***
Все эти люди начинали действовать на нервы. Столько вопросов лежало на нем одном: почти весь звук, расположение сцены и декорации. Конечно, все это можно было повесить на других и поразвлекаться с Кадзухой. Ну как поразвлекаться... Там прогуляться, если он захочет... Но вся компания ушла куда-то, его даже не предупредив. — Да, несите все туда, - скомандовал Скарамучча, преодолев желание позвонить всем и отчитать. Все-таки они сейчас были бесполезны. Только бы мешались. Просто где-то в душе ему хотелось, чтобы кто-то был рядом. Подготовка даже самого маленького выступления занимала много времени и сил, поэтому, когда уже настало время репетиции, Скарамучча был совсем без сил. Все микрофоны настроены. Стойки аккуратно стоят на местах. Альбедо входит первым, приторно улыбается Скару и сразу становиться рядом с клавишными. — Какие белые, совсем не как у нас, цвета мочи и пыли, - комментирует состояние синтезатора Альбедо, пытаясь сделать «комплимент» темноволосому, но тот уже совсем не смотрит на него. Кадзуха заплетает расплетенные волосы. Скарамучча пытается не пялиться так сильно, но не может. Кадзуха замечает его взгляд, просто отворачивается. Игнорирует. Очевидно. А чего он ожидал? За пол дня они практически не перекинулись и словом. Скар чувствует что-то вроде разочарования. Венти с Сяо приходят, немного опоздав. Темноволосый окидывает их недовольным взглядом, но не говорит ничего, хотя хотелось бы сорваться. Они исполняют около пятнадцати песен. Не своих, конечно. До своих им еще, как до луны. Хоть Кадзуха и пишет стихи, а Альбедо музыку, чтобы все записать цивильно, нужен не только материал, но и студия, профессионалы и время, которого у них не было. Альбедо вступает, наслаждаясь своими новенькими клавишами. Кадзуха подключается с электрогитарой, которая буквально сотрясает сцену своим низким брутальным звуком. Сяо отбивает палочками начальный бой. Время Венти, только что-то он не спешит, пропускает начало и теряется в словах. И это только первая песня. Скар недовольно вылетает из-за кулис. — Это что такое? - орёт, еще не подойдя к Венти, — Ты можешь петь нормально. Это только начало, а уже такое говно. — Успокойся, - по дороге Сяо перехватывает парня за плечо, — Ты сам сказал: это только начало. Раз взялся руководить, то делай это адекватно. Венти было стыдно, что кому-то еще приходится за него вступаться. Руки дрожали, пускай напротив и не стояла толпа людей. Альбедо тоже был раздражен. Как обычно. А когда он не был? В его голове было страшно копаться: там явно всегда происходило что-то неприятное. Самое страшное - начать. Но никто не дает право на ошибку. — Сяо, все хорошо. Не надо. Я виноват, - Венти вступается, пытаясь прекратить это. Скарамучча довольно задирает голову, возвращается, и они продолжают. Преодолев себя, Венти вступает наряду со всеми. Правда, мысли его заняты совсем не песней. Ошибешься - снова все полетит к чертям. Сяо сидит за барабанной установкой прямо за ним, и прекрасно видит мальчика, который нервно сжимает микрофон и пытается не подавать виду. Это ведь не выход - просто заблокировать все свои эмоции. — Эй, все равно не так. Поуверенней можешь как-нибудь? - Скарамучча кричит Венти, когда Кадзуха заканчивает песню своей гитарной партией. Немного обидно, что именно у него что-то не так. К Альбедо, Кадзухе и Сяо вообще не было никаких вопросов. Да и ещё Венти с поездки так и не переоделся. Висящая на плечах длинная майка и растрепанные волосы никак не придавали уверенности. — Я попробую, - мальчик отвечает, они продолжают. Несколько раз он вновь сбивается, Скар делает замечания. Только к концу репетиции все как-то выравнивается, идёт так же, как и у них в классной комнатке университета. Все слегка устали, но готовы продолжать. К Скару откуда-то подходит человек и сообщает, что теперь настало время других. Им нужно освободить сцену. Но они ведь еще не готовы. Скарамучча планировал, что они будут здесь до заката, как минимум. А сейчас только три часа дня. Из-за шума с колонок этому человеку приходится прямо кричать ему в ухо. Группа продолжает выступление, Скар отходит в сторону, пытается договориться. Он то умеет это делать лучше всех. Наверное… Мало того, что его прерывают от такого прекрасного занятия, как любование Кадзухой, так еще не соглашаются на его условия. Приходится ввалить немало так зелененьких, чтобы выпросить хотя бы еще два часа. Настроение портится еще сильнее.***
