Один

Вторник.       Юноша медленно перевел взгляд воспалённых глаз в правый нижний угол монитора ноутбука и рефлекторно зевнул, лениво потягиваясь. На часах 6:58. Шторы закрывали проступающий снаружи свет недавно вставшего солнца. Сенку понял, что на улице светло, только когда вышел из спальни в гостиную, которая по совместительству была ещё и кухней, и коридором, где окна ничего не скрывали. Пнув валяющуюся под ногами грязную вещь, которую стоило бы закинуть в стирку, парень медленно побрел в сторону ванной, на ходу разминая затекшую шею. Голова закружилась, стоило ему встать со стула, но он упорно игнорировал все красные флажки, посланные его организмом.       Состояние физика было настолько убитым этим утром, что сил хватило только на поход в душ. Он не выбирал что наденет сегодня, как делал это обычно; накинул рубашку, в которой ходил вчера на пары, сверху добавил черный пиджак, чтобы создать видимость того, что в его образе что-то изменилось, и даже не стал перевязывать галстук — натянул через голову на старый узел не затягивая. Кольца он не снимал никогда — даже во сне, потому тут менять ничего не пришлось. Взглянув на часы, и осознав, что опоздает на первую пару, если не выйдет прямо сейчас, он наспех завязал верхнюю часть влажных после душа волос маленькой резинкой на затылке и забил хрен. Делать макияж ему было уже некогда, да и состояние не позволяло того. Быстро схватил валяющуюся у порога черную сумку с тетрадями и беглым шагом направился к двери.       На первой лекции Сенку благополучно уснул и продолжил бы до конца учебного дня, если бы его любезно не разбудили студенты, пришедшие на следующую пару. На второй паре ему не дал заснуть отец, который, как назло, согласился в этом семестре вести несколько профильных предметов у группы, в которой учится его сын. Физик подумал, что ему просто показалась собственная фамилия напротив названия предмета вчера вечером, когда он рассматривал расписание, но сегодня, к своему несчастью, должен был признать, что ни черта ему не показалось, и Ишигами Бьякуя будет мучать его ещё одним экзаменом в этом году. Когда он сонно переступил порог аудитории, не обратил внимание на преподавателя за кафедрой и тихо заполз на средний ряд предпоследних ступеней, надеясь, что ему никто не помешает, но токсично брошенное в спину: «А что, с преподавателями мы не здороваемся, да, сынок?» разбудило в нём, казалось бы, умершую на сегодня агрессию. Не поворачиваясь, физик бросил «Доброе утро, Ишигами-сенсей», четко обозначив позицию «в этой аудитории у тебя нет детей». К середине пары юношу начало подташнивать и он с иронией подумал, что это от слишком большой концентрации злобных фраз преподавателя в аудитории, брошенных в свою сторону, с призывом спать где-угодно, но не на его предмете. Когда прозвенел звонок, оповещающий о конце пары, блондин первый рванул на выход, несмотря на то, что сидел дальше всех и, практически засыпал на ходу.       После часового сна на третьей паре, Сенку разбудила преподавательница, читавшая наискучнейшую лекцию по истории развития машинного транспорта на территории Японии.       Господи как он запомнил это название?       Женщина оповестила Ишигами о том, что его вызывают в деканат, от чего он заметно напрягся, но когда вышел за дверь аудитории почувствовал как волна ужасающего страха равномерно рассыпалась по всему телу и испарилась. У дверей стояла радостная Кохаку, активно что-то рассказывая Хрому приглушенным голосом. Конечно, как и всегда, старосте Кохаку отдают на растерзание других студентов под любым предлогом, даже не задумываясь о том, что она на самом деле просто по-тихому сливается со скучных лекций, прихватывая с собой друзей.       Девушка выглядела, как всегда, бесподобно словно только с подиума. На ней была надета черная футболка, облегающая грудь, а сверху черный оверсайз пиджак, прикрывающий бедра, женственно перевязанный золотистым ремнем на талии. Тонкую шею элегантно обрамляли две цепи разного диаметра звеньев: на первой они были тонкие, а сама она длиннее и доставала до самой груди девушки, вторая была короче и чуть шире, изыскано оканчивалась на уровне ключиц. На ногах черные прозрачные колготки и серая клетчатая мини-юбка, идеально сидящая на округлых бедрах. Чёрные каблуки утончено смотрелись на ней. Длинные золотистые волосы были собраны в высокий хвост с выпущенными прядями челки по бокам лица, изящно завивающимися у концов.       Завидев Сенку, девушка спешно преодолела расстояние в семь шагов, что разделяли их, и крепко обвила его шею руками, прижимаясь к нему так близко, что физик почувствовал запах её сладких духов. — Не понял. — возмущенно произнёс химик, привлекая внимание друзей к себе. — Почему меня ты пнула по заднице, когда мы встретились, а к Сенку прижимаешься так, будто его фотку держишь в левой руке по ночам? — он скептически изогнул бровь, оглядывая парочку сверху вниз, пока у Кохаку глаза наливались кровью от злобы, а до Сенку доходила сказанная им фраза. — ТЫ! — сквозь зубы процедила девушка, показывая на парня указательным пальцем. — Паскуда, я тебе твой язык в жопу засуну! — она показательно завернула рукава пиджака, делая несколько широких шагов в сторону я-не-умею-держать-язык-за-зубами-Хрома.       Мозг ученого хоть и был в состоянии «я умер, брат, отъебись», но всё равно уловил информацию о том, что Хрома надо спасать, потому задал девушке максимально тупой вопрос «А реально, че щас произошло?» тем самым привлекая внимание разъярённой львицы на себя. Пока Кохаку объясняла внезапный прилив нежности к физику, которому то по сути было поебать, Хрома и след простыл. Девушка в свое оправдание неловко сказала: — Я скучала по тебе… — наткнувшись на сомневающийся взгляд блондина, раздраженно вскинула руками, закатила глаза и нехотя ответила: — да там просто Цукаса проходил. — она недовольно скрестила руки на груди и перевела тему: — Пошли уже поедим, я кофе хочу.       