while paulownia is blooming

через два дня хиджин поняла, что ей не с кем идти на ту самую вечеринку в деревенском клубе, которую устраивает мисс чо хасыль. и почему она вообще мисс? чон смотрела в потолок и бурчала что-то, пока ластик мирно спал у нее в ногах и изредка мурчал, стоило хиджин задеть его шейку или брюшко босыми пальцами ног. выбор из парней был велик: у них даже сосед был, который изредка на чон посматривал, махал ей рукой и звал к себе на чай, но хиджин отказывала, поскольку была занята рубкой дров и мыслями о чонын. еще вчера хиджин узнала о том, что джинсоль согласилась пойти вместе с суен на вечеринку. ха была счастлива настолько, что прыгнула в бочку с водой, чтобы остудиться. хеджу сказала ей, что она ведет себя нелепо из-за какой-то девушки, поэтому между ними развязалась некая словесная потасовка, в которой выиграла, конечно же, хиджин, не принимавшая участия в ней. она, как обычно, дала обеим подзатыльники и растаскала по разным углам: одну похлопала легонько по щекам, вторую облила водой, чтобы действительно остудилась. но тут проявилась еще одна очень интересная вещь, о которой суен и хиджин услышали впервые. тот самый беспроигрышный вариант хеджу согласился (точнее, согласилась) на предложение пойти вместе и зажечь там. вот только была проблема: ни ха, ни чон не знали, кто это. конечно, они вдвоем планировали проследить за хеджу, но что-то не было возможности. суен снова уезжала в поля, а хиджин целыми днями сидела дома или исполняла дедовские поручения по поводу самокруток, табака и какого-то дядьки, который ему передавал запчасти. черт знал, что дед с ними делал. чон снова взглянула на потолок и прикрыла глаза ладонями, думая о том, что она действительно провалилась в этом деле. не то чтобы она чувствовала себя ничтожно, просто внутри так много всего бурлило, что она не знала, что ей делать. позвать чонын было для нее каким-то самоубийством, тем более хиджин думала, что она ей откажет. и она ошибалась. долго валяться ей никто не позволил, поэтому вскоре чон поднялась с кровати и под скрип половиц и шлепанье своих босых ног об пол спустилась вниз, где начала выполнять очередные просьбы старушки: сходить опять за водой до колодца, помыть на кухне полы, растопить печь в бане. последним чон занималась несколько лет назад, так что смутно помнила, что и как следует делать. но для начала ей нужно налить в бочки воды. снарядившись вновь коромыслом, хиджин отправилась к колодцу. туда она уже сходила раз пять и чувствовала усталость, которая обволакивала неприятно ее тело и давила на плечи (или же это было коромысло?). каково ей вообще было заниматься одними и теми же делами каждый день, редко выходя на улицу, чтобы погулять и увидеться с суен и хеджу? ужасно, честно говоря. кроме острого топора, коромысла и железных ведер, она не видела ничего. так еще и четыре стены в своей комнате, которые по-прежнему были пусты. плакатов у хиджин с собой не было, да и вешать желание отсутствовало. только за рабочим столом у нее были какие-то рисунки, повешенные на кнопки на стену. это были скетчи чьего-то лица (скорее, суен), чьи-то руки, глаза, нарисованные животные. хиджин вновь отправилась на колодец, громыхнув железными ведрами. она даже не заметила, что на улице калитка противоположного дома была раскрыта. ее никто и никогда просто так не открывал. хеджу и суен разболтали все хиджин, и она знала некоторые повадки этого дома и семьи. со спокойной душой чон набрала воды и пошла обратно, чувствуя привычную слабость и желание отдохнуть. по возвращении обратно хиджин заметила удивительную вещь: мало того, что калитка на территорию их дома не была закрыта (хиджин всегда ее закрывала, перед тем как уйти к колодцу или гулять, несмотря на время), а дверь в сам дом была отперта, так еще изнутри была слышен чей-то мужской голос, женский смех и детское хихиканье. вопросительно вскинув брови, чон потерла лоб, чувствуя, как между ее бровями образовываются морщины. ее бабушка обычно