Волчья шкура

Драко прекрасно осознавал, что с ним что-то происходило, но что именно, он сказать не мог. Да и кому и как говорить о том, что в присутствии Поттера он превращался в розовую лужицу, готовую практически на всё. Он добросовестно пытался доказывать себе, что его интерес к Поттеру оправдывался вовсе не симпатичной мордашкой, рельефным телом и хищными глазами оного, а его желанием сблизиться со змеиным факультетом. Поттера всё чаще и чаще можно было заметить в компании Блейза (Драко никогда бы не признался никому из этих уродов, что их неожиданно образовавшийся дуэт его до зубного скрежета бесил). Периодически рядом с этими двумя мелькала физиономия Нотта. Драко же оставалось упиваться обществом Панси, которая определенно что-то знала о его грязном секретике, касающемся их с Поттером соглашения. Не спроста же у неё так глазки загорались, когда в их общем поле зрения появлялся Золотой мальчик. И всё же, Гарри Поттер не мог бы оставаться Гарри Поттером, если бы совсем и кардинально поменялся. Нет. Кое-что оставалось неизменным: его взаимная неприязнь с крёстным. На уроках по ЗоТИ Поттер продолжал терять баллы своего факультета из-за дурацких и абсолютно ребяческих препирательств со Снейпом, в котором неожиданно проснулась ещё большая нелюбовь к Поттеру, хотя казалось, что больше — некуда. Кроме того, крестный всё чаще просил Драко быть осторожным и осмотрительным и не связываться с Поттером, на что Драко всегда махал рукой и высокомерно фыркал: «Я б не стал связываться с этим идиотом-полукровкой, крестный. Ты же знаешь, что я его ненавижу ничуть не меньше твоего». А сам старался поскорее отвести взгляд и не дать заметить наблюдательному преподавателю дурацкое волнение или, не дай Мерлин, красные щеки. Поттер, похоже, решил окончательно и бесповоротно разорвать отношения со своими придурошными друзьями — этой паршивой грязнокровкой и идиотом-Уизелом. Единственным, с кем из гриффов было замечено это шрамоголовое недоразумение, оказался неудачник-Долгопупс. Драко не брался комментировать личную жизнь Поттера, пока тот не лез к нему в душу. После их откровенного (и непристойного) разговора в коридоре, Поттер больше не поднимал тему их отношений. Он просто, как какое-то проклятое похотливое животное, набрасывался из-за углов. Драко же с ужасом понимал, что ему происходящее вовсе не не нравилось. Возможно, что всевозможные ограничения и запреты, наложенные родителями и обязательствами перед родом, медленно, но верно взращивали в нем бунтарский дух. И теперь, когда Поттер помог выпустить из этой золотой клетки его внутреннего зверя, Драко, наконец, почувствовал себя свободным и даже...счастливым? Было что-то порочно-сладкое в их «встречах». Драко уже и не помнил, когда сам начал ждать их с нетерпением. Тем не менее дальше обычных ласк, поцелуев и дрочки они не заходили. Как бы было ни стыдно это признавать, но Драко хотелось большего. Он и сам толком не понимал, что из себя представляло это «большее», но знал: «Нужно идти дальше, пока Поттер ещё не остыл». Вот только попросить прямо он не мог, гордость чтоб её. Не хотелось терять последние её крупицы. Хватало и того, что от ласк Поттера он стонал, как девчонка. Ужас. Драко старался свести их взаимодействия до минимума, ибо в присутствии Поттера было тяжело продолжать сохранять своё обычное лицо. Однако, как назло, этот придурок вдруг оказался вовсе не полным профаном в Зельеварении и умудрился затесаться в любимчики к Слизнорту, став самым ценным экземпляром в его коллекции, которая называлась «Клубом Слизней» и куда попал и сам Драко (спасибо крестному и его урокам). Честно, здесь Драко был рад, что Блейз был вместе с ними и не позволял Поттеру совсем уж откровенно пялиться. Так же Забини умудрялся мастерски «защищать» Поттера от приставучий малявки-Уизли, которая непонятно как оказалась в клубе и всё время пыталась прикоснуться к нему, а то и повиснуть на его руке. Драко оставалось только бессильно прикусывать нижнюю губу. *** Сегодняшний урок Зельеварения Слизнорт опять превратил в соревнование, где на