Огромная очередь в кафе при университете показалась Сенку мелочью, по сравнению с обстоятельствами жизни, но не пожаловаться на неё он, конечно, не мог. Первой волну возмущения подхватила Кохаку, которая ждала свой латте полчаса, а за ней и Хром, который был умнее двух долбоебов товарищей и просто сходил в ближайший продуктовый за газировкой и готовыми сэндвичами, а оставшиеся двадцать минут ждал этих идиотов из очереди. — Напомните мне не ходить с вами на обед. — недовольно буркнул химик, убирая телефон в широкий карман своего кардигана. — Напомни мне послать тебя нахуй. — рявкнула блондинка, напоминая, что всё ещё злится на него. — Заткнитесь оба. Голова раскалывается, вы ещё ноете. — проныл Ишигами, прикладывая ко лбу холодный кофе. То чего не хватало, чтобы остудить голову после бессонной ночи. — Чем ты всю ночь занимался, что такие синяки под глазами? — поинтересовалась девушка, любопытно заглянув другу в лицо. — Неужто… — Если ты сейчас продолжишь эту фразу и в ней будет имя «Асагири Ген» — я расскажу твоей матери где ты прячешь сигареты. — Ты ахуел? — тон вопроса координально отличался от предыдущего — являлся более злобным и удивленным. Для Кохаку, такой манипулятивный ход от Сенку, означал, что она правда задала не самый приятный для него вопрос, потому не стала дальше развивать ссору.       На том конфликт и разрешился. Друзья заткнулись, кофе остужал голову, народ в кафетерии начал расходиться и появились свободные места за столиками. Кафетерий представлял собой просторный зал, плотно заставленный столами. Напротив входа, в противоположном конце зала находились кассы, где можно было сделать заказ, и там же стояла огромная очередь из студентов и преподавателей желающих побыстрее получить свой перекус и вернуться к делам. В зале были высокие потолки, на глаз чуть меньше пяти метров, и несколько лестниц по краям зала, ведущие на верхний этаж (вечно занятый). Воздух был пропитан ароматами свежесваренного кофе и горячей выпечки. У стены, выходящей на улицу были большие панорамные окна, упирающиеся в потолок. Весь интерьер выполнен в теплых оттенках коричневого с элементами белого и салатового цветов. На круглых столах, возле окон, стояли длинные, вытянутые вазы с парой белых орхидей. В зале всегда было шумно, вокруг бегали загнанные студенты и обсуждали насущные проблемы, кто свои, кто глобальные. Многие столики на большое количество людей были заняты крупными компаниями, которые по всей видимости, не собирались уходить в ближайшее время. На поиск свободного стола у ребят ушло несколько минут, но вышло бы больше если бы не нечеловечески острое зрение Кохаку, которая заметила, что студенты встают из-за стола чуть ли не с другого конца зала. Всю дорогу до столика, пока они пробирались сквозь других студентов, Хром не переставал печатать кому-то огромное сообщение, Кохаку тихо материлась себе под нос, а Сенку молился не встретить здесь его и мысленно уже засыпал на ходу, благо предусмотрительная Кохаку держала его за край пиджака и постоянно тянула за собой. Компания заняла один из опустевших столиков на четверых, устало развалившись на сиденьях-лавочках с деревянными спинками. Девушка уместила справа от себя свою гигантскую черную сумку, в которой она, видимо, пыталась унести полдома, выставив между своей половиной лавочки и половиной Хрома границу. Сенку сидел один напротив них, уместив свою сумку себе на колени.       Бежевый шоппер с надписью «coffee addict» Хром свободно закинул на спинку лавочки за его огромную лямку и расслаблено уселся на месте, как в домашнем кресле. Ему вообще где-угодно будет удобно, если там есть вай-фай и кофе. Правую ногу он бесцеремонно поставил на край лавочки, прижав колено к груди. Его кудрявые шоколадные волосы вечно норовили перекрыть ему обзор и падали на глаза, но он упорно их игнорировал, отмахиваясь фразой «мне не мешает». Из-под огромного коричневого кардигана виднелся воротник белой футболки с небольшим кармашком справа на груди. На ногах неизменно любимые синие кеды, которые уже потрепала жизнь постоянной ноской.       Когда все наконец-то уселись и перестали злобно поглядывать друг на друга (да-да, Сенку внимательно наблюдал, чтобы друзья не перегрызли друг другу глотки) Кохаку молча вынула из сумки сложенное бенто. Покупать еду в этом кафе = оплатить гастриту путевку в пятизвездочный отель именуемый собственным желудком. Проще носить еду с собой, так удобнее и дешевле, что для студентов наиболее важно. Кохаку, как и всегда, питалась одними овощами и кофе, Хром пил свою колу (сэндвичи уже съел), а Сенку молча лежал головой на столе, изредка поднимая её чтобы сделать глоток капучино и опускал обратно. На его затылок словно давил булыжник весом в несколько тонн, который до этого хорошенько приложился об него же. Спать хотелось страшно, а шесть выпитых за ночь кружек кофе, вперемешку с тремя заходами на перекур, точно не прибавляли приятных ощущений в организме. — Может всё-таки расскажешь что с тобой? Мы переживаем тип. — подала голос девушка, прожевывая порцию белой капусты. — Кохаку, я умираю, ты не видишь? — простонал Ишигами, чуть приподняв голову, уперся подбородком в стол и сдул со лба мешающую прядь волос. — Тебе реально плохо или ты для вида так драматизируешь? — уточнил Хром, не отрываясь от клавиатуры телефона. Да у него скоро пальцы сотрутся… — Ты, блять, не представляешь насколько я сейчас серьезен. — злобно прошептал Ишигами. — Ебучий экзамен из меня высосал душу или то, что от неё осталось. — физик обреченно упал лбом в стол. — Если я не сдам ему работу до конца апреля — меня отчислят. — Ты до сих пор её не сдал? Ну и ну. — подруга осуждающе прошлась по парню взглядом. — Я была уверена, что ты разобрался с этим ещё в декабре.       В ответ на эту фразу, Сенку только промычал что-то нечленораздельное в стол. — Что за предмет-то? — спросила Кохаку. — Да я ебу? — прошипел физик. — Какая-то херь связанная с механизмами и управлением. — Профиль? — Отъебись. — Ладно, сменим тему. — она подняла руки в примирительном жесте. — Как там с Геном?       