Один

      Толпа студентов, расталкивающих всех на своём пути, пассивно стояла на месте уже минут двадцать. Очередь из разных факультетов университета топталась возле стендов с расписанием так плотно, что невозможно было ни войти, ни выйти из неё. Почему расписание всегда вывешивают только в первый день учёбы? Разве нельзя заранее выставить его на сайт университета, чтобы таких ситуаций не было? Составителям этого дьявольского расписания, видимо, было мало наличия толпы в триста человек у входа – они решили и само расписание засрать настолько, чтобы бедные студенты, прорвавшиеся в эту очередь и обратно, перекрестились, когда увидели его содержимое.       Конечно, можно попытаться оправдать тех людей, кто поставил им пять пар по понедельникам и пятницам тем, что четвертый курс – это не шутки, нужно взяться за голову и ответственно подойти к защите диплома. Им выделили ещё по дополнительной паре для диплома, к уже обязательным четырем, каждый вторник и среду. Последняя надежда оставалась на несчастный четверг, но и его умудрились загрузить настолько, что становилось дурно. Пять пар и дополнительная по философии.       Простите, а никто не объяснит нахера физико-математическому факультету пара по философии? Ещё и шестая пара. Ещё и в самом отдалённом корпусе универа. Ещё и на четвертом этаже. — Ебал я в рот эту философию. Кто в здравом уме будет сидеть шесть пар, когда на носу сдача диплома? — только выйдя за ворота университета, молодой человек стал негромко возмущаться в компании своих товарищей. У него всегда был тихий голос, но когда он начинал злиться, тот становился похож на кипящий чайник. По его лицу вообще невозможно понять когда он злится — оно всегда унылое. Голос — единственное, что выдаёт в нём живую душу. — Вам тоже эту херню впихнули? — светловолосая девушка недовольно перевешивала огромную сумку с книгами, и так же быстро подхватывала возмущенную речь друга. — Они этой философией решили все дыры закрыть? У всех факультетов? Надеюсь, составителей огребут по голове учебником истории Японии. — Видимо, мне придётся присоединиться к вашим страданиям, ребят, — второй парень из компании обречённо протянул телефон друзьям, где на тусклом экране красовалось расписание химического факультета. Там тоже была философия. Шестой парой. В четверг.       Прекрасная новость — страдать будут все. Не только физики.       Отойдя от университета на приличное расстояние, компания устроилась в одном из переулков, где можно было спокойно поливать дерьмом университет и курить. Вдыхая ядовитый дым из электронной сигареты в лёгкие, парень изящно заправил за ухо, выбившуюся из общей массы, прядь светлых волос с зелеными кончиками, которые доставали до плеч и чуть завивались от середины длины. Пока друзья в стороне продолжали возмущаться некомпетентности университета, курящий холодно рассматривал серебряные кольца на левой руке, коих было аж четыре штуки на пять пальцев. В правой руке он держал электронку, раз в несколько десятков секунд делая глубокую затяжку, чтобы избавиться от чувства ярости, разлившемуся по всему телу и сознанию. Длинный чёрный галстук раздражающе переворачивался тыльной стороной каждый раз от порывов ветра, а мешковатая белая рубашка, на пять размеров больше нужного, развивалась от этого самого ветра, как флаг. Чуть менее большие брюки такого же цвета как галстук приятно щекотали ноги.       Устало прильнув спиной к холодной кирпичной стене дома, он медленно перевёл взгляд на друга, который что-то активно печатал в телефоне, и подругу, которая уже беззаботно вдыхала в себя никотин, не забыв при этом убрать волосы в высокий хвост, чтобы не получить дома пиздюлей. Все молчали, разочарованные своей жизнью на ближайший семестр, который обещал быть предпоследним в университете. Защита диплома по теме, которую ещё даже никто не придумал, пугала намного меньше, чем расписание. — Вы планируете ходить на философию? — парень наконец-то убрал телефон и присоединился к командному убийству своих легких. — Придётся. Этот препод – друг отца, — светловолосый медленно выдохнул дым в противоположную от друга сторону. — Бьякуя меня повесит, если прогуляю. — Соболезную, — друг быстро кивнул. — А ты, Кохаку? — Придётся тухнуть там вместе с Сенку, — девушка уныло потерла окурок о стену и откинула в сторону. — В потоке будут экономисты, надеюсь увидеть там Шишио, — быстро пояснила блондинка, когда заметила вопросительные взгляды друзей, кричащие от недоумения: «Что-о-о-о?! Кохаку, прогуливающая все непрофильные пары, идёт на философию?».       Ребята – такие же отбросы общества, потерявшие себя из-за сложившихся жизненных обстоятельств. Большую часть времени со стороны компания выглядела как сбежавшие из психбольницы пациенты. Зато они хорошие друзья – всегда вместе, всегда помогут и побудут рядом, даже если у них всё также равносильно хуевасто. — Ты опять спиздил мои сигареты? — злобно прокричала девушка, когда похлопала по карманам брюк, достающих до талии, и не обнаружила второй пачки, пока друг пытался спрятаться за спиной недовольного физика. — Тебе пизда, Хром, — широким шагом девушка приближалась всё быстрее к вору.       Нет, всё-таки они просто долбоебы.       