~~~
Всё закончилось. И они остались живы.
Веп не помнил, когда в последний раз в своей жизни так крепко высыпался. Наверное, разве что в пробирке на Камино, когда не знал ещё о том, какой будет война на самом деле. Он познакомился с ней тогда – на Джеонозисе – и в тот же день более чем хорошо узнал её. А ещё в тот день они с Бэкером встретили Корка и Солара…— Я мечтаю съесть хотя бы кусочек удж-пирога и… выспаться. Просто выспаться в мягкой и сухой кровати. В тепле и безопасности.
Ощущая мягкость подушки под головой, Веп наслаждался благами цивилизации: своей койкой в госпитале, действием медикаментов и обезболивающего.— И без этой криффовой боли…
Вновь и вновь обхватывая себя руками и чуть сильнее сжимая их, он больше не чувствовал страшной боли в ранах. В это верилось с трудом. Как и в то, что все испытания остались позади. И теперь начинали сбываться маленькие «приземлённые» мечты, которыми несколько дней назад тихо делились друг с другом – во мраке вечера и шуме ливня в той беседке в лесу – его братья и их заботливая спутница.— Чашка горячего кафа! Только не какого-нибудь дешёвого и не из автомата, а такого… Настоящего? Ну, знаете. Крепкого. — Сладкого? — Почему бы и нет?
Жар кружки кафа обжигал ладони, согревал израненное тело и томящуюся в нём истерзанную душу. Так приятно было ощутить вкус чего-то не приторно-сладкого… Да и вообще ощутить хоть какой-то вкус – после рационных-то батончиков. Например, как этот горький вкус крепкого, ароматного кафа, которым с ним любезно поделился один медик-не-клон в благодарность за помощь с пациентами.— Вот о чём я действительно мечтаю, так это о горячем душе. Больше всего на свете!
Встать под горячий поток воды, уперев ладони в стенку, склонив голову и прикрыв глаза. Мокрые вьющиеся волосы прилипли ко лбу. Вода стучала по затылку и плечам. Она скользила по вискам, щекам и губам, крупными каплями срываясь с кончика носа и подбородка. Струилась по заштопанным шее и груди, спине, бёдрам, смывая с кожи липкий пот, грязь и кровь – как его собственную, так и нет.— Вор’э, бурс’я! — Ха-ха… Что это значит? Я совсем ничего не поняла! — Он сказал «спасибо». И назвал тебя другом.
Тогда их разговор выводил его из себя, а теперь отзывающиеся в памяти слова вызывали улыбку. Их маленькие мечты сбывались. Для полного счастья не хватало только кусочка уджевого пирога, но он остался вместе с приносившими их инструкторами на Камино – дождливой планете, по которой почему-то так скучал Солар.— Чашка кафа… Да, чашка кафа была бы в самый раз. И… может, новый карабин и комплект брони. Мне точно нужен новый нательник.
Чистая плотная ткань облегала его крепко сбитое тело, подчёркивая каждый изгиб рельефа мышц. Поверх новенького нательника его руки и ноги стянули ремешки старой пластоидной брони, дополнившейся чьим-то поношенным набедренником. В подарок к нему шёл и «новенький» нагрудник, который Веп бросил рядом с собой, когда всем весом своего тела повалился на диван пустой комнаты отдыха медицинского персонала, вероятнее всего, улучившего минутку на припозднившийся обед. Клон взглянул на датапад толщиной с небольшую стопку флимси в своих руках и с коротким вздохом опустил его на колени, запрокинув назад голову и устроив затылок на спинке дивана. Пароль. Бэкер действительно не рассказывал о своём датападе. Но однажды медик обмолвился: на что бы он ни ставил пароль, это будет такая комбинация цифр, которую Веп точно знает. Бак нигде и никогда не записывал её, потому что это было что-то настолько простое, что и он сам, и его ори’вод-Веп были не в состоянии забыть и вспомнили бы в любой ситуации. Или хотя бы могли напомнить друг другу… Сейчас была как раз такая ситуация, когда следовало задаться вопросом: «что же по мнению Бэкера было простым паролем?» Это не должно было стать проблемой для Вепа, который знал Бака лучше всех! Но, попробовав банальное «1234» и получив от системы безопасности устройства отказ, клон сразу сдался и не решился больше тратить попытки, полагаясь на свою удачу-неудачу и набирая случайные числа. Ощущал Веп себя так, будто подрывал доверие брата и не заслуживал права называть себя его лучшим другом… Могли ли Солар и Корк помочь ему с паролем? Знали ли они вообще, что у Бэкера