«Замри!»
Люмин так и не успела дотянуться до меча, испугавшись голоса, заоравшего из ниоткуда. Где-то запричитала Паймон, наблюдавшая картину из-за ближайшей поросли молодых деревьев. Она безумно испугалась за свою подругу. Все же рывком путешественнице удалось подцепить рукоять меча, однако было слишком поздно: с глухим стуком рядом с ней замертво упал хиличурл. В его груди мерцала ярко-голубая стрела, которая через пару мгновений испарилась, оставив лишь брызги воды. Люмин резко подскочила и подозрительно обернулась, по коже пробежал мороз. Никого. Абсолютно пусто. Пришедшие в себя хиличурлы вновь двинулись вперед с новой атакой. Где-то вдалеке дендро-шамачурлы забили в барабаны с новой силой и заставили пространство работать на себя — часть территории покрылась жирными шипастыми ростками. Люмин вскрикнула от боли — одно из гигантских растений выросло слишком близко — и ее предплечье залило кровью из рваной раны. Ах, как она сейчас жалела, что не владеет пиро-элементом — сожгла бы все вокруг в радиусе версты. Ярость захлестнула ее с головой, запульсировала в висках, и девушка стремительно бросилась в бой, нанося смертельные удары с новой силой.«Отклонись влево»
Снова услышав этот голос, девушка не успела сориентироваться, и стрела пролетела в паре миллиметров от ее правого уха. Только слышно было «фить» — и очередной хиличурл, схватившись за горло, грохнулся оземь. Затем землю оросило градом из синих стрел, случайным образом поражающих противников. Некоторые хиличурлы обратились бегством, однако их успела обездвижить Люмин. Она снова обернулась, ища глазами своего спасителя, однако вокруг было пусто — она никого не смогла обнаружить. — Люмин! Люмин! Ты в порядке? — из-под кустов вывалилась расцарапанная Паймон и быстро пересекла опушку. — Паймон так испугалась! — она округлила глаза, увидев залитое кровью белое платье своей компаньонки. — Ничего страшного, рана небольшая, — Люмин зажала предплечье здоровой рукой и поморщилась от боли. — Меня больше беспокоит наш «помощник». Ты ничего не видела? Кто это был? — Паймон уже видела эти стрелы однажды, — она нахмурилась, — но гадкий… — Хватит так его называть, — нетерпеливо перебила ее Путешественница, — КАК он мог это сделать, если он в… — она запнулась, — в другом месте. Он же не мог САМ оттуда выбраться? Это так не работает… Паймон попыталась ответить, однако ничего путного ей в голову не пришло, и она лишь тяжело вздохнула. — Ладно, — взяла себя в руки Люмин. — Надо закончить задание. — Ой! — вскрикнула малышка. — Твой рюкзак! — она скрылась в колючих зарослях. Через пару минут Путешественница помчалась к ней, однако, к тому времени, Паймон уже обнаружила вещи. Девушки вместе проверили лагерь, уничтожили обзорные башни дикарей, а затем медленно побрели в деревню с добрыми вестями для местных жителей. *** После громких оваций, благодарностей и пышного празднества, которое устроили селяне для храбрых спасительниц, девушки смущенно ускользнули из деревни, ссылаясь на большую занятость. Паймон, конечно, была не против задержаться на праздничном обеде, однако Люмин всегда было неловко принимать чрезмерную благодарность и, тем более, подарки за ее работу. Ей и так платила гильдия, плюс они частенько находили сокровища во время заданий, на которые та же гильдия закрывала глаза и позволяла оставить себе. Медленно, но верно они добрели до столицы чуть припозднившись к обеду. — Как твоя рука? — участливо поинтересовалась фея, когда они уставшие ввалились в номер. Люмин сняла наспех наложенные повязки и, морщась, нанесла на рану густую мазь. Комната быстро наполнилась ароматами целебных трав. — В порядке. А как твои ссадины? — поинтересовалась она в свою очередь, уставившись на расцарапанную мордашку маленькой подруги. Паймон уверила союзницу, что ее раны не идут ни в какое