Блондин всё так же ровно стоял на месте – даже не думал сдвинуться. Лениво моргал, глядя на злую подругу, и ехидно ухмылялся краешком губ, поглядывая боковым зрением на друга-химика. В последнюю секунду как Хрому прилетело бы кулаком по затылку, у девушки зазвонил телефон, на который она смогла отвлечься, пока парень доставал из сумки на плече пачку сигарет. Он наугад бросил их в её сторону – Кохаку поймала и, не глянув в сторону Хрома, продолжила разговор с кем-то на другом конце связи. Выглядела она необычно серьёзно, что значило – звонок от матери.       Постепенно серьёзный разговор перерос в конфликт и девушка уже повышала голос на женщину, не брезгая словами «отъебись» и «иди нахуй». Конфликты в семье Кохаку – дело обыденное, настолько, что все постепенно перестали обращать внимание на то, о чем они говорят. Вернее – орут. Хром залип обратно в телефон, а Сенку принялся губить организм по второму кругу. Когда блондинка в заключительный раз послала мать, они втроем направились обратно в университет. Уйти в момент зарождения толпы желающих узнать расписание оказывалось правильным решением уже четвёртый год подряд. Люди у входа давно рассосались, потому можно было спокойно пройти на первые пары. В первый учебный день была одна лекция – любая на выбор студентов. Каждый мог позволить себе посетить любую, что есть в его программе. Главное потом печать преподавателя в зачетке принести, как доказательство посещения.       Сегодня для всех был явно не тот день, когда хотелось слушать лекции по своему профилю. Конечно они могли просто свалить вместе и пойти хавать в кафешке за углом, но после лекции откроется библиотека, а им всем нужна печать чтобы забрать оттуда свою партию учебников на год. Одна Кохаку уже унесла их, прибрав печать у своей исторички. Промыла мозги библиотекарше балладой о том, что препод попросил учебники "в срочном порядке!" и вуаля – весь день, как идиотка, носит их с собой. Признаться честно – она надеялась, что у парней есть мозг и они додумаются сделать то же самое, чтобы на лекцию не идти, но, кажется, в сложившейся ситуации дурой себя чувствовала она сама.       Девушка не переставала ныть о том, что её друзья бесхребетные хлюпики и дрыщи, не способные помочь ей донести сумку с книгами домой. Пока Хром в очередной раз отвлекся от телефона и вступил в словесную перепалку с блондинкой, Сенку скучающе оглядел пустой коридор холла, его взгляд упал на стенд с расписанием, а в голове родилась мысль, продиктованная исключительно его детским любопытством. Фраза «Сгоняем на философию?» окончательно прекратила разборки пары, и устремила их округлённые глаза на парня, словно он предложил устроить теракт. Первые несколько секунд девушка трясла его за плечи, пытаясь привести в сознание, пока Хром гуглил симптомы шизофрении и раздвоения личности. — Сенку-у-у-у! Где ты пропал? Вернись на свою орбиту! — легко похлопывала его по щёкам чередуя правую и левую, пока он смотрел на неё самым тупым взглядом, который только мог состроить. — Хром, мы его теряем! — она потянула его за воротник рубашки и резко отпустила, так что хилая задница физика с грохотом встретилась с грязным полом.       «Ой!» — вскрикнула девушка и уже хотела было поднять друга, но тот лишь отмахнулся, улёгся на пол спиной и принялся рассматривать высокий потолок и удивленные лица друзей, который через пару секунд сменились стандартными – унылыми, и, не желающие бросать товарища, друзья вдвоём улеглись по обе стороны от физика, приговаривая, что помоют пол своими телами только вместе.       Точно долбоебы. Зато все вместе. — Ишигами Сенку! — по коридору громким басом, разнёсся грозный мужской голос, заставивший парня мгновенно подскочить и принять сидячее положение. Друзья моментально среагировали и, выпрямив спины, сели с другом наравне, взяв его за обе руки с двух сторон. У Сенку уже десять потов сошло по телу, пока мужчина приближался к ним. — Это что за картина? Ты должен быть на лекции, а не валяться на полу посреди главного корпуса с этими двумя, — его хмурые брови придавали взгляду ещё больше устрашения, пока он оглядывал троих взрослых людей, которых только что застукал, дай бы бог за чем-то неприличным, так не же блять – за лежанием на полу. Преподаватель-отец недовольно всунул руки в карманы бежевых брюк, из-за чего белая рубашка на его теле натянулась, облегая сильные и подкаченные руки мужчины. Правым локтём он прижал планшет с бумагами к телу, невозмутимо продолжив испепелять компанию взглядом своих ярких зелёных глаз. Сука. — Старик, я тебе не подросток, на которого ты можешь орать когда захочешь, — не отпуская руки своих друзей, Сенку поднялся на ноги вместе с ними и поравнялся взглядом с отцом. — Я без твоих наставлений разберусь, где я должен быть, — на его лице не дрогнула ни мышца, он невозмутимо держал лицо перед разгневанным родителем, и буквально засасывал его глазами в чёрную дыру. По началу физику казалось, что отец так пристально смотрит в его глаза из-за давления авторитета, которого у него никогда не было, но Бьякуя выдал совсем не то, что хотелось бы услышать. — Ты опять надел эту дрянь на глаза, — мужчина громко выдохнул и сжал переносицу указательным и большим пальцами, отчаянно зажмурив глаза. Конечно он надел линзы. «Потому что мне противна мысль о том, что во мне есть твои гены,» — вслух Сенку это не сказал, несмотря на то, что очень хотелось, но не сейчас. И не здесь. Бьякуя точно знал, чем поддеть, чтобы вызвать у сына эмоции – разозлить его самой неприятной для него темой и выказать своё разочарование. — Тц, — цыкнул парень и, отпустив руки друзей, стремительно-быстрым шагом направился дальше по коридору, специально при этом задев отца плечом. Те, двое, что остались наедине с Бьякуей нервно сглотнули и, медленно обменявшись охеревшими взглядами, рванули за другом с криками «Сенку, не бросай нас!».       