был дневник? Или что это такое на самом деле было?.. Мысли о братьях заставили Вепа улыбнуться – ещё жива была в нём радость, которую он испытал, когда они вернулись к нему после ожидаемого нападения жестянок. А вернее после настоящей мясорубки (судя по виду прибывающих на первичную сортировку), в которую превратился мирный луг. Этой искренней радости предшествовали самые настоящие страх и ужас. Он видел всё собственными глазами. Раненые стали поступать почти сразу, как только отзвучали первые взрывы. Медики, дроиды, техники – вообще все, чьи руки не были заняты оружием, – принялись за работу, методично и скоро сортируя раненых, сразу закидывая некоторых на стол хирургам. Солдат вытаскивали с поля боя и приносили на носилках, на руках, на собственном горбу. Вытоптанную траву залила кровь, льющаяся с десятков изорванных и обожжённых тел, с их оторванных конечностей. Ещё живых, стряхивая с носилок, бросали прямо здесь – на свободные койки, на ящики, на землю, – чтобы рвануться обратно в пекло и вытащить кого-то ещё… Получив свою пульсирующую на наплечнике «единичку» из шести возможных категорий тяжести ранения и лёжа на мягкой койке под действием какого-то транквилизатора-для-буйных, Веп отчаянно вглядывался в лица, с ужасом осознавая, что мог даже и не понять сразу, что кем-то из них был Корк или Солар, потому что лица некоторых клонов превратились в блестящее, сочащееся кровью и лимфой расплавленное месиво. Он видел всё это. И ничем не мог помочь никому из них. Если бы всё сложилось хоть чуточку удачнее, Бэкер сейчас был бы там, исполнял бы свой долг, штопал раненых, был бы рядом… Похоже, Веп провалился в беспамятство, потому что совсем не ощутил, как прошли те несколько часов, что длилась битва. Его не потревожили ни грохот взрывов, ни душераздирающие крики, заглушающие рокот генератора за стенкой. А когда он очнулся, сражение уже ушло куда-то далеко, и крики сменили болезненные стоны и проклятья – как пациентов, так и медиков. Его разбудило осторожное прикосновение медсестры, которая, проходя мимо, решила убедиться, что пациент ещё жив. Веп не успел даже поймать её взгляд, настолько быстро мириаланка покинула его, поспешив к другому солдату, а затем к кровати более тяжёлого пациента, нога и рука которого… Ни один из них не был ни Корком, ни Соларом – это единственное, что Веп хотел знать. Оставалось только продолжать ждать, надеясь на лучшее. Они ведь знали, что он здесь, понимали, что волнуется и ждёт их прямо сейчас. Или ему следовало бы встать, вырваться отсюда и отправиться на их поиски? Да, чтобы его снова принудительно успокоили. Вдруг всё стихло на несколько минут. Стало настолько тихо, что в рокоте генератора за стенкой можно было расслышать лёгкое гудение лазерного скальпеля за тонкой перегородкой, отделявшей покой от операционной. Если чуть приподняться и вглядеться в щёлку между пластинками перегородки, можно было даже рассмотреть, что происходило там, чтобы убедиться, не находился ли сейчас на волосок от смерти кто-то, кто был ему по-настоящему дорог. По всему полевому госпиталю прокатилась волна перешёптываний, которую занятые медики проигнорировали. Но вдруг к ним ворвался солдат и объявил: — Победа! Мы победили! — И сразу скрылся, торопясь распространить радостную весть дальше… Весть, которая заставила улыбнуться всех пациентов, кто был в сознании, и вновь не вызвала никаких чувств у боевых хирургов, работающих не покладая рук, ведь для них никакая победа, будь то победа даже в целой войне, вовсе не значила, что раны заштопаются, кровотечения остановятся и конечности пришьются сами собой. Так и для Вепа это известие ничего не решило. Ещё с час или два он провёл наедине с мыслями о братьях, у которых его отняли именно тогда, когда он был им нужен. Живы ли они теперь? Не ранены? Как скоро он снова увидит их? Медсестра-мириаланка улучила минутку, чтобы осмотреть его. Буквально минутку. Он и не взглянул на неё, пока она быстро разматывала повязки на его шее, плечах, груди, обожжённой руке, осматривала ожоги и стянутые скобками рваные раны, методично ощупывая их пальцами. Он и на Далию-Джей не смотрел, когда она делала то же, так почему он должен был смотреть на эту девушку, часто поднимающую глаза