кону в этот раз оказалась Сыворотка правды. Похоже, что каждый в классе хотел узнать чьи-то секреты, ибо работа кипела похлеще, чем в случае с «Феликс Фелицис». Сегодня им предстояло приготовить Волчье противоядие или что-то, хотя бы отдаленно на него похожее. Зелье довольно сложное в изготовлении, но не невозможное для Драко. Он бы и сам не отказался от победного пузырька с прозрачной жидкостью. Уж очень любопытно было узнать причину столь радикальных изменений в Поттере. Блейз не раскалывался, отделываясь отговорками в стиле: «Я не спрашивал, а вот с чего ты так им интересуешься?». И потом кокетливо играл бровями. Драко тут же закипал и посылал предателя к Мордреду на куличики. Перспектива работы с аконитом его нисколько не радовала. Полтора часа терпеть приступ (хоть и не опасный для жизни) аллергии Драко был не готов, но выбора особо и не было. Как только открылся шкаф с ингредиентами, в число которых входили фиолетовые и жёлтые цветы, по классу разнеслось громкое: «Апчхи!». Все, без исключения, в том числе и странно побледневший Поттер, уставились на шмыгнувшего носом Драко. — Простите, сэр, — Извинился он, прижимая к лицу носовой платок, — у меня аллергия на аконит. — Ну что Вы, мой мальчик, — Спохватился Слизнорт и выудил из кармана своего не застегивающегося на животе жилета небольшой зелёный пузырек и протянул его Драко. — возьмите, пожалуйста. Это Рябиновый отвар. — Большое спасибо, сэр. — Поблагодарил Драко, мигом осушая склянку. Уже через несколько секунд, он почувствовал, как становиться проще дышать. Глаза больше не слезились, а горло и нос не чесались. — У тебя аллергия на аконит? — Серьезным шепотом поинтересовался Поттер. Драко подозрительно на него покосился, но кивнул и быстро бросил в ответ: «С детства мучаюсь». Гриффиндорец, резко выделявшийся в их серебристо-зеленой компании задумчиво вернулся к своему котлу. Драко тоже предпочел заняться зельем. Он следовал инструкции в учебнике и на доске, но в голове держал все советы крестного. Снейп неоднократно говорил, что в Драко есть задатки зельевара. Однако не прошло и десяти минут, как к его котлу подполз кривой и уродливый бумажный журавлик. Взгляд сам собой метнулся к сосредоточенному Поттеру, который, почувствовав на себе внимание, исподлобья глянул в ответ, скупо улыбнувшись. Драко смутился, но выдавил из себя презрительную усмешку и краем глаза удостоверился, что ни Забини, ни Паркинсон на них не смотрели, погруженные в работу. Он развернул эту косую пародию на журавлика, и в груди ёкнул интерес. Как насчёт пари? Он быстро написал ответ, но постарался сделать из помятой бумажки аккуратную птичку, которая, как только Слизнорт подошел к красно-золотой компании, во главе которой возвышалась Грейнджер, под столом скользнула Поттеру в ладонь. Он быстро развернул журавлика, и Драко мог поклясться, что видел, как заблестели его изумрудные глаза. Что за пари? Какие условия? Поттер, стоило отдать ему должное, очень старался сложить птичку по сделанным Драко сгибам. Получилось лучше, чем было, но на это всё равно было жалко смотреть. Чьё зелье получит от Слизнорта меньшую признательность задолжает победителю желание. В рамках разумного, конечно. Если вдруг ты выиграешь (что маловероятно) и попросишь меня спрыгнуть с Астрономической башни, я не стану этого делать. Драко едко улыбнулся, окинул Поттера надменным взглядом и кивнул, соглашаясь. Раз уж Поттер раздул свое самомнение, что не побоялся бросить Драко вызов в его стихии, следовало бы поубавить этот напускной пыл. Он, как будто заранее знал, что собирается попросить. Щеки вдруг обожгла позорная краска, и Драко поспешил спрятать её под волосами, низко опустив голову. Работа продолжалась. Со всех сторон стучали разделочные ножички и доносилось бульканье. Слизнорт ходил между столами, заглядывая то в один, то в соседний котёл. Драко был настолько поглащен процессом, что не заметил, как урок близился к завершению. — Стоп! Отложить всё! — Скомандовал Слизнорт. Большинство студентов с неохотой отстранились от своих котлов и отложили инструменты и