Кохаку и Хром поравнялись с другом и молча последовали за ним, боясь нарушить штормы в его голове после встречи с Бьякуей. Конфликты между Сенку и отцом – нередкое явление, однако ребята совсем не знали, что сказать, чтобы другу не было так погано на душе, потому просто молча оставались с ним. Если в случае Кохаку – её мать ебанутая и это не исправить, то о семье Сенку складывалось впечатление, будто отец специально его унижал для повышения собственной самооценки. Они, конечно, знали, что у парня с отцом плохие отношения, а поступление в университет, где Бьякуя преподает, было исключительно манипуляцией «либо в мой универ, либо никуда». Сенку редко рассказывал о ссорах в семье, чаще всего когда был пьян, а свидетелями конфликтов ребята становились до этого только один раз, когда на зачете Ишигами, он специально завалил сына, и Сенку его чуть не убил – трое парней разнимали драку. Благо Бьякуя не поспособствовал отчислению сына и замял конфликт.       Никто из них не заметил, как они коллективно оказались перед дверями, где проходила философия.       Никто из них не заметил, как они молча вошли в поточную аудиторию с возвышающимися столами.       Никто не заметил, как Сенку сел отдельно от них, на задние ряды.       Стоп, что? Сенку сел один?       Девушка ткнула друга локтём в ребро, и, заставив его отвлечься от переписки, кивнула в сторону задних столов. Увидев там одного Сенку, Хром отрицательно покачал головой и вернулся к своему занятию. Кохаку понимала, что его лучше не трогать – он не привык на людях ругаться с отцом, но на душе остался щемящий осадок, как после ссоры с матерью.       Физик сразу уткнулся лицом в стол, полностью выпадая из внешнего мира. Последние пару дней он не мог нормально спать из-за долгов с прошлого курса по одному дебильному предмету, название которого он даже не знал. Знал только, что работу нужно сдать в течение этого месяца, иначе он окажется первым в списках на отчисление. Две ночи он потратил на то, чтобы собрать все лекции этого препода у разных потоков – результат того не стоил. К физическому опустошению добавилось ментальное, как последствие ссоры с отцом. Не то, чтобы его это сильно задевало – он привык, что у них отношения на уровне «принеси, подай, иди нахуй, не мешай». Ждать какого-то тёплого отношения от этого человека в двадцать два года – беспросветная глупость. Между ними не было официальной вражды, когда они оба знают, что ненавидят друг друга, у них что-то вроде «я понимаю, что ты меня ненавидишь, я так же отношусь к тебе, но буду делать вид, что мне кажется, потому что нельзя рушить семью». Кохаку была бы обеспокоена состоянием Сенку настолько, что прослушала бы всю лекцию, не сделав ни единой записи в тетрадь, подставив этим и вечного списалу-Хрома, потому Сенку принял решение дать себе выспаться, а друзьям спокойно получить зачеты. Первые пять минут он просто сидел, уткнувшись головой в стол, изредка меняя положение. Следующие пять минут попытался вслушаться в слова профессора, и, потерпев неудачу в этом деле, вернулся в сидяче-лежачее положение и иногда поглядывал на макушки друзей, которые периодически оборачивались в его сторону. Сенку молча показывал им палец вверх, как знак того, что он ещё жив и не вырубился.       Первая лекция, по обычаю, длится не полтора часа, а два, возможно потому, что люди, которые отвечают за расписание решили поиздеваться над студентами ещё один лишний раз. У них это успешно получалось уже на протяжении четырёх лет – могли больше не стараться. От бесцельного времяпровождения студента отвлёк громкий скрип двери в аудиторию. Это звук узнает каждый студент университета, потому что он снится им в страшных снах, прям как тот звук ногтей по школьной доске, только ниже и протяжнее. Любопытство (черт бы его побрал) невольно заставляет поднять голову и посмотреть кто смел нарушить умиротворённое бездельничество Ишигами.       Вялым взглядом Сенку оглядел первые ряды аудитории и в глаза сразу бросился яркий и немного размытый силуэт фиолетового цвета, который метался из стороны в сторону. Высокий юноша с черно-белым окрашиванием и длинной белой челкой множество раз поклонился (скорее кивал, чем кланялся) преподавателю, сложив ладони в молитвенном жесте (из-за длинных рукавов кофты ладони пришлось складывать сквозь ткань) и быстро что-то тараторил. Хмурый мужчина в коричневом официальном костюме недобро оглядел студента, отмахнувшись от его речей рукой, что-то пробормотал опоздавшему. Можно было видеть, как вокруг парня засияли звезды, когда он широко улыбнулся и размашистым шагом двинулся занимать место в аудитории под монотонный недовольный бубнёж преподавателя. Физик немного завис пытаясь рассмотреть лицо этого парня.              