***
— Максин, Вы уверены, что иного решения нет? Это же полное нарушение её личного пространства! — взволнованно произнесла Саша, прикусив губу и сжав в пальцах ворот своей мятой рубашки, — У меня даже родители так не делали. — Послушай, у меня дома тоже камеры стоят. Это лучший способ всегда знать, что происходит с твоей девицей и не трогают ли её, — она закатила глаза. — Но у Вас дома и Вы, и девочки знают о камерах! — Саша замялась от смеряющего взгляда женщины на себе, — …Они не знают? — Им незачем об этом знать, — отрезала та, — Я не интересуюсь их приватной жизнью, меня волнует лишь их сохранность. — Мне кажется, это не совсем правильно… — ошарашенно и робко пробубнила брюнетка, хлопая ресницами. — Не припоминаю чтобы спрашивала твоего мнения на этот счет, — хмуро произнесла Максин, скрестив сильные руки на груди, — Я не собираюсь сейчас с тобой спорить и уж тем более оправдывать своё решение, ты попросила меня помочь — я дала такой вариант решения. Твое дело согласиться или отказаться от моей помощи. — … — девушка тяжело вздохнула и опустилась на кресло рядом, складывая руки в замок и подпирая ими подбородок, — Могу ли я тогда попросить быть единственной, кто будет следить за происходящим на камерах? Я и так чувствую, что забираю возможность выбора у Насти, не хочу, чтобы она чувствовала себя ещё хуже, если узнает… — Я не запрещала тебе рассказывать ей. Она, конечно, может отказаться, тогда уже выбор, ставить без её ведома или нет, возляжет на твои плечи. Александра приободрилась и заулыбалась, сразу же кивнула и резво поднялась с кресла, уже желая бежать в школу, лишь бы поскорее найти Настеньку и рассказать ей об этом. Кажется, девушка даже не рассматривала вариант того, что та откажется. — Постой, — окликнула Максин и сложила руки в замок, отводя взгляд. За долгое время Саша выясняла, что так женщина делала, когда смущалась, — Можешь… кхм… поговорить с Лизой? Она обиделась на меня и не хочет рассказывать, почему… и вообще отказывается общаться со мной. — Конечно, — девушка заулыбалась, даже немного умиляясь тому, как наставница волнуется о своих отношениях с дочерью, — Расскажите подробнее, пожалуйста, чтобы я могла знать, о чём спрашивать у Лизоньки. — Она обиделась на меня с самого утра, — она свела брови, — Ещё за столом была такая задумчивая, долго ела свои банановые подушечки, а на мой вопрос о том, о чём она так размышляет, заявила, что обиделась, и убежала в свою комнату. — Поняла… — кивнула девушка и вышла из кабинета, направившись к комнате девочки. Комната Лизы была по размерам как полторы комнаты Саши, но больше девушку впечатлял просто огромный экран на всю ширину стены, находившийся прямо в её комнате. Ну и немного поражало цветовое разнообразие в её комнате, точнее его полное отсутствие — абсолютно всё было в сиренево-фиолетовых тонах, кроме разве что абсолютно ужасно выделяющегося ковра красного цвета. Он не нравился, кажется, даже Максин, но та не могла ничего с ним поделать, ведь выбрала его именно Лиза, как, впрочем, и всю обстановку в комнате. Казалось, она просто нарисовала свою комнату мечты, и женщина воплотила её в жизнь… интересно, а разбросанные везде вещи тоже были на рисунке? Потому что сколько бы Саша ни заходила в её комнату, они всегда были будто на своих местах: на комоде розовое платье, а люстре носок с единорогами, в одном экземпляре — второй на ноге девочки, либо в стирке, на ручке окна, прости господи, повисли трусы так отчаянно, будто это не Лиза их туда закинула, а они сами повесились от жизни такой бренной. В такой комнате. — Лизонька, — Саша аккуратно постучала дважды — это было их тайное постукивание, но девушка верила, что скорее всего девочка привыкла