Чужие ощущения

      — Хей! Ты чего такой кислый, Дазай-сан?       — Всё…в порядке… — крайне неуверенно отвечает Ацуши.       — Зайдём ещё сюда, — Дазай сворачивает с обычного пути на аллею каких-то магазинчиков и заведений.       Накаджиме сейчас как-то плевать, куда они идут, хочется лишь скорее сходить в душ, а после, возможно, просто побеседовать с наставником. Хочется не думать ни о чем хотя бы сегодня вечером. Хочется, действительно, забыться.       — Можешь подождать меня на входе, я быстро. Только скажи, какое вино тебе больше по вкусу: сладкое/полусладкое, красное/белое?       — Э, красное полусладкое, пожалуй, — на самом деле он не разбирается во всех этих сортах вин и отвечает на угад, что звучит знакомо.       — Буквально пара минут — и я здесь, — договаривает фразу старший уже в дверях бара.       Про этот бар он знает от Чуи, лет так пять. С того момента алкоголь приобретает только в этом месте. Все-таки хоть на что-то у Чуи прекрасный вкус — на замечательный алкоголь. Осаму берет все, как сказал Ацуши, красное полусладкое. Его поражает то, насколько у них совпал вкус на винные напитки, у Дазая это тоже любимый сорт вина, поэтому он покупает свой обожаемый напиток и направляется к выходу.       Ацуши послушно стоит в нескольких шагах от входа в магазин. Осаму, заметив его взглядом, улыбается и направляется ему навстречу. На удивление, настроение у бывшего мафиози лучше некуда.       — Тебе же восемнадцать есть, да? — усмехается Дазай, хотя прекрасно знает ответ.       — Да, а что?       — Во-первых, неприлично отвечать вопросом на вопрос, а во-вторых, твой положительный ответ, означает то, что вечер удался.       На нравоучение Ацуши особо не обращает внимания, а вот то, что его, видимо, хотят сегодня споить, немного волнует.       — В каком плане «удался»?       — Дорогой мой друг, только не говори, что ты совсем не понимаешь моих прямых намёков. Пожалуй, чтобы ты понял все так, как надо, я поясню: завтра и у тебя, и у меня выходной, ты выглядишь замученным, а ещё мы идём ко мне домой менять бинты на твоём теле. Это ли не повод распить нам заодно пару бутылочек сего напитка? — он поднимает пакет, и раздается звон бутылок.       — Звучит неплохо, но раньше я никогда так много не пил.       — Ничего страшного, насильно я в тебя вливать бухло не собираюсь, — слышится тихий смех, затем он продолжает, — Я же все-таки твой наставник и несу некую ответственность за твоё здоровье.       — Эта мысль меня успокаивает, — на лице Ацуши промелькивает лёгкая улыбка, этого Дазай и добивается — хорошего настроения, а то уже складывается ощущение, что подчинённый боится его.       Парни доходят до знакомого дома, и, честно говоря, Дазай сегодня уходить отсюда уже не планирует. Они поднимаются на второй этаж, Осаму идет вперёди, открывая и придерживая двери младшему. Когда перед Ацуши наконец распахивается дверь уже привычной квартиры, и веет приятным запахом такого неизвестного, но до жути родного места, то он с облегчением выдыхает. Осаму захлопывает за ними дверь, а, развернувшись, он и сам удивляется, как близко стоит к тигру. Тот ещё не успевает снять обувь, и нахождение наставника за его спиной тоже беспокоит, сейчас он будто и вовсе открыт для нападения, например. Все-таки, сталкиваясь каждый день с опасностью лицом к лицу, стоит быть более настороженным даже дома.       Юноши проходят в комнату, и Ацуши, недолго думая, произносит:       — Я схожу сначала в душ, если Вы не против.       Наставник лишь одобрительно кивает и принимается чем-то шуршать на кухне.       Пальто Ацуши оставляет в прихожей, жилетку и галстук-боло аккуратно складывает на полку шкафа. Пока Дазай звенит бокалами на кухне, Ацуши успевает раздеться до белья и взять домашние штаны. Верх все равно придется снять после душа, чтобы перевязать бинты. Встречаются эти двое, занятые своими делами, в коридоре. На пару секунд их взгляды пересекаются. Дазай как-то немного лукаво усмехается и оглядывает глазами сверху вниз свое же тело, а через мгновение оба парня направляются дальше, куда шли.       — Не засиживайся в душе долго.       — И не собирался.       Хоть Ацуши и сохраняет голос спокойным, а вот лицо его, кажется, сейчас будет краснеть с геометрической прогрессией.       — И что это было? Он сказал мне не задерживаться, потому что куда-то торопится, или потому что собирается чем-то сегодня удивить меня? Бред. Наверняка, сейчас он перевяжет мне бинты и либо пойдёт читать свои книжки, либо он уже успел охмурить какую-нибудь девушку, находясь в моем теле, и поэтому направляется заниматься с ней непристойными вещами.       Пока тигр стоит в размышлениях, он успевает размотать все бинты, поэтому скорее залезает под прохладную струю воды. Это то, о чем мечтает Ацуши целый день. В офисе агентства невероятно душно, поэтому прохладный душ — лучшая награда за этот рабочий день.       Пока Ацуши проводит водные процедуры, Дазай достает с кухонной полочки два бокала и мисочку для фруктов. Относит все это на прикроватную тумбочку, уже там нарезает яблоки для закуски. Аккуратно ставит пока только одну бутылочку вина и принимается снимать лишние элементы одежды. Перчатки и подтяжки летят на пол возле кровати, вслед за галстуком. Теперь Дазай спокойно присаживается на кровать и ждет Ацуши.       — Ой, чуть не забыл, — он подходит к шкафу и достает упаковку бинтов с перекисью, — Ну все, неужели, я могу просто полежать пару минут в тишине.       Тигр не заставляет себя долго ждать. Через минут пять он выходит из душа, протирая полотенцем влажные волосы.       — Старые бинты я уже выкинул.       — Отлично, присаживайся, — Дазай указывает на кровать.       Некоторое напряжение повисает в комнате. Дазай принимается обвязывать тело свежими бинтами. Запах бинтов всегда напоминает Ацуши больницу, не самые приятные воспоминания. Тонкие пальцы умело пробегаются по телу, оставляя за собой шлейф бинтов. Тигр внимательно наблюдает за этим, сначала из-за волнения, а потом вспоминает, что ему следует запомнить, как это делать. Через пару минут с бинтами покончено.       — У тебя есть какая нибудь домашняя футболка? Мне жарковато в этой кофте.       — Да, сейчас посмотрю, — Дазай роется в шкафу и достает голубую футболку с каким-то уже стершимся принтом.       — Спасибо, так гораздо удобнее, — отвечает Ацуши, крутясь перед зеркалом.       — Ну что, по бокальчику?       — Давайте, — когда Ацуши начинает волноваться, он снова обращается к старшему на «Вы».       Дазай разливает багровую жидкость по бокалам и подает один Ацуши.       — Не стесняйся, пей.       Тигр осторожно делает глоток и слегка морщится.       — Ну как? Это моё любимое вино, — воодушевленно произносит Дазай.       — Вроде неплохо, но я совершенно не знаю толк в винах.       Дазая это смешит.       — Это и не обязательно.       Парни болтают о работе и о своих ощущениях в чужих телах, а после, наставник рассказывает о времени, когда он состоял в мафии, минуты за разговорами быстро пролетают, и они не замечают, как выпивают всю бутылку. Настроение у обоих хорошее, а рассудок помутнен. Дазай достает вторую бутылку и параллельно продолжает рассказывать о мафии.       — А какой человек Чуя? — интересуется Ацуши.       — Чуя… Ну он неплохой парень, но находится с ним постоянно невозможно. Слушать по сто раз на дню о том, что он меня обязательно убьёт первее, чем я сделаю это сам, как-то надоедает. А вообще… моментами было даже весело. Например, наблюдать, как он злится, когда я в очередной раз быстро снимал с него шляпу, а он не дотягивался до моей руки, чтобы забрать её.       По комнате разносится звонкий смех обоих. Дазаю очень нравится вне работы общаться со своим учеником, узнавать его получше, да и самому открываться. Рядом с этим беззащитным парнем он чувствует себя спокойно. Ему необязательно строить из себя кого-то, а можно просто разговаривать по душам. Ацуши заметно пьян, в отличие от Дазая, который привык к таким «выходным». Но в этом и плюсы: Ацуши уже не стесняется, а спокойно разговаривает с наставником, без всякой неловкости. Он облокачивается головой о плечо Дазая, так как просто сидеть уже неудобно. Дазай не против, он легонько поглаживает тёмную макушку парня.       — Слушай, — начинает бывший мафиози, — Так чем же ты занимался сегодня в туалете почти целый час?       После этих слов он чувствует, как напрягается парень, лежавший на его плече.       Ацуши смущен этим вопросом, но опьяненный мозг не особо дает отчёт тому, что говорить       — Ну Вам честно сказать?       — Значит, есть что скрывать?       — Сами говорили: «неприлично вопросом на вопрос отвечать».       Дазай улыбается тому, что Ацуши запомнил его же слова.       — Да, давай уж честно.       — Дрочил.       В комнате повисает тишина после этих слов. Дазай знает ответ на свой вопрос, но удивлён, что впервые его ученик не стесняется сказать это прямо и не придумывает сто и одну отмазку на этот счёт.       — А какая была причина возбуждения прям на работе?       — Боже, мне придётся ему это рассказать, что я творю? — думает Ацуши, хотя какая уже разница, — Мысль о Вашем теле, — голос Ацуши уверенный, ведь нет уже смысла что-то скрывать. Но нотки смущения промелькивают.       — Ого… Так значит тебя привлекает моё тело?       — И не только тело, если я буду откровенен.       — Интересно…       Ацуши поднимается с плеча и смотрит прямо в глаза Дазаю.       — Если я Вам противен, то можете уйти прямо сейчас, я пойму.       — Ни капли.       После этих слов, Дазай притягивает Ацуши к себе за футболку, расстояние до их губ меньше сантиметра. Горячее дыхание чувствуется на коже, по спине пробегают мурашки, от чего Накаджима нервно сглатывает.       — Я сделаю это? — максимально томным голосом произносит старший.       — Угу, — еле слышно мурчит в губы напротив Ацуши.

Неужели это происходит наяву?

      Только после неловкого согласия, Осаму жадно впивается в (свои же) губы, Ацуши лишь через мгновение отвечает на поцелуй. Он до сих пор пребывает в шоке от происходящего. Накаджима неосознанно отодвигается назад, а Дазай за ним, усаживаясь на его колени. Он продолжает целовать Ацуши, напрочь забыв, что по сути он целуется сам с собой. Языком Дазай проводит по всему рту Ацуши, обводя зубы, нёбо и, наконец, чужой язык. Тигр шумно выдыхает и тихо стонет, когда сидящий на нем, трется бёдрами, задевая член. Он запускает руку в белую макушку, прижимая наставника ближе. Хочется вообще не отпускать его, ведь сейчас удовольствие накрывает все тело полностью.       Дазай надавливает сильнее на плечи Ацуши, и тот падает на подушку, а следом сверху облокачивается сам. Разрывая их поцелуй, он переходит на мочку уха, начинает её посасывать, от чего младший стонет ещё громче. Осаму медленно спускается до плеч, оставляя укусы и поцелуи по всей шее. Бинты, наскоро замотанные пару часов назад, так же быстро снимаются с шеи. После этих ласк, блондин отстраняется, его лицо пылает, а губы краснеют от долгих поцелуев. Слышится разочарованный вздох снизу. Пытаясь привести дыхание в порядок, Дазай обращается к Ацуши:       — Продолжим в другой раз, хорошо?       Ацуши растерян, он не ожидает услышать что-то подобное. Но также не готов к продолжению в силу своей неопытности.       — Ах… Почему?       — Все-таки сейчас я слишком пьян и не думаю, что тебе понравится, если я усну на тебе, а ещё… Не менее важно то, что я хотел бы Это сделать с тобой, а не, извини меня, трахать свое же тело.       Ацуши тоже понимает это, но чёртово желание затмевает разум.       — Через месяц?..       — Нет, у меня для тебя хорошие новости, мы поменяемся обратно телами раньше, но об этом давай завтра.       — Хорошо......а с Этим мне что сделать? — тигр указывает на собственные штаны.       — Оу, тут я…могу помочь, — у Дазая блестят глаза и на лице красуется игривая улыбка.       