Правосудие должно быть жестоким.

Вот бывают же моменты, когда нутро просто кричит о том, что стоит что-то сделать, иначе произойдет нечто настолько плохое и настолько из ряда вон выходящее, что захочется волосы на голове рвать, вопрошая о том, «почему же я не сделал так, как хотел». Погода сегодня не предвещала ничего хорошего от слова совсем: тучи стягивались, окончательно скрывая за собой заходящее небо, от чего на и без того темной улице было мрачно, как в фильме ужасов. И это напрягало Александру, стоявшую у окна. В одной руке горячая кружка крепкого черного чая — она любила его без всех этих приторных добавок и без сахара — а в другой — телефон, на экране которого была открыта страница Насти, несколько раз обновленная в попытках девушки застать момент, когда уже она выставит чертову историю с фотографией своего ужина или какую-нибудь тупую мотивационную запись от не менее тупого диванного философа. Не то чтобы девушка считала Дроздову тупой, но тем не менее иногда хотелось забрать у неё телефон и почистить страницу от всего этого шлака, а лучше и вовсе снести всё к чертовой матери и добавить в черный список сайты с цитатами, а ещё было бы неплохо отписать её от всех «влоггеров». Но нет. Сейчас только эта история могла бы успокоить хулиганку и дать ей со спокойной душой допить чай и сесть за разработки планов. И нет же, она всё никак её не публикует! Нет, конечно, девушка упоминала что-то про то, что останется с физруком, который решил снимать видео по аэробике, но, черт возьми, в такое позднее время они должны были уже закончить! И ведь не напишешь никому, не спросишь, видел ли её кто-то, не те у них отношения, чтобы спрашивать у её подруг что-то — ещё подумают, что она её подкараулить и отмудохать собирается, разболтают всем. Черт… Александра поставила опустевшую кружку в раковину и ещё раз перевела хмурый взгляд на окно, подмечая, что скоро начнется дождь. Этого ещё не хватало… Спешно накинув толстовку и натянув кожаную куртку поверх, девушка вышла из квартиры, спустилась на пару пролетов вниз, вернулась, поняв, что не закрыла дверь на ключ, вновь спустилась и выбежала из подъезда под медленный аккомпанемент только начавших падать с неба дождевых капель. Дорога до школы была не так уж и далеко, так что Балакина скоро добралась до нужного здания, свет в котором горел лишь в спортзале — значит, они всё-таки ещё не закончили. Саша почувствовала небольшое облегчение, замедляя шаг и вскоре вовсе останавливаясь, но продолжая сверлить взглядом окна спортзала. Всё хорошо, Настя должна быть в безопасности. … Должна быть. В голове вновь пронеслась картина, когда она впервые застала Настю с Глебом: девушка тогда была в костюме, она просто случайно подслушала разговор Дроздовой с этим ублюдком, проходя мимо этого кабинета — в школе в это время не было никого, кроме папаши-директора, самой Насти и Глеба. И как ведь вовремя она остановилась у этой двери. Балакина резко открыла входную дверь, буквально ударив её о стену, и шумным шагом прошла через всё левое крыло школы до самого его конца — коридора, ведущего в спортивный зал, который являлся достройкой. Уже подходя к нужному месту, она постепенно сменила шаг на более тихий, буквально подкралась к дверям и тихо открыла их. Старые скрипучие двери в этот раз не издали ни звука. Кто-то явно очень уж хорошо отработал навыки превосходного убийцы. Нутро не обмануло. Она открыла дверь как раз, чтобы застать отвратительнейшую картину: этот урод сказал ей сменить позу, наклониться вниз, обошел сзади и делал вид, что помогает ей, а сам так, ненароком, провел рукой по ягодице школьницы, но мало этого, так в следующей позе он вовсе подошел к Насте с другой стороны, положил свои клешни ей на бедра и оставил свой грязный поцелуй на губах хрупкой, ничего не понимающей и застывшей, как олененок на дороге, девицы. Терпеть это Александра не стала, она резко ворвалась в зал, преодолела расстояние между ними за пару широких шагов и со всей дури врезала учителю кулаком в лицо, попав ровно под скулу — сломанный зуб обеспечен, если не прелом кости вовсе. Не теряя времени, брюнетка дернула младшую за руку, заводя себе за спину и пряча от гадкого подонка, посягнувшего на ни в чем неповинную школьницу. — Ты чего творишь? — растерянно спросила Настя, не осмеливаясь перечить желанию старшей спрятать её за собой, — И что ты здесь делаешь? — Это ты что делаешь?! — раздраженно