на его лицо? Почему, если и у неё не было ответов на его вопросы? И почему не смотрел на Далию-Джей, пока мог, пока она была рядом?.. Никто здесь не мог дать ни ответов, ни даже элементарной работы, чтобы отвлечься от собственных изводящих тревогой мыслей. Он просто лежал на койке и ждал, стараясь не смотреть по сторонам на кровь и мясо. Задремал, а тем временем… В первом же попавшемся свободном медицинском блоке получив свои заслуженные «единички» на наплечники, обозначающие «почти отменное здоровье», и не желая высиживать всю очередь к утомлённому и потому злому хирургу, Корк и Солар просто ушли – вместе с Олли, заработавшим «двоечку» своим закрытым переломом руки и подбитым глазом. Они прокладывали путь сквозь лабиринт из тел, носилок и кровавых луж. Сол внимательно озирался по сторонам, а Корк заглядывал в каждый блок, осматривая местных пациентов и пугая медсестёр и медбратьев своим неопрятным антисанитарным видом и девиантным поведением. — Выйди отсюда! Сейчас же! — потребовал какой-то голос, и Корк быстро вернулся к своей компании, беззаботно оповестив: — И здесь нет. — Продолжай искать, — кивнул Солар с уверенным видом. Тот кивнул в ответ и резко развернулся, едва не сбив с ног проходившую мимо крошечную медсестру. — Ауч, — произнёс Олли, закрыв глаза ладонью. — Осторожнее, — ровным тоном напомнил Сол, будто повторял это по сотне раз на дню, будучи нянькой для целой группы юных кадетов, на которых Корк порой очень даже был похож. И потому полностью проигнорировал его замечание. — Прости! — воскликнул Корк и замер, раскрыв рот, когда понял, что произнёс это в один голос с девушкой-забраком, с которой столкнулся. По её жёлтой коже вились татуированные линии, а под медицинской шапочкой прятались аккуратные рожки. Он протянул руку: — Эм… Я – Корк. Похлопав большими глазами, девушка ответила на рукопожатие: — Я – Рури. — А я – Тай, — донёсся с земли хриплый голос, — и вы стоите у меня на руке, мэм. — Ой, простите, мне жаль! — откликнулась медсестра и едва не шарахнулась в сторону, верно наступив на кого-нибудь ещё. Чтобы избежать этого, Корк поймал её за талию, поднял и переставил туда, где она точно не навредила бы никому. Неожиданно потеряв опору, девушка вцепилась в его руки и теперь не отпускала их ещё пару секунд – пару секунд, что они смотрели друг другу в глаза. Пока Корк не произнёс: — Ну, пока? — Пока, — с улыбкой ответила Рури. — Вор’э, вод, — послышалось с земли. — Хоть я и не был против, я и так не чувствую руку, но всё же… — Эй, тебе крепко досталось, а, — усмехнулся Корк, опустившись на колено рядом и склонившись к нему. — Тебя подлатают. У нас лучшие медики… Солара вовсе не удивила эта сцена, но он покосился на Олли, ожидая каких-либо колких или шутливых комментариев, например, о навыках Корка общения с девушками. Но тот лишь хмыкнул, пожав плечами, а потом вдруг сорвался с места и метнулся следом за медсестрой. Неужели, он собирался сделать то, что мог бы, но не стал делать Корк?.. — Рури, стойте! — Медсестра остановилась, повернувшись к нему. — Я мог бы сказать, как сразу похорошел этот мир, когда вы только посмотрели на меня, хоть я и вижу всего одним глазом… — заговорил он. — И это будет правдой, но сейчас я хотел бы попросить вас о помощи. — Наблюдая за этим, Солар нахмурился, изогнув одну бровь, бросил взгляд на Корка, что-то активно рассказывающего лежащему на земле солдату, и вернулся к беседующим. — Чем же я могу помочь?.. — немного растерянно ответила Рури, чуть попятившись назад, желая отстраниться, но боясь наступить на кого-то ещё. Она явно была смущена и чувствовала себя некомфортно, однако долг и обязанность помогать им не позволяли просто сбежать. — Нам нужно найти одного КС, — выдал Олли, устроив здоровую руку на сломанной, что ютилась в бандаже на груди. — О, вас таких здесь много, — с её губ сорвался вздох облегчения, будто она ожидала чего-то более серьёзного, что ей может не понравиться. — И кого же? Его номер? — КС-11-1424. — Нет, я его не знаю, — мотнула головой медсестра и всё же отодвинулась назад, переступив через чью-то перевязанную ногу. — Но я могу проверить по спискам. — Мы будем очень благодарны, — Олли широко улыбнулся, продемонстрировав сломанные с одной стороны