Хром грубо ткнул девушку локтем в ребро, мягко намекая, что вопрос неуместный, но её любопытство было не остановить. Если у Кохаку эта тема и вызывала интерес, то у Сенку только больше раздражения чем прошлая. — Имя этого дьявола под запретом в моем присутствии. — Сенку наконец-то поднял голову, оторвавшись от стола. — Он звонил мне пятнадцать раз вчера вечером, пока я его не заблокировал. — физик аккуратно потер глаза, благо сегодня наносить макияж не позволяло физическое состояние, а вот про линзы лучше не забывать, а то опять придется бежать в медкабинет и просить медсестру вытащить из глаза линзу, которая закатилась под верхнее веко. — Эту ебучую работу мне навесили из-за него. Какого хуя я должен её делать? У меня отчисление перед глазами маячит ближе чем мой нос, некогда на хуйню всякую время выделять. — Я даже не знаю, нам тебе посочувствовать или просто поржать? — сдерживая хохот, уточнила блондинка. — Я бы поржал. — предложил Хром и они засмеялись в унисон. — Блять. — прошептал Ишигами, когда за спинами смеющихся товарищей заметил противную черно-белую макушку. … 13:26       Уродство. Уродство, уродство и ещё раз уродство. Это невозможно. Работать с ним просто невозможно! Опустим тот момент, когда Асагири нагло присел за их обеденный стол со словами «я скучал, мой дорогой», и поднимем тот, когда он успел подружиться с ЕГО друзьями. Общались они так, словно были знакомы не один день, а последние лет десять. Кохаку ехидно ухмылялась и активно стебала друга, когда Ген шутливо подкалывал Сенку за его «активность», а Хром только тихо посмеивался, не отрывая взгляда от переписки в телефоне.       Сегодня психолог стер с лица ту злосчастную часть недо-косплея на одного из героев книги, и Сенку не хотелось бы этого признавать, но так он выглядел намного симпатичнее, даже чуть милее. Волосы были аккуратно выпрямлены, а пробор между черной и белой частью скошен в форме зигзага. Вместо фиолетовой кофты на нём была надета объемная белая рубашка с длинными рукавами, а поверх такая же большая жилетка черного цвета, на вырезе которой висели очки с черной оправой. Фиолетовое хаори он держал перевешенным через плечо, на котором ещё и висела большая тканевая сумка молочного оттенка напоминающая шоппер, но с одним большим отделением, прикрытым верхней частью ткани. На ногах были надеты чуть великоватые черные брюки и идеально чистые белые кроссовки. — Дорогой, тебе нужно хорошо питаться. — активно жестикулируя, пробубнил психолог. — Ты выглядишь, как скелет накрытый белой простынёй. — подстебал за безразмерную рубашку белого цвета, браво. — Если хочешь закончить университет — нужно в первую очередь думать о своем здоровье. — Тебе чего надо? — стрельнул глазами Сенку, чуть повернув на бок голову, лежащую на скрещенных руках на столе. — Переживаю за тебя. — подставив руку тыльной стороной под подбородок промурлыкал Ген. — Пф. — фыркнул физик, утыкаясь обратно в согнутые локти.       Сенку угрюмо расползся по столу, как лужа неньютоновской жидкости. Психолог, как назло, сидел справа от него, то и дело нарочито задевал его своей жестикуляцией. Бесит. Перед глазами проносится бегущая строка со словами «встань-и-уйди-долбоеб-в-туалет-пока-не-помер-прямо-тут», но сознание отчаянно не желает вновь оказываться в подавляющем одиночестве, которого вокруг будет слишком много, если друзей не будет рядом. Асагири не считается. Желудок болезненно саднит, когда в нос ударяет приятный, но в то же время отвратный, запах свежей еды из чужого бенто. Друзья не знают, что Сенку не завтракал сегодня, не ужинал и не обедал вчера, и единственной пищей за сутки для него был кофе и собственные слезы, пролитые вчера в туалете.       Когда ученый резко поднялся на ноги, уперевшись ладонями в стол, чтобы не упасть от головокружения, все взгляды за столом обратились к нему. Хром даже от телефона оторвался чтобы взглянуть на друга, прошептать тихое «ахуеть, Сенку…» и замолчать. У Кохаку аж глаза на лоб полезли. А психолог…       … первый поднялся следом за ним, вглядываясь в его бледное лицо. — Ты в…       Не успел договорить Асагири, как Сенку выбежал из кафетерия, прижав руку ко рту, пытаясь удержать рвотный позыв до туалета. Ген уже было поднялся с места, чтобы пойти за ним, но требовательный тон Кохаку заставил его остановится и медленно опуститься обратно. — Ген, подожди. — обратилась девушка и, настраиваясь, потерла указательным и большим пальцем переносицу, зажмурив глаза. — Понимаешь, — неловко начала она, — Сенку не очень рад тебя видеть. Ему не привычно такое внимание от незнакомого человека. Тем более, — блондинка осуждающе скрестила руки на груди и скептически оглядела Асагири, — ты ведёшь себя слишком свободно. — Это ещё мягко сказано. — добавил Хром, как ни в чем не бывало потягивая свою газировку. — Я что хочу сказать, — она махнула на Хрома рукой, игнорируя его слова, — тебе не стоит так давить на него. Тем более прямо сейчас ты ему уж точно не нужен. — она специально выделила эти слова, беспокойно поглядывая на выход из кафетерия и тихо прошептала: — я убью его, если не вернется через десять минут.       