Детское любопытство заставило его прищуриться чтобы увидеть необычную черту макияжа юноши. Конечно такой пристальный взгляд не остался незамеченным – юноша в фиолетовой кофте на секунду остановился на ступеньках, поднимающихся вверх к столам, ощутив на себе прилипчивый взгляд со стороны задних рядов. Казалось Ишигами вообще не видел косых взглядов студентов с других потоков и неловкого взгляда человека, которого он так «скрытно» рассматривал. Лицо юноши сразу приобрело обеспокоенные черты, он неловко улыбнулся смотрящему и, не получив в ответ реакции, пошёл дальше и занял место рядом с ним, не сводя вопросительного взгляда. Только когда между ними осталось расстояние меньше метра Сенку, кажется, вернулся из транса и вздрогнул от неожиданного появления человека рядом. — Прости, у меня на лице что-то, что видишь только ты? — тихо заговорил он, осторожно подсаживаясь ближе к физику, который сразу отодвинулся на расстояние в два раза больше, чем между ними было изначально. Кажется, Сенку даже сам не заметил, как буквально прожигал в этом парне черную дыру своим хмурым и злым взглядом. Его глаза метались из стороны в сторону, пытаясь найти мишень, где можно было бы его сфокусировать чтобы не поддерживать разговор. — Ты так пристально смотрел на меня, — казалось, он сказал это с пренебрежением, — аж не по себе стало, — он посмеялся и его лицо приняло мягкое выражение, сгладив промелькнувшую секунду назад грубость. Физик уже посмел поднять на него свой злобно-хмурый взгляд, который на самом деле таковым не являлся, просто Ишигами не умел смотреть на людей по-другому. — Я вижу, ты не очень общительный. Не бойся меня, я самый добрый человек, которого ты только мог встретить, — снова эта глупая широкая улыбка и сияющий свет позади него. Сначала его глаза казались Сенку исключительно черными издалека, но сейчас, смотря на него почти в упор, они кажутся ярко синими с голубыми бликами. Даже удивительно, что у людей бывают такие яркие глаза. И всё же… эта деталь.       Сенку хотел было отодвинуться ещё дальше от этого человека, но сбоку наткнулся на студентов и под их недовольные вздохи понял, что лучше быть ближе к этому парню, чем к недовольным идиоткам. Он быстро придвинулся на место, где сидел изначально, немного отпихнув парня в сторону, молча говоря ему: «моё личное пространство – моё место». Юноша быстро поднял руки в смирительном жесте и чуть отодвинулся от физика, давая ему возможность находится в своей зоне комфорта. — Что значит эта штука на твоей щеке? — устремив глаза на преподавателя Ишигами задал этот вопрос будто сам себе. Нейтральное выражение на лице парня медленно сменилось на дурацкую улыбку, которая каждой своей задействованной мышцей кричала: «я победил – ты заговорил!». Задавая этот вопрос, Сенку уже, конечно, знал на него ответ, просто хотел убедиться, что это то, о чём он подумал – тогда можно было бы попытаться поддержать беседу, если она завяжется. — Это? — юноша указательным пальцем ткнул себя в левую щёку, на которой красовалась странная чёрная полоса, начавшаяся под глазом, прервавшаяся в подобие улыбки на середине, и продолжающаяся вниз к шее. Его жест о многом говорил – он явно понял о чём его спросили, но лишний раз пытался поиздеваться над Сенку, как и весь мир сегодня, — Небольшая деталь в память о любимом книжном герое, — небрежно развел руками и, подперев подбородок правой рукой, принялся вопросительно рассматривать собеседника. — Книга случайно не в жанре постапокалиптика? — не отвел взгляд от преподавателя, делал вид, что разговор с этим парнем его интересует не так сильно. — Она самая, — для всех он промурлыкал эту фразу, как кот, а для физика выплюнул её, как желчь. «Знает ведь, урод, и всё равно делает вид, что не понимает,» — мысленно выдал студент и наконец-то взглянул на соседа по столу. Он кокетливо пощекотал воздух своими тонкими пальцами и не сводил с Ишигами глаз. Только сейчас Сенку заметил черный лак на его ногтях и остальную часть макияжа на его лице — длинные ресницы, ровный тон кожи, аккуратно подведённые глаза. — Очень необычный сюжет, да ведь? Люди превратились в камень, — он говорил это спокойно, понимая, что собеседник вновь нагло разглядывает его лицо, совершенно того не стыдясь. — И главные герои создают современный мир по кусочкам, — закончил мысль физик, изобразил подобие улыбки и так же игриво закончил мысль.       Теперь беседа пошла, как по маслу. С лица юноши спала эта наигранность и издевательская усмешка, оставив после себя только искреннюю улыбку и дружелюбный настрой на обсуждение любимой книги. Почувствовав в человеке рядом «своего», Сенку тоже перестал делать из себя недотрогу и старался поддержать разговор. Редко кому удавалось заинтересовать юного физика сладкими речами, кроме Кохаку или Хрома. Но этот парень – одно большое исключение. Как уже можно было догадаться – у Сенку не очень хорошо складывается общение с людьми, которых он не знает, потому и пытается с ними не общаться. Этот парень – Асагири Ген (как выяснилось в ходе беседы) тоже имел неописуемую страсть к книгам апокалиптического жанра. И эта черта на его щеке точь-в-точь такая же, как у друга главного героя из книги «Стоун», которую Сенку прочитал еще в школе и сразу внес её в список любимой литературы. Сам Асагири оказался довольно приятным и общительным человеком – полной противоположностью Ишигами. Но мило провести больше половины времени от лекции за дружеской беседой, обсуждая нереалистичность происходящего в книге, они смогли без драк. И проводили бы дальше, если бы Асагири не приспичило познакомиться с Сенку поближе. Может для него знание о том, что Сенку учится на физ.мат направлении ничего не значило, но вот для физика знание того, что Асагири с психологического факультета сразу разрушило, только выстроенный мостик дружбы. — Психология? Серьёзно? — состроив недовольное лицо, физик разочарованно закатил глаза. С психологами он с детства не в ладах – плохие ассоциации. Парень демонстративно отсел на добрые полметра, чем тут же вызвал у психолога немой вопрос «что?».       