верхние зубы. Рури нервно хихикнула и быстро ускользнула от них. Он запомнил номер Вепа. Надо же. Солар был приятно удивлён, почти тронут вниманием со стороны нового знакомого. Хотя стоило ли удивляться? Он бы и сам на его месте запомнил. Иногда Сол совершенно забывал о том, насколько клоны могут быть похожи. — Щас она нам его найдёт, — Олли шагнул обратно, перепрыгнув через лужицу крови, и почесал в затылке. — Я тут подумал… А вы не хотите после того, как мы навестим его, сходить на рынок? Там местные продают много классных вещей. Всякие украшения, еду, одежду. Услышав это, Корк мгновенно потерял интерес к тому, как медики уносили его прошлого собеседника с отнявшейся рукой. — Погоди, — он вскочил с колен, присоединившись к своей маленькой группе, — а они что, продают не только цветы? — Да! Представляешь? — усмехнулся Олли. — Мы должны сходить! — заявил Корк, повернувшись к Солару, и схватил его за запястья, потреся за руки. — Сол, мы пойдём? Пойдём?! Давай сходим! Он не знал, что конкретно двигало Корком – желание стащить что-то с прилавка и потом съесть это, либо же простое любопытство, – но Солар в очередной раз убедился, что Кор’ика был тем самым ребёнком, который пойдёт куда угодно и за кем угодно, если приманить его печеньем. Но сейчас переживать за него не стоило, ведь Сол пойдёт вместе с ним, так что смутило его кое-что другое. — А мы разве можем уйти?.. — обратился он к Олли. — Пф, конечно! — тот всплеснул здоровой рукой. — Вы чего? Как будто только с Камино прилетели. — Солар поджал губы. Конечно, ему легко было говорить, ведь он всё это время провёл не в пустыне или в лесу, а здесь, близ города. Олли хитро улыбнулся, прищурив глаза. — Скажи, а кто нас здесь удержит? — А вот теперь предложение зазвучало по-заговорщически. — Главное не убивать местных – и всё будет в порядке. Сол напрягся. Уж не намекал ли их новый знакомый на те слухи, что распространяли сепаратисты, обвиняя их в нападении на местных жителей? Сам факт огласки такой дезинформации уже заставлял Солара нервничать и начать задумываться о том, как и чем они смогут доказать свою невиновность. Клон искренне хотел верить, что Республика и братья не станут их подозревать или обвинять в том, чего они не совершали, но после этих слов его с новой силой захлестнули сомнения. — Да и не одни мы пойдём туда, так что… Он не имел ничего против компании Олли, и всё же это казалось странным: клон, приписанный к какому-то своему отделению, которое они видели собственными глазами, предпочитал отправиться развеяться не с ними, а с чужими братьями – с ним и Корком. Быть может, в этом и не было ничего такого, и Сол страдал от собственной подозрительности, но он не мог отделаться от навязчивой идеи, что Олли приставили к ним, чтобы следить или выведать что-то… Либо же причина была совсем в другом – более печальном и тяжёлом, страшнее чего никто из них представить не мог. И если это действительно случилось, то его желание отвлечься, чувствовать себя рядом с кем-то было более чем понятно и естественно. Между тем, Олли не казался опечаленным чем-то. Хотя, зная Корка, умеющего мастерски скрывать за улыбкой ужасную боль от двойного перелома одной кости, Сол сказал бы, что это вовсе ничего не означало. Проявить сочувствие и промолчать, либо же подстраховаться и спросить? Клон мысленно подбросил республиканскую кредитку. — А почему ты идёшь с нами, а не со своими воде? — как бы невзначай поинтересовался Солар. Олли тут же как-то помрачнел. Тем не менее, улыбка не сошла с его лица, просто стала более страдальческой. Сол сразу всё понял. Иногда одного вопроса или напоминания оказывалось достаточно, чтобы разрушить хрупкую линию обороны скорбящего человека. Однако следы горечи с лица солдата пропали, как только он поднял глаза и посмотрел на Солара: — Один парень, который встречал вас, наш сержант – погиб. И они… — Он смолк, кусая поломанными зубами губу и подбирая слова, приподнял брови. — Сейчас они… немного не в духе, и я не хочу злить их ещё больше своим присутствием. Что бы это значило?.. — Эй, солдаты! — окликнула их Рури, выглянувшая из-за приоткрытой двери ближайшего блока, и указала в сторону. — 1111-й! Вон тот блок!<<1111>> Введён неправильный пароль Попробуйте снова