никогда не принимала гостей, особенно в такие дни, когда внучка работала. — странно, — чон цыкнула куда-то в сторону и прошла на территорию, закрыв за собой калитку на засов. с ведрами она пошла к бане и всю воду из них вылила в бочки, которые наконец полностью набрались. хиджин радовалась своей победе, поэтому вышла из бани и направилась уже к дому, откуда приятно пахло чем-то жареным, а самое главное — ягодным, будто бы бабушка не то занималась пирожками, не то варила любимейший компот. она преспокойно зашла в дом и потянулась, громко простонав что-то себе под нос, прорычав, как самый настоящий зверь. на хиджин всегда были черные или серые домашние штаны то с лампасами, то просто с какой-то эмблемой, а еще спортивный топ, который она носила только дома. на улицу, кстати говоря, ей приходилось одеваться в рубашку или какую-нибудь светлую футболку. чон сделала еще пару шагов и переступила через порог кухни, попадая сразу же в гостиную, где увидела перед собой накрытый стол: за ним сидели дед в клетчатой рубашке, который причесывал свою седую шевелюру, бабушка, устремившая свой взгляд на внучку, а напротив них — мужчина и женщина, одетые достаточно скромно. вот только рядом с ними сидели еще две особы, из-за которых хиджин резко округлила глаза и испуганно посмотрела на старушку. это были йерим и чонын, обе в цветочных сарафанах, а чонын — вновь в своем платке, который натянула на лоб как можно сильнее. чон стушевалась, не зная, куда себя деть. ее руки и ноги затряслись, сердце бешено забилось, и она не смогла стоять на ногах. делала то, что хотело ее тело: потирала свой затылок, свою шею, вытирала капли пота со лба и проводила ладонью по слегка загоревшему плечу. — хиджин-онни!! — йерим резко вскочила из-за стола, чуть его не снеся, а затем накинулась на девушку, чье лицо ужасно сильно краснело, пока по вискам стекали одинокие капельки пота не то из-за ее работы, не то из-за переживания, которое таилось внутри ее огромного разгоряченного сердца. хиджин долгое время не могла никак обнять йерим, ведь родственники и их знакомые пристально смотрели на девушку с голым торсом, у которой все тело горячим было (в нескольких смыслах, кстати говоря), а чонын, сидящая как раз на краю стола, изредка залипала и засматривалась на чужое тело, чему сильно смущалась и поджимала губы, краснея не меньше, чем сама хиджин. чон руками обхватила плечи йерим и прижала ее к себе. сказать было нечего — хиджин чувствовала себя не в своей тарелке. во-первых, из-за того, что ее не предупредили о чужом приходе. во-вторых, она бы еще смягчилась, если бы это были родители хеджу или суен, но когда это родители чонын... когда здесь была именно ким и ее семья. — а вот и наша хиджин, — бабушка чон поднялась из-за стола и подошла к уставшей и измученной работой чон, вытерла ей лоб полотенцем и засмеялась, приблизившись к ее уху. — сходи переоденься. — да, сейчас... — хиджин пришлось силой оторвать от себя йерим, потому что та сильно вцепилась в ее тело, обхватила его руками и прижалась своим лицом к груди чон, которой было до ужаса неловко все это видеть, а особенно — показываться в таком виде перед чонын. чон ушла в сторону лестницы и там уже блаженно выдохнула, потому что видеть чонын у себя в доме для нее было очень странно, а еще — довольно неожиданно. хиджин потом рассказала бы об этом хеджу и суен, но сейчас ей необходимо было пройти к себе в комнату, скрипя половицами, чтобы переодеться. но вот незадача: в ее комнате был беспорядок. ей пришлось как можно скорее убрать все свои принадлежности (карандаши, скетчбуки, бумажки) и мусор, заправить кровать и засунуть куда-то свой железный портсигар. в шкафу она нашла какую-то рубашку и накинула ее на плечи, застегнула и напротив зеркала собрала свои волосы, зажав между зубов резинку. пришла пора спускаться. вот только внутри хиджин все ужасно бурлило, она боялась даже притронуться к дверной ручке, надавить на нее, открыть саму дверь и сделать заветный шаг из своей маленькой