Пару секунд Асагири в недоумении смотрел на отвернувшегося от него Сенку с недовольным лицом, и, не выдержав, подсел к нему настолько близко, насколько это позволяло доступное пространство между ними. Оперевшись руками с двух сторон от физика, психолог прожигал его своим пристальным взглядом синих глаз. Глаза! Сначала Сенку подумал, что ему показалось, но сейчас он точно убедился, что его догадка была правдивой – глаза Гена меняют цвет. Он никогда такого не видел. Вглядываясь в зрачки можно четко увидеть, как ярко-синяя радужка сменяется на тёмную. Такое вообще возможно? Зачарованный представшей перед глазами картиной, Ишигами даже не обратил внимание в какую позу его поставил Асагири. Развернувшись к нему лицом, физик увлеченно вглядывался ему в глаза, пока Ген уже влез на сидения обеими ногами и, стоя на коленях, отгораживал Сенку пути к отступлению, выставленными по бокам руками. Может для Сенку, погруженного в бездну синих глаз, внимание большей части аудитории было не заметно, но вот для Асагири наоборот. Он словил на себе десятки пар осуждающих глаз, прежде чем смог допытаться у Сенку почему он так резко от него отстранился.       Когда пелена наваждения от синих глаз спала, Сенку нервно встряхнул головой и в шоке уставился на Асагири, который что-то недовольно бурчал про неуважение, находясь в паре сантиметров от лица физика. Ишигами медленно повернул голову в сторону сидящих рядом студентов, и, поймав на себе их осуждающие взгляды, поспешно отодвинул от себя психолога и скинул его руки со своей части стола, принялся что-то злобно шипеть в сторону Асагири, пока он, с широко открытыми глазами, смотрел на Сенку. Люди вокруг начали перешептываться и в аудитории поднялся гул голосов, который быстро дошел до преподавателя. Под громкий крик «что здесь происходит?!» студенты поочередно стали показывать пальцем на пару физик-психолог, которые нарушили тишину лекции. Когда до Ишигами дошла волна крика и возмущения лектора, он понял, что его ждет если Бьякуя узнает (а он узнает) об этой ситуации. Физик до скрежета зубов сжал челюсть и зажмурил глаза, поймав фразу «быстро спустились сюда, оба» от преподавателя. Руки невольно сжались в кулаки, которые прям очень сильно хотели встретиться с надменным лицом психолога, который только молча повиновался приказу лектора и направился вниз. В груди зажегся факел ярости, всё тело напряженно сдавило от этого чувства, которое становилось всё сильнее, когда он смотрел на Асагири, вставшего рядом с преподавателем с невинным выражением глаз и издевательской ухмылкой.              Асагири позаботился о нём, выкрикнув «Долго мне тебя ждать, дорогой? Нас вместе наказать хотят». Если бы за этой фразой последовал какой-то комментарий от лектора, Асагири бы точно не выжил, но к его счастью, профессор молча давил на Сенку недовольным взглядом, и скрестив руки на груди, стоял рядом с психологом, ожидая пока физик соизволит спуститься к ним. Спускаясь вниз, Ишигами прожигал студента взглядом так, словно хотел проделать в нём чёрную, необъятную дыру, чтобы она затянула и раздавила гравитацией надменную рожу. Асагири самодовольно хмыкнул, когда Сенку встал не рядом с ним, а с другой стороны профессора, который тут же начал публичное унижение. — Вы взрослые люди! — лектор громко кричал на студентов, повернувшись к ним лицом, а к аудитории спиной. — Твой отец завкафедры, как тебе не стыдно позорить его имя! — ткнул пальцем в груди Ишигами, чем вызвал внутри него ещё большую ярость. Ген смотрел на Сенку прямо, совершенно того не стыдясь, и был готов поспорить, что отчитываемый скоро ударит преподавателя. С каждой секундой в нём росла злость смешенная с унижением, а при любом упоминании «отца» ему становилось дурно, тошнота подкатывала к горлу. — А вы, Асагири-сан! От Вас я такого не ожидал, — лектор отошел к Гену, а Сенку навострил уши, желая послушать, как бесячего психолога отчитывают. Асагири стоял ровно, словно ничего не сделал, и внимательно слушал преподавателя, ну по крайне мере делал вид. — Примерный студент связался с ним! — на расстоянии в полметра от Ишигами, профессор демонстративно показал на него пальцем при упоминании. Да, репутация в университете у Сенку была не очень, но какого черта этот старый хрен себе позволяет? К сожалению для Сенку, Асагири толком не прилетело – вся злость лектора досталась Ишигами. Да что ж за день такой? — Зря Бьякуя тогда не дал тебя отчислить, — бросил профессор, обращаясь к Сенку, когда обогнул его и прошел к своему столу. Физика всего трясло от переполнявшей его ярости, он сжимал кулаки с такой силой, что с внутренней стороны уже начинала капать кровь от впившихся в неё ногтей. Это было последней каплей для него. Сенку уже было занёс кулак для удара и готовился подбежать к лектору со спины, но кто-то крепко схватил его за запястье, не позволив даже с места сойти. За спиной стоял хмурый Асагири, отрицательно мотающий головой. Сейчас его глаза были словно гипнотические часы – мгновенно вся ярость спала и остался только осадок в виде пустоты внутри, которая тут же заполнилась отчаянием.              