Кладезь смыслов

***

      — Шур, ты не видел мою расчёску? Никак не могу найти, — Соловей застывает в дверном проёме, обиженно выпятив губы, будто решил, что расчёска не просто исчезла, а играет с ним в прятки, не предупредив.       Саша отвлекается от книги и поднимает глаза на Артура. Тот стоит растрёпанный и домашний, и у Алиновского что-то теплеет в груди, будто с неба сняли солнце и засунули ему под одежду. Он хочет подойти к Соловью, пропустить пряди его волос сквозь пальцы, чтобы тот удивлённо, но мягко посмотрел, чтобы устроился рядом на диване и наклонил голову, приглашая. А Саша долго бы перебирал этот сотканный из золота шёлк, смотрел бы как улыбается и жмурится Артур.       Тепло.       От таких мыслей тепло.       Саша прочищает горло, когда жар заливает его щёки, и, чтобы не быть пойманным с поличным, лезет под диван. Надеясь, что покрасневшее лицо теперь можно списать на приступ активности, он достаёт расчёску.       — Ты вчера её на диване бросил.       На лице Соловья расплывается улыбка, и Шура слишком поздно замечает, что копирует его. Тоже улыбается.       — Спасибо, Шур.       Артур протягивает руку, чтобы забрать несчастную расчёску, и Алиновский почти отдаёт её, но в последний миг одёргивает руку.       — Я могу попробовать заплести тебе что-нибудь. Если хочешь, конечно.       Саша говорит быстрее, чем думает. И это действительно проблема, потому что Александр Алиновский всегда, всегда сначала думает, а уже после делает. Но Соловей такой… Соловей. Всё с ним не так, как с другими.       Артур улыбается ещё шире и ещё ярче, сотканный из солнца и его лучей. Он кивает и в мгновение ока оказывается на полу, спиной опираясь на диван, и задирает голову вверх, смотрят на Сашу прищуренным взглядом. Алиновский старается не думать о том, как приятно было бы сцеловать чужую улыбку, обхватить щёки руками и пальцами провести маршрут от одной веснушки к другой.       — Я не против.       Шура дышит часто и глубоко, перед тем как сесть на диван и взяться за дело.       Он начинает осторожно, едва касаясь и почти не дыша. Будто боится повредить это растопленное золото. Пальцами аккуратно собирает пряди и откидывает их с чужих плеч. Бережно проводит по длине, улыбаясь чему-то своему. Соловей напевает какой-то незамысловатый мотив, выстукивая ритм, и время будто застывает. Саша начинает с кончиков. Медленно расчёсывает пряди, пропуская их сквозь пальцы. Трепетно делит на три части и начинает плетение.       Соловей расслабленно закрывает глаза, откидывая голову назад.       В конце концов Шура забирает у Артура его цветную резинку, осторожно завязывая её на кончике. Придирчиво осматривает чужую голову со всех сторон, пока Соловей нетерпеливо играется с пластырями на пальцах.       — Готово?       — Готово.       Артур счастливо улыбается и подрывается в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркале. Саша вертит в руках расчёску, слушая громкую похвалу и благодарности, и внезапно застывает.       Он знаком с Соловьём несколько лет, но ещё ни разу он не видел, чтобы Артур хоть кому-нибудь позволял коснуться своих волос. Даже Ангелине.