— Так мы пойдём на рынок? — Сначала надо предупредить Вепа. — А потом пойдём? Эти голоса и странные разговоры Веп узнал бы где угодно, сколько бы одинаковых голосов ни гудело вокруг. — А та медсестричка – хорошенькая, — заметил чужой голос. — Все медсёстры – хорошие, — прозвучал ответ, достойный Корка, который появился на пороге уже через секунду. — Веп! Ему повезло, что рука хирурга с лазерным скальпелем за перегородкой оказалась достаточно твёрдой, чтобы не дёрнуться от неожиданного возгласа и не перерезать пациенту ничего жизненно важного. На шумного гостя сразу зашипели и едва не вытолкнули прочь. Веп неловко приподнялся на локте, взглянув на застывшего с виноватым видом у входа Корка и Солара за его плечом. — Кор’ика, — улыбнулся Веп, протянул к нему руку. И Корк сразу же бросился к брату, стиснув его в крепких объятиях, от которых тот захрипел, если не заскулил, но не стал просить ослабить хватку и беспомощно взглянул на подошедшего Солара. — Су куэ’гар… — Су куэ’гар, нер вод, — отозвался Сол с тёплой улыбкой. Опасаясь, что им не дадут достаточно времени на общение, Корк принялся впопыхах пересказывать всё случившееся, объединяя по два-три слова в одно и превращая осмысленную речь в ди'лаваанскую тарабарщину, которую Веп был не в состоянии понять. И пока их не попросили на выход, что явно собиралась сделать та медсестра-мириаланка, Солар решил всё-таки остановить Корка и донести самое важное: — Мы победили, и мы живы, — сказал он, загибая пальцы. — И нас оставят здесь на какое-то время, чтобы закрепиться и удерживать позиции на случай повторного нападения… — Но прямо сейчас, — оживлённо перебил его Корк, — Олли предложил нам сходить вместе на местный рынок. — Правда? — тише и как-то безрадостно отозвался Веп. Сначала Солар бросил надзирательный взгляд на Корка, а потом внимательно вгляделся в Вепа. Не нотки ли ревности или зависти прозвучали в его голосе? Но Корк, похоже, ничего не заметил и не почувствовал. — Посмотрим, правда ли там, не только цветы продают, — увлечённо продолжил он. — Может, сможем что-то купить. Хотя как? У нас ведь денег нет. Не знаю, выменяем как-нибудь. Мы посмотрим что-нибудь для тебя. — Корк снова улыбнулся, упрашивающе взглянув на него. — Ладно?.. Веп коротко вздохнул. На Корка невозможно было злиться и обижаться. А ещё ему было так сложно отказать. Он потрепал его по щеке и сказал: — Ладно.***
В тот же день: пригород столицы Ди'лаваана, рыночная площадь
— Корк! — А?! — отозвалось откуда-то. Отлично, значит, его ещё не украли. Солар улыбнулся ди'лаваанцу по ту сторону прилавка и снова оглянулся, встав на цыпочки и вытянув шею, осматривая разноцветную толпу, в которой то тут, то там мелькали белоснежные и маркированные доспехи. Но Корка не было видно. Ну, он хотя бы отзывался, так что… Хотя это и могло прозвучать пугающе-странно на людном рынке, Солар всё же выкрикнул: — У тебя остались гранаты?! — Всё равно местные вряд ли поймут. — Или ягоды?! — Сейчас посмотрю! — бодро отозвался Корк и переместился к ближайшему свободному прилавку, чтобы поставить на него свой рюкзак. Только он открыл его, и в воздух вырвалось целое облако сладкого аромата, от которого в носу защипало, и пышный кроваво-белый цветок явился на свет. Корк уставился на него во все глаза. Во-первых, это же он! Тот самый, который он нашёл! Во-вторых, как он ещё не завял? Впрочем, потому-то эти цветы и стали так востребованы для украшений праздников, потому что долго не вяли. И, в-третьих, откуда он вообще взялся? Разве они не оставили его, когда впопыхах покидали фермерский дом после нападения дроидов? Похоже, это Далия-Джей забрала его… Подхватив пышный бутон под лепестки, Корк аккуратно вынул его из рюкзака и почувствовал, как со всех сторон его обступили невысокие ди'лаваанцы. Ещё двое показались из-за прилавка с другой его стороны. Все взгляды огромных глаз были устремлены на белоснежный цветок в ладонях солдата Республики. — Что-то… не так? — осторожно поинтересовался Корк, покосившись на них. — Ты продавать? — указав на цветок и заглянув клону в глаза, спросил молодой ди'лаваанец на ломаном общегале. — Есть этта. — В раскрытой ладони местный протянул горстку семян и легко подбросил их. — Ве’ву. — У-у-у! — поражённо