Скорее из вредности, а не от злости, Сенку грубо вырвал запястье из хватки Асагири и широким шагом вышел из аудитории, громко хлопнув дверью под возмущённые выкрики лектора. Он не мог позволить себе показать слёзы, вызванные одним осуждающим взглядом, более чем сотне человек в аудитории и мерзкому старику-философу, который уже наверняка звонит Бьякуе и жалуется на отвратительное поведение его нерадивого сыночка.       Проносясь по коридору, Сенку стирал слёзы тыльной стороной ладони, на которой оставались следы черной туши и подводки. Физик закрылся в первом попавшемся туалете, не разбирая, был он мужским или женским. В холодной кабинке он прислонил распаленную голову к двери и пару раз приложился о неё лбом. В кармане вибрировал телефон, оповещая о сотнях сообщений от друзей из общего чата. Через пару минут неудачных попыток дописаться до друга, Кохаку первая решила позвонить, но этого Сенку уже не видел – он выключил звук и засунул телефон подальше в карман штанов, продолжая заниматься самобичеванием.              Глаза давно болели от количества выплаканных слез, а они всё не хотели останавливаться. Навалилось всё сразу – ссора с Бьякуей, конфликт с психологом, проблемы с учебой, унижение от преподавателя стало последней каплей в этом глиняном сосуде, стенки которого так безжалостно разбили о бетонный пол.       В груди всё сжималось от перенесённого, обида разрасталась в сознании могущественной волной цунами, чувство несправедливости в совокупности с нежеланием заниматься тем, чем он занимался, разбивали внутренние убеждения физика. Уже не концентрируясь на проливающихся слёзах, он глубоко погрузился в свои мысли, настолько глубоко, что просидел в туалете больше получаса в одном положении, уперевшись локтями в колени, зарылся лицом в кровавые ладони и дышал через раз. Спина затекала от неудобного положения в маленькой кабинке, но Ишигами это упорно игнорировал. Он уже не ронял на холодные плиты пола слезы – только сидел и мысленно прокручивал в голове все события сегодняшнего дня. Вспомнил утренний звонок от сестренки и в груди разлилось волшебное тепло, которым всегда одаривала эта девочка. — Братик, ты сегодня придешь к нам? Папа сказал, что будет рад, если мы все вместе поужинаем! — тоненьким голоском просила сестра. Даже не видя её лица, Сенку знал, что она сейчас грустит – знает, что брат не приедет, но всё равно просит об этом. Ему тоже было не очень весело осознавать, что Бьякуя так нагло врёт своей дочери. И пусть она не догадывается сейчас, но настанет момент, когда догадается. — Я постараюсь, Суйка, но ничего не обещаю. Ты же знаешь, я всегда рад, когда ты приходишь ко мне, может вам стоит прийти ко мне на ужин? — ради сестры ему приходилось строить из себя примерного брата-святошу и переступать через себя, приглашая Бьякую на ужин. Суйка не должна видеть их ссоры и препирательства на фоне воспитания, которым обделили его, но не её. Отец заботится о Суйке, в отличие от Сенку. В любом случае, ненависть к отцу никак не отразилась на отношениях к родившейся девочке. Сенку сразу её полюбил, хоть и был вынуждение оставить одну в семье.       После сегодняшнего Сенку точно не приедет. Точно расстроит сестру. Точно сделает ей больно. В очередной раз. Эта девочка – единственный человек в семье Ишигами, кого Сенку не ненавидел, а наоборот очень сильно любил. И сейчас, в момент полного опустошения, она тот человек, который дает ему стимул перестать себя жалеть и подняться. И несмотря на это, слёзы вновь накатывают волной ещё сильнее первой.       Может, для всех Ишигами Сенку наглый, закрытый и грубый человек, не заботящийся ни о ком, кроме себя, но на деле это очень ранимая личность, в чем он ни за что не признается. Он с трепетом относится к сестре, которая ему по сути и не сестра, кормит бездомных кошек возле дома каждое утро свежей рыбой, ворует у подруги сигареты (а потом сваливает это на Хрома), чтобы поберечь её здоровье, держит все эмоции в себе, а потом рыдает в университетском грязном туалете, сбежав с лекции. В такие моменты ему и правда кажется, что необходимо наладить отношения с отцом и мачехой, что нужно построить нормальную семью, заняться учебой в универе, чаще радовать сестру, бросить курить, перестать ненавидеть людей за то, что они просто дышат рядом, и, черт возьми, попросить прощения у Асагири Гена, на которого обозлился. Но всё это присуще сентиментальному Ишигами, который рыдает из-за того, что не подарит сестре букет цветов, а не тому Ишигами, который встал на ноги, растерев по всему лицу остатки подводки вперемешку со слезами, и смог посмотреть на себя в разбитое зеркало.       Смыв с лица остатки косметических средств, и, сняв с глаз саднящие цветные линзы, физик решился просмотреть сообщения от друзей, которые, оказывается, не переставали приходить даже сейчас. В общем чате уже накопилось больше пятиста смс от Кохаку и Хрома вместе, а в личных диалогах еще в два раза больше от каждого из них, про десятки пропущенных звонков вообще не стоит упоминать. Он мельком пробежался глазами по тексту, в котором четко отжались все стадии паники Кохаку, начиная с угроз, заканчивая слезными мольбами ответить ей. Сенку коротко написал в чате, что он жив, на что получил еще десятки сообщений с угрозами в стиле «я выебу тебя и твою мамашу, пидорас, где ты, нахуй, был?!». Когда они всё-таки нашли Сенку, оказалось, что эти два идиота всё время, что он сидел в туалете, бегали по университету и орали на лектора по философии, что засудят его, если с их другом что-то случится, ходили жаловаться в деканат, заебали Бьякую предъявами о том, что он тоже виноват, заставили Асагири репетировать речь с извинениями и параллельно с этим успевали строчить по тысяче сообщений в секунду. В тот момент до него дошло, с какими долбоебами он связался, но Сенку тут же словил себя на мысли «я бы сделал то же самое», и это согревало душу.       