именно к двойному стучанию и другое не воспринимала из-за аутизма, — Можно войти? — Привет, — Лиза сама открыла дверь и склонила голову на бок, улыбаясь так весело-весело, искренне радуясь тому, что к ней зашла её взрослая подруга. — Привет ещё раз, — они уже здоровались, когда девушка только зашла в квартиру, — Чем занимаешься? Пустишь к себе в королевство, о принцесса Сахарок? Девочка захихикала и отошла от двери, потом плюхнулась на кровать и уселась в позу лягушки. — Я бабочек лепила из пластилина, — ответила малютка, указав пальчиком в сторону стола, где и были пластилиновые бабочки. Все сиреневого цвета. — Очень красивые, — с теплой улыбкой произнесла старшая, потом опустилась на пуфик, вытянув длинные ноги, ведь своеобразное креслице было рассчитано на ребенка, а не стодевяностосантиметровую тушу, — Принцесса, а почему ты на маму обиделась? Она очень волнуется, ведь не хотела тебя обижать. Что случилось? Лиза свела тонкие светлые брови и отвела взгляд, потом поежилась, заметно начав нервничать, от чего напряглась и Саша — если она доведет девочку до слез, то голову с плеч. В принципе никогда она такого не допускала, ведь и сама относилась с трепетом к этому ребенку — понимала, что является по сути единственной её подругой, не являющейся ей ни матерью, ни сестрой. — Я почитала, что все дети обижаются и ругаются со своими мамами и папами, а мы с мамой никогда не ругаемся и не обижаемся, — пролепетала та. У Саши как камень с плеч, какое облегчение… — И ты избегала маму, потому что не могла бы обижаться, будучи рядом с ней? Девочка сразу же закивала и снова опустила глазки. — Она слишком хорошая… — Понимаю тебя, — она кивнула, — Знаешь, на самом деле это не плохо, что вы никогда не ссоритесь. Наоборот, это очень хорошо. От обид только плохо себя чувствуешь и грустно становится. Тебе наверняка было одной в комнате грустно и одиноко, да? — девушка получила кивок от малышки, — Вот видишь, ничего приятного. Я вот почти каждый день с родителями ругаюсь, очень много злюсь на них, а в твоем возрасте отец меня часто заставлял плакать. — Плохой! — постаралась поддержать Лиза, громко воскликнув. Кажется, где-то на фоне одна Максин получила инфаркт, подумав, что дочь отзывается так о ней. — … мгм. А твоя мама очень хорошая и старается делать тебя счастливой и никогда-никогда не ссориться с тобой. Она очень волновалась, когда ты обиделась, и попросила меня передать тебе её самые искренние извинения. — Я люблю маму… — Лизонька виновато опустила глазки, понимая, что заставила маму чувствовать себя плохо своей обидой ни на что. Она поднялась с кровати и убежала в кабинет женщины. Саша облегченно улыбнулась. Дальше всё зависит от Максин, хотя девушка и так знает, что женщина справится на все сто, как и всегда. А сейчас нужно идти к Насте, а точнее бежать, ведь уроки скоро закончатся, а в школе её поймать легче всего.***
«Да где же ты, ебанный в рот», — думалось Саше, которая уже несколько раз подошла к стенду с расписанием и заглянула в группу класса, чтобы точно убедиться в том, что расписание не изменилось столь внезапно, а значит одноклассница где-то задерживается или вовсе ушла с уроков пораньше, как Настя, в целом, частенько делает. Девушка шумно вздохнула, оттолкнулась поясницей от стены и направилась в сторону уборной — там подруга частенько поправляла макияж или просто сидела в телефоне, даже не то что игнорируя, а даже не замечая звонок на урок. — О, Шурик! — внезапно окликнул парнишка — десятиклассник, самый младший в их компании. Саша обернулась в сторону Дениса, а к тому уже подоспели Влад и Ваня, первый радостно улыбались, а остальные двое выглядели слегка встревожено. — А ты чего в школу не ходишь