* * *
– Вот, леди! – Родри гордо подошел к Таньке, положил перед ней бурдюк, утер лоб волосатой рукой. Охнув, Танька всплеснула руками. – Господи, что с вами? И где ваша туника? – Пустое, – ухмыльнулся Родри. – Пейте вволю, леди! Танька наклонилась к бурдюку, осторожно попыталась его приподнять. Тот оказался тяжеленным. – Ох, да куда же мне столько? – только и смогла она вымолвить. В ответ Родри осклабился, самодовольно подергал отросшую щетину над губой. – Будут ли еще приказания, госпожа? Танька лишь развела руками. Сейчас она вообще не знала, как вести себя дальше со внезапно объявившимся Родри. Как ни странно, его возвращение одновременно и огорчило ее, и обрадовало. А вот остальные, похоже, не радовались появлению Родри совершенно. Торин, впрочем, на принесенное вино поглядывал с блеском в глазах. Зато Олаф и на сам бурдюк, и на его добытчика смотрел настороженно и хмуро. Вскоре Олаф прервал молчание. – Танни, я на это вино гляну, можно? Погруженная в свои мысли, Танька даже не сразу поняла вопрос. – Глянешь? На вино? – удивленно переспросила она. – Ну да, – кивнул Олаф. – Может, его и пить-то нельзя. – А-а-а... – поняла наконец Танька и торопливо кивнула. А потом, вспомнив свой недавний испуг из-за маслин, на всякий случай попросила: – Ты только осторожнее, пожалуйста! – Обещаю, – улыбнулся Олаф в ответ, склоняясь над бурдюком. Некоторое время он повозился с деревянной затычкой. Затем осторожно плеснул содержимого бурдюка себе на ладонь, понюхал. – Вроде пахнет хорошо, – задумчиво вымолвил он и повернулся к Родри. – Ты откуда достал-то его, а? Тот лишь загадочно ухмыльнулся в ответ. – На рубашку сменял, что ли? – вмешался вдруг Торин. – Ну можно сказать и так, – хмыкнул Родри в ответ. Олаф недоверчиво покачал головой, однако ничего не сказал. Торин тоже некоторое время молчал. А когда снова заговорил, то первым делом обратился к Таньке. – Леди сида, дозвольте с этим побалакать... Ну, с ним... – и он указал пальцем на Родри. Пожав плечами, Танька кивнула. Тогда Торин снова повернулся к Родри. – Слышь, парень, – заговорил он с сильным гаэльским акцентом, по-мунстерски растягивая слова. – Тебе, часом, Лиах в городе не попадался? Родри в ответ мотнул головой. – Хм... – задумчиво откликнулся Олаф. – Что-то долго его нет. – А я о чем? – тут же подхватил Торин и бросил на Родри подозрительный взгляд. – Не знаю я ничего, – вдруг окрысился тот. – Говорю же: не видел! Торин с досадой поморщился: – Я тебе на что-нибудь пеняю? – Нет, – буркнул Родри в ответ и отвернулся. – Ну тогда какого дьявола? – вспылил Торин. Родри зло зыркнул на него, процедил сквозь зубы: – Что тебе вообще от меня надо? – и потянулся к поясу. В следующий миг он судорожно схватил пальцами воздух, хлопнул пару раз себя по бедру и наконец, побледнев, выругался: – Сперли, свинососы! Танька тревожно посмотрела на закусившего губу Родри, перевела взгляд на играющего желваками на скулах Торина, затем – на напряженно замершего со сжатыми кулаками Олафа, готового в любой миг броситься их разнимать. И почувствовала, как сердце у нее уходит в пятки. Нужно было срочно что-то предпринимать – иначе эта странная, вроде бы совсем беспричинная ссора могла обернуться кровавой схваткой. – Родри! Торин! – воскликнула Танька. Те разом повернулись, посмотрели на нее. А она уже лихорадочно соображала – чем их отвлечь, как помирить?.. – Да, леди... – с некоторым промедлением отозвался Родри. Танька приоткрыла рот, сверкнула зубами: не то улыбнулась, не то оскалилась. – Родри! Нужно найти и вернуть Лиаха, – распорядилась она. – Справишься? – Но, госпожа, почему я-то... – растерянно промямлил тот. – Ты поклялся мне служить, – напомнила Танька. – Да, госпожа, – хмуро