Кохаку, как и всегда, сразу же бросилась обнимать друга, а потом ударила, когда увидела, что он своей истерикой смазал идеально-ровные стрелки на глазах и тушь, которая стоила дороже его жизни. Хром молча притянул товарищу бутылку холодного кофе и понимающе кивнул. Они втроем пристроились в небольшом сквере на территории университета на скамейке в тени деревьев. Сенку спокойно пил свой кофе из автомата, Хром также молча слушал повествование девушки, которая громко рассказывала о том, что случилось, когда Сенку ушел. Сначала ему было неинтересно, Кохаку просто пересказывала как ругался лектор, но когда упомянула Асагири, в физике проснулось его врождённое любопытство касательно всего нового. Он, как обычно, состроил самое каменное лицо в мире, и спросил: — Этому придурку, — сделал вид, что забыл как его зовут, — Асагири, попало за нарушение дисциплины? — поправив кольца на пальцах, Сенку, не поворачивая головы, взглянул на подругу боковым зрением. — Он первый выбежал за тобой в коридор. Представляешь? — Сенку аж кофе подавился. Ребята «легонько» похлопали его по спине, вероятно пытались его убить, но прикрылись попытками помочь, и девушка вернулась к рассказу уже под пристальным взглядом Ишигами. — Мы сами ахерели. Но он вернулся быстро, сказал, что потерял тебя в темных коридорах. Ген был очень расстроен, сказал, что ему жаль, что он тебя расстроил. — Да конечно, жаль ему. Эти психологи знают, что нужно сказать, чтобы втереться в доверие, не смейте ему верить, — он сжал зубы, вспоминая тот изучающий взгляд Асагири на себе. — Он та ещё змея. — С чего ты взял? — удивился Хром, — Мне он показался очень приличным человеком, и профессор его хвалил, как хорошего студента, — брюнет пожал плечами и задумчиво уставился на Кохаку. — Сенку просто взъелся на всех психологов мира из-за одного неудачного опыта, — пояснила девушка. — Ничего я не взъелся! — прикрикнул физик. — Они все конченные, делают вид, что такие заботливые и всё понимают, — пародийно поправил невидимый нимб над головой, — а на самом деле только деньги высасывают! И когда от них уходишь, начинают ржать над твоими проблемами, — Сенку злобно скрестил руки на груди, пытаясь закрыться от неприятных воспоминаний. — Это кто тебе такое сказал, дорогой Сенку? — раздался знакомый, излишне ласковый и удивленный голос. — За такое психологов лицензии лишают, — Асагири уперся локтями о заднюю спинку скамейки, подперев правой рукой щеку, с легкой улыбкой глядел на ошарашенного физика. — Ты какого хера здесь забыл? — Ишигами вскочил со скамейки стоило ему повернуться в сторону психолога. — О, ты снял линзы! — воскликнул Асагири, игнорируя друзей физика, который всеми жестами показывали, что не стоит говорить на эту тему. — Ого, какие у тебя красивые глаза, — за секунду он оказался непозволительно близко к Сенку и внимательно вглядывался в его глаза. Это работало в обе стороны. Пока Асагири разглядывал разные глаза физика, он делал то же самое, только с глазами Гена. Каждый раз, как Сенку смотрел на Асагири, его глаза меняли цвет: сначала темно-синие, потом ярко-голубые, сейчас – почти небесные. Что с ним не так? Эти глаза поражали своей глубиной, засасывали в себя, как водоворот в необъятном океане. Сенку каждый раз выпадал из реальности, когда сталкивался с его взглядом, а он ведь даже не смотрит на него – он смотрит на цвет его глаз. — Гетерохромия? Ты поэтому носишь красные линзы? — его глубокий и обволакивающий спокойный голос выводит из этого гипноза каждый раз, но сейчас было по-другому, Сенку словно никуда и не проваливался, только сосредоточился на одном, но в реальности всё видел и слышал. — Оттенок ультрамариновый и малахитовый. Я никогда не видел таких необычных глаз, — «кто бы говорил!» — воскликнул Сенку мысленно и тут же оборвал, ведь осознал, что восхищается его глазами, — зачем ты их прячешь? — прошептал Асагири.       Трудно было не уловить разочарование в последней фразе психолога. Он будто лишился чего-то дорогого, того, что принадлежало ему сотни лет, а потом вдруг перешло к другому. Сначала Сенку стоял в ступоре первые несколько секунд с мыслями вроде «он расстроился из-за того, что я ношу линзы?», затем смутился от ранее услышанного «он сказал, что не видел таких глаз…?», а потом разозлился за то, что этот змей лезет в душу, в которую его не звали. Было немного печально, ведь Сенку на секунду и правда допустил мысль довериться ему. — Не твоё дело, — ядовито выплюнул физик и уже было собрался уходить, но заметил, что его друзья пропали. Он чуть замер возле скамейки и, скрестив руки на груди, повернулся к Асагири, который умело делал вид, что ни при чем. — Что тебе от меня нужно? Я неясно выразился? Не хочу иметь с тобой ничего общего. Теперь понятно? — Не хочу тебя расстраивать, Сенку, но нет, — он элегантно вынул из сумки на плече какую-то бумагу и протянул её физику. — Профессор дал нам совместный проект, когда я сказал, что мы поссорились из-за твоей неприязни к моей кафедре, — на листе бумаги были напечатаны имена «Ишигами Сенку» и «Асагири Ген», проект курировался именем профессора и являлся пропускной работой к защите диплома. По всем канонам в этот момент Сенку должен