Укради моё сердце

      Мунбель стояла перед дверью кабинета директора, сделала глубокий вдох и, после короткого стука, зашла внутрь. На Бенджун восседал на кожаном кресле, а его племянница Хон Суа, почему-то, выглядела крайне озадаченной. Мун сразу же почувствовала что-то неладное, ведь меж бровей подруги пролегала напряженная складка.       — Здравствуйте, — почтительно поклонилась Кан.       — Приветствую, — сдержанно улыбнулся мужчина, указывая рукой на диван в центре кабинета. — Мы хотели обсудить с тобой кое-что…       — Слушаю, — Мунбель напряглась, ожидая серьезный разговор на неизвестную тему. Больше всего ее пугало то, что Хон Суа сохраняла молчание и даже не взглянула в её сторону.       — Вот, — мужчина указал рукой на экран телевизора, висевший напротив кресел. Там появилось видео с камер наблюдения, где Мун пела в тренировочном зале компании. — Это ты на видео, я правильно понимаю?       — Да, — девушка сглотнула слюну, кинула озадаченный взгляд на подругу, которая больше напоминала статую, нежели живого человека. — Здесь нельзя петь в свободное время? Извините, я не знала.       — Дело не в …       — Как давно ты поешь? — строго отчеканила Хон, окончательно шокировав Мунбель.       — Со школы.       — И ты не могла сказать мне раньше? — взгляд девушки был острее ножа.       — Стоп! Я не пойму в чем проблема? Я уже год как бросила пение, поэтому никому не говорила об этом. Это что-то меняет? — Кан совершенно не понимала причину такого напряжения.       — На самом деле это действительно важно. Наша компания в первую очередь специализируется на музыке, поэтому мы могли бы предложить тебе другой контракт и продвигать в качестве певицы. — Господин На старался сгладить углы и смягчить назревающий конфликт.       — Господи, два слова! Всего два слова — «Я пою!». Неужели, так сложно было сказать мне это за все время нашего общения? — Суа резко встала на ноги и покинула кабинет. Мунбель ошарашенно следила глазами за подругой, не в силах вымолвить ни слова.       — Не обижайся, — тяжело вздохнул мужчина. — Просто для неё это очень больная тема… Что ж, раз ты у нас такая голосистая, я договорился с руководством канала и исполнение заглавной песни для дорамы отдали тебе в паре с Чха Ыну. Всего их будет три: одну вы поёте вместе, вторую исполняет только Ыну, а третья пока под вопросом. Возможно, ее отдадут Лим Айрин, в чём я крайне сомневаюсь, либо группе Astro.       — Неожиданное предложение, — заключила Мун. — Я давно не практиковалась, поэтому не уверена в своих навыках.       — Не переживай, если без практики ты можешь петь как на этом видео, — мужчина взглянул на экран телевизора, — то проблем не будет. А пока иди в студию на втором этаже, тебя там уже ждут.       Как только Мунбель вышла из кабинета, она принялась за поиски подруги, чтобы поговорить и разобраться в возникшем недопонимании. Однако менеджер испарилась, словно по волшебству и, разочарованной Кан, пришлось пойти прямиком в студию.       Серая, даже немного мрачноватая комната вмещала в себя уйму аппаратуры, зону для звукозаписи, фортепиано и кожаный диван. В тусклом свете ламп мерцали силуэты двух мужских спин, одна из которых принадлежала музыканту, а вторая, по-видимому, Чха Ыну.       — О, ты пришла! — воскликнул низкорослый, пухлый мужчина. На первый взгляд он создавал впечатление мягкого и спокойного человека. Мун видела его впервые, поэтому уважительно поклонилась и представилась в ответ. — Меня зовут На Квансок, я музыкант, композитор и отец Хон Суа.       — Привет, — улыбнулся Чха, махнув рукой в знак приветствия.       Мунбель чувствовала себя странно. С одной стороны она должна радоваться присутствию Ыну, ибо уже не могла отрицать зародившуюся в сердце симпатию, но с другой стороны её ранила ссора с Суа. Кан явно представляла себе знакомство с отцом подруги совершенно по-другому.       — Простите, что заставляем работать в выходные, но дело срочное. Нужно записать песню так быстро, как это возможно. Что ж, не будем тянуть, — господин На взял на себя инициативу. — Честно говоря, я ещё не слышал твоё пение. Мне нужно сориентироваться и понять, с чем имею дело, поэтому не могла бы ты спеть мне?       — Хорошо, — Мунбель закрыла глаза. Да, ей стоит отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на работе. Что ей спеть? Настроение, мягко говоря, было паршивым, а в такие моменты Мун пела только одну песню. Сделав глубокий вдох, она начала петь одну из записанных ранее песен. Господин На задумчиво нахмурился и вслушивался в каждую пропетую ноту, а вот Чха Ыну шокировано выпучил глаза и присел на кожаный диван.       «Что?! Этот голос…» — пронеслось в голове актера. Он знал этот голос, успевший стать родным за прослушанные на повторе минуты одной единственной песни. Ыну включал ее, когда на сердце скребли кошки, а возможности высказаться не было; когда чувствовал поражающее душу одиночество, тревогу или злость. Она была его целительным бальзамом и теплым одеялом в холодную ночь. Кан Мунбель, ранее являющаяся для Ыну просто коллегой, мгновенно стала кем-то невероятно близким, личным и секретным. Чха казалось, что он стоит перед ней совершенно голым и его обнаженные чувства выливаются наружу рекой.       Мунбель ничего не подозревала, она просто пела, вызывая у слушателей табун мурашек и дотрагиваясь до самых потаённых уголков души. На Квансок сразу понял причину обиды дочери и не мог поверить своим ушам. Как долго и тяжело они искали этот голос: загадочный, наполненный болью и обидой, пробуждающий чувства и залечивающий раны.       — Всё-таки мы тебя нашли, — усмехнулся музыкант, когда девушка закончила исполнение.       — Что? — Мун чувствовала на себе прожигающий взгляд Ыну, но старалась не обращать на это внимания.       — Когда вышла дорама и саундтрек, которой ты исполняла, наша компания долго искала певицу заглавной песни. Но так как ты не принадлежала ни к одному из известных агентств, к тому же не оставила контактные данные в звукозаписывающей студии, поиски не увенчались успехом. Забавно, что ты сама нас нашла. — На Квансок улыбнулся, хлопнул в ладоши. — Что ж, у меня было пару песен полегче, но мы возьмём за основу совершенно другую! — мужчина рылся в кожаной сумке и вскоре вытянул диск с демо-треком. — Вот, послушаем эту.       Мун подошла к ноутбуку композитора, смотрела, как он вставляет диск и готовит его к прослушиванию, но при этом ничего не видела. Что? Ее искали после выхода дорамы? В то время она готовилась к сдаче экзаменов и поступлению в университет. Карьера артиста была чем-то недосягаемым, да и сама Мунбель считала, что слишком заурядна для такой внушительной работы. Возможно, будь ее самооценка немного выше, Кан оставила бы свой номер студии и сейчас была бы совершенно на другом уровне? Забавно, думать о подобном. Неужели, быть знаменитостью ее судьба? Смешно.       Господин На включил демо, и мелодия вытолкнула Кан из размышлений. Она так глубоко вслушивалась в музыку, что не замечала прожигающий со спины взгляд Ыну. «Боже, это действительно она?!» — вновь и вновь задавался вопросом актёр. Хотя, что с того, что это она? Мунбель всего лишь исполнитель песни, ни больше, ни меньше. Она все такой же чужой человек, но почему так трогает сердце?       — Ну, как вам? — улыбнулся композитор, поворачиваясь на кресле в сторону артистов.       — У меня в этом мало опыта, но звучит очень драматично, — Мун пожала плечами и мягко улыбнулась мужчине.       — Прямо, как наши отношения, — ловко вставил Чха. Сердце Мун гулко ударило по ребрам и пустилось в пляс, — в кино, — добавил актер после короткой паузы.       — Да-да, именно так! — Обрадовался мужчина. — Хорошо, что вы прочувствовали мою задумку! Мы напишем текст в эти два дня, а в понедельник приходите в студию после съёмок. Сейчас мне нужно послушать, как сочетаются ваши голоса, поэтому спойте что-нибудь вместе.       Мун вздрогнула. Она действительно будет петь дуэтом с Ыну?! До этой секунды девушка просто не осознавала реальность происходящего.       — Подождите, — произнес Чха. Он положил руку на плечо Мунбель и навис над ней, чтобы поближе дотянуться до экрана ноутбука, — в этом месте не хватает кульминации. С учётом вокальных данных Кан Мунбель, можно дать волю фантазии.       Девушка взволнованно икнула, по телу проскочил заряд тока. Это ничего не значащее прикосновение вернуло ее в настоящее время, дав свободу от переживаний. Чха прошел к фортепиано и, легко опустившись, приготовился к игре.       — Что поём? — поинтересовался мужчина. — Знаешь что-нибудь из репертуара Astro? Или можем спеть зарубежную песню.       — Честно говоря, из ваших песен я знаю только одну: you're bad, bad baby*, — напела Мунбель и прикусила губу.       — Что? Почему именно её? — зная, что дальше по тексту песни идёт фраза — «я все больше хочу тебя», Ыну смутился и покраснел.       — Так получилось, — пожала плечами Кан и звонко рассмеялась. Кто бы знал, что музыкальные пристрастия Хван Юби когда-нибудь принесут ей пользу?       — Будем петь иностранную, — заключил актер.       Мунбель и Ыну слегка распелись, а затем исполнили несколько композиций из разных жанров. Господин На вслушивался в новоиспеченный дуэт, подмечая его сильные и слабые стороны.       — Хорошо, что у Кан Мунбель широкий диапазон, благодаря этому мы можем дать более объемный звук. Всё-таки у тебя, Ыну, достаточно яркий тембр. Мало что с ним сочетается, — заключил композитор. — Уверен, результат будет отличным!       Ребята еще немного попели, а когда стрелка на часах показывала почти девять часов вечера, начали собираться домой. На Квансок выглядел счастливым и воодушевленным. Мужчина предвкушал вкус легендарного ost-а и хотел как можно скорее приступить к работе. Мунбель же вспомнила об обиженной подруге.       — Господин На, как я могу встретиться с Суа? — негромко произнесла девушка.       — Хм, — мужчина почесал затылок. — Дай ей пару дней, она сама объявится.       — Хорошо, — расстроено проговорила Кан, закидывая сумку на плечо. — До свидания.       Мунбель шагала по коридору в сторону лестницы, распутывая провода наушников.       — Хэй, подожди, — раздалось сзади. Через секунду Чха Ыну уже шел рядом. — Тебя подвезти? Уже поздно. — Он машинально взглянул в панорамное окно коридора.       — Нет, спасибо, — Мун ответила так быстро, что даже не успела сообразить, о чем речь, а когда поняла, что отказалась от заманчивого предложения, разочарованно вздохнула.       — Что ж, — приветливо улыбнулся Чха, ускоряя ход и перекрывая обзор своей широкой спиной. Приятный парфюм прощально ударил в нос, после чего актер быстро исчез на лестничной площадке.       «Молодец, Кан Мунбель!» — саркастически заключила девушка, продолжая медленный шаг. В голове, словно на пластинке сменялись мысли. Мун бросало то в жар, то в холод. Все сводилось к мысли о самооценке, уверенности в себе и, хотя истина казалась такой простой, Кан никак не могла найти эту волшебную дверь, таящую за собой веру в собственные силы. Сколько бы она не читала об этом, не слушала лекций, вопрос все также оставался открытым. Как включить эту волшебную самооценку на максимум?       Пейзажи сменялись под музыку в наушниках, лица людей расплывались на фоне. Боже, как хорошо она решила рискнуть и бросить вызов себе! Мун повстречала столько удивительных людей, а события, которые уже записаны ее прошлым, кажутся чем-то иллюзорным. Да, иногда все же нужно рисковать несмотря ни на что! Мунбель шагала под светом уличного фонаря, неторопливо зашла в подъезд и неожиданно врезалась в кого-то. Когда девушка подняла глаза, на неё смотрел высокий, атлетически сложенный парень в черном. Он выглядел довольно подозрительно: за черной кепкой и маской скрывалось лицо, такая же скрытная одежда напоминала воров или извращенцев из дорам.       — Извините, — кивнула головой Кан. Пока незнакомец не ответил, она быстро прошагала к лифту и первая зашла в пустую кабинку. Ноги и руки похолодели от страха, сердце взволнованно перекачивало литры крови, а мозг судорожно обдумывал пути отступления. Черт, зачем она вообще зашла в лифт?! Парень спокойно зашел за девушкой, нажал на кнопку пять и осмотрел Кан с ног до головы.       — Опасно ходить одной так поздно, — строго произнес молодой человек. — Я ваш новый сосед, живу на пятом этаже. А вы, как я вижу… — он мельком взглянул на цифры и, увидев, что Мун не выбрала нужный этаж, вопросительно поднял бровь.       — Да, опасно, — выдохнула Мунбель. Она со страхом ожидала продолжения диалога, предполагая, что этот парень вор или маньяк, но он попрощался и вышел с пятого этажа. Девушка выбежала на седьмом, радуясь, что избежала опасности, но, когда зашла домой, услышав крики мамы и младшего брата под возмущенное хлопанье дверью, поняла, что расслабляться еще рано.