Хром сидел в стороне, стараясь избегать любого участия в спорах подобного плана, особенно когда они касались темы отношений Гена и Сенку, и лишь наблюдал за реакцией Асагири на слова подруги. Внимательно слушавший Кохаку Ген, к его удивлению, не стал доказывать ей противоположное мнение, но и не согласился с ней, ответив: — Я знаю, Кохаку. Но мы обязательно поговорим с тобой об этом позже, ладно? — Ген испарился с места так быстро, что девушка даже и слова против сказать не успела. Только недовольно рявкнула в след: «то же мне психолог». …       В туалете стоял жесткий запах моющих средств, от которого кружилась голова. Парень обессиленно упал на колени перед унитазом, упираясь обеими руками в сидушку. Из глаз текли слезы, горло болезненно обжигало, пока желудок выблевывал единственное что в нём было — кофе, которого итак было немного, в основном только желудочная кислота. Блевать уже нечем, но Сенку так и остался висеть над унитазом на несколько десятков секунд, ожидая новую волну сокращений желудка, и убедившись в её отсутствии, пошатываясь, поднялся на ноги и побрел к раковине. Из зеркала на него смотрела какая-то пародия на человека с нездорово-бледной кожей и красными от слёз глазами. Ему пришлось несколько раз проморгаться чтобы съехавшие линзы встали на место. Пока Сенку смывал с лица остатки свидания с фарфоровым другом, дверь в туалет открылась, а в отражении зеркала появилось отражение обеспокоенной пары синих глаз.       Ген молча наблюдал за учёным, который упорно игнорировал его присутствие до тех пор пока ноги не подкосились, и единственной опорой стала крепкая хватка на талии. Поначалу Сенку пытался быковать и отмахиваться от помощи, но когда в полной мере осознал, что стоит только благодаря чужому телу в виде опоры — смиренно заткнулся. — Ты в порядке? — Ты можешь задать вопрос, в котором будет на сто процентов меньше тупости? — съязвил ученый, нарочно наступив психологу на ногу.       У входа в зал кафетерия уже стало намного меньше людей, так что Ген без труда провел Сенку на их ранее занятое место и помог тому неспеша сесть. — Что это, блядь, было, Ишигами?! — сквозь зубы прошипела девушка, перегнувшись через весь стол, чтобы дотянуться до вороника рубашки физика и натянуть её на себя. — Я выблевал желудок — тебя устроит такой ответ? — Сенку, мы правда волнуемся. — Хром положил руку девушке на плечо, чуть надавив, усадил её на место. — Мы всё понимаем и не лезем в твои личные проблемы, но хотя бы о своём физическом состоянии ты можешь нам рассказать? — Да что вы прицепились ко мне? — он недовольно закатил глаза. — Не было времени нормально поесть, вот и всё. — Ещё ты не спал этой ночью и жаловался на головную боль, не кажется, что это тревожный звоночек?       Ишигами стал мысленно закипать от такой гиперопеки со стороны друзей из-за, как ему казалось, пустяка. Конечно он понимал что с ним не всё в порядке, но не рассказывать же об этом прямо сейчас, когда у него долгов по горло и этот сидит рядом и прожигает своими ледяным взглядом. Какого хрена он вообще за ним увязался? Не хватало ещё его рожу лицезреть когда он измотан до такой степени, что не может ходить. — Давайте не будем о плохом, лучше постараемся не нарушать его границы, хорошо? — внезапно улыбнулся психолог и, торжественно хлопнув в ладоши, обратился к Сенку: — А твоим питаем нужно заняться очень досконально. Если ты, конечно, хочешь дожить до конца года. — Ген захватил палочки для еды, отложенные до этого в сторону, подцепил из бенто немного риса и подставил к губам физика. — Давай, отрывай рот. — Ты вообще охренел? — вырывалось из уст Ишигами, прежде чем он успел среагировать.       Реакция у него заторможенная, возможно из-за отсутствия сна, возможно из-за чего-то другого, но у Асагири она развита куда лучше, потому что в ту секунду возмущения ученого, он успел впихнуть ему в рот небольшую порцию риса. Выплюнуть Сенку было некуда, кроме как Гену в лицо, но какая-никакая этика подсказывала что так делать не стоит. Пришлось прожевать и проглотить. Асагири довольно улыбнулся, когда Сенку скорчил гримасу отвращения и норовился ударить его по лицу, но сил ему хватило разве что на порцию угроз в стиле «ещё раз так сделаешь — останешься без рук». Кохаку с Хромом ахуевше переглянулись, когда поняли, что сейчас произошло.       Чаша злости на весах перевесила чашу страха и физик уже готовился встать и уйти, но резко появившаяся перед глазами тьма посчитала иначе и не позволила ему ничего, кроме как медленно осесть обратно на сидение, прикрыв глаза. Асагири бесцеремонно взял чужое запястье в свою ладонь и прижал два пальца к артерии под ладонью. Чуть надавив на неё, психолог сосредоточился на прощупывании пульса и с ужасом обнаружил, что он практически его не чувствовал. — Убери руку… — на выдохе пригрозил Сенку. — Давай-ка сходим к медсестре, дружок. — Ген бесцеремонно поднялся с места и протянул физику руку, на которую тот лишь покосился и даже не думал принимать. — Ты сам напросился. — хитро улыбнувшись, проговорил Асагири и, не дожидаясь разрешения, подхватил Сенку под колени и поднял на руки. — Давай-давай, позлись, у тебя хоть давление поднимется.       Первое о чем подумал Ген, когда держал Сенку на руках, так это о том, что он слишком лёгкий для человека, у которого в медицинской карте не стоит диагноз «анорексия».       Первое о чем подумал Сенку, когда Ген держал его на руках, так это о том, что он слишком сильный для человека, который учится на психолога.       Но это не отменяло факта, что следующей его мысль была тысяча и один мат. — Быстро поставил меня на землю, ублюдок недоделанный! Я клянусь, я убью тебя, когда мои ноги коснутся земли, мудила! — яростно вырываясь из чужой хватки, Сенку пытался оттолкнуть от себя психолога — бил его по плечам, по груди, кажется поцарапал лицо.       Уже у кабинета медсестры, поставив Сенку на пол, Ген получил один четкий удар в живот, от которого согнулся пополам. Ишигами не было до него дела, он гордо зашёл в кабинет и оставил Асагири одного помирать в коридоре, хотя кажется должно было быть наоборот… … 17:21.       Девушка скучающе смотрела на огромную зеленую доску исписанную различными схемами, рисунками, датами и определениями, которые ей, по-хорошему, нужно было бы записать в тетрадь, но лекция по антропологии, которую читала с листка старая карга, вечно протирающая очки со словами «не вижу ничего, что-то совсем старая стала», казалась ей сущим адом. Пятая пара. На улице уже начинало смеркаться, а блондинка начала потихоньку засыпать, пока её не разбудила крепкая хватка за плечо. — Эй, я бы не советовал тебе сейчас заснуть. — прошептал бархатный мужской голос прямо над её ухом, пока широкая мужская ладонь аккуратно трясла за плечо. — Говорят, преподавательница страшная в гневе. — Чего? — она сонно обернулась, заставляя парня убрать руку, и тут же весь сон как рукой сняло.       