сравнение с увечьем, полученным Люмин, а значит, что с ней все хорошо. Однако, фея пожаловалась на голод и усталость. — Паймон, у нас пока есть более важное дело — надо узнать, как ОН смог провернуть… кхм… то, что мы видели, — выделяя каждое слово, произнесла Люмин. — Я только переоденусь — и сразу устроим ЕМУ допрос с пристрастием. *** — Что ты делаешь?! Тарталью застали врасплох, и он резко вскочил перед столом, явно пытаясь что-то закрыть собой. Неловко рассмеявшись он поприветствовал подруг. — Я испек пирог с вишней! — Паймон серьезно спрашивает! — разгневанно завопила фея, сотрясая воздух кулаками. Ух, как надоел ей этот рыжий проныра, поскорее бы он отправился куда-нибудь прочь. Был бы у нее анемо глаз Бога, она бы создала огромное торнадо, закинула туда негодяя — и отправила восвояси. — Паймон, кажется это правда, — рассеянно ответила Люмин. — Тебе не стоило напрягаться, я принесла пару блюд от Сян Лин. — прошуршав полами нежно-голубого платья, которое она надела на смену своему белому, нуждающемуся в починке, девушка водрузила на стол плотно упакованные свертки с едой. — Ты приоделась как раз к празднику, — заметил Аякс, оглядев девушку с ног до головы. — У меня сегодня День Рождения. — Почему не предупредил? — поджала губы Люмин. — Мы без подарков. — Зато мы принесли с собой кучу вопросов, — напомнила Паймон. Ее, в отличие от Люмин, новость о празднике не заставила лихорадочно думать о том, что подарить имениннику. Тарталья был ей безразличен. Почти безразличен — она просто его терпеть не могла. Парень отмахнулся от подарков и приподнял полотенце, которым был накрыт вишневый пирог. От него шел густой пар. Паймон вдохнула аромат свежей выпечки и, кажется, настроение ее немного поднялось. Аякс стянул через шею фартук и ушел в кухню. — Давай сначала поедим, — Паймон устроилась за столом и схватила маленькими ручками столовые приборы, — а потом устроим ему допрос, а? Люмин не успела ответить: в дверном проеме появился Чайльд, неся посуду и кипящий чайник. Фея все-таки удосужилась сухо поздравить юношу с Днем Рождения. Тот расцвел в широчайшей улыбке — сама Паймон поздравила его! Ради такого стоило потерпеть столько времени. — Я поухаживаю за тобой, принцесса? — преступно близко наклонившись, Аякс аккуратно убрал волосы с тонкой шеи Путешественницы и повязал белоснежную тканевую салфетку. Сидящая напротив Паймон округлила глаза — вот это наглость! Люмин, в свою очередь, чувствуя на коже дыхание Предвестника, замерла не дыша. Как ей реагировать? Что делать? — Только попробуй! — Фея угрожающе подняла вилку, когда Чайльд посмотрел в ее сторону. — Паймон обойдется и без твоей помощи. — А как празднуются дни рождения в Снежной? — спросила Люмин, когда все блюда были разложены по тарелкам. — У вас наверняка есть свои традиции, да? Тарталья закрыл глаза, представляя родной дом, свою семью. Вот бы и сейчас перенестись к ним, вместе с новыми друзьями. — Обычно, — начал он, — с утра пораньше вся семья будит именинника, выкрикивая поздравления. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Затем каждый дергает виновника торжества за уши столько раз, сколько лет ему исполнилось. И дарит подарок. — За уши?! — Паймон прикрыла руками свои маленькие ушки. — Даже не смей прикасаться к ушам в мой День Рождения! — крикнула она, увидев многозначительную улыбку своей подруги. — Нет-нет-нет! — Как интересно… — протянула Люмин, деловито перекрестив пальцы рук и продолжая мучить косыми взглядами маленькую подружку. Тарталья похохотал, наблюдая за девушками: — А потом мы собираемся всей семьей за большим столом, болтаем, едим мамины вкусности, шутим и просто наслаждаемся временем, проведенным вместе. — Он вздохнул. — Хотел бы я сейчас быть с ними. Они продолжили трапезу в молчании, пока Аякс не просиял: — Я и вас приглашаю в гости! Тевкр от вас, товарищи, без ума, а Тоня с Антоном, я уверен, тоже будут рады познакомиться. И моя мама печет такие вкусные пирожки… — Пирожки? — навострила уши фея. — Это что такое? — Паймон, — перебила ее Путешественница, — у нас есть более важные вопросы, — напомнила она. — Сегодня утром мы были на задании, — она твердо взглянула на Аякса, считывая малейшие изменения в его лице, — и во время битвы мне кто-то помог. — Правда? — разливая чай в фарфоровые чашечки, парень поднял брови. — Но зачем, разве ты не справилась бы сама с хиличурлами? — Конечно бы справилась! — вспыхнула Паймон. Люмин молчала: ей больше не требовалось доказательств. Гидро-стрелы были первой уликой; то, что Предвестник никак не отреагировал на забинтованное плечо девушки — второй. В третий раз он прокололся прямо сейчас: она ведь не говорила, с кем сражалась. — Как ты выбрался из Чайника? — прошипела девушка. — Это невозможно! Даже Паймон не может перемещаться туда-обратно без меня! Тарталья сконфуженно потер шею. Все-таки не нужно было ему помогать Люмин, она действительно справилась бы сама, как всегда. Но разве он мог стоять в стороне? А дело было так: утром, в свой день рождения, он решил наконец восстановить свои ежедневные тренировки. На рассвете ему пришло в голову проверить насколько окрепло его тело — и он совсем немножечко использовал глаз порчи. Одним глазком посмотрел, как говорится. Разве он мог знать, что подпространство выбросит его обратно в Ли Юэ из-за этой маленькой оплошности? И вот он оказался в колючих зарослях, где совсем рядом были слышны звуки битвы. У ног юноши валялся знакомый рюкзак, из которого был виден край позолоченного чайничка. На опушке, залитой первыми лучами солнца, танцевала смертоносным вихрем девушка в белом платье, отбрасывая хиличурлов пачками. Тарталья дернулся: Люмин рухнула, потеряв равновесие от волны землетрясений и стала уязвимой для появившегося из ниоткуда дикаря. Раздумывать времени не было: прежде чем Аякс осознал, что делает, тетива его лука уже завибрировала, выпустив в грудь врага смертельную стрелу. — А потом я обезвредил и остальных хиличурлов, — самодовольно произнес Тарталья. — И когда убедился, что ты в безопасности, решил поискать способ вернуться — стоило просто коснуться чайника — и меня перенесло обратно. Мрачная Люмин подскочила на стуле: — Ты дурак? Глаз порчи — снова? Серьезно? Ты только-только пришел в себя! Ты чуть не умер! — она осеклась и прикусила губу. — Я так зла, ты не представляешь! — девушка начала расхаживать по комнате из стороны в сторону, заламывая руки. Тарталья подошел к ней в попытках заверить, что все прошло как по маслу. Хорошо еще, что он решил не упоминать о дурноте, которая накрыла его, по возвращению в Обитель. Люмин взглянула на него испепеляющим взглядом, от которого его спина покрылась гусиной кожей. — И что хуже всего, — она ткнула его пальцем в грудь, — тебя могли обнаружить! Хотя, наверное, случись такое, всем бы стало жить легче! Паймон тихонько помалкивала в стороне. От последней фразы, сказанной в сердцах ее подругой, фее стало не по себе. Хоть она и не любила Предвестника, но даже ей в тот момент показалось, что он не заслуживает такого отношения. Малышка нахмурилась, не понимая отчего ее подруга подняла такой шум. — Люмин, — спокойно и рассудительно начал Тарталья. — Я не хочу с тобой разговаривать! — выпалила девушка и громко хлопнула дверью, ведущей на улицу. Юноша лишь беспомощно развел руками и обернулся к Паймон, ища в ней поддержку и ответы на вопросы. — Пирог Паймон очень понравился, — смущенно произнесла она. — И спасибо, что помог Люмин сегодня. Паймон очень это ценит. — Нехотя она добавила. — Кажется, ты не такой уж и гадкий. Тарталья улыбнулся: до чего же ему нравилась эта маленькая фея. Однако, он не понимал, как ему поступить с Путешественницей — почему она так разозлилась? — Погоди немного, а потом проведай ее, — прочитала его мысли фея. — Может лучше сначала ты? — Паймон в ответ замотала головой, ответив, что ей страшно, отчего Аякс рассмеялся, хотя и сам был в растерянности. *** — Эй, — тихо позвал девушку Предвестник, обнаружив ее за ближайшей рощей вечнозеленых кустарников. Люмин сидела на каменной скамье, подобрав под себя колени, — ты плачешь? — обеспокоенно спросил он, увидев красные глаза девушки. Она неопределенно хмыкнула и спрятала лицо, склонив голову к коленям. Тарталья не знал, что обычно делают с плачущими девушками, поэтому вспомнил как в детстве успокаивал свою дорогую Тонечку — он крепко обнял Люмин и, мягко раскачивая ее всем телом, стал гладить по голове. — Шшш, у котика не болит, у собачки не болит, и у крошки принцессы не болит. –прошептал он ей на ухо. Он почувствовал, что она напряглась в его руках, поэтому повторил мантру еще раз, а затем еще и еще. Наконец Люмин рассмеялась, а потом чуть высвободилась из объятий парня, взглянув на него со смесью стыда и вины: — Извини…мне не стоило говорить все те вещи, — она вытерла остатки слез рукой. — Но почему ты так разозлилась? На ее лице пронеслись самые разные эмоции, в итоге она потупила взгляд: — Я даже не знаю. Не могу объяснить. Кажется … — она осеклась и замолчала. — Что? — Да ничего, — она попыталась встать, но Чайльд не дал ей этого сделать, обняв еще крепче. Люмин больше не пыталась сопротивляться — к своему удивлению она почувствовала себя спокойно под его защитой. — Наверное ты просто волновалась обо мне? — хоть девушка и не видела его лица, но почувствовала, что говорит он это с довольной улыбкой. — Угу, — она выдохнула в его плечо, удовлетворенная таким объяснением. Ее сердце трепетало, и она боялась, что собеседник почувствует это. Вдруг она кое-что придумала. — А я тебе все-таки подготовила подарок, — прошептала она. Тарталья взглянул на нее синими глазами, в которых читался вопрос и острое желание поскорее узнать, о чем она говорит. Люмин поднялась со скамьи и потянула за собой заинтригованного юношу. Они чуть прошли обратно к дому, когда девушка задумчиво уставилась вперед и отпустила его руку. — Теперь закрой глаза. — Ты меня убить решила? Она ткнула его в плечо, рассмеявшись, и повторила просьбу. Широко улыбаясь и поставив руки в бока, готовый ко всем напастям на свете, Тарталья все же согласился. Он закрыл глаза, однако ничего не происходило: он все так же чувствовал на себе лучи июльского солнца, слышал пение пичужек и шелест листьев. Но Люмин что-то изменила, и вдруг по его коже пополз мороз — холодный ветер обрушился на него всей своей мощью. Неужели он зря доверился этой милой девушке? — Открывай же скорее глаза! — с нетерпением воскликнула Люмин. Вначале он зажмурился от яркого белого света, не понимая, что она сделала. Однако затем лицо Аякса озарилось настолько выразительной улыбкой, что сердце девушки пропустило пару ударов. Таким счастливым она его еще ни разу не видела. Все вокруг было белым-бело: с неба сыпались огромные хлопья снега, бесшумно укрывающие плотным одеялом траву, кроны зеленых деревьев и крышу дома. — Это ты сделала? — он завороженно посмотрел на нее своими синими, нет, васильковыми глазами. Люмин была готова поклясться, что его глаза изменили цвет. — С Днем Рождения, — смущенно проговорила она, — надеюсь, это тебя порадует. Где-то вдалеке, у края острова, продолжал шуметь океан, переливаясь в ярких лучах солнца. Но лето продолжалось там, а здесь, у них на глазах разворачивалась самая настоящая зима. Тарталья молча сгреб девушку в объятия, закружил, и потом они вместе упали в ближайший сугроб. — Не обижай Люмин! — завопила Паймон. Она была обеспокоена состоянием подруги, потому и выскользнула из дома. Насколько глубокой была зима на