Wie die Sucht, so die Frucht

-Доброе утро, дамы, - раздался голос Элизабет в классе. Все девушки тут же вскочили со своих мест вокруг большого овального стола в гостиной. -Доброе утро, фроляйн фон Бернбург! Элизабет стремительно проплыла вдоль комнаты к своему месту, за ней тянулся сладкий запах парфюма с нотками фиалок и цитруса. Заняв удобное кресло в дальнем конце комнаты, она пододвинула тетрадь ближе к себе и взяла белый платок, лежащий на краю стола. -Сегодня мы продолжим практиковать вышивку гладью. Возьмите свои платки. Девушки послушно достали заготовленные заранее куски ткани и продемонстрировали директрисе наличие материалов. -Очень хорошо. Задача на сегодня – вышить собственные инициалы. Постарайтесь хотя бы закончить контур. Если нужна помощь, лучше задавайте вопросы заранее, иначе придется начинать с нуля, - Элизабет потянулась за нитками и иголками, и девушки последовали ее примеру. -Фроляйн фон Бернбург? – Лидия потянула руку вверх, - А цвет букв может быть любой? -Да, Лидия, можешь взять черные нитки, - в классе раздались смешки и Элизабет улыбнулась. -Черный просто самый элегантный цвет, - тихо отозвалась она прежде, чем смущенно опустила голову и принялась вставлять нитку в иголку. Элизабет хлопнула дважды в ладоши, дабы навести тишину. -Все-все, сосредоточились на работе, у нас не так много времени. Несмотря на то, сколько раз она выполняла это задание, Элизабет все равно каждый раз вышивала вместе с ученицами. Во-первых, чтобы показать пример даже самым упрямым, а во-вторых, шитье приносило ей спокойствие и удовлетворение от проделанной работы. Ей также нравилось наблюдать за лицами девушек, по которым почти безошибочно можно было определить стадию работы. Катрина, высунув кончик языка наружу, явно была сосредоточена на том, чтобы закончить задание вовремя. Лидия, нахмурив брови, тяжело вздыхала каждый раз, когда иголка колола ее пальцы. Анжелика улыбалась, витая в облаках и думая о чем-то своем. Когда же Элизабет остановила свой взгляд на Грете, сердце ее пропустило пару ударов. Лицо брюнетки было стоически холодным и сосредоточенным. Тонкие губы были плотно сомкнуты в плавную линию. Волосы забраны в хвост. Длинные пальцы уверенно орудовали иголкой, вышивая очертания буквы Г. Взгляд Элизабет задержался на руках девушки, по ее телу побежали мурашки. Длинные худые пальцы коснулись плотной ткани ее жакета. -Позвольте мне…, - тихо произнесла Грета, глядя в темно-зеленые глаза. Элизабет хватило духу уверенно кивнуть в ответ. Она облокотилась локтями на кровать и, не отрывая взгляда, наблюдала за тем, как девушка, одну за другой, расстегивает пуговицы. Расправившись с ненужным элементом одежды, Грета отложила его в сторону и нависла над лицом Элизабет. -Вы выглядите бесподобно, - произнесла она, одновременно вселяя уверенность и смущая объект своих желаний. Она пристально всматривалась в глаза напротив, затем подняла ладонь и провела кончиками пальцев по щеке директрисы, и дальше вдоль шеи, лаская бледную кожу. Элизабет выгнулась навстречу ее прикосновениям и обвила руками талию Греты, прижимая ту ближе к себе. Ее кожа горела в местах, где девушка прикасалась к ней. Наконец, не имея больше терпения ждать, Элизабет взяла лицо Греты в свои ладони и притянула к себе, впиваясь поцелуем в ее губы. Элизабет встряхнула головой, отгоняя прочь эти картинки, и поднялась со своего места. Многие девушки напряглись, обратив внимание на резкие движения. Элизабет сделала глубокий вдох и вышла из-за стола, чтобы проверить как проходит выполнения задания. Ей нужно было срочно сменить фокус на что-то другое, только бы не думать о той ночи. Она сама устанавливала правила и уж точно не собиралась выдать себя тем, что имела неосторожность