Девушка обомлела. Всё что она могла — открывать и закрывать рот, как рыбка. Первые пять секунд она с широко раскрытыми от шока глазами рассматривала представшего перед ней человека.       Цукаса…       Он улыбался ей. Обращался именно к ней. Звал подсесть к себе её.       Охваченная эйфорией, сквозь пелену на глазах, она оказалась рядом с ним. Сердце стучало как бешенное, готовилось в любой момент выпрыгнуть из груди. Эмоций и восторг это конечно хорошо, но ничего кроме удивления Кохаку не осмелилась выказать. — Не спи, говорю. — ответил он на её риторический вопрос. — Если так сильно вырубает, можешь сесть ко мне, в карты поиграем.       Кохаку на секунду подумала, что всё же уснула на антропологии, а образ накаченного полуголого мужчины из учебника, её мозг интерпретировал в виде Цукасы, по которому она пускает слюни уже второй курс. На парне была надета облегающая черная водолазка, которая подчеркивала его накачанную, широкую грудь и большие плечи. Его рукава были закатаны до локтей, открывая вид на сильные руки с выпуклыми венами и черными маленькими татуировками. Длинные каштановые волосы непослушно вились по всей длине, доставая до поясницы. Яркие голубые глаза девушки пристально рассматривали чужие руки и широкую шею.       Кохаку не из тех девушке, что теряют дар речи рядом с объектом своего обожания и не могут и слова без заикания сказать. Она с уверенностью могла бы затащить его к себе в кровать на первом свидании и даже не почувствовала бы себя скованной какими-то нормами, но отсутствие опыта в романтических отношениях с мужчиной не позволяло ей быть такой раскованной, как хотелось бы. Плюс наложилось отсутствие мужского воспитания и внимания, начиная с детства, заканчивая нынешним днём (друзья-долбоебы не считаются). Но, кажется сейчас, при виде его беззаботной улыбки и накаченных рук у неё в голове рухнули всевозможные барьеры. — Во что хочешь сыграть? — спросил Шишио, доставая из своей сумки коробку с картами. — Блэкджек? — предложила девушка. — Предсказуемо. — усмехнулся парень, раскладывая карты. — Как тебя зовут? — Кохаку. — подперев ладонью щеку, ответила девушка. — Шишио Цукаса. — в ответ представился парень. — На экономиста учусь. — И что тогда в твоем расписании делает лекция по антропологии? — удивилась блондинка. — Ничего. Лекция общая, кто-угодно может прийти, никто же не запрещает. — пожал плечами Цукаса. — У моего друга вечеринка сегодня в семь, а он на парах до половины седьмого. Решил скоротать время в ожидании и зашел в первую занятую аудиторию. — он выдержал паузу и добавил: — Не хочешь пойти со мной? — Куда? — девушка тупо уставилась на него. — На вечеринку. — Меня не приглашали. — Я только что пригласил. — хмыкнул он, молча рассматривая девушку в близи.       Кохаку не дура, какой может показаться, и анализировать происходящее умеет. Вся эта ситуация, конкретно после этого приглашения, начала казаться ей очень странной: незнакомый парень просит её сесть к нему, под предлогом познакомиться и спустя тридцать секунд общения зовет на вечеринку хер знает с кем и где. Девушка конечно носит с собой перцовку на всякий случай, но какие-то части её разума подсказывали, что её это не спасет в случае чего. — Слушай, ты тип прикольный кажется, и не подумай, что я параноидальная шизофреничка, но твое приглашение выглядит очень странно. — как можно вежливее пыталась донести блондинка. — Я не говорю «нет» совсем, я говорю «нет» сегодня. Надеюсь мы понимаем друг друга? — она посмотрела ему в глаза, словно пыталась прочитать в них ответ. И подсознательно желала чтобы ответ был «да». — Оу, прошу меня простить. Я не имел ввиду ничего такого, что могло бы тебя оскорбить. — ответил Шишио. — Я понял тебя. — парень на секунду призадумался и предложил: — А давай так: если сейчас выиграешь у меня, то я дам тебе свой номер — позвонишь, когда сама захочешь пригласить меня куда-то. Я буду не в праве отказать. — А если выиграешь ты? — она вопросительно изогнула бровь. — Ты дашь мне свой номер и я приглашу тебя когда сам захочу. Но и ты мне не откажешь. — По рукам. — Кохаку улыбнулась, словно почувствовала себя победителем в этой схватке.       Чтобы рассмотреть как Цукаса тасует карты (на самом деле его сильные пальцы) девушка подсела ближе так, что между их плечами оставалось меньше десяти сантиметров. Кохаку почувствовала как их колени соприкасались под столом и хоть внешне она продолжала держать сосредоточенное лицо, внутри у девушки бушевали фейерверки. У неё слегка вспотели ладони от такой опасной близости, а по телу прошла лёгкая дрожь, когда парень чуть дёрнул ногой, вынуждая её резко отпрянуть. Сердце пропустило удар. Воздух в лёгких на секунду исчез. Она чуть отодвинула ногу в сторону, чтобы даже случайно не задеть Шишио ещё раз. От такой неловкости у Кохаку загорелись кончики ушей и все оставшиеся время пока парень занимался раскладом карт, она старалась отвлечься на голос преподавательницы, все ещё читающей лекцию. …       Через полчаса, за которые они сыграли три партии, Кохаку победно улыбалась, глядя на опешившего Цукасу. Кажется, он был уверен, что выиграет. Упс! Девушка драматично положила руку ему на плечо и сказала «ну ничего-ничего, у всех бывают неудачи», подстёбывая его ещё больше. 3:0. Парень лишь громко выдохнул и поднял руки, принимая своё поражение. Кохаку радостно записала его номер себе в контакты, не забыв оповестить своих оболтусов в общем чате «2 абортыша и наркоман». Хром, не вылезающий из телефона, отправил смайлик с открытым ртом через две секунды после того, как прочитал, а потом засыпал чат сообщениями в стиле «ты его принудила?», «в твоем подвале мало места», «я вызову полицию», «ты не беременна?». Зная, что от Сенку сообщение поступит только часа через четыре, в лучшем случае, она отправила Хрому стикер со средним пальцем и убрала телефон в сумку.       