ингредиенты. Драко тут же уставился в котёл Поттера. Пар от его зелья был насыщенного голубого цвета, его собственное зелье выдыхало клубы идеального нежно-голубого оттенка. Драко прикусил изнутри щеку, чтобы его рот не искривился в победной гримасе. Профессор обошел сперва гриффиндорский стол и наградил грязнокровку десятью очками, парень с когтевранского стола получил пять очков для своего факультета. Когда Слизнорт добрался до их стола, он сперва заглянул в котлы к Панси и Блейзу, а потом склонился над зельем Поттера. Драко от волнения перестал дышать. Разумеется, он был уверен в победе, но мало ли, что могло взбрести в голову старому, помешенному на знаменитостях зельевару. — Прекрасная работа, Гарри, мой мальчик! — Мигом повеселел Слизнорт, а Драко заволновался. Неужели профессор отдаст победу Поттеру? — С каждым уроком Вы радуете меня всё больше и больше! Лили тоже была невероятно хороша в приготовлении зелий, Вы определенно унаследовали этот дар от вашей матушки! — Благодарю, сэр! — Вдохновенно поблагодарил Поттер, широко улыбаясь. Под столом Драко стиснул кулаки. — Ещё десять очков Гриффиндору! И тут Слизнорт подошёл к Драко и заглянул в котёл. Глаза его сделались больше и круглее. Он быстро посмотрел на Драко, словно не верил, что это зелье было его работой. — Безоговорочная победа! — Провозгласил Слизнорт, не спуская с Драко глаз. — Двадцать очков Слизерину! Браво, Драко, я, честно, не ожидал, что хоть кто-нибудь в классе приготовит идеальный вариант Волчьего противоядия. — Большое спасибо, сэр. — Произнес Драко и сразу надменно посмотрел на Поттера. Однако этот шрамоголовый придурок не выглядел сокрушенным или удрученным, как ожидал Драко. Этот паршивец светился радостью так, словно это он победил. У Драко дернулся глаз. Уже на выходе из класса Поттер за локоть схватил Драко и поволок его прочь от любопытных глаз и ушей. Блейз и Панси с хитрыми ухмылочками смотрели им вслед. Драко упирался и яростно ругался, но толком сопротивляться не получалось. Сердце в предвкушении трепетало. Поттер втолкнул его в нишу и наложил Заглушающие чары. Он обворожительно улыбнулся и наклонился к красному от смущения лицу Драко, уже готовому к поцелую. Однако Поттер ничего не делал, только водил носом у челюсти и глубоко дышал, чуть ли мурча. Драко обхватил его за плечи и притянул ближе к себе. — Уже придумал желание? — Жарко выдохнул вопрос ему в ухо гриффиндорец, отчего вдоль позвоночника пробежали колючие, но приятные мурашки. — Да. — Ответил Драко. Поттер тут же набросился на его рот, терзая губы и язык. От него исходил этот невероятный хвойный запах, в котором хотелось просто утонуть или остаться навсегда. — И чего же ты хочешь, Малфой? — Отлипнув от него рычаще спросил Поттер. Драко, стиснув зубы, и высокомерно вскинув подбородок, с вызовом бросил. — Хочу зайти дальше. — Он с трудом выдавил нахальную усмешку, надеясь, что Поттер не заметил дрожи в его коленях. Если же шрамоголовый откажется, то Драко будет давить на его раздутое эго. Схема была простой, но рабочей. В конце концов он не первый день знал Поттера и его больные места. — Прямо сейчас? — Странно серьезно прозвучал голос Поттера. — Да. — Бросил Драко, прежде, чем успел подумать. Глаза гриффиндорца голодно вспыхнули, а на виске вздулась венка, тот шумно сглотнул и страшно зарычал, дергая блондина, как тряпичную куклу, и снова куда-то таща. Драко едва мог переставлять ноги от накрывшего его возбуждения, которое к тому же и развязало его язык. Он не помнил как они добрались до восьмого этажа и с чего вдруг на стене появилась дверь, которую тут же с силой толкнул Поттер и утянул Драко за собой. Его швырнули на большую мягкую кровать. В любой другой ситуации в голове родилась бы куча вопросов об этом странном месте, но сейчас нужно было сосредоточиться только на быстро раздевающемся Поттере. Тот скинул с себя мантию, быстро выдернул рубашку из дорогих черных брюк, сразу же расстёгивая её и сбрасывая с плеч. Он звякнул пряжкой ремня и в одну секунду оказался лежащим между ног Драко, судорожно пытающегося выровнять