рявкнула в ответ Александра, обернувшись в сторону Дроздовой, — С хрена ли позволяешь ему вытворять такую хуйню? Ладно Глеб, ты маленькая была и страх с годами остался, но этот-то! Растерянно и испуганно умолкнув, девушка прижалась к широкой спине хулиганки, стараясь так не только себя, но и её саму успокоить — не хотелось тут драки, тем более перед камерой, которая всё ещё была включена. И это заметила Саша, от чего окончательно озверела, поняв намерения жирного урода. — Сукин сын, ты собирался снять всё на видео и шантажировать её?! — злобно рявкнула та, хватая камеру и со всей дури кидая её о пол, от чего линзы, конечно же, моментально треснули, как и сам пластиковый корпус. — Урод, блять, ты эту камеру по осколкам жрать будешь! Поняв, что жалкие попытки успокоить девушку не увенчались успехом, Настя молча отступила, позволяя неконтролируемому гневу быка сорваться на мужчину — не хотелось терпеть это на себе, а ведь Саша могла сорваться и на ней, если девушка будет ей мешать и лезть под руку. — Ты поплатишься, ублюдок, Судья придет по твою прогнившую душонку и только страдания смогут искупить твои деяния, — прошипела хулиганка, сжимая кулаки до того, что костяшки побелели. — Саша…! — тут же окликнула Настя, пытаясь показать, что девушка входит в образ раньше времени, на ней сейчас нет костюма, который бы оставил её инкогнито — мало ли ещё попадет звук на какую-нибудь запись. Балакина злобно зыркнула в сторону той, кто произнес её имя, но всё же поняла, что девушка права, поэтому выпрямилась, потирая кулак, словно он был в грязи. — И как же твой, — потирая щеку, произнес мужчина, приподнявшись на полу, — Судья у знает о том, что я сделал? — Поверь, он узнает. Он найдет тебя, сука, и ты поплатишься. — прошипела брюнетка, с презрением глядя на физрука, которого никогда за человека не принимала, но сейчас не могла даже с животным сравнить, разве что с гнидой. — Правда? — спросил тот, резко ухватившись рукой за штанину девушки, но та тут же с омерзением на лице пнула его рифленой подошвой в лицо, заставляя отпустить себя. Старшая молча вывела Анастасию из школы под локоть, держа её не шибко приятно, можно даже сказать болезненно сжимая её локоть пальцами от попыток подавить собственную злость. Она так вспылила не только от собственного болезненного желания справедливости, но и от того, что это Её Настя и никакая мразь не смеет осквернять её своими руками, губами, своим желанием завладеть телом девушки, значительно младше. — Блять, в голове не складывается, как ты вообще позволила ему это сделать, — рычала под нос Александра, шагая в сторону дома Насти. Они молча договорились, что девушка проводит её до дома, а лучше вовсе до самой двери в квартиру — мало ли, кто может быть в подъезде темным вечером, так же скрывающийся от ночи или выжидающий других в ней же. Настя молчала, не отвечая на раздраженные вопросы старшей, что бесило её ещё сильнее, заставляя её думать, что Насте нравилось произошедшее. — Долго молчать будешь?! — уже не выдержала та, остановившись и повернув ту к себе всем телом. — Я не знаю! — уже повысила голос сама шатенка. — У меня будто мозг отключился, я не понимала, что происходит! — Ну заметно, что отключился! — Ты собираешься меня обвинить в произошедшем?! — Нет, но я не могу, блять, понять, почему ты не сделала ничего! — она эмоционально развела руки в стороны, отойдя на шаг от младшей. — Да потому что пока не прочувствуешь эту беззащитность перед кем-то старше, крупнее и сильнее не поймешь этого! Александра выпрямилась, вскинула брови, а после хмуро их свела и сунула руки в карманы кожанки. — … пошли. Не поймет? Нет, она понимает. Она прекрасно понимает, какого это, но в её случае это было не сексуальное насилие и даже ни единого намека на это, но дома у неё уже был такой и она с самого детства научилась анализировать мелкие его мимические движения и что они значат, в особенности, когда это касалось того, накажут её или нет. В большинстве своем это был второй вариант. Дорога до дома прошла в полной тишине. Конечно, после ссоры ни одной из девушек не хотелось о чем-либо говорить: одной было обидно, а другой неловко и совестно от того, что накричала на неё. Настя ведь права, их разница в размерах была явной, причем не только по росту, но и по силе, телосложению. Саша всегда была более маскулинной, она бы и в седьмом классе могла дать отпор учителю, не то что сейчас, а Настя