зоны комфорта, где она чувствовала себя прелестно, несмотря на умерших ос и мух между стеклами окна и засохший кактус, стоящий где-то за шторой. но чон пересилила себя: схватилась резко за ручку, открыла дверь и вышла за пределы комнаты, торопливо спустившись вниз. без нее уже вовсю шел ужин: дедушка наливал самогон отцу чонын, бабушка общалась с матерью ким, а сама чонын попивала что-то из прозрачного стакана, издалека напоминающее сок или компот. хиджин приметила еще, что их семья резко сдвинулась в сторону, а рядом с чонын поставили дополнительную тарелку и стакан, полный ее любимого абрикосового компота. у чон слюни потекли, и она вошла в комнату, поправив свои очки. ей действительно выделили место рядом с чонын, о чем хиджин никого не просила, а внутренне ликовала и радовалась. она аккуратно присела около ким и отвела свой взгляд в сторону. от девушки сбоку приятно пахло розами, и хиджин даже легонько принюхалась, как-то странно к ней приблизилась, делая вид, словно она изучала, что находилось на столе. но на столе и вправду был огромный выбор того, чем можно было поужинать. хиджин и чонын молчали, даже друг на друга не смотрели. изредка чон слышала, как ким ругала йерим за то, что она непослушно ведет себя, хотя девочке уже было пятнадцать лет и она наверняка уже многое понимала, особенно то, как она себя ведет. еще, конечно же, они просили друг друга передать ту или иную тарелку с каким-то блюдом. особенно часто это делала хиджин, пытаясь хоть как-то заговорить с чонын. — слышал, к вам вчера мэр заходила. о чем говорила, если не секрет? — хиджин решила подслушать чужой разговор, поэтому навострила уши, когда отец ким начал новый разговор с ее дедушкой. до этого они обсуждали какие-то запчасти, самокрутки и цены на табак. — про деревенский клуб говорила. не думал, что он до сих пор живой, — дед усмехнулся, хиджин же потерла свои очки и взяла свой стакан с компотом, откинулась на спинку дивана и взглянула на чонын, пристально рассматривая ее прикрытую макушку, из-под которой слегка выглядывали ее светлые волосы. светлые волосы? — с кем приходила хоть? — отец ким вновь задал вопрос, внимательно смотря на деда чон. — с тем же своим австралийским амбалом. не муж ли ее? — говорят, что не муж. скорее, телохранитель. — а ребенок у нее от кого? — черт знает... — странно, — дед потер свою наполовину лысую голову, а после взял графин с самогоном, который разлил в две рюмки. они быстренько выпили их содержимое. отец ким закусил, дед усмехнулся. — говорят, она с учительницей вон встречается. взаимная симпатия у них, — отец ким говорил это по секрету, и хиджин, которая пила свой любимый абрикосовый компот, услышав эти слова, резко расширила глаза и подавилась, начав громко кашлять и краснеть. отец и дед замолчали. чон резко поднялась из-за стола и готовилась уже что-то высказать в защиту этих двух женщин на такие грубые слова, но только прорычала себе под нос и уселась обратно. в комнате повисла гробовая тишина. чонын чувствовала то, насколько хиджин была разочарована и зла, поэтому она взяла ее за руку, обхватила ладонью ее палец. чон резко покраснела, стушевалась и поправила очки, блеснувшие на свету. — так или иначе... говорят, что это правда, но в деревне их не осуждают за это. наоборот... кто-то рад, что мисс чо нашла себе верного спутника в жизни, — мать чонын сразу же влезла в этот разговор и мило хихикнула, позволив самой себе налить морсу из другого графина. йерим дергала ногами под столом, улыбалась и постоянно посматривала на хиджин, а та, в свою очередь, боялась переводить на нее взгляд, лишь бы это не вызвало бурные эмоции внутри наивного и маленького сердца. иногда то, что делала хиджин, было достаточно спонтанным и вспыльчивым. всякие темы, заходящие про чьих-то любовниц или подружек, ужасно раздражали ее, и чон пыталась всячески настоять только на одном: это их личный выбор и ничей больше. отец и мать уже привыкли к ней, поэтому особо не возникали, а вот дед со своими