кивнул Родри. – Ну так исполняй мою волю! Родри замер. Лицо его вытянулось и посерело. – Хорошо, леди, – с усилием выдавил он из себя. Тут уж пришлось Таньке задуматься. Родри явно не желал возвращаться в город – это выглядело подозрительным и в то же время вполне предсказуемым. Нетрудно было догадаться, что за бурдюком вина скрывалась какая-то неприятная история. Однако Родри и Торина определенно следовало развести, а над Торином Танька власти не имела. И как назло, ничего другого, кроме как отправить Родри на поиски Лиаха, в голову ей упорно не приходило. А потом ее размышления прервал Олаф. – Танни, а давай я с ним тоже схожу, – предложил он. Вздохнув, Танька кивнула.* * *
Утром того же дня Серен проснулась гораздо позже обычного. Сначала она безмятежно валялась в кровати, разглядывая ползавшую по потолку муху и радуясь спокойной погоде. Отсутствие Танни ее не удивляло ничуть: та всегда поднималась задолго до рассвета. Не придала значения Серен и долетавшим время от времени в каюту голосам речных птиц. Ей, с малолетства привыкшей к жизни в приречных городах, они казались чем-то обыденным, само собой разумеющимся. Однако когда на корабле пробили девятичасовые склянки, Серен все-таки заставила себя подняться. И только пройдя несколько шагов по полу каюты, она спохватилась – и удивилась. Корабль был сейчас удивительно неподвижен, качка на нем совершенно не ощущалась. На мгновение Серен даже почудилось, что каюта каким-то волшебным образом перенеслась на сушу. А потом за окном раздался громкий, совсем близкий чаячий хохот. Всё еще недоумевая, Серен отодвинула занавеску и выглянула в окно. И внезапно увидела берег: тот оказался совсем рядом. Серый скалистый обрыв нависал над водой, по вершине одинокой каменной глыбы разгуливали две серебристо-белые чайки. А над береговым склоном на фоне ярко-голубого неба покачивались пышные, неправдоподобно зеленые кроны деревьев. Скалы и деревья почти не двигались, лишь чуточку покачивались то вверх, то вниз. А это могло означать только одно: «Дон» сейчас стояла на якоре. Про предстоящий заход в порт Серен, разумеется, слышала уже не раз. И все-таки она почувствовала себя застигнутой врасплох. И забеспокоилась. А почему – и сама не понимала. Не в пример Танни и Олафу, на берег Серен вовсе не рвалась. Не то чтобы ей совсем уж не хотелось посмотреть незнакомую страну, однако желание остаться в уже привычной корабельной обстановке явно перевешивало. К тому же Серен всё еще не потеряла надежду повстречать где-нибудь в коридоре или на палубе Родри. И казалось бы, какое ей было дело, плыл ли сейчас корабль по морю или стоял на якоре? А вот поди же ты! С таким настроением Серен и отправилась в душ. Но и под струями теплой воды спокойнее ей не сделалось. А когда Серен, возвращаясь, проходила мимо каюты Илет, то в доносившихся оттуда голосах ей несколько раз почудилось имя Родри. Не утерпев, она остановилась и постучалась. – Ты? – Илет удивленно уставилась на нее. Серен робко кивнула. – Привет, – поздоровалась Ллио. Как ни странно, больше никого в каюте не оказалось. Оглядевшись, Серен с недоумением спросила: – А девочки где? – Наверху, окрестности смотрят, – спокойно отозвалась Илет. И, упреждая следующий вопрос, пояснила: – Мы тоже собираемся. «А при чем тут Родри?» – чуть не вырвалось у Серен. Вслух же она все-таки произнесла другое: – Ты не знаешь, мы тут надолго? – Вот вернутся леди Танни с Олафом – сразу и снимемся, – ответила за Илет Ллио. – Они обещали вернуться до заката, – все-таки вмешалась Илет и как-то странно посмотрела на Серен. Та встревожилась еще сильнее. И не утерпела – спросила: – А Родри – он тоже с ними? Ллио вдруг охнула и покраснела. – Да, с ними, – сухо ответила Илет и отвернулась. Тут уж Серен и вовсе всполошилась. Как-то очень уж странно вела себя сегодня Илет. Странно и подозрительно – словно скрывала какую-то тайну. И эта тайна, судя по всему, имела прямое отношение к Родри! А значит, ее непременно следовало выпытать. Чуть подумав, Серен решила действовать, как когда-то ее научила мать. Нельзя сказать, чтобы этот способ добиваться своего был совсем уж безотказен: например, ни на отца, ни на батюшку Элиана он не действовал совершенно. Однако одногруппники под ее натиском сдавались часто – даже умный и рассудительный Олаф, даже суровая и упрямая Медб. Первым делом Серен состроила умильное личико. Затем жалобным голосом протянула: – И-и-илет, ну ми-и-иленькая... Она собиралась канючить и дальше – пока Илет не разжалобилась бы и не сдалась. Однако всё сразу же пошло не так. Илет слушать ее не пожелала. Вообще. Вместо этого она фыркнула и раздраженно повела плечами: – Ну что ты еще хочешь? Я же всё тебе сказала! Сбившись, Серен замолкла. Затем шмыгнула носом. Не помогло и это. Илет сразу пресекла ее попытку разрыдаться. – Будь добра, перестань, – заявила она и, брезгливо поморщившись, добила окончательно: – Ты же, в конце концов, благородная римлянка! Серен дернулась, хватанула ртом воздух. Щеки ее вспыхнули. Резко развернувшись, она гордо вскинула голову и шагнула к выходу. – Обожди! Голос Илет прозвучал повелительно – почти как у госпожи Зои. Серен остановилась уже на пороге. Обернулась. А Илет продолжила: – Хочешь поговорить – ну давай. Прямо сейчас, – и зачем-то посмотрела на Ллио. Та тотчас же кивнула и, внезапно покраснев, протараторила: – Я добегу до сестры... С этими словами она стремглав вылетела из каюты. Едва за Ллио захлопнулась дверь, как Илет по-королевски величественным жестом указала Серен на стул. – Садись, – распорядилась она. – В ногах правды нет, а говорить я буду долго. Всё еще ошеломленная происходящим, Серен не посмела возразить. А Илет подождала, пока ее незваная гостья усядется, а затем завела речь о Родри. – Не мое, конечно, дело, но зря ты по нему страдаешь, – заявила она с ходу. – Ну ладно великолепная о нем заботится: как-никак это сын ее друга. Но тебе-то зачем этот мошенник?! А затем Илет принялась перечислять одно за другим многочисленные прегрешения несчастного, о большинстве из которых Серен даже и не подозревала. Не забыла Илет упомянуть и пропавшее блюдце, и даже злополучную капусту, вываленную на палубу! «Откуда она это знает? – слушая ее, недоумевала Серен. – Я же никому ничего не рассказывала!» Сами же проступки Родри казались ей совсем пустячными, не заслуживающими такого внимания, а иногда даже забавными. В конце концов Серен не утерпела. – Да откуда ты всё это взяла? – перебив Илет, возмущенно воскликнула она. Илет в ответ загадочно усмехнулась: – Да какая тебе разница? Но это правда – можешь не сомневаться! Разумеется, такой ответ Серен не устроил. Она фыркнула, обиженно надула губы, а потом и вовсе отвернулась от Илет. Но не сдалась, продолжила ломать голову. И в конце концов на нее снизошло озарение. Да Илет же – дочь аннонской ведьмы и сама ведьма старой выучки! В славном народе она смыслит точно – это даже Танни подтвердила, а уж на кого, как не на сиду, в таком полагаться? А что если Илет приятельствует с каким-нибудь пукой или бубахом – а тот ей корабельные новости и собирает? Сообразив это, Серен тихо ахнула. Недавний разговор с Илет увиделся теперь ей в совсем новом свете. Так вот откуда та знала, что на «Дон» совсем нет ни шелковинок, ни гоблинов! И вот почему она так старательно избегала упоминать бубахов! – Илет! – вырвалось у Серен. – Что же ты мне так мало рассказала?! Видимо, она и правда угадала: Илет вдруг смутилась, даже немного покраснела. – Я тебе всё сказала, – сказала она вновь, но прозвучало это как-то неуверенно. Поэтому Серен решилась проявить настойчивость. И больше уже не упрашивать, а требовать правду. – Я же знаю, что не всё! – возразила она. И, повинуясь какому-то наитию, вдруг заявила: – Вот он уплыл с ними на берег – а зачем? Илет медленно поднялась. Румянец на ее щеках сделался совсем ярким. – Хочешь, чтобы моряки продолжали его колотить? – ровным голосом произнесла она, не спуская с Серен пронзительно-синих глаз. – Или, может быть, ты предпочтешь, чтобы его сразу сбросили в море? Серен испуганно мотнула головой. – Нет-нет, что ты... – жалобно пролепетала она. – Ну так и радуйся, что он ушел! И Илет победно улыбнулась. Надо ли говорить, что Серен такой новости не обрадовалась совершенно. Пару мгновений она оторопело молчала, осознавая услышанное. Потом тихо, едва слышно прошептала: – Ушел... Как это – ушел?.. – и вдруг сорвалась на крик: – Да что же ты молчала, а?! Илет лишь пожала плечами в ответ. А Серен, окончательно потеряв самообладание, разревелась. Ничто не дрогнуло в холодном правильном лице Илет, пока Серен лила слезы. А когда та немного успокоилась, Илет смерила ее ледяным взглядом и невозмутимо заявила: – Я ведь не леди Танни: плачем лечить не умею. Да и вообще утешаю плохо. Серен подняла заплаканные глаза, хлюпнула носом. – Илет, ну миленькая... Ты же ведьма настоящая, аннонская... Ну наколдуй, чтобы он вернулся, ну что тебе стои́т-то? Щеки Илет слегка порозовели. – Пожалеешь ведь, – покачала она головой. – Ну пожалуйста... – снова попросила Серен. Илет нахмурилась, вздохнула. Лицо ее сделалось задумчивым и сосредоточенным. Но потом она все-таки кивнула. – Хорошо. Я попробую.* * *
– У меня нет с собой ни котла, ни подходящих волшебных трав, – пояснила Илет, оторвавшись от поисков в дорожном сундучке. – Но это на самом деле не самое главное. Сейчас нам с тобой хватит и заклинаний. Стоявшая рядом с ней Серен кивнула и робко улыбнулась. Приметив это, Илет едва сдержала вздох. Получалось, что настоящему древнему колдовству «естественников», как и их, «инженеров», совсем не учили! Впрочем, сейчас это было даже кстати. – Будем призывать на помощь Крейрви верх Керидвен. Возвращать возлюбленных – как раз по ее части, – важно пояснила она и краем глаза вновь посмотрела на Серен. Ни тени сомнения не появилось у той на лице. Илет вполне отдавала себе отчет в том, что сейчас творила. Ей, седьмой дочери в большой семье кузнеца и ведьмы, по старому обычаю полагалось пойти по материнским стопам, стать колдуньей. И, казалось бы, всё у нее к тому располагало – и внешность, ясно говорившая о родстве с чудесным народом, и хорошая память, и ясный ум – во всяком случае, все, кто знал Илет, это признавали. Мать пыталась учить ее колдовству чуть ли не с младенчества. И в конце концов опустила руки. Илет не хватало всего лишь одного, но зато самого важного для настоящей ведьмы дара: способности слышать древних богов. Обрести его не помогли ни многодневные бдения, ни щедрые подношения Гвину ап Ллуду, считавшемуся далеким предком матери, ни даже волшебная аннонская настойка. И, что самое досадное, обучение в Университете не помогло тоже. Илет стала толковой создательницей ткацких машин, может быть, даже самой лучшей на своем курсе, но ничуть не приблизилась к искусству общения с потусторонними силами. И все-таки Илет не унывала. Полученных от матери знаний, пусть даже и не подкрепленных чудесным даром, ей вполне хватило, чтобы прослыть самой настоящей колдуньей в глазах однокурсниц. И уж конечно, она прекрасно знала, какие обряды и зелья опасны, а какие совершенно безобидны. Чем вовсю и пользовалась – на благо и себе, и подружкам. Призыв Крейрви она сочла затеей вполне безопасной – в силу полной бесполезности. Ничем, кроме невероятной красоты, эта богиня знаменита не была, хотя и приходилась дочерью великой волшебнице Керидвен и сестрой прославленному барду Талиесину. Так что у Илет были все резоны полагать, что та попросту не явится на призыв. Ну а уж как правильно объяснить Серен неудачу, Илет знала: на такие случаи у нее имелись вполне определенные материнские наставления, до сих пор ни разу не подводившие. Зато она искренне надеялась не в ущерб своей репутации утешить и заодно угомонить Серен. Приступив к делу, Илет сразу же взяла Серен в оборот. – Тебе придется помогать мне, дорогая подружка, – изобразив на лице зловещую ведьминскую ухмылку, заявила она. Серен покорно кивнула. – Я на всё готова, милая Илет, – едва слышно вымолвила она дрожащим голоском и протянула руку. Илет с недоумением потрогала холодную, влажную ладошку, потом бросила на Серен вопросительный взгляд. – Ну... – жалобно пролепетала та. – Тебе же, наверное, понадобится моя кровь... Удивления на лице Илет скрыть не сумела – почувствовала, как ее брови непроизвольно приподнялись. Однако выкрутилась. – Зачем твоя кровь прекрасной Крейрви? – холодно поинтересовалась она. – Разве не ясно я тебе сказала: обойдемся заклинаниями! Серен молча потупилась. – Будешь повторять заклинание за мной! Слово в слово, ничего не путая и не меняя! – провозгласила Илет и, преисполнившись вдохновения, с суровым и торжественным видом продолжила: – Смотри же не вспоминай при этом ни о чем безобразном: ни об уродливом калеке, покрытом гнойными ранами, ни о выброшенной на берег мертвой рыбе с белесыми глазами, ни о коровьей лепешке с копошащимися в ней жирными червями. Не то прекрасная Крейрви верх Керидвен разгневается и не захочет помогать! О, Илет знала, что делала, когда подробно, в красках расписывала все эти ужасы! Пусть теперь эта простачка попробует их позабыть! А Серен, похоже, так ничего и не заподозрила. – Хорошо, я постараюсь, – едва слышно прошептала она.* * *
– Смотри на пламя! Илет придвинула к лицу Серен лампу, сама замерла у нее за спиной. Лампа тихо потрескивала, над желтоватым язычком пламени струился легкий дымок. Теплый воздух коснулся щеки Серен, тронул ее волосы. Охнув, она невольно отпрянула. – Ближе! – распорядилась Илет. Серен опасливо приблизила лицо к огню, отвела рукой непослушную прядь волос. – Всё, достаточно, – остановила ее Илет. – Больше не шевелись! Вскоре у Серен от тяжелого запаха горящего масла закружилась голова. Огонек поплыл перед глазами, затем от него отделилась светящаяся призрачная тень. – Теперь закрой глаза! – велела Илет. Кивнув, Серен послушно смежила веки. Тут же исчезло всё – и дощатые стены, и стол, и лампа. И только тень пламени никуда не делась: она так и осталась стоять перед взором Серен, сделавшись синеватой, точно болотный огонь. – Видишь синее пламя? – раздался за спиной голос Илет. – Да... – испуганно прошептала Серен в ответ. – Это хорошо, – одобрительно откликнулась Илет. – Тогда повторяй за мной... И не вздумай вспомнить что-нибудь уродливое! Готова? «Ох, да как же не вспомнишь такое?» – мелькнуло у Серен в голове. – Сейчас, Илет... Подожди чуть-чуть! Я только соберусь с силами... – с усилием вымолвила она. «Нужно думать о чем-то другом! – пришла вдруг в голову спасительная мысль. – А самое надежное – вспоминать что-нибудь красивое!» – Голубоглазая Крейрви-красавица, – затянула Илет нараспев. – Голубоглазая... Крейрви-красавица... – срывающимся шепотом повторила Серен. «Желтый цветок ириса в долине Тафа... Красные ягоды на зеленом остролисте...» – С горем большим без тебя нам не справиться, – продолжила Илет песню-призыв. – С горем большим... – эхом отозвалась Серен. «Гибкая и быстрая лисица, огненно-рыжая, как волосы Родри». – Славная дочь великой волшебницы! – Славная дочь... «Янтарные глаза жабы, прогуливающейся по дорожке университетского сада». Строчка за строчкой выпевала Илет заклинание, а Серен старательно вторила ей, представляя себе картины одну другой прекраснее. И всё это время перед глазами у нее так и плавала переливавшаяся разными цветами тень пламени. А потом песня внезапно оборвалась. – Теперь открой глаза! – приказала Илет. Серен послушно распахнула глаза. Тень огня и не думала исчезать: темно-фиолетовым, почти черным пятном она проступила на столешнице. – Ну что видишь? – поинтересовалась Илет. – Черный огонь... – робко вымолвила Серен. Илет ненадолго задумалась, затем пожала плечами: – Хм... А скажи-ка мне, подруга дорогая, не нарушала ли ты мой запрет, не вспоминала ли что-нибудь безобразное? В ответ Серен решительно мотнула головой. – Нет-нет! Что ты, милая Илет! Если о чем я и думала, то только о красивом. Ирисы, остролист, огненная лисица, жаба с янтарными глазами... – Жаба? – возмущенно фыркнув, Илет состроила брезгливую гримасу. – Да как ты только осмелилась подумать о ней! – А что тут такого? – удивилась Серен. Илет внезапно замерла, потом ошарашенно уставилась на нее. – Да это же слуги Арауна! – воскликнула она спустя мгновение. – Злобные безобразные бородавчатые уродины! Ты что, никогда не слышала о громадных жабах с хвостами и крыльями, рвущих рыбацкие сети, топящих лодки, ворующих овец?! Теперь пришла очередь опешить уже самой Серен. Неужели Илет в самом деле верит в такой вздор? Да мэтр Финн Мак-Килху попросту смеялся над россказнями об этих самых «водяных прыгунах» – но зато рассказывал так много интересного про настоящих жаб и лягушек! – С хвостами – даже сама видела! – едва оправившись от изумления, хмыкнула Серен. – Только они без крыльев и совсем не громадные. И вообще, это никакие не водяные прыгуны – а просто головастики, еще не до конца превратившиеся в лягушек или жаб! Илет недоверчиво посмотрела на нее, но промолчала. – А ты когда-нибудь рассматривала глаза жабы? – распалясь, воскликнула Серен. – Нет, но... – растерянно пробормотала Илет и слегка покраснела. – Они же совсем как янтарь! – всё так же горячо продолжила Серен. – Нет, даже как золото! Да неужели же вас, инженеров, совсем не научили видеть красоту природы? «Ну и какая ты ведьма после этого?» – чуть было не выкрикнула она под конец, лишь чудом сдержавшись в последний миг. Опомнилась Серен невероятно быстро. И сразу же пришла в ужас. Угораздило же ее накричать на предводительницу «инженерных девушек», да еще и владеющую древним колдовством! Да Илет теперь не просто откажет в помощи – небось еще и отомстит! И Серен втянула голову в плечи, крепко зажмурилась и замерла в ожидании разящего проклятия. Но проклятие так и не прозвучало. А когда Серен, решившись наконец, приоткрыла глаза, Илет неподвижно стояла перед ней с озадаченным видом.* * *
«Да неужели же вас, инженеров, совсем не научили видеть красоту природы?» – повторяла и повторяла про себя Илет. Вроде бы была эта Серен совсем простушкой, даром что чиновничьей дочкой, – а ведь умудрилась попасть ей в самое больное место! Словно каким-то образом подслушала ее сокровенную тайну! «Ты не хочешь разглядеть лиц богов за словами и знаками!» – упрекала мать Илет, когда та была еще совсем крохой. «С твоей дочери не будет проку. Она вообще не слышит голосов деревьев», – говорил матери спустя несколько лет бродячий ват-ирландец, печально разводя руками. «У тебя совсем нет воображения», – сетовал потом старший брат, когда Илет не смогла