протянули остальные, явно оценившие заманчивое предложение. — Что? «Продавать»? — Корк замялся. — Нет, нет-нет, я не… — Этта? — Оттолкнув соседа, другой ди'лаваанец выскочил из-за прилавка, протянув поверх его руки свою ладонь, в которой были другие семена. — Не’та! — У-у-у?! — ещё громче прогудела толпа, отмечая повышение ставок. — Я… — Корк растерянно переводил взгляд с одной ладони на другую. — Я не собирался… — Этта! — воскликнула крепкая ди'лаваанская женщина, навалившись на двух других и выбросив вперёд руки, в которых развернулся очень мягкий на вид полосатый свитер. — Не, смотрит этта! — Перед клоном поверх свитера раскрылись ладошки, полные каких-то костей или зубов, но и их оттолкнули кулачки, сжимающие двух огромных слизней, при виде которых Корк сразу же дёрнулся назад, но столкнулся с чем-то большим, шумно и с жаром дыхнувшим ему в затылок и оказавшимся… — Да твою ж ди’кутла уджевую, к стангу, ма-а-ать! — огромный песчаный эопи приблизил свою морду прямо к его лицу, заставив солдата вжаться в прилавок. — Этта! — радостно предложил очередной ди'лаваанец, показавшийся на спине животного. — Нет! — замотал головой Корк, одной рукой прижав цветок к нагруднику, а другой закрывшись от эопи, лизнувшего его ладонь и пальцы. — Во имя тысячи… Казалось, они не отпустят его, пока он не примет хотя бы одно из этих выгоднейших предложений. Иными словами: с цветком ему отсюда живым было не уйти. Крепко ли он держался за свою находку? Так ли сильно дорожил подарком, который сам же преподнёс друзьям? Мог ли обменять его на что-то более нужное? Имел ли на это право?.. Песчаный эопи шумно пошевелил длинным носом, очевидно, учуяв сладкий аромат цветка, и уже потянулся к нему, как вдруг все собравшиеся ди'лаваанцы грозно замахали руками и затопали, отгоняя животное. — Крифф… — выдохнул Корк, ухватился за край прилавка и выпрямился, стараясь принять более деловой или хотя бы мало-мальски собранный вид, но ему прямо на наплечник с подачи чьей-то маленькой руки приземлился огромный слизень. — Угораздило же… — Он зажмурил глаза, скрипнув зубами от ощущения склизкого холода на шее, и сделал глубокий вдох, чтобы обратиться к ди'лаваанцам: — Республиканские кредиты? Републикански кредитикус. Понимаете? — ди'лаваанцы склонили головы, изогнув бровки. — Републи кредито? Кре-ди-тос, — по слогам чётко выговорил Корк, вытянув вперёд раскрытую ладонь, покрытую слюной эопи. — Принимаю только репиблиски кредиски. — А! — вдруг воскликнул один из местных с просвещённым видом. — Репи дито? — Репи дито, — подтвердил кто-то. — Репи дито! — подхватила толпа и разбежалась по рыночным рядам, чтобы уже через мгновение хлынуть со всех прилавков обратно, звеня мешочками с бесполезной на Ди'лаваане валютой. Они вновь обступили солдата со всех сторон, и на этот раз их будто бы стало даже больше. — Паю! — воскликнул ди'лаваанец, встряхнув мешочком. — Тат! — Ита! — сразу откликнулся кто-то, подняв кошель со своими накоплениями. — Итат! — подхватила другая женщина. — Ита-ита! Корк едва успевал находить взглядом выкрикивающих, вероятно, предлагаемую сумму, – он не мог понять ни слова. Кто-то всё ещё не отчаивался предлагать целые корзинки цветов, ягод, какие-то украшения и даже своего ребёнка, поднятого в руках над толпой. Предложениям не было конца. Воздух наполнили оживлённые азартом возгласы и звон кредиток. Слизень полз уже по щеке, оставляя за собой блестящий сиреневый след из слизи… Клон опустил глаза на цветок. Что значил он для них всех? Почему они так заинтересовались им? Что в нём было такого особенного, раз каждый желал заполучить его?.. И почему они смотрели на него самого… так? Только им самим, должно быть, было известно. Так как же ему тогда следовало принять решение? — Рата-тата! — вдруг объявил голос, и крики смолкли, растворившись в мирном фоновом шуме рыночной площади. Десятки больших глаз обратились к ди'лаваанцу, который с серьёзным видом поднял в вытянутой руке большущий тканевый мешок над головами сородичей и двинулся к солдату. Толпа расступалась на его пути. — Рата-тата, — повторил он, посмотрев на Корка снизу вверх. Тот смущённо улыбнулся, что местный расценил как вызов, поэтому решительно обернулся и громче выговорил: — То-та ольбше?! — Ди'лаваанцы зашептались, но никто так и не предложил новой цены. Тогда он снова посмотрел на Корка. — Рата-тата. — Идёт, — прищурив глаза, кивнул клон. И сделка состоялась. Ди'лаваанец вручил мешок кредиток и бережно выхватил цветок из пальцев солдата, тут же победно вскинув руки вверх под ликования и свист сородичей. Корк тихо посмеялся, прикрыв губы ладонью. Он не знал истинной причины такой реакции. Мог спокойно списать всё на менталитет и никогда не узнать, что этот местный житель был невероятно горд собой потому, что только что не просто заполучил образец редчайшего сорта ди'лаваанского лепестника, а принял из рук посланника войны знак её завершения и символ мира – мира, которого больше всего на свете последние недели желали ди'лаваанцы. При этом стоило им это лишь горки пылившихся под прилавком кредиток. Ведь посланник смерти не принял никакие другие их дары и подношения. Они хором затянули какую-то многоголосую песню и покинули Корка, оставив его наедине с увесистым мешком кредиток. Он осторожно приоткрыл его, заглянул внутрь и не поверил своим глазам: в его руках оказалось целое состояние. Определённо, здесь было несколько тысяч… — «Рата-тата»… — повторил солдат, поиграв словами на языке, и вскинул брови. — Десять тысяч! Его руки сами сжали пальцами плотную ткань, спрятав от чужих глаз добычу. Он не хотел отдавать её, хоть и чувствовал, что не имеет права оставлять себе. И в то же время Корк знал, точно знал, что эти кредитки им нужны – ведь Веп так сказал ему.«Мы не можем уйти прямо сейчас. Куда? Без денег, без припасов!..»
Клоном овладело смятение, а затем паника. Он зажмурил глаза, стараясь найти в своих мыслях что-то, что помогло бы ему успокоиться и принять верное решение. И Корк нашёл: он подумал о Далии-Джей – девушке, которая оставила им этот цветок. Знала ли она, что так получится? Знала ли, что отдаёт им настоящее сокровище, и сделала ли это намеренно? Она позаботилась о них?.. Было ли это честно? Ведь у них была крыша над головой, транспорт, еда, медицинская помощь – не были ли эти кредитки ей нужнее? И всё же Корк знал: Ди хотела бы, чтобы эти кредитки они оставили себе. Они станут их первым шагом к тому, к чему они договорились стремиться. Только пока об этом лучше никому не говорить. Да, так будет правильно. Он торопливо спрятал мешок в рюкзак и взволнованно огляделся по сторонам, ища кого-нибудь из своих братьев, затем забросил потяжелевшую ношу на спину и растворился в разноцветной толпе. — Солар! Сол! — Корк? — Да! Да, я здесь! — Ну, наконец-то! Я думал, что потерял тебя… Крифф, что за гадость у тебя на лице? Сидя на диване в пустой комнате отдыха медицинского персонала, вероятнее всего, улучившего минутку на припозднившийся обед… с датападом в руках Веп думал о том, насколько сильно переменится их жизнь. А ещё о том, что Корк последние пару дней, что они «хранили мир и порядок» на Ди'лаваане, вёл себя как-то странно – страннее, чем обычно. Он будто натворил что-то и пытался это скрыть. Но Солар поручился за него и утверждал, что тот ничего дурного не делал, ведь всё время был под его присмотром. Веп склонен был ему верить, но и от собственных подозрений не отказался: было что-то, о чём Корк не говорил и что если и не тревожило его, то точно занимало мысли. Что-то или кто-то. Быть может, даже кое-кто… Думая об этом, Веп каждый раз вспоминал ту медсестру-мириаланку и то, что ловил иногда на себе её взгляд. Он не знал её имени и, пожалуй, не хотел его знать. Веп не доверял ей. Веп не доверял никому. Он думал о том, что, сложись всё иначе и если бы Бэкер был жив, он точно так же сидел бы здесь, в этой комнате с этим же датападом в руках. И он точно так же помогал бы медикам этого РЕМСО, разве что был бы более чем чуточку полезным. Но его здесь не было. Вместо него… Тем, что осталось от него, был только Веп, который знал, что ему следовало делать – за них обоих. Поэтому он сейчас допьёт свой каф и вернётся к пациентам, чтобы проверить их, поддержать их, быть рядом с ними. Потому что ему это было нужно.— Восемьдесят девятый! Восемьдесят девятый, ты оглох? Выполняй приказ, немедленно! — Своих не бросаем, сэр. — Ты. Тратишь. Время. Восемьдесят девятый! — Меня. Зовут. Бэкер.
