Leftist Unity

      — Товарищ, вылезай. Я всё равно тебя найду, — Анком услышал голос Коммуниста за дверью.       Он затаил дыхание, стараясь вести себя как можно тише. Анархист решил спрятаться от Комми под столом, лишь бы не слушать его авторитарную чушь, которую тот постоянно читает. На самом деле он уже привык к тому, что по вечерам Коммунист читал ему вслух, чаще всего Анком засыпал на половине повествования. А сейчас они читали собрание сочинений Сталина. Серьёзно. Анархо-коммунист ненавидел этого тирана и слышать о нём ничего не хотел, но кто ж спрашивал его мнение? Первый том был почти прочитан, и сейчас они дошли до части под названием «Анархизм или социализм?» Что бы там ни было написано, Анком уже знал, что ему это не понравится.       — Я даю тебе три секунды, чтобы ты вышел. Одна, две…       Нет. Либертарный Левый твердо решил не выходить, даже под страхом смерти. Он сжал в руках свою бейсбольную биту, готовясь защищаться.       — Три.       Анархо-коммунист услышал скрип двери и тяжёлый звук шагов. Страшно. Он почувствовал, что весь дрожит. Главное не поддаваться панике, иначе его местоположение сразу обнаружат. «Чёрт, в этой комнате полно мест, куда можно спрятаться, почему я решил залезть именно под стол? Он меня тут сразу найдёт», — подумал Анархист.       Его опасения подтвердились, когда до него донёсся приближающийся звук шагов. Анком почувствовал нарастающую панику, сердце бешено билось в груди. Путей к отступлению нет. О чёрт, его заметили-       — Попался, — победно воскликнул Танки, наконец-то догадавшись, где находится Либертарный Левый. — Хватит играть в прятки, я тебя нашёл, — произнёс он. Анархо-коммунист молчал даже не столько от упрямства, сколько от того, что в принципе не мог шевелить языком. Авторитарный Левый недовольно цокнул, но потом спокойным голосом продолжил. — Хватит вести себя как ребёнок. Честное слово, ты начинаешь меня раздражать, так что выходи.       — Заставь меня, — наконец-то тихо отозвался Анархист, ещё крепче сжимая в руках биту.       — Я пойду с тобой на митинг на следующей неделе, если сегодня вечером мы почитаем книгу, — сказал Коммунист.       Только после этого Анком неохотно решился вылезти из-под стола. На его лице была буквально написана вся боль, которую он испытывал.       — Уговорил, — раздражённо пробурчал он.       — Вот и славно, — улыбнулся Танки.       Оба направились в комнату Коммуниста, где обычно читали теорию. Ещё они часто трахались в его комнате, и Анархо-коммунист подумал, что это было бы гораздо более приятное времяпрепровождение, чем грёбаное чтение.       — Нам обязательно читать именно эту книгу? — спросил Анком, угрюмо глядя на Танки.       — Да, обязательно. У тебя есть какие-то проблемы? — ответил Комми, открывая книгу на нужной странице.       Анархист вздохнул и закатил глаза. У него не было совершенно никакого желания слушать эту авторитарную чушь.       — Нет, просто Сталин… — начал он.       — Что не так со Сталиным? — Авторитарный Левый прищурился и настороженно посмотрел на Анкома.       — Он был жестоким диктатором! — воскликнул Либертарный Левый.       — Прояви уважение, — нахмурился Коммунист. — Сталин был величайшим лидером в истории.       — Этот тиран угнетал собственный народ, — возразил Анархо-коммунист.       — Да-да, а ещё он ел детей. Достаточно, Анаркидди, мне твоё поведение порядком надоело, — огрызнулся Комми. — Просто слушай.       Анком сел на диван рядом с Танки, обиженно скрестив руки на груди. После этого Коммунист успокоился и начал читать:       — Стержнем современной общественной жизни является классовая борьба. А в ходе этой борьбы каждый класс руководствуется своей идеологией…       Анком внимательно вслушивался в слова. Однако чем дальше Комми читал, тем больше возмущался Анархист, ярко выражая своё несогласие с написанным. На моменте, где Сталин называет анархистов настоящими врагами марксизма, Анком от ярости выхватил книгу из рук Комми и уже хотел было порвать её на куски, но потом получил подзатыльник от Коммуниста. Только после этого он временно затих, а Танки спокойно продолжил читать.       — Сами Маркс и Энгельс раньше всех доказали в своей «Критике критической критики», что исторические взгляды Гегеля в корне противоречат самодержавию народа. Но, несмотря на это, анархисты всё же «доказывают» и считают нужным каждый день «доказывать», что Гегель — сторонник «реставрации». Для чего они это делают? Вероятно, для того, чтобы всем этим дискредитировать Гегеля и дать почувствовать читателю, что у «реакционера» Гегеля и метод не может не быть «отвратительным» и ненаучным. Таким путём анархисты думают опровергнуть диалектический метод… — после этих слов Авторитарный Левый остановился и взглянул на Анархо-коммуниста, который уже открыл рот, чтобы возразить. — Помолчи, пожалуйста. Ты весь вечер только и делаешь, что со мной споришь.       — А что мне ещё делать, по-твоему? — хмыкнул Анком. — Молча слушать, как наши идеи переворачивают с ног на голову?       — Перестань ебать мне мозги, — устало прошипел Комми, недовольно сверкнув глазами.       — Я могу не только мозги тебе выебать, — хихикнул Анархо-коммунист.       Он не до конца понимал, к чему это сказал, но тем не менее, Танки медленно закрыл книгу и, отложив её в сторону, тихо усмехнулся:       — Попробуй.       Это послужило сигналом к действию для Анархиста. Тот сразу же решил взять инициативу в свои руки и, обернувшись к Коммунисту, поцеловал его. Отстранившись, Либертарный Левый сбросил с него ушанку и руками провёл по его волосам. Затем Анком легонько толкнул Комми, заставив упасть на диван, а сам навис над ним сверху. Анархо-коммунист стал оставлять поцелуи на шее Танки, иногда слегка прикусывая её, отчётливо слыша, как тяжело и часто дышал Авторитарный Левый. Он поднял голову и посмотрел на Комми, который, тут же уловив его взгляд, покраснел и отвёл глаза.       — Ты такой милый, когда смущаешься, — улыбнулся Анархист, проводя рукой по его щеке. Тот в ответ покраснел ещё сильнее.       Анком снова наклонился к его шее, снова оставляя на ней поцелуи. Он прикусил шею Коммуниста чуть сильнее, из-за чего тот вскрикнул. Анархо-коммунист провёл языком по месту укуса, как бы извиняясь за это.       Либертарный Левый находил забавным факт того, что сейчас делал, ведь пару минут назад он собирался от злости убить Комми вместе с его книгой.       Впрочем, какая разница? Важно то, что происходит сейчас. Важно то, что им обоим это нравится.       — Иногда ты меня так бесишь, — прошептал Анархист на ухо Коммунисту. — Но я всё равно люблю тебя, — он снова поцеловал Танки, и их губы соприкоснулись.       — Я тоже тебя люблю, — ответил Авторитарный Левый. — Хотя порой ты ведёшь себя просто невыносимо. Как сейчас, например.       — Да неужели? — протянул Анком. Он поискал у себя в карманах смазку и презервативы, которые всегда носил с собой, и в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность. — Что ж, солнце. Раздевайся, — Анархо-коммунист пристально посмотрел на него, широко улыбаясь. Сегодняшняя ночь обещала быть весёлой.

***

      — Тише, солнце, ты же не хочешь, чтобы Наци и Анкап нас услышали? — ухмыльнулся Либертарный Левый, проводя рукой по щеке Коммуниста.       — Мне плевать! — за этой фразой последовал очередной стон. — Беспокоить правых всегда хорошо.       — Что верно то верно, — засмеялся Анком, продолжая двигаться. — Так что ты там говорил про диалектический метод?       — Ты серьёзно? — прошипел Танки.       — Давай, рассказывай. Я хочу тебя послушать.       — Диалектика говорит, что в мире нет ничего вечного, в мире всё преходяще и изменчиво… — Анком слышал, каким срывающимся и дрожащим голосом говорил Комми. — Изменяется природа, изменяется общество, меняются нравы и обычаи, меняются понятия о справедливости, меняется сама истина, — поэтому-то диалектика и смотрит на всё критически, поэтому-то она и отрицает раз навсегда установленную истину, следовательно, она отрицает и отвлечённые «догматические положения, которые остаётся только зазубрить, раз они открыты».       — Очень интересно, продолжай, — сладостно протянул Анархо-коммунист. Пожалуй, это был один из немногих моментов, когда ему нравилось слушать теорию. В такие моменты Анархист особенно любил слушать голос Танки.       — Метафизика же говорит нам совершенно другое. Для неё мир есть нечто вечное и неизменное, он раз и навсегда определён кем-то или чем-то, — Коммунист выгнул спину дугой и вновь застонал, на этот раз ещё громче, чем раньше. Вероятно, Анархисту удалось задеть предстательную железу. — «Родоначальник» анархистов Прудон говорил, что в мире существует навсегда определённая «неизменная справедливость», которая должна быть положена в основу будущего общества. В связи с этим Прудона называли метафизиком. Маркс боролся против Прудона с помощью диалектического метода и доказывал, что раз в мире всё изменяется, то должна изменяться и «справедливость», и, следовательно, «неизменная справедливость» — это метафизический бред.       — Ещё скажи, что анархисты смешивают метафизическую систему Гегеля с его диалектическим методом, — хмыкнул Анархо-коммунист, одну руку запустив в волосы Авторитарного Левого, нежно поглаживая его по голове, а другой рукой проводя по внутренней стороне его бедра.       — Да, именно так вы и делаете! — подтвердил Комми, содрогаясь всем телом от прикосновений Анкома. — А ещё вы считаете, что диалектический метод одинаково доказывает истину и ложь. И называете это «софизмом».       — Но разве вы не пытаетесь одинаково доказать истину и ложь? Разве может один и тот же предмет быть одновременно хорошим и плохим? — уточнил Либертарный Левый.       — Конечно, может, — кивнул Танки. — Например, наш сосед Наци хорош только с одной стороны, когда с ним можно поиграть в Call of Duty, но он плох с другой стороны, потому что он тупой фашистский мудак.       — По-моему, у Наци нет положительных сторон, — фыркнул Анархист, постепенно ускоряясь.       — Согласен… Неудачный пример привёл. Но мысль ты понял, да?       Каждое слово давалось Коммунисту с трудом. Он тяжело дышал, пальцами вцепившись в простыню. Анком догадался, что нашёл нужный темп.       — Да, Танки, ты такой умный, — шепнул Анархист ему на ухо, отчего тот вздрогнул. — Расскажи ещё что-нибудь.       — Если бы ты в обычное время меня так внимательно слушал, — выдохнул Авторитарный Левый, недовольно покосившись на Анархо-коммуниста.       — Да ладно, так ведь неинтересно.       — Ты прямо сейчас трахаешь меня и слушаешь, как я говорю о теории. Так гораздо интереснее, полагаю?       — Да! А что, у тебя есть какие-то проблемы? — загадочно ухмыльнулся Анком, вновь начиная медленно оставлять поцелуи на его шее.       — Нет, мне это даже нравится, — ответил Комми, руками мягко поглаживая Либертарного Левого по спине, едва касаясь кончиками пальцев. — Так что продолжай… — томно вздохнул Коммунист. По его голосу было заметно, что он очень близок к оргазму. Впрочем, как и Анархо-коммунист.       Танки пробормотал что-то невнятное про диалектический материализм, но слова было трудно разобрать. Анархист почти и не вслушивался, слыша только ритмичные удары их сердец и учащённое дыхание, больше ничего сейчас его не волновало.       Через пару минут Анком кончил, а вслед за ним и Танки. Анархо-коммунист ощутил краткое, но невероятно интенсивное чувство блаженства.       Они отстранились друг от друга, не сказав ни слова. Анархист медленно закрыл глаза и попытался прийти в себя, восстановить дыхание. Когда он вновь открыл глаза, то увидел, что Комми был занят примерно тем же самым. Хотелось что-то сказать, но слова здесь были явно лишними.       Они друг от друга отвернулись и стали приводить себя в порядок. Либертарный Левый погрузился в свои мысли, надевая обратно зелёную толстовку. Однако из размышлений его вырвал голос Коммуниста:       — Ну что, теперь продолжим читать? Мы даже не дошли до материалистической теории.       — У тебя ещё остались силы на чтение? — поинтересовался Анком, обернувшись на Комми. Это был, конечно, риторический вопрос.       — Нет, если честно. Хочу спать, — устало проговорил Авторитарный Левый и откинулся назад, падая на подушку.       Анархо-коммунист улыбнулся и снова погладил его по голове.       — Вот именно, ночь на дворе, — Анархист слегка взъерошил его волосы. — Я могу идти к себе? Или, может, принести тебе что-нибудь?       — Останься здесь, пожалуйста, — попросил Танки.       — Хорошо, солнце, — согласился Либертарный Левый. Он внезапно встрепенулся. — Так ты пойдёшь со мной на митинг на следующей неделе?       — Ладно, так уж и быть, — закатил глаза Коммунист.       Анком лёг рядом с Комми. Оба левых долго молча смотрели друг другу в глаза, но сонливость всё-таки взяла верх, и они уснули в обнимку.