улице, настолько сильный шок потряс Паймон и она быстро понеслась к товарищам. — Что вы делаете? Раскрасневшиеся от холода они лежали в снегу и от души хохотали. Вдруг Аякс приподнялся на локте и, свободной рукой зачерпнув снег, обрушил его на лицо подруги. Люмин завизжала, оттолкнула Чайльда и быстро унеслась к Паймон. — Мы можем поиграть в снежки! — выкрикнул он, припорошенный снегом. — Вы помирились? — тихо поинтересовалась продрогшая фея, когда к ней приблизилась Путешественница. Люмин утвердительно закивала и обняла свою дорогую подругу. — Что такое «снежки»? — крикнула она Аяксу. В ответ мимо ее головы со скоростью света пронесся снежный ком. Вызов был принят: Люмин уверенно дернула подол платья и зачерпнула голыми руками горсть снега. Холод приятно покалывал кожу. — Может мы пойдем в дом? — жалобно пропищала Паймон, сжавшись в комочек. Не увидев поддержки в глазах товарищей, она помчалась к особняку, воображая сколько литров горячего чая сможет в нее вместиться. Обитель всегда ассоциировалась у феи с отдыхом и вечным летом, однако попав в ужасный холод, она вспомнила о мрачных приключениях на Драконьем хребте. Отбросив нехорошие воспоминания, фея вновь подумала о горячем чае и неожиданно вкусном вишневом пироге. Несколько раз удачно попав снежками в Тарталью, довольная Люмин громко расхохоталась. Не смотря на жестокий климат, жители Снежной умели развлекаться. От последнего попадания, парень картинно схватился за сердце и рухнул в снег. Раскрасневшаяся Люмин, хихикая, на всякий случай подбежала чуть ближе к юноше, потеряв на мгновение бдительность. С громким рыком он вдруг подскочил, разбросав вокруг себя снег, и, словно дикий зверь, набросился на свою жертву. Девушка громко запищала, не в силах избежать лап этого чудища. Аякс толкнул девушку в снег, немного не рассчитав свою силу, однако Люмин успела схватиться за аксельбант и потянула его за собой. Он накрыл ее всем своим телом и, тяжело дыша и смеясь, уставился в большие ореховые глаза. Вдруг он стал очень серьезным. — Ты…- он отдышался, — ты меня снова удивила. Люмин. — ее имя он почему-то прошептал. Это было впервые, когда он назвал ее по имени так чувственно и мягко. Не «дружок», не «принцесса», не просто «ты». Внутри у девушки все перевернулось, и она так сильно разволновалась, что начала заикаться. — С Д-д-днем Рожд-д-дения, А… — ей не дали договорить. Он накрыл ее губы мягким поцелуем. Люмин замерла, а затем со всей нежностью, на которую была способна, ответила на поцелуй. В этот момент она почувствовала, что все выстроенные ею барьеры разрушились в щепки. Все проблемы были там, где-то далеко, снаружи. Сейчас во всем мире была только она — и он. И больше ничего не нужно было — только навсегда оставаться в этом моменте. Он остановился сделать вдох. Люмин разочарованно открыла глаза и утонула в синеве глаз напротив — она ощутила себя маленькой-маленькой и от той бури эмоций, которая накрыла ее с головой, и от того, что над ней навис опасный, во всех смыслах, рыжий лис. Задыхаясь, они глядели друг другу в глаза и понимали, что пути назад уже нет. Люмин пропадала в бездонных синих глазах, тонула в их подводных течениях. Через пару мгновений ей стало немного не по себе: подобный страх охватил ее однажды в кошмаре, связанным с Аяксом. Однако сейчас она чувствовала его горячие руки, нежно обнимавшие ее, ощущала приятную тяжесть его тела, видела эмоции от поцелуя и…верила ему. — Ой, ты же простудишься, — смеясь, Аякс ловко подхватил девушку на руки и поднял. Она обвила его шею руками, смущенно улыбаясь. — Я-то закаленный, а у тебя уже губы синие от холода. — Только сейчас девушка осознала, насколько она продрогла. — М-может п-пойдем обратно? — простучала зубами Люмин, на что парень охотно закивал и понес ее в дом, осторожно переступая через высокие сугробы снега.