как была хрупкой и слабой, так и осталась, разве что стала более остра на язык, но и это не поможет перед реальной проблемой, а не какой-то там столичной девчонкой, что приехала и сыпет деньгами направо и налево, покупая почти всех в школе и ведя себя как биполярная стерва: то она тебе печенье принесет, которое сделала сама, то пошлет по твою душу купленных ею — не только за деньги, но и за своё красивое личико — пацанов на разборки. Противная девица. Тем не менее Александра умудрилась связаться с её тетей, и именно она стала причиной появления на улицах прогнившего города Судьи. — Слушай… — с легкой робостью начала Александра, когда они уже зашли в подъезд дома, — Прости. Мне действительно трудно понять, как можно не дать отпор, потому что я отличаюсь от тебя, но это не повод злиться и уж тем более орать на тебя. Я не хотела заставить тебя чувствовать себя плохо. — после краткой паузы, подняв глаза на шатенку, она добавила, — Ты замерзла? Настя поджала губы в тонкую полоску, а после лишь кивнула на последний вопрос старшей. Саша приблизилась к девушке и приобняла её за талию, прижимая к себе. Опомнись она об этом раньше — отдала бы свою куртку, но разве есть сейчас смысл это делать, когда они уже в подъезде? Они остановились перед входной дверью в квартиру. Обе не хотели расставаться сейчас: Настя отчаянно желала пригласить девушку на чай, а Саше было…формально некуда идти. Да, конечно, дом у неё есть, и родители её не выгоняли, но тем не менее сказать, что чувствует с их стороны любовь и заботу… если бы чувствовала, проводила бы время с Макс? Конечно нет. Эта девушка заменяет ей и отца, и мать, пусть тоже достаточно строгих, но тем не менее проводить с ней время было приятно, ей нравились её объятия и случайные прикосновения, то, как она изредка и неумело, но всё же подбадривала её. Можно подумать, она чувствует влюбленность в эту девушку, но нет, вот она — её любовь, стоит прямо перед ней. С Настей всё ощущалось иначе: все чувства становились острее, в груди было теплое, приятное ощущение от одного нахождения рядом с этой девушкой, а стоило кому-то её обидеть… у Александры буквально срывало крышу. Что уж там, Саша не хотела признавать, но ещё с седьмого класса, когда эта девица из утенка непослушными каштановыми волосами, в юбке по колени и с брекетами за одно лето преобразилась в девочку с длинной косой, в полупрозрачной блузке, через которую можно было заметить лифчик не очень-то большого размера, но в сравнении с грудью Саши — хоть какого-то. Конечно, она была не такой, как сейчас, но тоже выделялась на фоне всех одноклассниц, что были даже в параллели. Тогда хулиганка открыла для себя, что такое макияж: то, как Настя подчеркивала тушью свои и без того густые ресницы и скрывала побочные подростковых гормонов, высыпающиеся на лице, её красная помада, что на самом деле выглядела тогда слегка нелепо — ну кто в таком возрасте пытается себя состарить на лет 5… Открыла и сразу же закрыла. Громкого хохота отца на желание дочери купить ей косметику хватило. — Так, я… пойду уже, наверное, — неловко произнесла Александра, вынырнув из потока собственных воспоминаний. Настя, кажется, тоже успела уйти в себя, от чего внезапный голос девушки заставил её вздрогнуть и поднять голубые глаза на хулиганку. — А… да, — так же неловко ответила та, вновь потупив взгляд. — Пока… — Увидимся завтра в школе. И они разошлись, как корабли в море. Досадно, но сейчас у них не было возможности побыть чуть подольше вместе — дома Настю ждала мать, которая будет против гостьи дома, ведь сейчас она чуть ли не каждый день либо срется со своим новым хахалем, либо трахается с ним, причем ей абсолютно всё равно, что дочь всё это слышит; а Александре нужно было обдумать план действий, что делать с тем ублюдком — она не хотела задействовать в этом Максин, ведь это уже не коррупционеры и крупные шишки, а чисто её терки с кем-то. Саше нужен только костюм. Настя зашла в квартиру. Они уже орали друг на друга, так что даже не услышали, как девушка вошла в помещение. Для неё это только плюс — она тихонько прошмыгнула в свою комнату и заперла дверь. Она рухнула на кровать лицом в подушку и шумно вздохнула, закрывая глаза. В груди было приятное ощущение…словно она принцесса, которую спас принц от мерзкого дракона. Но принц был на черном коне и в не менее черных доспехах, а меч его покрыт кровью… и тем не менее какой же он прекрасный.