традиционными взглядами портил ей всю малину. но хиджин боролась и одерживала в который раз победу. — пожалуй, отложим эту тему, — старушка прочистила свое горло и взглянула на чонын с хиджин. первая сидела и смотрела куда-то в сторону, а вторая хмурила свои брови и внутренне кипела. — хиджин, почему бы вам с чони не сходить в твою комнату? заодно показала бы, как рисуешь и на гитаре играешь. — я... — чон хотела что-то сказать, как чонын повернула голову в ее сторону. они встретились взглядами, а затем резко отвернулись друг от друга. чонын была готова зарыться в своем платке, хиджин же сквозь землю хотелось провалиться. она первая поднялась из-за стола и протянула девушке в платке руку, мягко ей улыбнувшись. ким схватилась за нее и крепко сжала, а чон притянула девушку к себе, ловко подняв с дивана, далее — вжав в себя. сердце чонын буквально разрывалось от такой близости с хиджин. хиджин чувствовала то же самое. йерим надула свои губы и поджала их, обиженная тем, что девушки ушли без нее, но родители и без того сказали ей сидеть смирно и не шуметь. хиджин, держа чонын за руку, повела ее на второй этаж, вот только у обеих ладошки ужасно потели, потому что они нервничали, находясь рядом. они особо не общались, но чувствовали странное притяжение друг к другу. и чонын понимала, что ей нравится хиджин. — это твоя комната? — ким первым делом взглянула на дверь, которая была покрашена в черный цвет (видимо, аэрозольным баллончиком), и вошла вместе с ее хозяйкой. когда она попала внутрь, то сразу же ощутила сладковатый запах каких-то духов, а принюхавшись, почувствовала чон рядом, от которой этот запах и исходил. почему-то именно сейчас, в этой тихой и одинокой комнате, обставленной минималистично, чонын захотелось оказаться в объятиях чон, крепко прижаться к ней вновь и вдыхать запах ее кожи, чтобы он остался навсегда в ее воспоминаниях. хиджин кивнула, ее губы изогнулись в приятной улыбке, и ким вновь покраснела, позволила себе стушеваться, а затем присесть в чужое рабочее кресло, именуемое неудобным и скрипучим стулом. чон пришлось усесться на свою кровать. они обе замолчали, как будто пару минут назад не держались за руки друг друга, будто бы чонын сама не брала хиджин за ее палец и не пыталась успокоить. в тишине были слышны их тяжелые вздохи, особенно вздохи хиджин, которая смотрела в потолок и хныкала, напрашиваясь на прямой вопрос. — что-то случилось? — чонын мимолетно взглянула на хиджин, которая аккуратно потирала свою затекшую от работы шею. ей было что сказать. — ты же знаешь про ту самую вечеринку.. да? — хиджин зачесывала назад свои волосы, которые лезли ей в лицо и мешали наслаждаться смотреть в сторону чонын, сидящей неловко и как-то смущенно на стуле. из-за нее он не скрипел, она будто бы сама не шевелилась и не дышала. — конечно... всю молодежь туда позвали. джинсоль идет... вместе с суен, — ким как-то странно фыркнула, смотря куда-то в сторону, скорее на комод, чем на хиджин, которая находилась немного правее. чон такая реакция немного напрягла. ревнует? — а ты с кем идешь? — хиджин интересовалась только потому, что хотелось узнать, с кем чонын идет, кто этот счастливчик, как его зовут и кому ей нужно будет набить морду. — я? родители предлагают идти с соседским парнем.. ну знаешь, он младше меня на год и сосед наш, через дом живет, — чонын откинулась на спинку стула, чувствуя себя комфортнее, чем несколькими минутами ранее. хиджин похлопала по месту рядом с собой, привлекая внимание ким. она подняла свою голову, взглянула на девушку и мягко ей улыбнулась. — садись рядом, — хиджин смутилась, подвинулась в сторону, а чонын поднялась с места и присела рядом с ней. чон ей даже подушку свою под спину положила и покраснела, глядя куда-то в сторону двери. — так что у тебя за проблема такая? — чонын легонько оперлась на свою руку, поправляя что-то под своим платком. — мне не с кем идти. вот в чем проблема, представляешь! у суен есть пара, и, удивительно, это джинсоль. хеджу