мечтать о сексе с ученицей во время своего же урока. -Нина, я бы переделала последние четыре стежка, ты немного сдвинулась в бок, - прогуливаясь вдоль первых рядов, комментировала Элизабет. -Нет-нет, мы делаем стежок «иголка назад», Фрейя, а не иголка наискосок. -Очень хорошо, Анжелика, продолжай. -Тереза, буквы должны быть больше, иначе их невозможно прочесть. Она смотрела на каждую работу, наклонялась, чтобы дать совет, поправляла запутавшиеся нити и сочувствовала исколотым пальцам. После бала, казалось, все девушки, наконец, успокоились и перестали бунтовать против правил и устоев школы. В каком-то смысле, Элизабет, наконец, могла вздохнуть с облегчением. Уроки все больше были похожи на те, что она проводила в школе Святой Августы, где дисциплина чтилась и соблюдалась, и это не могло не радовать. Взгляд Элизабет упал на выведенные синим контуром инициалы Г.Ш. и она тут же подняла голову. Изумрудные глаза столкнулись с небесно-голубыми, и волна электричества будто пронзила все ее тело. Грета смотрела на нее в ответ, не меняясь в лице. В комнате веяло сыростью и прохладой, от чего тело Элизабет покрылось мурашками, но внутри нее все горело от нетерпения. Ее грудь, прикрытая хлопковой тканью ночнушки, учащенно вздымалась, а сквозь тонкий материал, выглядывали напряженные от возбуждения соски. Грета наклонилась, чтобы вновь поцеловать ее в губы. -Не отводите взгляд, я хочу, чтобы вы смотрели на меня, - с улыбкой прошептала девушка прежде, чем сползти вниз, удобно устраиваясь между ног директрисы. Элизабет вздрогнула, пальцы ее вонзились в одеяло, лежащее под ней, крепко стискивая материал под пальцами. Поцелуи, укусы и горячее дыхание Греты с каждым тактом пульса приближались к ее промежности. Когда, наконец, Элизабет ощутила, как влажный язык касается ее губ, из ее груди вырвался протяжный стон, заглушающий все остатки здравого смысла в ее голове. -Что-то не так, фроляйн фон Бернбург? – поинтересовалась брюнетка. Осознав, что выглядит неловко в глазах окружающих, Элизабет поспешила откашляться и потянулась за платком в руках Греты, стремясь разглядеть работу поближе. -Весьма похвально, - подытожила она, возвращая платок Грете. Она тут же двинулась к своему учительскому креслу и мысленно поклялась себе, что до конца урока больше не посмотрит в сторону брюнетки. В фойе раздался звонок, оглашающий окончание урока. Откланявшись, девушки покинули кабинет и Элизабет, наконец, могла вздохнуть полной грудью и без опаски смотреть на задние парты, не боясь увидеть там свои потаенные желания. Она окинула взглядом класс и остановилась на клочке бумаги, которого прежде не было на ее столе. Подвинувшись ближе, она взяла сложенный вчетверо листок и развернула его. «Когда вы произносите мое имя, я забываю, как дышать. Прошу вас, говорите его чаще. А когда вы проходите мимо, мое сердце замирает. Я обещаю, что сделаю буквы настолько большими, что вам будет видно их со своего рабочего места.» -Как иронично, - подумала про себя Элизабет. Ладони Греты стискивали ее грудь, каждый вздох давался труднее предыдущего, воздух казалось обжигал ее легкие изнутри. -Еще…, - раздался стон у изголовья кровати. Она не видела, но точно знала, что девушка улыбнулась прежде, чем опустила одну руку к ее бедрам и плавно скользнула в нее двумя пальцами. Бедная Тереза, которая видит в ней отстранённую и строгую директрису, даже не подозревает, что душу и тело Элизабет терзают те же чувства. Она тяжело вздохнула, сложила записку и спрятала в карман своей юбки. Все любовные изречения от неразделенной любви Терезы, она хранила в своем дневнике, не оставляя никому шанса случайно их обнаружить. Элизабет направилась в свой кабинет, чтобы добавить записку в коллекцию.

