Глава 1.
— И все-таки Паймон думает, что Тевкр намного лучше своего брата! Надеюсь, он вырастет хорошим человеком, в отличие от тебя! — послышался тонкий голос Паймон из каменной беседки, увитой плющом и кустами колючей розы. Все в этом заброшенном саду к юго-западу от гавани Ли Юэ благоухало. Недалеко от беседки располагался искусственный пруд округлой формы, в центре которого находилась изящная статуя цапли. Тонкие струйки воды блестели серебром, стекая из полуприкрытых глаз каменной птицы. Это было довольно тихое и скрытое от чужих глаз место. Со всех сторон заброшенный сад скрывали холмы, а с запада — еще и роща песчаных деревьев. Люмин возвращалась к ребятам с охапкой цветков-сахарков и, когда до нее донесся голос Паймон, остановилась и решила не показываться раньше того времени, пока Аякс не ответит. Она медлила и не хотела раскрывать себя. От слов Паймон на её лице появилась ухмылка. Всё верно, Тевкр — славный малый. — Ты такая милашка! — захохотал Чайльд. — Эй! Ты вообще слышал слова Паймон? Паймон для тебя шутка какая-то? — завопила рассерженная фея. Люмин тоже невольно захохотала от этих слов, раскрыв таким образом себя. Тяжелые темно-красные бутоны роз покачивались на ветру, наполняя воздух своим сладким ароматом. Солнце близилось к горизонту. Была середина июля. Предзакатную тишину нарушало жужжание пчел, которые активно кружили возле кустов роз и полевых цветов. Парочка насекомых уселась на охапку растений, которые принесла Люмин. — О чем спорим? Я даже начала переживать, как бы вы не начали схватку, пока меня не было. — девушка аккуратно сложила цветы на каменном столе в центре беседки. — Это тебе… — она посмотрела на Чайльда. — Ну, для твоих ран. В Мондштадте меня учили, что это действенное средство… — Спасибо. Мне довольно тяжело далась схватка со всеми этими стражами руин и… — …но оно лишь уберет симптомы, настоящее лечение тебе необходимо пройти у лекарей, — продолжила девушка. — И еще, Аякс. Парень немного опешил не только от того, что его назвали настоящим именем, но в особенности от металлических нот в голосе собеседницы. Чтобы скрыть свое удивление он засмеялся. — Я хочу, чтобы ты понимал — я согласилась помочь лишь в этот раз. Всего этого не было бы, если бы не твои странные и ужасные цели. Могли погибнуть люди. Какие потери понёс город, целая страна. Ты чуть не убил меня. И ты врал и продолжаешь врать своему младшему брату. После всего этого ты нашел в себе смелость попросить о помощи? Ухмылка на лице парня сменилась нахмуренными бровями. Он потупил взгляд, сжал челюсти и стал очень серьезным. — Слушай, Люмин, — начал он. — Нет, послушай, пожалуйста, ты. Всё, что делаешь — твой выбор, живи как хочешь. Но когда это дело касается жизней других людей — я не могу и не буду стоять в стороне. — Да! Паймон подписывается под каждым словом! Давай, Люмин, добей его! — Паймон нахмурила брови и скрестила руки на груди. Тарталья и Люмин так резко повернулись в сторону Паймон, что от их взглядов в воздухе буквально летали молнии. — Ой, кажется там неподалёку на склоне Паймон видела хорька-барахольщика! Посмотрит-ка Паймон, что он там принёс! — пискнула малышка и растворилась в воздухе. Люмин провожала взглядом подругу, пока та летела к склону. В траве действительно что-то блестело. — Я не могу предать то, во что верю. Но я благодарен тебе… Спасибо за помощь с Тевкром. И за все остальное тоже. Я для этого позвал вас сюда. Ведь в городе мне сейчас не стоит светиться на улицах, а в банке Северного королевства тонкие стены. — Моооооооора, где же мооооооооооора, — вдалеке пропела Паймон, кружа над норкой напуганного зверька. — Я принимаю твою благодарность. Но я никогда не забуду то, что ты натворил в Ли Юэ. И совсем скоро расследование Цисин закончится. — Люмин невольно подняла глаза к небу, по привычке пытаясь разглядеть силуэт Нефритового дворца. Тщетно. Дворца больше нет. — Ты будешь вне закона, Аякс. Будешь постоянно прятаться в Банке Северного королевства? — Что-нибудь придумаю. Он вышел из беседки и подошел к пруду. Водная гладь была подернута легким ветром, отчего цветки и листья белых лотосов покачивались в такт волнам. Тарталья нахмурился. — Причём тут это? — он обернулся к Люмин. — Я пришел сказать спасибо. Могла бы не приходить, проигнорировать мое письмо, если ты действительно такого мнения обо мне. И заметь, я не просил о помощи с лечением, это была твоя инициатива, — он ухмыльнулся в конце фразы. Люмин опешила. Ведь он прав: почему она здесь? Почему сама предложила помощь? Это ее укоренившаяся человеческая глупость? Она растерянно смотрела на Аякса, не зная, что ответить. Тарталья рассмеялся: — А я знаю почему. Ты — мой добрый друг. На моей Родине ценятся семья и друзья. Тебе бы пришлось по душе в Снежной. — Мы не друзья. Ты чуть не убил меня. — Для меня друзья — это все те, кто развивается и не стоит на месте. И один из способов проверить дружбу — это схватка! — Чайлд облизнул пересохшие губы. Ему действительно нравилось то, о чем он говорил. Схватки с сильными соперниками, амбициозность, желание получить весь мир — это краткое описание молодого человека из Снежного царства. «Волк в овечьей шкуре» — так описывают подобных людей. Ничто не могло напугать Аякса. Перед величайшими бойцами и воинами он испытывал не страх, а смесь восхищения и возбуждения от предстоящей схватки.«Но бесстрашие разве не проявление глупости?»
Люмин крепко задумалась. Ее картина мира и понимание дружбы были совершенно противоположны мнению собеседника. В дружбе вы смотрите в одну сторону, стоите плечом к плечу, вместе, навстречу новым поворотам судьбы. — Так ты поможешь мне с ранами? Или передумала? — голос вернул девушку в момент. Аякс улыбался, прищурив синие глаза. Солнце уже было совсем близко к горизонту. Всё вокруг окрасилось в багрово-розовые тона. Паймон вдалеке гоняла бедного хорька, что-то прикрикивая тонким голоском. Ей явно это нравилось, она уже и думать забыла о своей подруге. — Да, конечно, — вздохнула Люмин, показывая жест «сдаюсь», — пока не будем поднимать темы прошлого. