История одной зимы

      «Светлый ум, чтобы нести истину» — сказал он мне. Но какой ценой? Я был уже опытным учёным, уважал свои работы, верил в свои исследования, тесты. И всё же я оказался посреди странной истории — любви, как мне тогда казалось — невозможной.       Из нас двоих нормы этики и морали не волновали никого... Его жена умерла очень рано от крайне редкого генетического заболевания. Вне себя от горя он клонировал её клетки и вырастил несколько копий. Сложности начались почти сразу: у двух объектов были найдены мутационные клетки уже при рождении. Чтобы выиграть немного времени, он пошёл на радикальные меры — передал объекты в компрессионную камеру криогенного хранилища, пока лекарства будут не найдены. Каждую ночь он записывал для объектов сообщения и включал им музыку, он был убеждён, что мысли, порождённые спящим мозгом, смогут создать воспоминания.       Спустя годы мы получили первый объект, который, на первый взгляд, вышел полностью биологически здоровым. Но объект был сбит с толку: было похоже, что она может запомнить лишь последние несколько секунд. Постоянные провалы в памяти не давали ей запомнить истинную картину мира, и она стала заполнять проблемы при помощь фантазии. Он считал, что рано или поздно её воспоминания сойдутся, но её тело не смогло вынести постоянного напряжения. Она умерла.       Отчасти я уже предполагал причины. При анализе объектов находился очаг новой болезни. Данные, полученные из выборки, прояснили, что все мутации затронули только одну часть генов. В атомной структуре мутировавшие гены сделали ядра нестабильными. Следующие два года были проведены в тестировании всех возможных комбинаций, пока не нашёлся процесс коррекции генов, который не понёс бы им ущерб. Всё получилось. Третий объект определённое время жил полноценной жизнью...       «Пока смерть не разлучит вас»... Когда люди обмениваться клятвами, они обещают разделить всё: грусть, боль, вину, болезнь и здравие и так далее. Но несчастные случаи носят исключение из обета. Люди просто не в силах быть там, где они быть не должны… Стоит бояться своих желаний, ибо если их требуют эмоции, то руки сделают всё, чтобы исполнить их...       ...Он не планировал убивать человека, которого пол жизни пытался воскресить. Это просто случилось. Сейчас бы я рассудил в нём душевнобольного человека. Однако, при всей своей одержимости, он сказал одну точную правду: «Те копии — не моя жена, а в их взглядах, где-то в глубине, было видно, что они все понимали, что лишь умерев, они могут стать реальными для меня. Ведь моя настоящая жена мертва»…       —Почему я вспомнил это? Ведь я точно знаю: это — не выход.       Проснувшись, Дотторе долго не мог поднять голову, словно прибитую раскалённой сталью. Он знал только, что проспал очень долго, и подумал, что на самочувствии сказалось это. Потом, открыв глаза, вспомнил об Эллезаре. Всё та же темнота. И радовало только, что во сне нет той темноты. Во сне…Она, зима и он. И больше ему для счастья ничего не надо.       Он встал. Была глубокая ночь, за которую он привёл себя в порядок, а там поднялся рассвет. Он нашёл Коломбину и спросил «не было ли за это время гостей?», на что та, немного недовольно, ответила: «Ты проспал 12 дней. Как думаешь? К тебе приходили, но ты спал, как медведь зимой, глухой медведь, поэтому конверты у тебя на столе. Сам разбирай. Не люблю гостей. А второй Доктор ещё грубее тебя. Дерзкое создание. Так и хочется его…». Девочка не договорила. И не недо. Они оба знали, чего хочет делать раздражённая Коломбина.       Недолгие уговоры убедили её прочесть сообщения. Ничего важного в них не оказалось. Простые отчёты и неявное упоминание, что «Архонт больше им не мешает». Одной проблемой меньше.       —Это всё? — уточнил Дотторе перед тем, как отпустить Коломбину.       —Нет. Есть ещё письмо. От Арлекино. Дотторе уже понял, что ничего хорошего не ждать, а девочка зачитала письмо:       —«Отправила Одиннадцатого Предвестника в боевое крещение. Смотри за ним. Если он не справится, где есть наши, то крест нам в руки — дипломата у нас нет» — это все.       Коротко и ясно. В стиле Арлекино.       Словно кусочек от большого торта, Коломбина прикусила грядущее веселье, видя недовольство Доктора, и подлила своего масла в огонь:       —Так значит, Одиннадцатый Предвестник уже в Сумеру. Письмо отправили месяц назад…хи-хи.       Дотторе только набрал в себя воздуха, как можно больше, и резко выдохнул. Только одной проблемой стало меньше, и вот вторая не заставила себя долго ждать.       —Значит, он уже в городе. Присмотреть за ним? Хорошо.       Дотторе встал, надел маску, верхнюю одежду и спокойно, невозмущённо оставил Коломбину, на секунду удивлённую такой реакцией.       —За что ты с ним так? Ах, бедный Чайльд... — улыбалась она, звонко помешивая сладкий чай. У Дотторе давно появилось немало вопросов к Одиннадцатому Предвестнику, но тогда, пол года назад на похоронах, ответы были не к своему времени. Сейчас же, когда его цель узнать “как, что и кто привело Синьору к дуэли” ответы стали к месту. Поэтому уже к обеду Дотторе был в отеле, где по официальному визиту пребывают Фатуи.       Молодого Предвестника визит коллеги поставил в неловкое положение, однако парень не сильно растерялся. Да и кто бы сомневался, что над всеми бдящая тётка Арлекин оставит его без взрослого дозора?       —Как в целом проходит работа? — Дотторе это было совсем не интересно, однако, преследуя свою цель, он издалека приближался к ней.       —Нормально. Но, по правде, это не по мне. Арлекино сказала: «если не урегулируешь, где есть один из нас, то в прочих делах ты безнадёжен». А я воин. Скрестить клинки или спуститься в Бездну — это мне ближе.       —Учись жить в мире, иначе, когда кончится война, не найдёшь в нём места.       —Я был выброшен в Бездну ещё ребёнком. Что такое безмятежная жизнь?       —Узнаешь.       От таких слов у Тартальи сжалось сердце. Он спросил:       —А как же Полярная Звезда? — символ и гимн Фатуи. — Слова: «если ты осмелишься отречься от фальшивых божеств, если каждый закат ты яришься от лживых обетов, обрати свой взор к мертвенно-белой звезде, что ведёт нас, стань одним из нас, и да содрогнётся земля от нашего марша. Мы не бросаем тех, кто следует с нами за звездой полярной ночи, кто идёт за нами в царство тьмы, чтобы создать новый мир”. Всю свою жизнь я хочу посвятить верности и службе Её Величеству. Она дала мне возможность быть её воином. Поэтому, я хочу остаться с Ней.

«Все знают — чтобы создать новый порядок, надо разрушить старый.

После очищения настанет новый безупречный рассвет».

      —Полярной Звезде не нужна наша вечная верность. Она отпускает нас на рассвет в новый мир. — ответил Дотторе. — И пока ты молод и твоя семья жива, не торопись посвящать жизнь не им. Когда-то они умрут, а ты, если выберешь вечность, останешься один. Тогда, ни о чём не жалея, ты сможешь посвятить жизнь дурной страсти, даже если она — воинская честь.       «….Тарталья…его съедают противоречия. Он с презрением относится к методам, по которым работают Фатуи, но, как обязан, следует им. Признаюсь, я уважаю его за это. В его возрасте я никогда не поступила бы против себя. Смирение…это качество пришло ко мне только с годами, но этот совсем юный человек обладаем им. Видно, ему пришлось повзрослеть слишком рано… … Тарталья очень забавен временами. Он сказал путешественнице: «Я не злодей. Ладно, я злодей. Но сейчас не собираюсь злодействовать». Да, подслушивать нехорошо, но как с ним иначе? Ещё мне показалось, что Тарталье, в процессе их «сотрудничества», путешественница стала не безразлична, помнится, он даже говорил её имя…забыла. Но и чувства не помешали ему сразиться с ней в схватке за Гнозис. Как странно, что он проиграл…я всегда считала Тарталью искусным воином, а путешественница…она победила Девалина, ей хватило этой силы, чтобы одолеть Одиннадцатого Предвестника? Путешественница использует элементарную силу, не имея Глаза Бога…»       «Шахматное поле…я уверен, ты рук Мёрвого Бога. Только почему он твёрдо считает, что пешка, свергшая Синьору, принадлежит Селестии? Мёртвый Бог, что знаешь ты, чего не знаем все мы?»       —Тарталья, — поправив маску, Дотторе перешёл к сути дела. — девушка, с которой ты сотрудничал в Ли Юэ,и в следствии стал её соперником за Сердце Гео Архонта, как выглядит?       Тарталье категорически не понравился этот вопрос. Несложно было понять, к чему он ведёт. Парню не хотелось отвечать. Но ведь в последнюю встречу с Люмин он твёрдо решил, что выбирает родину и воинскую честь. Что тогда мешает? Что он и решил, что не желает ей смерти?       —Почему ты молчишь? — ещё раз спросил Дотторе.       —Вспоминаю. Обычная девушка. Неприметная. Светлые волосы. Средний рост. На вид лет 25.       —Зачем она вместе с тобой искала Сердце Моракса?       —Она искала встречи с Гео Архонтом. Заинтересованности в Сердце я в ней не увидел.       —Зачем она ищет встреч с Архонтами?       —Ну и вопросы. Это было год назад. Вспомнить бы, если она это ещё говорила… — Дотторе терпеливо дал Тарталье время, чтобы тому напрячь голову. — Вроде бы, она родственника ищет. А, нет, вроде нашла в Бездне. А по Архонтам бродит, чтобы узнать, что 500 лет назад было. Память ей вроде отшибло.       —Значит, ей не 25, а 500 лет?       —Получается.       —Ты знаешь, как она использует элементарную силу без Глаза Бога?       —Без понятия. Что-то еще?       —Да. Как бы ты оценил, на чьей она стороне — Бездны или Богов?       —Я бы сказал, на своей.       —Понятно. Когда и где ты видел её последний раз?       —В Ли Юэ. Год назад. Когда выполнял миссию по Гео Гнозису.       Дотторе встал и уже почти ушёл, на чём с облегчением выдохнул Тарталья, но ещё дверь не закрылась, а парень услышал последний вопрос. — Её имя?       —Её имя…Люмин.       Теперь это было точно всё. Дотторе ушёл, получив ответы, которые мог ему дать Тарталья. Следует очередь Сказителя. Пока Дотторе держал путь в Академию, он пытался связать имеющуюся информацию. Казалось, что ему не хватает чего-то очевидного, и мучил вопрос: что именно он пытается найти? Ведь ему всё равно кто их враг, кого бояться, а кого нет. Он искал — кто была та девушка, чтобы, при встрече с ней, не вовремя убежать, потому что уже два Предвестника проиграли в бою с ней, а чтобы свершить вендетту. Почти точно он уже уверен, что именно она вызвала Синьору на дуэль.       «Однако почему, если ей 500 лет, она начала свой путь только сейчас, в одно время с последним нашим шагом? И где она сейчас? Почему Мёртвый Бог считает её пешкой Селестии? Несрубаемой пешкой. Что он знает? Дьявол…зачем он это делает?»       С горем пополам своего зрения Дотторе нашел крыло, располагающие в себе новый мех Сказителя, внутри которого он теперь неподвижно существует. Видя только очертания, Дотторе уловил силуэт огромной конструкции. Теперь, когда Сказитель рядом, стало легче связаться с его сознанием, чтобы найти в нём события Инадзумы.       Дотторе получилось войти в сознание, но пока он не понимал, как вызвать определённые воспоминания. Коридор, по которому он бесцельно шёл вперёд, находил черты Инадзумы. В идеале он хотел найти момент, когда Сказитель получил Электро Сердце, но вышёл на иной промежуток жизни хозяина, где сразу услышал голос, знакомый и резкий.       —Ваше Величество, это невозможно! Сказителя не то что к взрослым, его к детям подпускать нельзя!       То была Арлекино, в не самом добром духе.       —Молчать, слуга! Твои дети мою касу трогали и пытались снять!       Нелепо-капризное оправдание только приумножило ярость Арлекино. Тяжёлой рукой она сорвала шляпу со Сказителя, и в тот же момент шляпа вернулась ему крепким ударом по пустой и, жалко, стальной голове.       —Ещё одна подобная выходка и твоя набожная шляпа окажется у тебя в другом месте! Цепной инадзумской балериной будешь сановников развлекать. Прок тебе только в этом светит.       —Тише... — как всегда велико-снисходительно, Царица пыталась усмирить Предвестников. — Арлекин, ты ведь умеешь работать с детьми. Прошу, будь терпимее со всеми.       —Да какой Сказитель ребёнок? Лоб с не первым веком! Ваше Величество, я пыталась, честное слово, но Сказитель выше даже моих сил.       —Скарамучча, что случилось? Это ведь дети, они не хотели ничего плохого.       —Как я и сказал, спиногрызы слуги посмели прикоснуться ко мне.       —Ох…не стоит за такую мелочь бить молнией.       —Я терпеть не могу людей! Их лицемерие! Они все — жалкие создания, что потакают своим слабостям. Говорят одно, делают другое, потом сожалеют об этом. Люди несовершенны своей неопределённостью. И даже Боги: вы — одной рукой подобрали по миру прокаженных, другой дали добро этим головорезам, и ещё шкуры их защищаете, когда те по тупости своей вляпываются. Вы тоже лицемерны. И ваша любовь — не более, чем маска над жестокостью.       Громкие слова в лицо Царице Скарамучча позволял себе предельно часто. Чаще только он выхватывал гневных подзатыльников от Арлекин, которая ни разу с ним не нежилась.       —Да. Ты прав. — даже от таких слов чистейшая добрая улыбка не спадала с лица Крио Архонта. — Делать что-то и понимать, что это плохо, и даже ругать себя за это, но делать — это свойственно людям. И это совсем не плохо, Скарамучча. Люди поистине совершенны. Их жизнь — это чувства и эмоции, а сердца во власти ветров измен. Им не нужна вечность, потому что их жизнь слишком коротка для её познания. Чтобы жить среди людей, отпусти вечность. Если ты сможешь вобрать в себя что-то новое, придать сомнению вековые идеалы или обрести свои — тебе опредлённо станет понятнее жить. Но даже если ты будешь считать человека как-то по своему, а вместо оскорблений или грубой силы просто скажешь «извините, я сейчас занят» и уйдёшь — это не будет лицемерием.       —Я не понимаю. — как всегда, гордо скрестив руки, ответила кукла.       —Подумай над тем, что я сказала. Можешь идти.       Сказитель сделал вид, что ушёл. Царица и ещё гневная Арлекин остались, как им казалось, наедине.       —Как вы терпите его? Ладно, я ещё понимаю, что у него к людям уважения нет, дак он и к вам презрением бриллиантово блещет.       —В определенном возрасте дети, очень желая познать мир, задают самые неудобные вопросы. Не стоит винить ребёнка за вопросы, которые он задал, поистине не понимая чего-то. Даже если эти вопросы могут уколоть…       —В определённом возрасте? Это на каком этапе развития остановился Сказитель?       —На котором его создали...я очень надеюсь, что когда-то он всё-таки сможет познать человеческий мир.       —К детям я его больше не подпущу. А попробует — пусть потом пеняет на себя.       —Да, ты права. Мне стоит найти другой способ…       Воспоминание закончилось.       —Интересно?       Дотторе услышал саркастичный вопрос, адресованный ему здесь и сейчас.       —Твоей фантазии сцена?       —Глупый вопрос тому, из кого делают Бога, бродящего по чужим сознаниям. Почему моё собственное сознание должно стать исключением?       —Значит, уже можешь это? Неплохой прогресс за отведённое время.       —Да…полезный навык, когда твоё физическое тело обездвижено. Кстати, как тебе моё новое тело?       —Бессмысленно огромный мех. Слон неуклюж против мыши.       —Ха. Ха-ха… это тело самое совершенное и только ему уготовано сражаться с Богами Войны Архонтов. С нетерпением жду конца превращения… Как долго. И отвратительно. То, что ты сейчас видел, — это ещё не самое гадкое. Самое отвратительное — это видеть мать, как она держит за ниточки деревянную куклу, а потом выбрасывает в кучу других неудавшихся деревяшек. Как это ничтожно выглядит. Ничтожная её марионетка. И есть только одна совершенная — Райден. А что Райден без силы матери? Такая же напыщенная самомнением кукла. Ладно…тебе это мало интересно. И, смотрю, ты время зря не терял: уже прибрал Сердце Дендро Архонта?       —Ещё нет.       —Хм, тогда как ты попал сюда?       —Неважно. Я узнаю, что хочу, и уйду.       Дотторе пошёл дальше, но Сказитель, задумавшись, вставил:       —Если ты думаешь, что я был в гостях у Райден, то расстрою тебя. Не имею ни малейшего понятия, с кем твоя Дама сцепилась в дуэли. Я предупреждал её держать эмоции при себе и тем более язык, а он у неё острый как бритва. Был.       Дотторе остановился, всеми силами не давая гневу вырваться. Как бы ему хотелось здесь и сейчас заткнуть Сказителя навсегда, но это всего лишь бесплотное сознание.       —Как ты получил Сердце?       —А, так тебе это интересно? Шутка и удача судьбы — его на одного человека у меня обменяла ёкай с подвешенным языком. Ха-ха, звучит неправдоподобно, да? Хорошо, я покажу тебе это..       Сказитель, сдержав слово, призвал воспоминание того дня. Сначала был его разговор с Синьорой, а потом час-два и на фабрику зашёл другой гость:       —Тебе удалось найти это место. Мои поздравления. — так Сказитель встретил ожидаемого гостя и её феечку.       —Ты тоже один из Предвестников Фатуи, как Синьора и Чайльд?       —Синьора и Чайльд? Удивлён, что вы знакомы и с моими коллегами. Да, ты права. Номер Шесть из Предвестников Фатуи, Сказитель, перед вами собственной персоной. Рад знакомству, прославленная путешественница. Как же сегодня много посетителей…чем обязан твоему визиту?       —Вы изготавливаете и распространяете Глаз Порчи среди людей…       —О, так вот в чём дело. — Сказитель увидел в девушке гнев и решил воспользоваться им, поиграть. — Думаю, случилось небольшое недоразумение. Я понимаю, как это может выглядеть со стороны, но я просто выполняю приказы. Руковожу этой операцией вовсе не я. Ты ведь весьма сильна, верно? Раз ты так хочешь справедливости, так чего ты ждёшь? Вперёд!       Сказитель не прекращал глумиться, видя, как гнев оборачивается против хозяина. Путешественница скорчилась от боли, в которую обернулся её гнев.       —Эх, ты…из-за каких-то пустяков выходишь из себя. Не ожидал, что ты окажешься настолько слабой.       —Это…не пустяки! Вы убили солдат сопротивления своим Глазами Порчи! Если вы не желаете помочь, зачем вы это делаете?!       —Не пустяки? Ну, а что тогда? Так устроен мир. Человеческая жизнь — тот ещё сорняк. Хоть с Глазом Порчи, хоть без него, они бы все равно умерли. Не от него, так от рук Райден. У людишек нет настоящих шансов против неё. А с Глазом Порчи у них хотя бы появилась надежда воплотить в жизнь свои мечты о светлом будущем страны. Сила приманивает слабых, которые её так жаждут…       —Значит, указ об Охоте тоже вышел из-за Фатуи? С самого начала это ваша вина…!       —Извне Инадзума кажется неприступной, но внутри…это страна возможностей. Немного усилий одного человека и скоро мы разрушим её изнутри. Пусть Вельзевул насладится концом своего стремления. В вечности мгновение донельзя хрупкое… Взять к примеру твоего друга из сопротивления. Ему уже не помочь. Он умрёт в ближайшие дни. Как пузырёк на воде, прекрасен, но неуклонно идёт к разрушению. И так бесконечность: чем больше они теряют, тем больше дрожат Глазом Порчи, а немощность подхлёстывает их к борьбе! Ха-ха, вот так комедия, да?       —Не смей глумиться над ними!       —Да, вот так! Дай гневу наполнить себя.       Сказитель, торжествуя, добился желанного гнева. На него уже были готовы напасть, но гнёт места сделал своё — путешественница без сил упала. Тогда Сказитель, решив, что наигрался, собрался убить незваную гостью. Но его нагло прервали:       —Куникудзуши, ты всё больше убеждаешь, что разобрать тебя втайне от глаз Эи было бы не преступлением.       —Куникудзуши…отвратительное имя. Что сегодня здесь забыл фамильяр Электро Архонта?       К Сказителю подошла девушка гибридной внешности человека и лисы. Она совсем не боялась куклу и даже вела себя вдвое высокомернее.       —Эта девушка ещё жива? Если да, я бы хотела её украсть.       —Хм, она сама виновата, что без приглашения явилась в такое место. Я не хочу отпускать её просто так. Но могу подумать, скажем так, если ты что-то предложишь мне.       —Хи-хи, Сердце Бога Эи тебя устроит?       —Звучит слишком радостно, чтобы быть правдой. Откуда у тебя, ёкая, Сердце матери?       —Хи-хи, она не могла унести с собой в тот мир физический предмет. Так сложилось, что из живых её друзей, рядом оказалась я. — в доказательство слов, в её руках оказалась шахматная фигура Коня с фиолетовым свечением. — Так что скажешь?       —По рукам. Забирай человека. — сверкая глазами, Сказитель забрал из рук лисы предмет, о котором веками мечтал.       Воспоминание растворилось.       —Вот та-а-ак. Не правда ли — ирония судьбы? — в настоящем подумал Сказитель. — А дальше я просто ушёл. Да и наше подполье раскрыли, поэтому уже к вечеру там были людишки сёгуната. Нечего мне было там просиживаться. А Сердце…Кто ж знал, что только в руках Бога шахматная фигура становится источником силы? Ты слушаешь меня?       Сказитель выбил Дотторе из мыслей, на последние слова об активации Сердца ему нашлось сказать только:       —Дурак.       —Возможно. Но, не сочти за злорадство, из нас двоих, меня и твоей дамы, живой на данный момент я.       —Вот именно. Синьора не пошла бы на переговоры к Райден, если бы знала, что Сердце у Фатуи. Вероломник.       —Остынь, иначе сляжешь, как та девчонка. Пустой гнев только губит хозяина. Куда прекраснее хладнокровие. Допустим, я понимаю, что поджёг пару спичек перед уходом, но здесь и сейчас ты меня не убьёшь. Поэтому, предлагаю тебе придержать свой огонь мести до лучших времен. Скажем, до появления виновника торжества. Девчонка — хороший кандидат на приложившего руку к дуэли, скажем, в месть Фатуи. Глаз Порчи, убивший её дорогого товарища, уж очень поджёг ей ненависти к Фатуи, а там как раз твоя язвивая Дама под её рукой оказалось. Какая...ирония судьбы?       Дотторе всеми силами пытался подавить внутри себя гнев. Сделанное бывшим Шестым Предвестником — вероломство. А цена ему — жизнь Синьоры.       «Не станешь Архонтом — разберу своими руками. Ирония судьбы… Синьора, почему судьба всегда играет с тобою в злые шутки? Приди ёкай на минуты позже, Сказитель убил бы девчонку и не было бы дуэли… Что все эти ответы могут дать для надежды?»       —Понятно. Это всё...что я хотел узнать.       —Как-то без энтузиазма. — подкинул Сказитель.       —Ты хоть что-нибудь за 500 лет научился понимать в человеческих чувствах?       —Зачем? Без того я идеален. В этом моё совершенство. Абсолютное совершенство — непреклонная воля, неизменные идеалы, а теперь и безграничная сила. Это совершенный я. Даже Боги преклонны изменам, такие как Царица. Её мир преисполнен бесполезными эмоциям и чувствами, они порождают непозволительные Богам сомнения и измены. Моя мать имеет непреклонный идеал, вечность, и следует ему, жертвуя всем. Царица, как Божество, не стоит рядом с ней.       —Молчал бы. Царица стала единственной, кто полюбил брошенную куклу, но ты предал и её и имеешь наглости осуждать. Ты — не бродячий пёс, ты — волк.       —Все восхваляют её за доброту и мягкосердечие, но забывают, что любовь — это тоже форма греха. Возможно, показная доброта помогает ей скрыть чёрствость своего сердца? Ведь люди говорят — холодное сердце не чувствует любви. А Царица — это воплощение льда. Так знает ли Царица — что такое любовь? И может ли она её дать.       —Бесполезно… Тебе никогда не разобраться в людях. Ты только сверхмашина. Ни больше, ни меньше.       «Что я узнал? Не видя самой дуэли, я почти уверен, что знаю практически всё, что там было. Я узнал о путешественнице, её возможных мотивах, осталось только понять, как она использует силу элементов, не имея Глаз Бога. Бог Селестии? Нет. Царица бы увидела это через чужой Глаз Порчи, ведь это её глаза по миру. Выходец из Каэнриа’х? Возможно. Но снова встаёт вопрос «откуда сила всех элементов?». Зачем Инадзумский ёкай спасла её от Сказителя, заплатив за это Сердцем Бога? Чего стоит Сердце Бога? Стоит проверить своими руками, на сколько несрубаема эта пешка…       И ещё…мне всё ещё не хватает информации о Мёртвом Боге. Кто он? Где он сейчас? Меня одолевает странное чувство глупой тайны. Чувство, что где-то я совершил ошибку, поторопился. Это всё до боли странно. Почему, когда я всё решил для себя, во мне проснулось желание к бренному? В конце концов, я не разобрался, как тогда, века назад, ты прошла долгий путь Алой Ведьмы и осталась жива? Это всё знает Мёртвый Бог, только бы найти встречи с ним…»