После звонка, парень ненавязчиво предложил хотя бы проводить девушку до выхода. В планах у Кохаку было заглянуть в соседний корпус к Сенку и проверить его состояние, потому что сообщение от Асагири: «он ударил меня и ушел к медсестре, вышел через пять минут и проигнорировал меня» её не очень обрадовало. Отказывать Цукасе даже в такой незначительной просьбе она не стала, но предупредила, что ей нужно ещё заскочить к другу, а парень и не сопротивлялся, пообещал подождать её в коридоре. Вместе они дошли до нужного корпуса и поднялись на третий этаж, Цукаса остался ждать девушку у лестницы, а она побежала в аудиторию, где вёл лекции преподаватель, у которого Сенку собрался писать диплом. До этого Хром оповестил её, что физик сегодня пойдёт обсуждать возможность выбора темы именно к этому преподавателю, приписав, что это скорее всего затянется на несколько часов и ей нужно поторопиться.       В этом корпусе девушка бывала крайне редко, так как профильные пары у неё проходили обычно в аудиториях с амфитеатром, которые находились в соседнем здании. Сюда она иногда забегала, чтобы пораньше встретить Сенку или Хрома из их «лабораторных» кабинетов, где они могли сидеть целую вечность если бы девушка не приходила их забрать. Обычно Кохаку встречала своих оболтусов на первом этаже, где находятся аудитории для практики химического и физмат факультетов, но сегодня пришлось искать Сенку на третьем, где она до этого вообще ни разу не была. Первым делом она огляделась по сторонам, убеждая себя в том, что она правильно пришла. У неё было два выхода — направо и налево. Отсчет по номерам кабинетов указывал на то, что ей в правую сторону, потому она двинулась туда, по пути рассматривая картины на стенах и обстановку коридоров — в корпусе историков всё было по-другому. У них висело много карт и стендов с датами, были уголки с цветами и зоной отдыха, где часто сидели группы студентов. Здесь же, по всей длине коридора, стояли мягкие кожаные диваны на железных прутьях и изредка на стенах мелькали постеры с биографиями умерших ученых. Дружелюбием этот корпус точно не блистал — все коридоры были покрашены в грустный голубой цвет. Хоть последние пары заканчивались только через два часа, свет в большей части коридоров уже не горел и освещение шло только из окон. На секунду Кохаку даже поняла почему Сенку вечно ходит недовольный — учиться в такой атмосфере просто убийственно.       Приближаясь к нужной аудитории, девушке повезло выхватить Сенку в коридоре перед поворотом к кабинету. Она потянула его на диван и они вместе присели на ближайший из них. — Как ты? — беспокойно спросила девушка. — Я не знаю, что случилось, но если я могу тебе помочь — скажи. И я, и Хром — мы волновались за тебя. — Прости… — физик стыдливо опустил взгляд в пол, хоть его лицо и оставалось недовольным, но это недовольство касалось скорее самого себя, нежели подруги. — Я вчера поссорился с отцом. — предупреждая вопросы добавил: — Уже после того как ушёл. Забрал сестру прогуляться, а вечером он устроил скандал. — юноша усмехнулся, закрыв лицо руками, предварительно уперев локти в колени. — Сказал мне, что если я ещё раз заберу сестру без его ведома — он заберет у меня ключи от их квартиры. — девушка положила руку ему на плечо, медленно опуская её ниже. — Когда домой приехал сил уже не было, а работу сдавать надо. Я не спал — только писал. Заваривал кофе и кое-как протянул до утра. Потом было так тошно, что не хотел приходить. — он провел ладонью по лицу, словно смахивая наваждение. — На работе уже трое суток не появлялся. Я, конечно, сказал, что заболел, но если и дальше так продолжится — меня уволят. — Сенку шумно выдохнул, выпрямил спину и посмотрел прямо на девушку: — Прости, что вывалил на тебя это всё. У тебя и своих проблем хватает. — Не извиняйся, ты же знаешь — я всегда рядом. — она слабо обняла его и, перебирая пальцы чужой руки неловко продолжила: — И ты меня тоже прости за то, что накричала. — Кохаку перевернула его ладонь, поглаживая костяшки. — Ты сам знаешь я… ну… — она замялась, бросила в конце фразы тихое «ну ты понял короче». — Сейчас как себя чувствуешь? — она убрала прядь волос, упавшую ему на лицо, чтобы поближе рассмотреть цвет кожи и отпустила руку, которую держала до сих пор. — Уже не такой бледный.       Обычно Сенку не любит когда его трогают, но в такие эмоциональные моменты — он открывает и позволяет, в прямом смысле, коснуться своей души, путем таких ненавязчивых действий. По обыкновению так делает только Кохаку, Хром обычно молча протягивает другу бокал какого-нибудь крепкого напитка и молча сидит рядом. Для него необычно просто сидеть — без телефона, без книги или без повторения своих конспектов, но только в такие моменты, когда он сидит рядом, его можно увидеть отстраненным от личного мира. На удивление — это помогает. Присутствие друга словно высасывает весь эмоциональный груз и очищает мозг. Когда же они собираются втроем — это становится настоящей групповой медитацией, только вместо аромо-масел — виски и пьют они не чай, а успокоительные. — Я в порядке. — физик угрюмо выдохнул. — Не хотелось бы признавать, но благодаря психологу. — он закатил глаза. — Ой-ой-ой, — посмеялась подруга, — что же он такого сделал? — Засунул какие-то таблетки мне в карман так, что я этого не заметил. А потом мне написал Хром, мол, Асагири просил передать чтобы я нашел их и выпил. — Сенку недовольно поморщился. — Почему он тебе так не нравится? — девушка вновь незначительно погладила его по руке. — Это из-за его специальности? Или он что-то плохое тебе сделал? — Одно другому не мешает. — получив в ответ недовольный прищур голубых глаз, всё же ответил нормально: — Только специальность. — Так может тебе стоит это использовать в свою пользу? — Сенку непонимающе уставился на девушку. — Он психолог — и он хороший человек. Может помочь тебе избавиться от твоей проблемы. — сразу исправилась девушка: — Проблем. Нескольких. — Откуда ты знаешь, что он хороший? — на несколько секунд вопрос повисает в воздухе.       