был разозлиться и закричать, что не будет работать с этим человеком, но он морально был так опустошен, что счел лишним эту истерику, тем более тема была простая и всю работу можно повесить на Асагири в качестве извинений. — И Сенку, — он уставился своими невинным взглядом прямо в глаза Ишигами и, подойдя чуть ближе, положил руку на сердце, — прости за случившееся. Я нарушил твои границы, поставил в неловкое положение, затронул больную для тебя тему разговора. Мне правда жаль, я не думал, что так получится. Я более не допущу подобного в нашем общении во время работы, обещаю. — Забей, — он отмахнулся от его извинений, будто они ничего не значили, хотя на самом деле задели прямо за душу, ведь раньше перед ним никто так не извинялся. Трудно было не заметить, как Асагири облегченно выдохнул, словно всё это время был в напряжении. — Мне не нужны твои извинения. Не надейся, что я буду общаться с тобой после того, как мы закончим проект. — Как скажете, капитан! — он шутливо встал в позу солдата и рассмеялся. — Что смешного? — физик недовольно оглядел Гена сверху вниз надменным взглядом. — Тебя смутили мои слова о твоих глазах? — лицо Ишигами сразу же вспыхнуло ярко-красным румянцем, а брови поднялись вверх от удивления, выкрикнув что-то нецензурно-оскорбительное в сторону Асагири, он поспешил удалиться от него подальше, но знакомая крепкая хватка на запястье не дала сбежать. — А номерок оставите, мисс?       Через полчаса Асагири с огромным фингалом под правым глазом сидел на скамейке в парке, глупо улыбаясь, поджав под себя ноги в позу лотоса, пока Кохаку прикладывала ему ещё несколько пакетов со льдом на места ударов на лице, а Хром настоятельно читал лекции о том, как опасно может быть говорить Сенку смущающие фразы. — Не волнуйся за него, Хром. Кажется, несколько синяков от Сенку ему только удовольствие доставили, — девушка игриво глянула на психолога, прижимающего к груди телефон. — Он дал мне номер, Кохаку! Никакая боль не испортит этот момент. — А то, что он чуть не сломал тебе руку и всё лицо заодно, тебя не смущает? — удивился химик, присаживаясь рядом с побитым Геном. — Мы целый месяц будем работать вместе, понимаете? — Хром, он тебя не слышит, — посмеялась блондинка. — Как он вообще нас в это втянул? — Вам важно благополучие вашего друга, а мне важно благополучие моего возлюбленного, — пояснил Асагири, теперь сияющий нимб над его головой видели и Кохаку с Хромом. — Как же тебя угораздило так? — Хром наигранно-разочарованно покачал головой. — Мне страшно представить, что Сенку сделает, когда узнает об этом. Ты уверен, что это была хорошая идея? — Уверяю вас. Он будет моим, — Асагири сжал кулаки, уверенно вглядываясь в лица друзей Ишигами.       Сам Сенку ушёл домой сразу после того как оставил на лице психолога пару следов благодарности за случившееся. Уже в квартире он быстро скинул кроссовки и, распинывая бардак под ногами, запрыгнул на кровать, утыкаясь лицом в подушку, позволил себе прокричаться во всё горло. Во всей квартире окна были закрыты плотными темными шторами так, что света практически не было. Когда уже не оставалось сил кричать, он перевернулся на спину и безжизненно смотрел в потолок, которого толком и не видно, прокручивая в голове все события сегодняшнего дня. Раз за разом в голове всплывал образ психолога, который по-хорошему нужно было, точнее, жизненно необходимо, как-то выкинуть из головы. Рука машинально потянулась к телефону, на экране которого сразу всплыло несколько уведомлений с сообщениями от сестры. Вот и решение всех проблем.       Не давая себе даже десятиминутного отдыха, Сенку вскочил с кровати и, обуваясь, на ходу говорил сестре быть готовой, ведь братик собирается увести её на невероятные приключения. Дом отца был довольно далеко, и это не случайно. Сенку специально выбрал квартиру как можно дальше от отца, чтобы его даже случайно на улице не встретить. Это конечно имело много плюсов, но и не меньше минусов, например, добираться до сестры ему нужно где-то минут двадцать на метро и ещё пешком.       На телефон не переставали приходить сообщения, угадайте от кого? Физик уже пожалел, что согласился дать ему номер. психолог-чертила: 16:48. — Сенку-чан, ты пришел домой? — ты так быстро убежал. — это было мило. — Кохаку хороший доктор. — думаю, синяков не будет. — но бьешь ты сильно. 16:50. — у тебя всё хорошо? — ты поужинал? — надеюсь, что да. — ты занят? — хм. 17:26. — мне скучно. — давай поработаем. — мы будем работать у тебя? — или у меня? — может в кафе? 17:30. — не хочешь? — можем просто поговорить. — ты не любишь говорить. — но не значит, что не любишь писать. — я же знаю. — у тебя ужасный характер. 17:32. — я купил новую книгу. — ты читал её? — можем вместе почитать. — Кохаку сказала, ты такие любишь. — она милая. — Хром тоже. 17:56. — завтра не будет философии. — думаю, ты рад этому. — профессор на тебя не злится. — где мне тебя искать в университете? — я всегда на четверном этаже. — там библиотека. — ты меня легко найдешь.

17:58

— ебаный свет.

— не пиши мне. заебал.

      Ещё ни один человек не вызывал в нём такое количество различных эмоций за один день. психолог-чертила: 17:59. — о, ты ответил. — я хотел поговорить. — я позвоню? — я позвоню. — почему ты не отвечаешь? — ты злишься? — опять? — вот поэтому нам нужно больше разговаривать.

Контакт «психолог-чертила» добавлен в черный список.

             В рядах долбоебов-друзей пополнение.