***

К середине января в школьной оранжерее начали цвести крокусы, привезенные фроляйн Бауэр прошлым летом. Элизабет, по обычаю, проснувшись раньше всех в учительском крыле, решила посвятить свое утро рисованию. Она выбрала белую блузку с пышными рукавами и коричневую юбку в пол, которая идеально подчеркивала ее талию. Прихватив с собой теплый шерстяной плед, небольшой альбом и карандаш, Элизабет решила, что проведет это утро за рисованием. Ей не особо давались портреты или отдельные части человеческой анатомии, однако растения или их замысловатые образы она находила достойным предметом для практики. К тому же, рисование было еще одним способом расслабиться и отвлечься от насущных забот. Миновав учительское крыло, Элизабет спустилась на первый этаж, и выскользнула на улицу через главный вход. Обогнув школу по специально вымощенной тропе, она без труда добралась до оранжереи прежде, чем почувствовала укусы январского мороза. Внутри было, определенно, приятнее, чем снаружи, однако поддерживать отопление в печи в такой час было некому. Элизабет подошла к чугунному агрегату, осторожно приоткрыла дверцу и подкинула дров из небольшой поленницы на тлеющие угли. Она потерла ладони друг о друга в надежде, что огонь схватится как можно скорее, иначе ей придется отказаться от идеи остаться здесь на пару часов. Укутавшись в свой плед, она нашла нужный образец крокуса на одной из ухоженных клумб фроляйн Бауэр, и пододвинула стул, чтобы занять удобную позицию. Маленькие фиолетовые бутоны только-только начали раскрываться, обнажая свои желтые сердцевины. Элизабет неспешно делала набросок лепестков простым карандашом. Подобно природе, медленно оживляющейся после зимнего сна, она тоже чувствовала себя пробудившейся. Она все это время блуждала во сне, пытаясь найти объяснение тем чувствам, которые уже много лет загорались яркой вспышкой внутри, но угасали так же быстро, как спички. Влюбленные глаза учениц, тайные записки, признания в любви, - все, к чему она относилась с улыбкой и галантной добротой столько лет, на самом деле, цепляло ее сильнее, чем она была готова признаться. Все эти интимные моменты, которыми обычно делились влюбленные пары, юные девушки предпочитали делить с ней. Любовь и забота, которой не хватало им самим, они охотно тратили на нее. И Элизабет всегда отвечала на подобные проявления внимания невероятно сдержано и слегка с юмором. Но именно эта любовь, будь она платонической или нет, придавала ей уверенности и помогала двигаться дальше. Ни один мужчина не смотрел на нее так, как смотрели на нее ученицы, готовые на все, лишь бы впечатлить ее своими знаниями или хотя бы вызвать улыбку на ее лице. Однако даже в своих фантазиях с Мануэлой она никогда не заходила так далеко, как позволила себе зайти с Гретой. Была ли ее любовь действительно искренней и безвозмездной, как она себе представляла? Или же она не разглядела за бездонными голубыми глазами страстного желания обладать, которое сияло в глазах Греты? -Доброе утро, - произнес голос из-за листьев монстеры возле входа в оранжерею. Элизабет вздрогнула и обернулась. Несомненно, у вселенной были свои планы для нее в это утро, так как в единственный свободный час, который у нее был для себя, ей посчастливилось наткнуться на кого-то еще. -Прошу прощения, фроляйн фон Бернбург, - подняв руки вверх, из тени появилась Грета Штольц, - Я не хотела вас напугать. Элизабет хотела одновременно закатить глаза и выдать неприлично едкий комментарий насчет этого столкновения, но все же держала себя в руках. - Не припоминаю, чтобы в нашем соглашении был пункт о том, что ты будешь подглядывать за мной при каждой удобной возможности, - недовольно произнесла директриса, - Я надеялась побыть одна этим утром. -Подглядывать? За кого вы меня принимаете? – возмутилась в ответ девушка, - Мне не спалось, и я решила прогуляться, только и всего. -Что, кстати, нарушает правила комендантского часа в пансионе, - не отступала Элизабет. -Прошу прощения, фроляйн фон Бернбург, - уважительно склонив голову, произнесла Грета, -Можете отхлыстать меня за это, - шутливо добавила она. Лицо Элизабет, однако, по-прежнему выражало несгибаемую серьезность, несмотря на выступивший легкий румянец, вызванный возможностью осуществления предложенного сценария. -Это лишнее, - кратко и сдержанно ответила, наконец, она. -Я думала, это немного поднимет вам настроение. Вы выглядите достаточно сурово в это утро, - Грета приблизилась к Элизабет