Разбросанные вещи, одно зеркало, пару стульев, стоящих абы как. Венти с Сяо быстро собрались и куда-то ушли, оставив Альбедо с Кадзухой. — Может ты все-таки поменяешься со Скаром? — невзначай спрашивает Каэдехара, перекладывая вещи в сумку. — Хах, с чего бы это? — хихикнув, говорит Альбедо, подняв голову, одетую в наглую улыбку. — Да, так… Ты ведь его «нанял», ты с ним и спи. А то перекладываешь свою ответственность на совершенно непричастных людей, — парень подобрался сзади и начал щекотать блондина, зная, как сильно он этого боится. Они ведь знакомы почти со школы. Вместе до сих пор, даже несмотря на разный характер. — Кадзуха, прекрати! — смеясь, прокричал Альбедо и, когда второй перестал, продолжил: — Дай порадоваться маленькой озабоченной фанатке. Наслаждайся вниманием. — Не издевайся. Ты сам знаешь, как мне не нравятся такие люди и вообще вся эта ситуация. — Терпи. Бог терпел и нам велел, - Альбедо поднимает палец вверх, имитируя какого-то древнего философа. — Дурак. Мне будто бы проблем мало. Его «внимание» только мешает, у меня нет ни одной идеи, как на это все реагировать. — Ты просто слишком мягкосердечный. Я бы на твоем месте… Не буду говорить. Продолжай делать вид, что тебе хорошо от каждого его взгляда. Могу даже деньги на цветы дать, а то ты не знаешь, как нормально «отшивать», - Альбедо закидывает рюкзак на плечо и выходит из гримерки. Каэдэхара замечает темную макушку где-то вдалеке. Он мог поклясться, что это был Скарамучча.***
Три часа ночи. В воздухе запах алкоголя и пота. Очередной стакан виски. Выпив содержимое залпом, он потянулся к сидящей рядом девушке. Хочется расслабиться. Он сам подготовил эту аферу с комнатой с Кадзухой, сам ее и разрушил. Кажется, в своем желании быть ближе к нему он уже перешел границу. Как нормально сближаться с людьми до сих пор было для него загадкой. Было легче просто... Просто... Обычно «друзья» сами находили его, сами покидали. Он не контролировал их приход и уход, ни секунды не пытался сам. Но теперь, когда Кадзуха стал его главным «кумиром», было тяжело ничего не делать. И он делал. Но, кажется, все только портил. Кто в здравом уме захочет с ним общаться? Скар всегда грубит, совершенно не знает, как нормально с кем-то контактировать, стесняется своих чувств. Его никто не научил, как быть даже просто Другом. В этом клубе предоставляли различные услуги. И сейчас Скару хотелось взять все, вывалив пачку денежек, которая тяготила карман. На его шее остановились чужие губы. Медленно они начинали опускаться вниз. Мозг почти уже не соображал, хотелось просто вырубиться и оказаться в объятиях беловолосового. Надо было все-таки не психовать, а идти в их комнату. Плевать, кто там чего не хочет. Он ведь всегда получает, когда... Чужие руки уже пробрались к нему под штаны, нежно сжали половой орган. Скарамучча закрывает глаза, проваливается в сон. Просыпается от чужого негодующего восклика. — Импотент, что с твоей пипкой? Перед гдазами Скара только Кадзуха. Было, наверное, лишним смешивать водку с ликером и вином. Девушка уходит. Надо было наорать на нее, что это она плохо старается, но сил совсем не было. Такси опаздывает. Скар еле как вышел на улицу, случайно выскочил на проезжую часть. Дождь лил как из ведра. Волосы, одежда - все промокло. Но как только машина приехала, он вдруг обнаружил, что денег у него нет, осталась только карточка. Налички ноль. Эта сучка его нагло обокрала. Блять. Такси бизнес-класса послало его нахуй и, к сожалению, не на хуй Кадзухи. Сев к какому-то дешманскому таксеру, Скар еще раз пожалел о том, что не остался в отеле. Все было очень медленно, и даже пакетика поблевать у него не было. Никакого сервиса. Была ли эта пробка или что, он не знал. Пришлось провожать глазами каждую парочку на площади, потому что они двигались слишком медленно, попутно слушая русский романс. Когда начали крутить старые песни блэкстар, Скар еще терпел: он улетел куда-то в стратосферу под действием алкоголя и песни «Слышь, ты че такая дерзкая, а?». Но потом началось что-то очень грустное. Кринжовые старые песенки про любовь. Дима Билан. На экране блокировки Скарамуччи Кадзуха. Он снова просматривает его фотографии. На фразе «Ты можешь держать мою руку временно, но мое сердце навсегда» Скарамучча словно выходит из-под транса. — Выключи эту балалайку, - кидает с грозным лицом. Лицо Кадзухи вместе с экраном блокировки темнеет и пропадает. Пять часов утра. Зайти в комнату бесшумно у него не получается. Каэдэхара просыпается от звука упавшей полки в гостиной, сразу понимает, кого же к нему занесло. Кадзуха был уверен, что в таком состоянии Скар станет приставать к нему, и уже собирался обороняться, возводить крепость, но тот лишь плюхнулся на свою часть кровати. Мокрые волосы быстро пропитали подушку. Тело продрогло, но парень ничего не чувствовал, он уже давно провалился в сон. Беловолосый поднялся с кровати, подошёл к шкафу, еле как в темноте нащупал одеяло и накрыл темноволосого. Оно нежно опустилось на его плечи. Кадзухе хотелось хоть как-то загладить свою вину за всё сказанное прежде.