практически? Ты вообще в этом году как-то реже стала приходить, а тут целую неделю тебя нет… — первым спросил в лоб Ваня, Влад же на это кивнул, серьезно, но не злобно хмуря брови, что давалось ему с небольшой болью — главный хулиган компании снова недавно ввязался в драку и сейчас у него была рассечена бровь. — Да че-то подумала, что одиннадцатый класс мне нахер не сдался, — пожала плечами девушка, — А отчисляться лень. — А твой отец не узнает о прогулах? — сразу же включился в разговор Денис, помня об отношениях подруги в семье, ведь у самого было не шибко лучше — средний ребенок в многодетной семье, будто призрак для остальных. Ему бы хотелось хоть чем-то выделиться для родителей или хотя бы братьев и сестер. — Не, не думаю, — она отвела взгляд, — А вы как? Настю не видели? — Не, Настюхи сегодня не было вообще. А что? — Вы снова подружились? — Дениска заулыбался, склонив русую голову на бок. — Да, типа того, — Саша нервно кивнула, — Слушайте, мне идти уже надо. С радостью бы поболтала, но щас времени в обрез. — Ну ладно, пока тогда, — согласился Ваня, а вот Влад упрямо влез. — Да че такое-то, ёмана? Мы раньше постоянно тусовались, а теперь ты вечно съебываешься куда-то, — возмутился парень, убирая руки в карманы в треники, — Заманала уже, скажи прямо, раз не хочешь с нами дружить. — Слушайте… я хочу, но сейчас я пропадаю постоянно на работе, рассказать о ней не могу, хоть убейте. И сейчас мне нужно срочно идти к Насте, — Саша нахмурила брови, начиная раздражаться от нервов. Она понимала, что Влад не агрессирует на неё, это просто его стиль общения, но если её не было в школе, то в лучшем случае она приболела, а в худшем… время идет на минуты, если уже не заключилось. — Ладно. — кивнул Влад, — Но, ёбана, если ты пиздишь, то… не знаю. Не по-пацански это, если так… — Да, да, — Саша усмехнулась, — Я не пацан, опять забыл. Ладно, пока.***
Залезть в окно подруги без костюма оказалось тем ещё испытанием, но ей не оставалось ничего иного после того, как на штук пять камешков в окно — и семь мимо — не последовало никакого ответа. В дверь стучаться опасно — если с ней всё нормально, то родители устроят Настене нагоняй. И тем не менее девушка наконец-то залезла, несмотря на то, что днем это мог увидеть любой человек — всё равно никого не было во дворе в это время. Все либо на работе, либо дома отсиживаются после школы. Залезла, чтобы увидеть перевернутую вверх-дном комнату, квартиру, а после — распахнутую настежь входную дверь… — Нет… нет, нет, нет! Сука! Блять, нет! — с психу девушка ударила в стену кулаком. Сейчас е даже не волновало то, дома были бы родители девушки или нет, она бы их и нахуй послала, и вырубить могла. Хотя какой смысл, если они ничего не сделают Насте... Её просто нет здесь. Отчаяние нахлынуло на неё с головой, а за ним и грызущая вина. Только она повинна в том, что Настю выследили, Настя была права, нужно было быть осторожнее и скрытнее, Саша была слишком халатна, и черт знает, что теперь с девушкой делают. Судья так долго наказывал провинившихся, но сейчас провинился сам и это его наказание. А самое главное — у неё ни единой зацепки о том, где можно её искать… хотя… Александра забежала в комнату возлюбленной и только сейчас на глаза попался листок бумаги на её кровати, который она не заметила сразу. Девушка сжала руки в кулаки, подошла к кровати и взяла его в руки, внимательно вглядываясь в выведенные корявым почерком буквы. «Хочешь увидеть свою девчонку — придешь к военному лагерю. Одна.» Девушка сжала листок в кулаке со скрежетом зубов. Если её личность не раскрыл кто-либо ещё — это этот урод выжил тогда. Тот, кто не знает реальную личность Судьи, никогда не напишет о нём в женском роде.