тоже свой беспроигрышный вариант надыбала. я даже не знаю, кто она. хеджу все от нас в секрете держит. а мне... мне просто некого рассматривать, — хиджин руками прикрыла лицо и совсем тихо захныкала, чувствуя, как она слабела рядом с чонын. ким вздохнула. — а что насчет хенджин? — предложила ким, а хиджин только громко и низко что-то пробурчала, засмеявшись. — нет... нет-нет, ты что. нет... позвать ее на эту вечеринку равно самоубийству. я не могу, — чон убрала руки от лица, уложив их на свои бедра. чонын задумалась. неужели между хенджин и хиджин есть нечто такое, о чем знают только они вдвоем? но хенджин никогда о таком не рассказывала, а с хиджин ким общалась впервые, потому что до этого ее никогда здесь не видела. возможно, они пересекались, но друг на друга внимания не обращали. теперь у чонын появилась новая цель: разузнать, почему хиджин не могла позвать хенджин на вечеринку. — почему ты так говоришь? мне казалось, что вы достаточно близки... — ну... есть у нас кое-что, из-за чего мы сторонимся друг друга, — хиджин подняла свой торс, ведь до этого она опиралась на стену спиной. она локти ставит на свои колени и волосы назад снова зачесывает, что выбились из ее хвоста. — поделишься? — чуть ли не попросила чонын, усевшись рядом с хиджин. чон сначала морозилась (как обычно), но чонын не настаивала. хотя она хотела узнать, даже жаждала этого, только на хиджин давить не хотела. но хиджин сама поняла, что если бы выговорилась, то ей бы стало легче. они уселись друг напротив друга, и чонын взяла хиджин снова за руку, обхватила ее палец и нежно улыбнулась, не тушуясь, как прежде. — мы с хенджин.. встречались когда-то давно. я была у нее первой любовью, да и она у меня... она первая мне в любви призналась, а я долгое время не могла осознать ее чувств ко мне, потому что я считала это нечто странным, что ли? не знаю, я никогда никого искренне не любила, потому что не знала и не понимала, в чем и как это проявляется. но хенджин дала мне понять, что такое любовь. но мы разошлись на неприятной ноте... моя ревность и вспыльчивость дали о себе знать, и она сама меня бросила. мы с тех пор особо не общались... просто привет-пока. благодаря суен немного сблизились, но между нами все равно неловкость присутствует. мне кажется, я до сих пор ей нравлюсь, — хиджин на протяжении всего рассказа потирала свою шею, потрагивала свое ухо и теребила серьгу с крестом, вставленную в левую мочку. — а она тебе? — не то боязливо, не то с неким интересом поинтересовалась чонын, а вот хиджин засмеялась, вытерев накатившуюся слезу со своей щеки. — нет. как говорится: прошла любовь, завяли помидоры. у меня после нее еще несколько девушек было, в которых я влюблялась. поэтому, нет. и это та самая причина, по которой я не могу ее позвать на эту долбанную вечеринку. блять! — отчаяние слышалось в голосе хиджин, и она голову назад откинула, попыталась завыть, вот только сдержалась, слыша, как чонын хихикнула. — не переживай. найдется еще та, кто согласится, — чонын попыталась успокоить хиджин, взяла полностью ее за руку, игнорируя то, что ее щеки ужасно краснели, а сердце бешено колотилось от нахождения чон рядом. хиджин осенило. — раз уж на то пошло... у тебя нет пары и у меня... так что, ну... что насчет моей кандидатуры? — хиджин смотрела внимательно на чонын, следила за ее бегающими по комнате глазами, а затем приблизилась к ней как можно ближе, взглянула в чужие бездонные янтарные глаза, которые не переливались, ведь солнечного света в комнате почти что не было, и сама чон почувствовала внеземное притяжение к ней, нечто странное и неизведанное для нее. сердце вновь забилось. чонын не знала, что ответить. — я... — начала было чонын, как вдруг увидела, как дверь совсем тихо открылась. в щелочке появился знакомый злобный глаз, смотрящий на ким с таким ужасным презрением и ненавистью, что чонын зависла, удивленно глядя в ту сторону. хиджин помахала сначала рукой перед чужим лицом, затем сама посмотрела на дверь, что резко