<<1489>> Введён неправильный пароль Попробуйте снова
Ребром кулак беззвучно ударился об набедренник, и дверь в комнату отдыха скользнула в сторону, впуская в прохладную тишину шум мобильного госпиталя и жар заполуденного солнца, пряный аромат цветов и двух солдат с небольшой корзинкой в руках одного из них. — Ребята! — приветствовал их Веп. — Нам сказали искать тебя здесь, — улыбнулся Солар. Веп гостеприимно развёл руками. — Добро пожаловать, проходите, располагайтесь… — Корк выхватил из рук Солара корзинку и уверенно двинулся вперёд с довольной улыбкой. Веп усмехнулся: — Вам сюда нельзя, но кого волнует, правильно… — Смотри! — объявил Корк, поставив корзинку перед ним на стол, и повалился на диван рядом. — Это ту-уки. — Мы помогали каким-то местным собирать и грузить урожай, — пояснил Солар, медленно прошагав по комнате и остановившись у кафейного столика. — Они отсыпали немного фруктов. Если это вообще фрукты, конечно. — И мы ехали на эопи! — радостно выпалил Корк. — Это ты ехал, — кашлянув, поправил его Сол, — а я… Его прервал шипящий звук скользнувшей в сторону двери, на которую клоны сразу оглянулись. В проёме появилась уже знакомая им медсестра-мириаланка с датападом в руках. Она выглядела очень серьёзной и никак не среагировала, когда Корк в привычной манере поприветствовал её. Прочистила горло и внимательно оглядела присутствующих. — Вас приказано сопроводить на транспорт, — произнесла она, и за её высокой изящной фигуркой в проёме показались двое солдат-клонов, полностью облачённых в броню и с оружием в руках. За ними – ещё несколько. У них Солар точно разглядел свой рюкзак, который оставлял в бараках. — А в чём дело? — осторожно поинтересовался он, придержав за плечо Корка, который сразу же встал с дивана. Веп нахмурился, осторожно подтянув свой датапад ближе к брошенному рядом нагруднику, а Солар выступил вперёд. — Нас задерживают? Арестовывают? По какой причине? Девушка тихо хмыкнула и опустила глаза в экран датапада, решив, что самым лучшим первым предупреждением будет просто зачитать поступивший приказ: — «Для уточнения информации, указанной в рапорте, приказано сопроводить на транспорт и доставить на «Заступничество» три боевые единицы с серийными номерами, — её синие глаза указали на Солара, Корка, — КС-13-2580, КС-16-3606, — и остановились на Вепе, — и КС-11-1424». — А я не хочу, — пожав плечами, с невинным видом произнёс Корк, однако его слова однозначно прозвучали с вызовом. Именно так, как он и хотел. — Корк, — вполголоса осадил его Солар. Брови девушки дрогнули, и в её прежде ровном спокойном голосе зазвенела настойчивость – ведь её перебили. — «В случае оказания сопротивления допускается применение силы». Клоны за её спиной показательно размяли плечи и щёлкнули переключателями на карабинах, переведя режим огня из боевого на оглушение. Это было предостережение или угроза? — Похоже, планы на вечер придётся отменять, — вздохнул Корк и бросил взгляд на руку Вепа, опустившуюся ему на плечо. Этот жест придал ему немного уверенности и успокоил слабую тревогу, прячущуюся за напускной беззаботностью. Клоны с оружием прошли в комнату отдыха и окружили их. — Поднимите руки и следуйте за нами.<<1424>> Пароль верный Доступ разрешён