В глазах ученого была сияющая пустота. Он смотрел на девушку, но его взгляд проходил сквозь неё. Врать себе глупо— он надеется, что Асагири не плохой человек, но грань недоверия между ними, выстроенная Сенку в одиночку, не позволяет сделать тот единственный шаг, ту попытку довериться человеку, чтобы подтвердить или опровергнуть свои опасения. — Просто чувствую. — соврала девушка без капли стеснения. — Я… могу попробовать, но не обещаю, Кохаку. — он нервно сцепил пальцы в замок и уставился в пол. — Ты и не должен. — она мягко улыбнулась, вновь укладывая руку на его тонкую кисть. — Ну, я пойду наверное. — девушка приподнялась с дивана, и Сенку встал следом. — Удачи тебе с этим. — она показала большим пальцем себе за спину на кабинет преподавателя.       Они обнимались несколько секунд и девушка ушла, когда друг скрылся за дверью кабинета. Стук её каблуков разносился по коридору, предвещая скорое приближение и Ген понял, что пора выходить. Девушка вздрогнула и тихо вскрикнула, когда перед ней из-за поворота появился Асагири. Грубый удар в плечо означал, что она злится, но не настолько, чтобы применить свою полную физическую силу, и ждет извинений. Ген лишь тихо посмеялся и произнёс издевательское «прости-прости». — Чего тебе? — Кохаку недовольно скрестила руки на груди. — Не просто так ты там стоял. Ещё и наверняка всё подслушал? — Совсем немного. — посмеялся психолог, но уже через пару секунд изменил тон. — Я пришел поговорить, как и обещал. — он безрадостно вглядывался девушке в глаза, когда она непонимающе подняла бровь и задала немой вопрос «ты пришел тратить мое время?». — На счет Сенку. — Ох, я уже и правда думаю, что Хром был прав, когда говорил не связываться с тобой. — блондинка обреченно прикрыла глаза рукой и прислонилась плечом к стене, предчувствуя долгий разговор. — Мне не нравится, как навязчиво ты преследуешь Сенку повсюду. — поставила перед фактом. — Он не станет открываться тебе, если не посчитает нужным, и уже тем более не влюбится, пока ты будешь насильно носить его на руках. — Это уже не твоя забота. — холодным тоном голоса Ген заставил девушку напрячься. — Вашей задачей было только поспособствовать нашему общению, что вы, с Хромом на пару, успешно проебали. — Благополучие Сенку как раз таки моя забота, потому что он — мой друг. И не мы проебали, а ты. — злобно отрезает Кохаку. — Я сказала, просто познакомься с ним. К чему был этот цирк? Ты же знал, что вас накажут. Сенку итак не спит ночами из-за своих долгов по учёбе, а тут ещё и ты со своей философией. Ты же чертов психолог, неужели не понимаешь, что творишь? — Прекрати меня отчитывать, я сам знаю, что делаю не так. — сквозь зубы прорычал Асагири. — То, что я выпускник психологического мне поблажку не делает. Я не могу проконсультировать сам себя и магическим образом сделать свою жизнь идеальной. Ты бы знала, как мне сложно смотреть на него каждый день… — Ген с силой сжал челюсть. — Я хочу помочь ему, ты не представляешь как сильно, но он не подпускает меня к себе. — вжав ногти в ладонь, он с силой ударил кулаком в стену. — Потому что кое-кто не сказал мне о том, что Сенку боится людей с психологическим образованием. — Ген смотрел на Кохаку из-под нахмуренных бровей, его глаза горели адским пламенем злости, и девушке казалось, что на дне синего океана чужих глаз взорвалась атомная бомба. — Ты сам себя слышишь? Что бы изменилось от того, что Сенку не знал бы о твоей специальности? Думаешь, он такой тупой и не узнал потом? — повысив голос, сквозь зубы процедила девушка. — Мне так совестно за то, что я вообще согласилась на это. — её губы задрожали и она отвернулась. — Подумала, что моему мальчику и правда нужен рядом кто-то, кто будет его поддерживать, что он слишком закрытый и не сможет найти себе пару сам. Я не имела права сводить его с кем-то… — девушка закрыла лицо ладонями и тихо всхлипнула.       Как называется чувство, когда ты не оправдываешь чужое доверие и сам того не понимая, предаешь человека, который открыл тебе душу? Стыд. — Не делай из меня дьявола, Кохаку. — отреченно произнес Асагири. — И не вини себя. Ты лишь отдавала долг. — он осторожно положил девушке руку на плечо, разворачивая её к себе лицом. — Уже поздно о чем-то сожалеть. — большим пальцем он стер потекшую по щеке девушки слезу. — Можешь сколько угодно сомневаться в правильности своего выбора, но никогда не смей сомневаться в моих чувствах к Сенку. — его глаза горели, но в этот раз по-другому — искренне; он уже не злился, только смиренно принимал все свои ошибки, словно находился на божьем суде. — Он — последний человек, которому я бы навредил. — в глубине его взгляда девушка читает немое «я сожалею, но по-другому не могу». — И прости за то, что довел до слез. Иногда я… немного перебарщиваю. — Я прощу тебя только если позаботишься о Сенку. — вытирая слезы, тыльной стороной ладони, сказала девушка. — И перестанешь его сталкерить. — она несильно ткнула его в грудь указательным пальцем, создавая между ними расстояние. — Снова уговор? — ухмыльнулся Асагири, протягивая блондинке руку для рукопожатия. — Приятно иметь с тобой дело. — Нет-нет, в этот раз обойдёмся простым обещанием. — она отрицательно помотала головой. — Хватило мне уговора с тобой. Такое чувство, что душу продала. … 18:57       Когда дверь за физиком закрылась на улице уже стемнело. Спор с преподавателем остался позади, а утвержденная тема дипломной работы была подписана. Именно сейчас Сенку в полной мере понял две вещи: 1. Он сегодня поспит. 2. Асагири Ген — последний человек, которого он хотел бы увидеть.       