дыхание. Поттер помог ему избавиться от мантии, практически вытряхивая из неё и откидывая её куда-то на пол. Он рванул его рубашку, затрещавшую от подобного действия. Пуговицы рассыпались в стороны. Драко не сдержал испуганного вздоха. Поттер, конечно, и раньше вёл себя довольно грубо и резко, но сейчас внутри слизеринца горел огонёк сомнения. Широкая и лихорадочно горячая ладонь мягко опустилась на щеку. Драко вздрогнул и быстро втянул воздух. Поттер смотрел на него с какой-то щемящей нежностью, приправленной ярким желанием. Это был взгляд не человека. Перед ним сейчас находился самый настоящий хищник, реальной угрозы от которого Драко почему-то практически не чувствовал. — Ты точно уверен? — Твердо спросил Поттер, — Пока ещё я могу остановиться. — и гулко сглотнул. Драко проследил за дерганным движением его кадыка. Даже приглушённый свет от парящих в воздухе блеклых свечей не смог скрыть красных щек Поттера. Драко за шею притянул к себе и невесомо поцеловал в уголок губ, а потом короткими поцелуями-бабочками спустился к нижней челюсти, а потом уткнулся в изгиб между лихорадочно горящей шеей, на которой можно было заметить капельки пота, и сильным плечом. — Давай уже, тормоз! И Поттер дал. Дал так, что Драко закричал. Гриффиндорец с силой вжался в его пах и вместе с этим одной рукой сильно сжал сосок, другой оттянул голову за волосы обнажая для себя белую шею и оставляя на ней яркий засос. Драко ощущал, как странное чувство, очень похожее на щекотку, только внутри, где-то под животом, медленно охватывало все нервные окончания. Он елозил по кровати, царапая Поттера за плечи и пытаясь потереться возбуждением о него же. В брюках было уже невыносимо тесно и...влажно? Драко в ужасе распахнул глаза. Неужели, он кончил от просто трения и ласк? Однако разрядки он не почувствовал. Поттер у его горла утробно порыкивал, и всё меньше Драко верил в его человечность. — Так сладко пахнешь, Малфой! — С придыханием шептал Поттер между поцелуями и игривыми укусами, пока стягивал с него штаны. — Так сладко! Хочу всего тебя съесть! Драко хныкнул, как будто соглашаясь. Он не мог сейчас думать ни о чем, кроме Поттера. Странный необъяснимый жар постепенно становился болезненным. Поттер практически лежал на нем. Между бедрами почему-то было мокро. Неприятный зуд в промежности заставлял Драко призывно потираться членом о крепкий пресс Поттера, который с шеи медленно перетек сначала на грудь, не обделив вниманием чувствительные соски, а потом языком спустился вниз по животу и широко лизнул темную головку. Драко закричал, едва не кончив. Горячая рука Поттера скользнула ещё ниже и внезапно замерла. Драко сжался и в ужасе уставился на гриффиндорца, когда понял, почему тот остановился. — Я-я не знаю, ч-что это! Я просто...! — Поттер поднял большую ладонь, между пальцами которой тянулись прозрачные ниточки то ли смазки, то ли слизи. Драко не знал, как спасать положение, ведь он совсем не понимал, что происходило с его телом. Такого ведь никогда не было! Взгляд у Поттера сделался совершенно безумным и голодным, а потом он медленно поднес руку ко рту и (о, ужас!) слизнул эту неизвестную смазку с пальцев. Драко хотел заорать: «Нет! Не надо!», — но Поттер оказался быстрее. — Мордред тебя раздери, Малфой! — Рыкнул он, и гортанно заурчал, — Даже там ты сладкий! — и глаза его налились кровью. Буквально. Зелёную радужку затопил кроваво-красный свет, а в полумраке комнаты блеснули длинные клыки. Драко испуганно пискнул, когда его грубо перевернули на живот и поставили в коленно-локтевую. Он обессиленно упал грудью на одеяла, не в силах сопротивляться; ноги сами собой разъезжались. Запах Поттера и его энергия заполнили собой лёгкие, напрочь выключая инстинкт самосохранения. Непонятная влага грязно хлюпала внутри и стекала вниз по бедрам. В этой позе Драко чувствовал себя ужасно уязвимым и открытым. Он не мог видеть того, что происходило за спиной, но когда горячий влажный язык прошёлся по истекающему смазкой отверстию Драко не сдержал вскрика, впиваясь ногтями в подушку. — П-придурок! — Всхлипнул он, подаваясь навстречу дразнящим движениям языка. Поттер вылизивал его, и пошлый хлюпающий звук не позволял ничему другому задержаться в белобрысой голове. Сладкие импульсы удовольствия прошивали каждую клеточку тела. Драко, уткнувшись в подушку, давился собственными слюной и беспомощными слезами. Он чувствовал, как внутренности горели, а дырочка призывно сокращалась. Внутри было страшно пусто. — Хватит уже! — Прохныкал Драко, сильнее прогибаясь в спине, — Вставь, пожалуйста! Мне больно! Я больше не могу! — и скуляще молил он. Смазка помогла принять сразу два пальца. Драко закричал и кончил от долгожданного глубокого вторжения, почти падая на одеяла, но Поттер удержал его в прежней позе и продолжил растягивать. Драко тоненько скулил, поджимая пальцы на ногах и вертя задницей. Сейчас он был слишком чувствительным. Драко не знал, сколько прошло времени прежде, чем в нем оказалось четыре пальца и снова этот блядский язык. Белесые волосы давно намокли и потеряли порядочный вид, прилипая ко лбу, тело била неконтролируемая зудящая дрожь, внутри всё болезненно пульсировало и чего-то ждало, но Драко сейчас был не в состоянии разбираться с этим. Член уже в третий раз сводило чудовищным возбуждением. И тут в голове взорвалась сотня тысяч фейерверков. Поттер внезапно вошёл, но, кажется наполовину, и замер, ощутимо дрожа. Драко хрипло кричал, давясь слезами. Ему очень захотелось приподняться и прижаться спиной к крепкой груди, но сил в руках совсем не было. Он сам подался назад, полностью опускаясь на далеко не маленький член. Прозрачная смазка небольшими ручейками стекала вниз и пачкала одеяла и простынь. Когда Поттер начал двигаться, хрипло постанывая, Драко словил очередной сухой оргазм, издав позорный мяукающий звук. Он совсем потерялся, не зная, где был пол, а где потолок. Он просто надрывно стонал, балансируя между болезненным удовольствием и полной потерей сознания. Драко не обратил никакого внимания на порванную им вклочья подушку. Перья разлетелись в разные стороны. Кровать жалобно скрипела, а ее изголовье звонко билось о каменную стену, но все эти неважные звуки тонули в безумной буре из животного рыка, скулежа, хриплых стонов и пошлых хлюпов. Краем сознания Драко успел удивиться странному уплотнению в основании и без того большого члена, яростно вколачивающегося в него, но гортанный поттеровский стон, а после и наполняещее его внутренности семя вышибли Драко в очередной головокружительный оргазм. Он запоздало осознал горящую и распирающую боль в натянутой до предела дырочке. — П-поттер! — Испуганно пискнул он, делая попытку уползти от неприятных ощущений, но их виновник, просто придавил Драко к кровати. Вот теперь в голове запульсировала паника. — Мне страшно! Пусти! Больно, Гарри! Имя само слетело с губ, но Поттер заметно дернулся и нежно поцеловал покусанное в пылу страсти бледное плечо. Сильные руки осторожно, огладили подрагивающие от страха и боли бока, а пухлые искусанные в кровь губы рисовали узоры на мокрой от пота спине и плечах. — Прости! — Между поцелуями глухо шептал Поттер, — Мне жаль...потерпи, Драко! — и Драко терпел, мучительно медленно проваливаясь в сон. *** Гермиона, Рон и Джинни стояли напротив директорского стола и нервно переступали с ноги на ногу. Дамблдор внимательно за ними следил из-под очков-половинок, жуя лакричную палочку. — Я так понимаю, вы знаете, почему стоите здесь? Подростки переглянулись, и Гермиона заговорила. — Из-за Гарри Поттера. — Верно. — Одобрительно кивнул директор и сузил глаза. — Могу я узнать, когда мы получим деньги, профессор? — С опаской спросил Рон, потупив взгляд. — Боюсь, что пока не могу ответить, мой мальчик. — Тяжело вздохнул Дамблдор, отправляя в рот ещё одну конфету. — Почему? — Первой спохватилась Джинни. — Потому что Поттер закрыл свой сейф и, похоже, вступил в наследство Поттеров. — Спокойно чеканил директор. — Ему же летом только шестнадцать стукнуло! — Воскликнул Рон. От гнева его бледное веснушчатое лицо сделалось одним цветом со спортивной формой Гриффиндора. — Он несовершеннолетний! — Но