и остановилась прямо напротив нее, бросая взгляд на крокусы, а затем на набросок в альбоме директрисы. –Вам нравятся цветы? -Их определенно рисовать проще, чем людей, - размыто ответила Элизабет, закрывая альбом с карандашом внутри. -А мне, как раз, больше нравятся человеческие эмоции, лица, формы, хрупкость момента во времени, - Грета улыбнулась и загадочно уставилась в одну точку на руке Элизабет. -Я видела твою комнату, весьма впечатляюще, - Элизабет подняла глаза на девушку и их взгляды столкнулись. Некогда белый потолок весь был усыпан трещинами, паутиной и местами даже плесенью. Сквозь приглушенный свет в комнате, Элизабет смотрела на размытые очертания декора, который Грете удалось найти. На мгновение она резко зажмурила глаза, а когда открыла их вновь, то столкнулась взглядом с собственным отражением. Из угла комнаты на нее строго смотрел ее незаконченный портрет, то ли наблюдая за происходящим, то ли напоминая ей не терять бдительность. Пальцы Элизабет стремительно скользнули вниз, зарываясь в густые черные волосы девушки, когда ладони Греты плотнее обхватили ее ягодицы, а язык скользнул внутрь, возвращая ее в настоящий момент. «К черту бдительность», - подумала про себя Элизабет, срываясь на стон. -Часто думаете об этом? – вопрос раздался будто из-под воды, Элизабет не сразу поняла, о чем речь. -Мм? – рассеянно вопросила она в ответ. -О нашей первой ночи. Я вижу, как вы смотрите на меня и будто выпадаете из реальности, - Элизабет уже хотела было открыть рот, чтобы яро возразить, но Грета продолжила монолог, - Мне тоже не удается выбросить вас из головы. На других уроках еще терпимо, но находится с вами в одном классе, когда я слышу звук ваших стонов у себя в голове, стало почти невыносимо, - Грета говорила очень тихо, будто боясь спугнуть Элизабет своей неосторожностью. Наконец, остановившись возле стула Элизабет, она в мгновенье сократила расстояние между ними и, наклонившись, поцеловала пухлые розовые губы. Потеряв контроль над ситуацией на долю секунды, Элизабет быстро вернула себе самообладание. -Что ты себе позволяешь?! – процедила она гневно сквозь зубы, а затем поднялась со своего места и сложила руки на груди. –Я четко обозначила границы, которые тебе не дозволено пересекать! Я предупредила тебя, что наш договор будет аннулирован в ту же секунду, что ты нарушишь хоть одно из правил! -Вы сейчас привлекаете намного больше внимания, чем мой безобидный поцелуй, фроляйн фон Бернбург, - игнорируя недовольные возгласы директрисы, Грета положила свои ладони поверх ее скрещенных рук и плавно попыталась опустить их вниз и вернуть ее расположение к себе в более открытой позиции, - Если вы прекратите шуметь, то мы сможем спокойно продолжить наш разговор, - добившись своего, Грета взяла ладони Элизабет в свои. Элизабет сглотнула слюну и приложила усилия, чтобы немного успокоиться. Она сделала глубокий вдох. -И что заставляет тебя думать, что я желаю продолжить наш…разговор? – поежившись от метафоры на происходящее, поинтересовалась она. -Я не знаю, почему вам так нравится все усложнять, - Грета улыбнулась и обхватила Элизабет сперва за талию, а затем, уверенно проведя ладонями вдоль поясницы, спустилась к ягодицам, обтянутым плотной тканью юбки, и настойчиво сжала их, - Вы этого хотите так же, как и я. -Ты слишком высокого…, - договорить Грета ей не дала, прервав цепь мыслей поцелуем в шею. Подхватив Элизабет под ягодицы, она аккуратно развернула ее спиной к клумбе, на которую всего несколько мгновений назад любовалась директриса, и усадила ее на край деревянной рамы. -Ты нарушила наш уговор, - Элизабет перешла на шепот, но в голосе не было прежней злобы и раздражения, - Слышишь? Девушка вжалась в нее всем своим телом, продолжая покрывать поцелуями открытую шею. В оранжерее, до этого прохладной, теперь казалось разожгли целый костер. Грета протиснула ладонь между ними и положила ее на бедро Элизабет, крайне медленно поднимаясь вверх, туда, где ей хотелось больше всего. -Грета…, - раздался тихий стон. Будто спусковой крючок сработал где-то внутри Греты. Она тут же отпрянула от Элизабет и убрала руки за спину. -Что-то не так? – растерянная и сбитая с толку, вопросила Элизабет. -Я может и нарушила наш уговор, - улыбнулась Грета, - Но я, по крайней мере, вам не врала, - с этими словами девушка развернулась и направилась к выходу. -Что это значит? Куда ты?! – воскликнула ей вслед Элизабет, но встретилась лишь со звуком закрывающейся двери.