Простота и притворство

      Аякс проснулся от невероятно знакомого запаха домашней еды. Пока остатки сна еще не совсем ушли, ему даже почудилось, что он находится в своем родном имении в Снежной. В гостиной играет, звонко смеясь, его сестренка, а из кухни разливается по всему дому дивный аромат маминой выпечки.       Он открыл глаза и зажмурился от яркого света: по ощущениям уже было около полудня. Протерев воспаленные от недосыпа глаза, он оглядел комнату: нет, все-таки он не дома. Это его совершенно не расстроило: молодой человек вспомнил вчерашний день, объятия и жаркие поцелуи. Сладко потянувшись, он вдруг свалился с дивана и окончательно пришел в себя. Охая и потирая больные ребра, он услышал приглушенные голоса девушек, раздававшиеся из кухни, тихое шипение масла на раскаленной сковороде и запах… Это аромат сводил его с ума. Аякс сглотнул голодную слюну, запахнул потуже халат и удалился в свою комнату за одеждой.       — Мы больше никогда не будем обсуждать это, ладно? — Люмин подняла бровь и пытливо уставилась на подругу.       Паймон закатила глаза и отпила чай из небольшой изящной чашечки.       — О чем не будете говорить? — в кухню ввалился Тарталья, одетый в свой серый костюм. — Доброе утро!       Люмин, хозяйничавшая у плиты, резко обернулась, и беспокойство на ее лице сиюминутно сменилось улыбкой.       — Доброе утро, Аякс. — особенно нежно пропела она и застыла, глядя на молодого человека.       Паймон было собралась буркнуть, что обсуждали они именно Тарталью, но, глядя на их озаренные лица, решила не портить этим двоим момент.       — Помощь нужна? — Аякс пересек в два шага половину комнаты и вдруг замер. — Что ты готовишь?       Люмин просияла: не зря она с самого рассвета шерстила книги с рецептами Тейвата, надеясь удивить молодого человека. Ей показалось, что она выбрала идеальное блюдо для завтрака.       — Неужели это …? Блины?! — Тарталья удивленно заглянул в сковороду, затем несколько раз зачерпнул половником жидкое тесто. Довольный результатами проверки, ревизор изумленно посмотрел на девушку.       — Какие-то странные у вас в Снежной блины, — возмутилась Паймон, — они с дырками!       — Это же знак качества! — расхохотался Аякс.       Ему было чрезвычайно приятно получить еще один подарок от Люмин, поэтому он решил внести и свой вклад в готовку. Он аккуратно сложил в сторону свой аксельбант, дабы не испачкать его. Когда молодой человек вплотную подошел к ней и аккуратно вынул из ее ладоней кухонные приборы, Люмин покрылась мурашками и залилась краской.       — Давай, теперь я. — сказал Тарталья. Девушка выскользнула из полуобъятий и накинула на шею парня свой фартук.       — Тарталье очень нравятся блины, да? — поинтересовалась Паймон.       Молодой человек взглянул на нее так, будто бы она спросила, любит ли он своих родных, сражения или Царицу. Паймон сконфуженно засопела и только открыла рот, чтобы съязвить что-нибудь, как Аякс засмеялся и объяснил, что блины каждый день подаются на завтрак в его семье.       Когда с готовкой было покончено, Люмин занялась сервировкой стола для позднего завтрака: решено было трапезничать на крыльце. Тарталья вызвался помогать, поэтому переносил на улицу мебель. Паймон предложила взять новый набор дорогой фаянсовой посуды, который преподнес девушкам в подарок один из богатейших меценатов Ли Юэ после спасения города. Девушки аккуратно распаковали плотную коробку, перетянутую шелковыми лентами и ахнули: каждый элемент посуды был вручную расписан дивными сюжетами истории и пейзажей Ли Юэ: тут тебе и война Архонтов, Заоблачный Предел, Адепты, Облачное море, вид на ночную гавань и празднество морских фонарей.       — Ого, это настоящие камни? — Паймон завороженно покрутила чашку с изображением битвы Моракса и Осиала. — Смотри, как переливается!       По всей видимости посуда была инкрустирована полуночными нефритами и кор ляписом. Береговая линия была выложена измельченной крошкой из звездных ракушек.       — Брр, Моракс здесь такой суровый, Паймон даже страшно.       — Не бойся, малышка, я тебя в обиду не дам, — усмехнулся Тарталья, проходя мимо с двумя стульями в руках.       — Пф! — возразила фея и замахнулась в спину молодого человека. От греха подальше Люмин поспешно отобрала драгоценную чашку у Паймон и убрала обратно в коробку.       — Думаю, что не стоит брать этот сервиз, Паймон. Давай выберем что-нибудь другое.       Они остановились на белом сервизе с голубыми каемками. Фея, вглядываясь в свое отражение в тарелке, упомянула, что небо сегодня такого же цвета, как посуда. На том и порешили.       Когда с приготовлениями было закончено и все, наконец, уселись за стол в тени раскидистого дерева, Паймон застонала, что еще никогда-никогда так долго не голодала. Несмотря на рассказ Аякса, что на его родине блины едят с чем угодно, но особенно любят с крабовой икрой, девушки все же решили подать блинчики с чем было — с закатниковым вареньем.       — Кстати, уже довольно поздно. Вы сегодня не на заданиях? — поинтересовался Тарталья.       — Сегодня решили устроить выходной. — Люмин скосилась на подругу. — Моры хватит на пару дней без работы.       — Паймон просто поставили перед фактом, — пробурчала фея, — можно было и сделать какое-нибудь дельце сегодня. Да и вообще! — воскликнула она. — Вдруг пока мы не работаем, продукты подорожают так сильно, что нам не хватит моры на еду?       — У вас настолько плохи дела? — лицо Аякса вытянулось от удивления. — Если вам не хватает на жизнь, то…       — Все в порядке, — остановила его Люмин. — Спасибо, но мы справляемся.       Паймон успела было обрадоваться предложению Аякса, однако брошенный на нее взгляд подруги, буквально означающий «цыц», заставил ее помрачнеть. Но грусть ее была недолгой: опустив взгляд в свою тарелку и вновь увидев ароматные блинчики, щедро политые вареньем, Паймон повеселела.       После обеда Тарталья настоял на самостоятельном мытье посуды, отправив девушек отдыхать. Через некоторое время он, не обнаружив Люмин ни в ее комнате, ни в любом другом уголке дома, отправился обратно на улицу. На небе не было ни облачка. Светило яркое послеполуденное солнце. Аякс вспомнил вчерашнюю метель, которую устроила хозяйка Обители. Удивительно красивая и сложная магия.       Люмин уединилась в тени старого раскидистого дуба. Сидя на каменной скамье она увлеченно читала книгу, не слыша звук приближающихся шагов. Носки ее белых туфель едва касались земли, а ветер трепал золотые волосы. В воздухе смешались запахи трав. Аякс любовался умиротворенной картиной и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы разрушить эту идиллию.       — Что читаем? — он плюхнулся рядом с девушкой и попытался прочесть текст на открытой странице. Люмин вздрогнула и резко захлопнула книгу.       — Это…сборник сочинений Чжэнь Юй. Не подкрадывайся так! — она легонько стукнула юношу в плечо.       — Можно посмотреть? — Люмин передала ему книгу. — О, это что-то новенькое! — Тарталья прочертил пальцем вертикальную линию по оглавлению. — Где ты ее взяла?       Девушка удивилась: откуда Аякс знает, что эта книга еще не издана?       — Мне ее подарили. — она прочистила горло, моля всех архонтов не дать ей проболтаться о секрете Син Цю. — Скажем, у меня есть связи. — она заулыбалась на последней фразе.       — Можно одолжить? Я еще не читал эти сочинения. — он открыл последнюю страницу и оторопел. — Да тут еще и автограф автора! — он вопросительно нахмурился. — Это что еще такое?       На форзаце было написано: «Дорогой Люмин для вдохновения на новые подвиги и свершения, от автора».       — Что значит «дорогой Люмин»? — молодой человек потряс книгу в воздухе.       — А-а, ты об этом? — засмеялась девушка.       — Можно написать «уважаемой Люмин», «просто Люмин», или вообще ничего не писать!       Люмин захохотала еще громче. Она не знала, что ее удивило больше: то, что такой человек как Аякс читает книги или то, что обычная мелочь в виде подписи пробудила в нем ревность.       — Ругаетесь, словно вы муж и жена уже лет двести! — пробурчала возникшая из ниоткуда Паймон.       Молодые люди стыдливо замолчали, Люмин почувствовала, что ее щеки наливаются румянцем.       — Паймон просто хотела спросить, кто-нибудь собирается доедать блины? — когда Люмин и Аякс синхронно замотали головой из стороны в сторону, довольная фея удалилась на трапезу.       — В жизни бы не подумала, что ты читаешь книги, — девушка попыталась разрядить неловкое молчание, переведя стрелки разговора с прошлой темы на Аякса.       — Эй! — пришел его черед толкнуть плечом девушку. — Я полон тайн и загадок. — рассмеялся он.       Люмин предложила вместе почитать. Она подобрала под себя ноги и уткнулась в плечо Аякса. Когда Аякс собрался перевернуть очередную страницу, Люмин его остановила, чуть коснувшись мужской ладони. Ему это почему-то понравилось. Он взял ее руку в свою и попросил сжимать ее крепче каждый раз, когда можно будет переворачивать страницу. Так, незаметно пролетело несколько часов и наступил вечер. На небосклоне зажглись первые звезды.       Несколько раз их чтение прерывала Паймон. Люмин чувствовала, что ее подруге очень одиноко в эти дни, однако пересилить себя и выйти из персонального рая было равнозначно смерти. Несмотря на все теплые чувства, которые испытывала Люмин, ее сердце все равно разрывалось при виде удрученной Паймон. Девушка в очередной раз удивилась странной человеческой природе — даже в часы высочайшего блаженства можно испытывать и стыд, и страх и бог знает еще что.       Когда стало совсем темно для чтения, Аякс закрыл книгу и отложил в сторону. Люмин что-то промурлыкала и практически свернулась в клубок словно кошка.       — Интересные созвездия, — подметил Аякс после долгого молчания. — Я их не знаю.       — Я видела их когда-то. — Люмин прочистила горло. — И воссоздала то небо здесь. Вдруг забуду.       Люмин не хотела тревожить воспоминания, где они счастливо жили с близнецом не зная бед. Аякс почувствовал напряжение в ее голосе и, чтобы не пересекать черту в разговоре после которой им обоим станет грустно, попросил назвать созвездия, которые она помнит.       Девушка ткнула пальцем в небо и начала перечислять.       — То, что похоже на крест — это Лебедь. Перевернутая буква «М» — Кассиопея.       Подул свежий ветер с океана. Поежившись, Тарталья обнял девушку, закрывая ее от холода. Она обвила руками его талию.       — А видишь ту яркую звезду? — на секунду она расцепила руки и ткнула куда-то в небо.       — Конечно.       — Это Полярная звезда. Самая яркая на небосводе. И где бы ты ни был, она всегда указывает на Север.       — То есть, на мой дом? — удивился парень.       Люмин подняла голову и озадаченно уставилась на Тарталью, затем в ее глазах засветилось понимание, и она рассмеялась. Она раньше и не думала об этом.       — Получается, что так.       — Я буду скучать по этим местам. — после некоторого молчания сказал Аякс.       — Ты можешь оставаться здесь сколько угодно, — чуть встрепенулась девушка: она, конечно, уже много раз думала об этом. И она будет скучать по времени, проведенному здесь вместе, спрятавшись от всего мира. Вдыхая вечерний холодный воздух, глядя на звезды и крепко обнимая Предвестника, она отдаленно понимала, что таких мгновений, как это, наверняка у них больше не будет никогда — и все же не верила этому. Судя по всему, ее возлюбленный думал о том же.       — Когда-нибудь уйти придется, — хмыкнул Тарталья.       Люмин отвернулась и всмотрелась в горизонт, где переплетался небосвод с бурлящим океаном. Небо еще розовело у кромки воды, вскрывая темные фиолетовые облака, нависшие сверху. Говорить о серьезном совершенно не было настроения. В этот вечер они принадлежали друг другу, окруженные тусклым светом звезд, бледной луны и пением сверчков.       — Ты можешь оставаться сколько угодно, — еще раз повторила она более твердым голосом. — Тем более, ты еще не окреп для того, чтобы «выходить».       Тарталья молчал. Он погрузился в свои мысли. Люмин не понравилась тишина и она, подняв голову, вопросительно уставилась на Аякса.       — Ты услышал?       Он положил свою руку поверх ее, вплел свои пальцы в ее, а затем поцеловал в ладошку.       — Услышал.