он единственный наследник и, чего лукавить, неслабый волшебник. Он точно наведывался в Гринготтс, и гоблины наверняка ему рассказали о всех тонкостях вхождения в наследство. — Дамблдор взмахнул палочкой и большая чернильница сделалась чайником. — Получается, они могли рассказать ему и про Вас, директор! — Произнесла Гермиона, прижав ладонь ко рту. — Только в том случае, если бы он прямо об этом спросил. Гоблины попросту не болтают и обычно не отвечают на наводящие вопросы. Пока не о чем переживать, мои дорогие. — Приторно говорил Дамблдор, заваривая чай. — Эм, — Несмело подала голос Джинни, — директор? — Да, милая? — А Вы случайно не знаете, где Поттер может быть? — Несмело поинтересовалась Джинни, отступая на шаг от стола. Голубые глаза Дамблдора недобро блеснули. — К чему такой вопрос? — Холодно спросил он, больше не улыбаясь. — Его уже два дня не было видно ни в гостиной, ни на уроках... — Почему я узнаю об этом только сейчас?! — Жёстко процедил директор. — В Выручай-комнате смотрели? — Она не появлялась, сколько бы раз я не ходила по восьмому этажу. — Сипло ответила Гермиона, ежась под острым директорском взглядом. — Значит он там, — Решил Дамблдор, — скорее всего. — уже тише добавил он. — Я могу попробовать Поисковые чары? — Предложила Гермиона. — А если не сработают, то будет понятно, что он точно в Выручай-комнате. — Пробуй и доложи мне, как закончишь. — Махнул рукой Дамблдор, показывая тем самым, что разговор закончен. *** Целительница несла на предплечье довольно урчащего Гримма к пещере Альфы. Она взобралась по каменистой поверхности и юркнула в темноту. В центре импровизированной горящей рунами залы, стоял высокий длинноволосый мужчина и наблюдал за стекающими по стене светящимися ручьями воды. Он стоял спиной ко входу, потому что знал, что в стае никто ему не угрожает, да и вне стаи нет ульфхеднаров, которых ему стоило бы бояться. Он мог себе позволить стоять спиной к неизвестности. — Вождь, — Обратилась девушка, покорно опускаясь на одно колено и склоняя голову в поклоне, — есть новости от Гарри, мальчике, обращённом вашей дочерью. — пояснила она, не поднимая головы. — Я люблю смотреть на воду, — Потусторонне протянул Альфа, не оборачиваясь к Бете, — она такая непостоянная. Прямо как человеческая жизнь. Она может обладать сокрушительной силой, уничтожающей всё на своём пути, или же может стать спасением для остро нуждающихся. Она способна извиваться и подстраиваться под новые условия, совсем как живое существо, которое пойдет на всё лишь бы выжить в этом мире... Девушка молчала и ничего не говорила, она уже давно привыкла к странностям Альфы и ничему не удивлялась. — Так что стряслось с тем волчонком? Он в порядке? — Внезапно посерьёзнел мужчина, всё также наблюдая за светящейся водой. — Очень! — С придыханием ответила девушка, наконец, приподнимаясь с пола, — Его ворон Уз несколько минут назад прибыл с очень важным сообщением! — и дернула рукой, чтобы Гримм повторил послание. — Потерянный волк вовсе не потерянный! — Звонко запел ворон, расправляя громадные крылья, — Он искал стаю и нашел! Нашел! Нашел! — радостно щебетала птица. Альфа заинтересованно двинул левым волчьим ухом. — Неужели наши собратья добрались до самой Англии? — Хмыкнул он. — Нет, Вождь, в нём пробудилась Сила. Он пока и сам этого не понимает, но создаёт свою собственную стаю. — С неприкрытым восхищением говорила девушка, всё ближе и ближе подходя к Альфе. — Ты понимаешь, что это значит, Вождь? — В нашей истории ещё не было укушенных, в которых Она пробуждалась. — Задумчиво протянул Альфа и обернулся к девушке. Его кроваво-красные глаза рубинами светились во мраке пещеры. Целительница быстро закивала, а её хвост от возбуждения елозил по полу из стороны в сторону. Ей приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть спокойное лицо Альфы. Лишь морщинки в углах глаз говорили о том, что сейчас он искренне счастлив. — Он нашел! — Продолжал заливаться ворон, — Нашел свою Луну! — после этого в пещере повисла гробовая тишина. Лишь плеск падающих со сводов капель звенел во тьме.