнь, не обращая внимания на прилив жара к ушам. — Хм, возможно, — ответил Вэнь Жохань, и его улыбка на мгновение превратилась в озорную, когда он убрал руку, что Лань Цижэнь одновременно ценил и недолюбливал. — Хм, я слышал, что в последнее время вы выступаете в роли советника молодых наследников, господин Лань. — М, допустим так и есть, и? — Возможно я нуждаюсь в том, чтобы кто-то выразил мне сочувствие, — он не сводил взора с лица собеседника. — Господин Лань, позволишь ли мне уткнуться в твоё плечо и выговориться? — застенчиво произнёс Вэнь Жохань, выглядя при этом более искренне, чем когда-либо. — Было бы упущением с моей стороны слушать своих учеников, а не своих современников, не так ли, глава ордена Вэнь? Лань Цижэнь склонил голову набок, и удивление скользнуло по красивому лицу старшего мужчины, сменившись удовлетворением. — Вы довольно добры, господин Лань. Вэнь Жохань склонил голову, затем переместился, сложив руки на коленях, задумчиво глядя в глаза. — Возможно, я просто очень сильно устал, господин Лань Цижэнь. Мой орден большой и могущественный, мои старейшины требуют большего. Больше земель, больше власти, все требуют большего. Мои советники и мои сыновья. Но никто не хочет помогать мне в управлении орденом. Я пытаюсь сохранить то, что есть, но скоро совет сведёт меня с ума. Можно часами жаловаться, но, говоря по простому, я устал, Цижэнь. Вздохнул Вэнь Жохань, проведя руками по волосам, которые, как заметил Лань Цижэнь, были распущены, не имея каких-либо украшений или завязок. Лань Цижэнь уставился на него, немного удивлённый тем, что мужчина решил рассказать ему всё это. Они никогда не были особенно близки, но Лань должен был всё это учитывать. У Вэнь Жоханя, казалось, не было никого рядом, из-за чего думалось, что у него нет того, с кем можно было бы поговорить о своих проблемах. Единственным человеком, с которым Лань Цижэнь видел его хотя бы отдаленно дружелюбным, был Вэнь Чжулю, который являлся скорее молчаливым телохранителем, чем компаньоном. — Вэнь Жохань, вы говорили об этом со своими советниками или с сыновьями? — тихо вопросил Лань Цижэнь, на что Вэнь Жохань только горько засмеялся. — Много раз говорил, но они делали вид, что ничего не слышат и не видят, — сказал Жохань, положив локоть на стол и подперев подбородок ладонью, а свет луны освещал его. Глаза Лань Цижэня задумчиво сузились, и он тихо сказал. — Хм, ты глава ордена, Вэнь Жохань. В другой ситуации я бы посоветовал прислушаться к советникам, и действовать по обстоятельствам. Но раз у нас другая ситуация, то вы можете просто начать игнорировать совет, — посоветовал Цижэнь, раздумывая, стоит ли предлагать такой вот акт эгоистичного индивидуализма человеку, возглавляющему самый могущественный клан из всех. Вэнь Жохань удивлённо моргнул, потрясённый этими словами, а затем начал громко смеяться. Так громко, что Лань Цижэнь хотел надеть заглушающий талисман, но это был такой приятный звук, что он не смог заставить себя что-либо сделать. Вместо того, чтобы использовать заглушающий талисман, Лань Цижэнь просто смотрел на Вэнь Жоханя. — Это последнее, что я ожидал услышать от вас, господин Лань, — сказал Вэнь Жохань, задыхаясь, когда наконец отсмеялся. — Я рад, что пришёл сегодня вечером, — сказал Жохань, улыбаясь, и в уголках его глаз появились морщинки. — Хм, твои слова слишком сладкие. Лань Цижэнь встряхнул рукава и слегка вздрогнул, когда Вэнь Жохань взял его руки, переплетая их пальцы. — Вы не любите сладкое, господин Лань? — спросил Вэнь Жохань. Усталость в его глазах снова сменилась насмешливой застенчивостью, к которой господин Лань привык и неохотно допускал. — На мой вкус вы перебарщиваете с сахаром, — слегка покраснев, ответил Лань Цижэнь. — Какие вкусы тебе нравятся, Цижэнь? — игриво промурлыкал Жохань. Такое интимное произношение его имени доводило Лань Цижэня до мурашек. Жар кожи высокого мужчины просачивался в его ладони и по рукам выше. — Горький? Пикантный? Пряный? — перечислил предположения Жохань, изогнув бровь, и Лань Цижэнь не смог сдержать смех, сорвавшийся с его губ. — Ты смешон, — сказал Цижэнь. И на его лице появилась непрошеная улыбка, а выражение лица Вэнь Жоханя внезапно превратилось в нечто мягкое и уязвимое, так что голос Лань Цижэня оборвался в его горле. — Ты никогда раньше не улыбался передо мной, Цижэнь, для меня это большая честь, — произнёс Жохань, при этом задержав взгляд на губах Лань Цижэня. — Я сделал это не специально, хватит. Вздохнул Цижэнь, пытаясь вырвать руки из хватки более высокого человека, но Вэнь Жохань не отпустил его. — Я воспользовался вашим терпением, мастер Лань, я ухожу, доброй вам ночи, — тихо прошептал Жохань, вытягивая кисти рук Лань Цижэня вперёд и целомудренно целуя его костяшки пальцев. Прежде, чем Лань Цижэнь успел возразить, Вэнь Жохань отпустил его. Быстро и грациозно встал, поклонившись и уйдя, не сказав больше ни слова. Цижэнь с опозданием понял, что пряный аромат корицы и кедра, наполнявший его комнату, принадлежал Вэнь Жоханю. Скорее всего этот аромат не выветрится до самого утра и, возможно, прокрадётся в его сны.