разглядеть дракона в выкованной им причудливой железке. «Ты за чертежами не видишь предметов», – отчитывал Илет уже в Университете мэтр Андроник, преподаватель черчения, – правда, он же не уставал нахваливать ее за скорость и точность сложных расчетов. А Илет все равно не сдавалась. Там, где не хватало воображения, ей помогали логика и расчеты. Она была не в силах разглядеть гармонию в силуэтах зданий и машин, зато легко рассчитывала в уме наилучшие для них высоту и ширину с помощью Пифагорова соотношения. Музыка не рождала никаких образов в ее душе, но это не мешало Илет легко схватывать мелодию и запоминать слова – и не было на факультете певуньи лучше нее. Дэл, делясь своими переживаниями, однажды поведала ей, что имена людей и названия городов имеют разные цвета, запахи и вкусы, – Илет с глубокомысленным видом покивала, а сама втайне позавидовала этой маленькой хрупкой девушке, которой оказались доступны совершенно невообразимые и непостижимые вещи. Зато Дэл так неподдельно обрадовалась, что ее наконец-то поняли! Со временем Илет и сама уверилась, что ни в чем не уступает подругам, что ее чувства ничуть не менее яркие, чем у них. И вот теперь выяснилось, что все ее многолетние усилия быть как все оказались тщетны! На миг Илет овладело чувство досады. Впрочем, справиться с ним удалось довольно легко. Куда сложнее оказалось быстро изменить хорошо продуманный замысел. Задумавшись, Илет пересекла каюту, затем вернулась к столу. Остановившись, бросила взгляд на зажмурившуюся, сжавшуюся в комочек Серен. И удовлетворенно усмехнулась. Не такой уж сложной эта задача и оказалась! Вообще-то можно было придумать еще добрую сотню причин для отказа Крейрви в помощи. Нашелся и совсем простой вариант: вообще ничего не объяснять. Боги, как известно, – создания не только обидчивые, но и своевольные: захотят – явятся на призыв, не захотят – вообще никак о себе не напомнят. – Вот что я тебе скажу, – вымолвила Илет наконец. – Теперь уж сама Крейрви верх Керидвен будет решать, красива твоя жаба или безобразна. И если она не захочет прийти на помощь – не взыщи! Вопреки опасениям Илет, Серен не стала буянить и даже не расплакалась. Она так и осталась сидеть с закрытыми глазами перед горящей лампой – бледная, встрепанная, похожая на нахохленного воробья. А потом медленно приотворилась дверь. В образовавшуюся щель осторожно заглянула знакомая белобрысая голова. «Ллио, – безотчетно подумала Илет. – Ну и зачем она здесь сейчас?» Та словно уловила ее мысли: ойкнула и снова исчезла. И тут же Серен встрепенулась, испуганно хлопнула глазами... – Там кто-то заходил, да?.. – робко, глядя Илет в рот, спросила она. Илет молча кивнула. – Это... случайно, не Крейрви была? – не унялась Серен. «Не хочешь отвечать правдиво – ответь туманно!» – этот материнский наказ Илет не забывала никогда. – Не знаю, захочет ли прекрасная Крейрви тебе помогать, – с задумчивым видом произнесла она после небольшой паузы. – По крайней мере, я не очень поняла ее слова. Серен огорченно посмотрела на Илет, вздохнула, но не проронила ни слова. А Илет тем временем осенило. Пожалуй, следовало бы принять некоторые меры, чтобы Ллио не проболталась. Лучше бы Серен и дальше оставалась в загадочном неведении! – Я посмотрю. Вдруг она оставила какой-нибудь знак? – схитрила Илет, направляясь к двери. Оказалось, успела она вовремя: Ллио как раз шла по коридору в сторону каюты. Илет поспешила ей навстречу. Шагах в десяти от двери они встретились. – Слушай... – тихо вымолвила Илет. – Пожалуйста, не говори Серен, что ты сейчас заглядывала в каюту! Ллио удивленно воззрилась на нее, хлопнула глазами, точь-в-точь как Серен. – Но... Меня же тут и не было! – удивленно воскликнула она.