закрылась и хлопнула. странно. — что случилось? кто там был? — сразу начала расспрашивать хиджин, смотря на испуганную чонын. она головой помотала и улыбнулась, хихикнув. — йерим. ревнует, наверное... — чонын взглянула на руки хиджин, тянущиеся к ее щекам, и чон самостоятельно, как-то неловко и неуверенно, с легкой опаской и тряской, уложила их на лицо ким. пальцы медленно поглаживали чужие горячие щеки, указательный и средний проникли под платок, из-за чего чонын вздрогнула и слегка отпрянула назад. — нет-нет, не нужно.. я не сниму, обещаю, — голос хиджин звучал выше, чем был на самом деле. она обладала низким голосом, но когда находилась рядом с чонын и разговаривала с ней, он повышался. ким сразу же расслабилась и позволила рукам хиджин спокойно находиться на ее лице. она прижалась к ним, чувствуя себя слабой и беззащитной, наивной дурой, которая верит в любовь с первого взгляда. у хиджин пальцы грубоватые, прохладные, они охлаждают мягкую кожу под собой и создают контраст горячего и холодного. они так и сидели какое-то время: чон рассматривала лицо чонын, чьи глаза были прикрыты, ресницы изредка подрагивали, а ким просто наслаждалась тем, что ее трогает хиджин. — ты так и не ответила на мой вопрос, чонын, — хиджин слабо улыбнулась, и чонын раскрыла свои глаза, глядя в чужие. — я согласна, хиджин, — у чонын голос дрогнул, когда она произнесла чужое имя. хиджин заулыбалась еще шире от такого положительного ответа. — спасибо, — кратко ответила чон, а после чмокнула ким в лоб, из-за чего она вновь отпрянула назад, почувствовав, как душа покидает ее тело. в комнату резко вбежала йерим, при этом раскрыв широко скрипящую дверь. она чувствовала все, что только можно и нельзя: и радость, и счастье, и горе, и обиду, и злобу на хиджин, что она ей изменяет с ее старшей сестрой. хиджин и чонын переглянулись, сразу же отсели друг от друга и одновременно хихикнули. хиджин поднялась с кровати и подошла к йерим, что была ниже нее на целую голову. вид на хиджин снизу вверх забавлял йерим, которая захотела повиснуть на чужой шее и тянула к ней руки, но чон сразу же отошла назад. — стучаться не учили? — низко прорычала хиджин, поставив руки в боки. чонын готова была провалиться сквозь землю от низкого голоса чон, поэтому и сама поднялась, чувствуя легкую вину перед младшей сестрой, у которой сейчас в глазах было полно отчаяния и одновременно какой-то надежды. — йерим, тебе лучше спуститься, — чонын влезла в разговор. хиджин убрала руки в карманы своих штанишек. — я пришла за тобой, онни. родители зовут домой, — предупредила йерим, прежде чем выбежала из комнаты и ушла вниз, топая своими ножками по скрипучему полу. хиджин грустно вздохнула, понимая, что ее лафа закончилась и теперь пришло время расставаться с чонын на какое-то время. — тогда.. мне нужно идти, — чонын взглянула на хиджин, которая закрывала за маленькой бестией дверь. они встали друг напротив друга, а после крепко обнялись: чон прижала ким к себе за талию, вжалась носом в ее плечо и жадно вдохнула чужой аромат, поселившийся не только в ее голове, но еще и сердце. ким же обвила руками шею хиджин и коснулась слабо губами бледной кожи. она не целовала ее, просто прикоснулась и больше ничего. так они и стояли, обнимаясь и наслаждаясь друг другом, пока чонын первая не оторвалась от хиджин, мягко не улыбнулась и не вышла из комнаты. чон упала на кровать, слабо ударившись головой об деревянный косяк и громко простонав. завтра она должна была пойти гулять с суен и хеджу на озеро. но нужно ли ей было это? да. еще как. хиджин всю ночь провела наедине со своими мыслями, даже не спускалась вниз за стаканом воды или любимого компота. старушка несколько раз к ней заходила в комнату, интересуясь, не заболела ли хиджин и хорошо она себя чувствует, на что та отвечала только одно заезженное — "я в порядке". а вот утром к окно хиджин кто-то начал стучаться. в окно, которое находилось на втором этаже. мало того, что ее это напугало до усрачки, так она еще не понимала, что это могло быть или кто. она, будучи сонной, поднялась с кровати и резко распахнула шторы, за которыми заметила какую-то палку, стучащую в стекло. окно пришлось раскрыть. далее чон удивилась еще сильнее: суен держала хеджу, сидящую у нее на шее, тряслась и бурчала, прося хеджу быть аккуратнее, иначе они упадут в куст крапивы (который, кстати говоря, дед хиджин все никак выстричь и вырубить не мог). — вы че творите, идиотки? — хиджин слегка выглянула из-за окна. хеджу попала в ее лицо палкой, и чон отпрянула назад, рыча и ругаясь. носу стало настолько больно, что девушке пришлось ухватиться за переносицу и проклясть этих двух идиоток. крови не было, но ссадина обеспечена. — упс... — сон нервно засмеялась и попросила суен ее спустить как можно скорее, иначе разъяренная хиджин сломает ей нос. и она была права, как никто другой. суен медленно спустила хеджу на ноги, и они скрылись где-то в других кустах. чон к тому времени уже успела выйти на улицу и осмотреть всю территорию, чтобы убедиться, что этих двух оборванок нигде не было. они ее разбудили, палкой зарядили в нос, так еще и спрятались. — идиотки, — вновь прорычала хиджин и уселась на ступень, ведущую внутрь дома. она была достаточно широкой и высокой, чтобы ее задница смогла спокойно коснуться поверхности. второпях чон успела накинуть на свои плечи рубашку, не застегивая ее и не думая об этом. в ее кармане лежал портсигар с самокрутками, а еще зажигалка, которую она всегда держала при себе. — стрельнуть сигаретку можно? — у калитки появилась довольная суен, наблюдавшая за тем, как хиджин затягивалась и едкий дымок куда-то в сторону выпускала. он развевался быстро, но она все равно его размахивала рукой. — приперлась. тупой и еще тупее. хеджу где? — чон сонно взглянула на ха, которая недовольно поправила свой кепарик и прошла на территорию дома. сон пряталась. — прячется. извини, что тыкнули палкой и разбудили. так дашь стрельнуть или как обычно в жопу пойдешь? — суен присела рядом с хиджин. она не возмущалась и молчала, протягивая подруге наполненный самокрутками портсигар. ха улыбнулась и взяла две штуки. утренняя атмосфера была слишком спокойной и душераздирающей: хиджин не слышала писков йерим с утра пораньше, ластик спал вообще не с ней, хеджу и суен пришли слишком рано, что им было вообще не свойственно (или же это она спит уже тринадцатый час подряд?), а макушки чонын не было видно за железной калиткой. хиджин не знала, получила ли ким тот самый рисунок, но она надеялась, что да. — ну так че? мы сегодня идем к озеру или ты опять хер пойми че делать будешь? сукины дети! — суен рычала, пока севший на ее голые плечи комар пытался присосаться к коже. она резко хлопнула по нему ладонью и пришибла. хиджин хмыкнула, повела плечами. — харе ломаться. погнали, вода заебенная. — отъебись, суен, — хиджин что-то пробурчала несвязное себе под нос, а затем кинула куда-то в жестяную баночку бычок. — злая какая, — суен поднялась вместе с ней. калитка неприятно заскрипела и в нее вошла хеджу, хитро улыбающаяся. — с утра пораньше рычите. ну так что, идем? — на плече хеджу находилась удочка, но когда хиджин пригляделась, сощурила свои глаза, то увидела уже две. очки остались в ее комнате. чон не завтракала и даже не умывалась, и хеджу с суен потащили ее на озеро, где обещали ее взбодрить. по пути на озеро они разговаривали про вечеринку: про то, что на ней примерно будет, про то, как она пройдет и кто с кем шел. вот только для хеджу и суен до сих пор было загадкой то, с кем же все-таки пошла хиджин туда. одна? или кого-то нашла? — если я иду с джинсоль, а ты с чэвон, то кто идет с хиджин? — суен почесывала затылок, обмахивалась своим кепариком и вытирала капли пота с висков. — что еще за чэвон? — хиджин с презрением взглянула на хеджу, а ха засмеялась, не зная, что сказать. — девушка одна... — хеджу отмахнулась. — не, а ты скажи. прям вот без всяких "девушка одна" и прочего. я жду. — это та самая, которая постоянно книжки читает и зубрит всякие стишки ахматовой? — суен скривилась, но сразу же засмеялась под реакцию хеджу. — не смотри на меня так, как голодный волчонок. — она тебе нравится? — хиджин удивленно посмотрела на сон, которая начинала закипать. — нет, отстаньте. это был мой беспроигрышный вариант. я уже говорила... тем более, ее родители богатые буржуи в этой деревне. так что не лезьте, — лицо сон было красным, излучало какое-то недовольство и скорее вредничество. — а что насчет тебя, хиджин? — насчет меня? — чон подняла голову вверх. она поняла, что не может сказать об этом своим друзьям. внутри нее столько необъятных чувств к чонын было, что описать их словами было просто невозможно. сказать кому-то — себе дороже. хиджин стушевалась, почесывая затылок под жужжание трактора вдали. выбора у нее не было. — я позвала чонын, — вскоре выдохнула чон, а сон и ха переглянулись, удивленно распахнув глаза. — да ладно? ее? и что она? согласилась? — суен сняла свой кепарик и накинула его на голову хиджин, дабы та остыла. лицо ее таким же красным было, как у спелого помидора кожура. — согласилась... — неужели нашей хиджин нравится такая тихая девочка, как чонын? хиджин, а ты любительница выбирать девственниц, — хеджу засмеялась, получив сразу подзатыльник, который позволил ей заткнуться. — а чэвон как будто не девственница? помалкивай, — прорычала суен, слыша, как хиджин вздохнула. — ну, по крайней мере хиджин и чонын неплохо смотрятся друг с другом. что скажешь, суен? — я согласна в какой-то степени с этим. но если ты еще раз заикнешься про девственниц... — все-все, молчу, — хеджу фыркнула, и благодаря этому весь их путь прошел практически в тишине. хиджин все думала о том, что пригласила чонын на вечеринку в деревенский клуб, суен вздыхала, потому что вспоминала джинсоль, а хеджу изредка фырчала, отрицая свои чувства к чэвон, с которыми, на самом-то деле, особо не боролась. на озере тишина. гробовая тишина. ее иногда нарушало шуршание листьев из-за ветра, который то создавал свои сильные порывы, то слегка поддувал, обволакивая чужие покрасневшие от жары щеки. здесь никогда людей не было, особенно в июне. многие собирались на реку, где рыбы было больше, но ха, сон и чон обожали именно это озеро. то самое озеро. они расположились чуть дальше пляжа, где в прошлый раз открыли купальный сезон. ранее тут располагался пляж, пока его не перенесли в другое место. здесь же есть мостик, где они и уселись все вместе. суен начала подготавливать наживу для рыбалки, хеджу раскладывала свой охотничий стульчик, а хиджин мочила свои ноги в прохладной воде, думая о чем-то своем. они молчали, ничего друг другу не говоря. суен уселась рядом с хиджин и забросила крючок с наживой в воду. в тишине, рядом друг с другом, они чувствовали себя комфортно. ветер все также приятно обдувал чужие плечи и щеки, у хиджин из-за него мурашки по спине пробежались. хеджу громко вздохнула. — вообще.. чэвон... это моя подруга детства. наши родители дружили, потому что... были одноклассниками раньше. они и нас познакомили, поэтому.. да, — сон снова вздохнула, смотря на то, как хиджин повернула в ее сторону голову, внимательно слушая ее такой короткий рассказ. — значит, вы хорошо друг друга знаете? — полюбопытствовала чон, мило хихикнув. — ну.. да? а что? — хеджу, это означает только то, что вы близки, что нам дает подумать о том, что... — суен усмехнулась, наблюдая за колебаниями воды и поплавка. — о том, что она тебе симпатична! — добавила хиджин, хеджу резко поднялась и зарычала. — она меня раздражает, к слову, — сон попыталась оправдаться, пока хиджин и суен переглядывались и смеялись, совсем тихо, чтобы рыбу не спугнуть. — ну ты и идиотка, хеджу, — пробормотала ха, прежде чем потянуть свою удочку на себя. хеджу так и не поняла, почему она оказалась идиоткой, но только хиджин чувствовала ее переживания и знала, почему все так. солнце приятно жгло их макушки и мягко падало на прозрачную воду, которая с глубиной все больше и больше темнела.