умные девочки целятся в горло

«И пройду я долиною смертною тени и не убоюсь я зла, ибо я самый злобный сукин сын в долине».*

Запах мокрого железа витал в воздухе, затмевая способность здраво мыслить и порождая животный страх. В приглушённом свете всё казалось зловещим, в воздухе веяло опасностью. Она таилась в прищуренных глазах, смотревших с повышенным вниманием, в искривлённых усмешкой губах. Вдоль позвоночника прошёлся лёгкий холодок, тем самым провоцируя внутреннюю дрожь. Он понял, что попал в ловушку, но капкан захлопнулся, и остро заточенные края впились в плоть, исключив возможность побега. Хлынувшая из носа кровь струилась по губам к подбородку, затекая в чуть приоткрытый рот. Волосы, буквально пару часов назад уложенные профессионалом и спадавшие на лицо красивой медной волной, слиплись на затылке, напоминая бурую грязную тряпку. Кровь пропитала его одежду, ворот рубашки был разорван, пиджак — потерян. Он постарался принять вертикальное положение, но и эта попытка привела к очередному провалу. Каждое движение приносило с собой новые страдания, в затылке пульсировала боль, ныли рёбра. Вроде бы он услышал хруст одного из них, когда его впервые ударили с размаха ногой в живот. Вкус крови, пресный и отталкивающий, всё ещё был во рту; стоило коснуться губ языком, чтобы ощутить его — желудок тут же скручивало в спазме, но рвоты не было. Кажется, он всё выблевал раньше. Вместе с кишками и внутренностями. Во всяком случае, он был уверен, что дела обстояли именно так. Его потенциальный убийца стоял в углу, затягиваясь сигаретой с приторным вишнёвым ароматом, и стряхивал пепел прямо на пол. Паркет в его пафосной гостиной и без того был безнадёжно испорчен алыми разводами, поэтому крошки пепла, оседающие на полу серыми снежинками, большой роли уже не играли. Незваный гость внимательно разглядывал семейную фотографию, висевшую в простенке над небольшим комодом, потом внезапным резким движением подался вперёд, и в это мгновение яркий свет лампы осветил его лицо. Теперь, когда его палач был так близко, нависал сверху, продолжая прикуривать сигарету, можно было тщательнее рассмотреть его и понять, что вся эта подростковая одежда — отвлекающий манёвр, не более того. Перед ним стояла непримечательная сухопарая девчонка с тусклыми серыми глазами и очень нездоровым цветом лица. И лет ей явно больше, чем показалось при скудном освещении. Темные волосы, выглядывающие из-под капюшона, были неаккуратно подстрижены, на глаза спадала рваная челка, на ногтях был видавший лучшие времена черный лак, почти стертый и потрескавшийся. Она сделала верный акцент на одежду. Если бы её заметили, то запомнили бы наряд, а не её саму, и по этому наряду взялись бы искать. Школьница. В пределах. Не старше. На этом бы и провалились. — У вас славная семья, мистер Ивасаки, — отметила девушка, криво усмехнувшись. — И потому, прежде чем её заводить, необходимо было как следует подумать, что для вас важнее. Горящий кончик сигареты неожиданно болезненным образом прикоснулся к щеке мужчины, оставляя маленькое, красное пятно — ожог, от которого тот сморщился, стиснув зубы. — Не нужно было поставлять наркоту плохим дядям. Некоторое время назад он заключил одну сделку. Довольно опрометчивую, о которой позднее ужасно пожалел. И когда пришло время платить по счетам, Ивасаки банально струсил. Он смотрел на улыбающуюся девушку, и глаза его постепенно расширялись от ужаса. Осознание происходящего обожгло, подобно кипятку, вылитому на руку. В голове всё сложилось. Сделка. Товар. Портовая Мафия. — Стой... Ты... Тебя ведь послал Мори, верно? — мужчина заикался, озвучивая свои предположения и безумно боясь догадок. Девчонка удовлетворённо улыбнулась, закусив нижнюю губу, что придало ей немного мечтательный вид. — Бинго, мистер Ивасаки — последовал незамедлительный ответ. — Кокаин не окончательно сожрал ваши мозги. Соображаете. Туго, через раз, но соображаете. За это вам приз. Хватит мучений. Хватит страданий. Просто хватит. Ятаро собирался вздохнуть с облегчением, но тут до него дошёл истинный смысл сказанного. Умирать мужчина не хотел. — Нет-нет-нет, — будто заведённый повторял он. Крики его разнеслись по всей комнате и стихли, напоминая о себе лишь редкими отголосками эха. Девушка подтянула к себе пистолет и уверенно приставила дуло к голове жертвы. Не в первый раз, никаких сомнений и переживаний. Повседневность. Работа. — Пока-пока, — произнесла нежно. Раздался хлопок приглушённого выстрела. Свет для Ивасаки Ятаро померк окончательно.