Лёгким движением руки он стягивает с ученика штаны и устраивается поудобнее между его ног. Лицо Ацуши в этот момент надо видеть, несмотря на большое количество выпитого алкоголя и того факта, что это даже не его тело, смущение отражается на нем яркими красками.       Дазай касается рукой головки члена, а затем медленно проводит по всей длине, растирая уже стекающую смазку. Ацуши приподнимается, опирается на локти и наблюдает за процессом. Его дыхание учащается с каждым движением тонких пальцев. Он прикрывает глаза, а после ощущает, как губы Дазая уже посасывают головку. Его язык плавно проходится до самого основания, через миг уже и его губы повторяют вслед за языком. Из приоткрытого рта вырывается громкий стон, тигр одновременно закидывает голову назад и сжимает простынь в кулак. Даже в таком положении он чувствует пристальный взгляд наставника. А тот, в свою очередь, и не собирается переставать разглядывать свое же тело. Ещё несколько громких, возбуждающих стонов и парень кончает себе на впалый живот, Дазай в этот момент стимулирует рукой, чтобы не запачкать лицо, не очень этот расклад ему нравится.       Ацуши убирает локти, и обессиленно падает на кровать, тяжело дыша. Бывший мафиози ещё раз целует его в губы и уходит за салфеткой.       — Держи, — он кладет салфетку ему в ладонь.       — Спа… — выдох, — …Сибо.       — Сегодня я останусь здесь, ты не против?       — Конечно. А который вообще сейчас час?       — Без пяти одиннадцать.       Ацуши напрягает мозг, чтобы понять, сколько часов они здесь сидят. Больше трех часов. А казалось, что одни недавно только пришли сюда после работы.       Дазай расстегивает до конца свою рубашку, достает из шкафа ещё одну футболку и переодевается. Тигр наблюдает за происходящим, все-таки со стороны он выглядит не так уж и плохо, что удивляет его. Также без сил он ложится рядом на кровать. Оставалось ещё полбутылки вина, старший наливает себе еще и обращается к Ацуши:       — Будешь ещё бокальчик?       — Пожалуй откажусь, — все ещё пытаясь отдышаться, говорит тигр.       — Как хочешь, — Дазай отпивает пару глотков, — Ты как?       Ацуши молчит несколько секунд, собираясь с мыслями.       — Замечательно, но тело меня ещё не совсем слушается, — улыбаясь отвечает он.       — Я рад. Если ты ещё не будешь спать, то я пока почитаю.       — Что читаете?       — «Мёртвые души» Гоголя, скукотища полная.       — Я читал это в приюте, не совсем понял этот рассказ, честно говоря.       Дазай хочет объяснить ученику главную тему произведения, но сейчас даже его мысли не собираются в кучу.       Они лежат так, словно пару минут назад не ласкали друг друга поцелуями и не только. На удивление, пьяный Ацуши не такой уж и скромный, как в трезвом виде. Как же давно Дазай хочет видеть его таким: горячим, не стеснительным, спокойным в конце концов. После таких пошлых сцен, которые Ацуши с трудом старается не прокручивать в голове, он думает лишь об одном: «А что теперь? После того, как они поменяются обратно телами и может быть займутся сексом, как будут развиваться их отношения? Относится друг к другу как просто к коллегам? Это будет максимально глупо». Ацуши до конца никогда не понимает наставника.       — Вот и почему он сейчас сам решился меня поцеловать? — продолжал размышлять он, — Я тоже ему симпатичен? Не уверен. Хотя… Блять, я правда не знаю. Ладно, я думаю, что мы ещё обсудим это, но только не сегодня.       Спустя где-то полчаса у Накаджимы уже закрываются глаза, поэтому он решает не дожидаться, пока Дазай дочитает свою литературу. Ацуши привык спать на правом боку, поэтому ложится в привычную позу, с этой же стороны лежит Осаму. Он замечает, что ученик уже засыпает и тоже решает лечь пораньше.       — Доброй ночи, Вам.       — И тебе сладких снов, — Дазай улыбается, глядя на то, как мило засыпает уставший парень.       Он выключает приглушенную лампу, принимает удобную позу, для него это была та, что лицом к Ацуши, и вскоре тоже засыпает.