И угадайте кого он видел? — Наконец-то! — психолог встал с дивана, на который уже успел лечь. Он тщательно отряхнул мелкую пыль со своей жилетки, подхватил хаори, висевшую на спинке диванчика и одном движением накинул её на свои плечи. — Я думал, ты там ночевать собрался. — Какого… — не успел договорить Ишигами, как его уже потащили куда-то под руку, а он так устал, что даже сопротивляться не пытался. Он практически уснул, когда преподаватель начал свою тираду о том, что Сенку — ужасный студент и его куратором он быть не желает, привёл тысячу аргументов против, но в итоге понял, что спорить бесполезно и дал добро на любую тему, только бы студент поскорее ушел. — Я знаю, что будешь против, потому веду силой. — пояснил брюнет, усиливая хватку на чужом плече. — А ещё я знаю, что ты ничего так и не поел. Таблетки, хочу верить, выпил? — спросил Асагири, сжимая физику плечо. — Ай, да что ты привязался? Выпил я твои таблетки, дай мне спокойно уйти домой! — пытался вырвать руку ученый, но Ген держал слишком крепко, что даже больно становилось. — Молодец, что выпил. Теперь тебя надо откормить. Я пообещал Кохаку, что займусь твоим питаем. Завтра принесу тебе бенто, и ты не отвертишься. Если придется — Кохаку и Хром будут держать тебя силой.       Боже, я атеист, но всё равно, Упаси. …       Сидя за столом с психологом, Сенку мечтал только о скорейшем побеге. Он так хотел спать, что готов был уснуть прямо за столом, однако мысль о том, что в этом случае Асагири придется вести его домой на себе отбивала всякое желание засыпать рядом с ним. А этому дьяволу словно и всё равно на его страдания — он заказал два рамена, улыбнулся официантке, а потом перевёл эту улыбку на Сенку, который спрятал лицо в согнутых на столе локтях и недовольно посматривал на Асагири, сквозь упавшие на лицо пряди волос. В его взгляде можно было прочитать «зачем ты меня сюда притащил?» и десятки проклятий, но Ген упорно делал вид, что всё хорошо и ничего подобного вообще не происходило.       Сенку выпрямился лишь когда к их столу снова подошла официантка и в нос ударил запах любимого рамена. Сенку вновь предчувствовал подступающую тошноту и готовился встать из-за стола, но Ген вовремя протянул ему бутылку воды со словами «просто попей». Выбора «пить или не пить» у физика не было, потому он залпом осушил небольшую бутылку и вернул её психологу со словами «сам выбросишь». А тот и не противился, встал и выбросил её в ближайшую мусорку под пристальный взгляд Ишигами. — Даже «спасибо» не будет? — Не надейся. — сказал Сенку раньше, чем успел подумать. Гребаный невыспавшийся мозг. Мысленно корил себя Ишигами, потому что поблагодарить психолога и правда стоило бы, но что сделано, то сделано. — Какой ты невоспитанный, ужас. — шутливо закатил глаза Асагири. — Поешь хотя бы, и я сделаю вид, что не обиделся. — Ты чего за мной увязался, я понять не могу? — Сенку бесит уязвимость перед этим человеком. — Я ясно дал понять, что друзьями мы не будем. — Тебя так сильно травмировал человек моей специальности, что ты пресекаешь любые взаимодействия между нами?       Сенку замолчал. Обсуждения этой темы он боялся больше всего; знал, что рано или поздно Асагири, конечно, захочешь поговорить и опять попытается влезть в душу. Юноша не нашел, что ответить. Вопрос Гена повис в воздухе и между ними стало невероятно холодно. Сказать психологу, что он его боится — значит дать слабину в своей защите и быть перед ним уязвимым в дальнейшем — Сенку это не нужно, он желает до конца сохранять отстранённую позицию и не создавать даже тончайшие нити отношений между ними. Но и ответить ничего кроме правды не может. Потому не отвечает ничего. Только молча опускает взгляд и переминает пальцы под столом. — Извини. — всё, что произнес Асагири, и извинялся больше перед собой нежели перед Сенку.       В голове ученого путаница. Его мучает чувство страха перед неизвестностью, но в то же время в груди болезненно щемит чувство детской недосказанности и надежда на то, что его поймут без слов. В голове стоит выбор между «продолжить беседу и дать шанс» и «сбежать». Очень вовремя вспоминается фраза Кохаку «он может помочь тебе избавиться от твоих проблем». Сенку открывает рот чтобы что-то сказать, но успевает лишь набрать в легкие воздуха и замирает, молча глядя на психолога. Он натыкается на его ужасные прекрасные глаза нежно-синего оттенка. Физик мог поклясться, что двадцать секунд назад видел перед собой океан непроглядного синего цвета. Опять попал в ловушку этих глаз. — Говори. — голос психолога звучит как лёд, а призыв к действию в его интонации, как удар плёткой по спине. — Что… что с твоими глазами? — блондин смотрит на него внимательно, будто боится пропустить новое изменение, но этот парень… — Ты о чем? — аура во круг него сгустилась в тёмную тягучую тину, готовую затянуть в себя целиком.       …смотрит на него из-подлобья ледяным взглядом голубых глаз, прожигая на теле физика дыру. — Ни о чём. — Сенку отвернулся от него и сделал вид, что рассматривает интерьер кафе, но на самом деле думал стоит ли сейчас развивать мысль, которую хотел высказать несколько секунд назад. Долго думать не приходится, потому что Асагири навязчиво напоминает об этом. Недовольно вздыхая, Сенку подпирает щеку правой рукой и рассматривает свои кольца на другой руке, прокручивая каждое, лишь бы отвлечься на что-то и не смотреть на психолога. Всё же решается продолжить и тихо, почти шепотом, произносит: — Ты пугаешь меня.       В мыслях Сенку искренне молился на то, что Ген его не услышал и переспросит, и тогда Сенку сможет поступить как типичная цундере и послать его, но к его большому огорчению он получает ответный вопрос: — Я или моя специальность?       У ученого возникает прилив мощнейшего дежавю после разговора с Кохаку. Но в это раз он дает другой, более уверенный ответ, и смотрит психологу прямо в глаза… — И то, и то. …в невероятные небесно-голубые глаза.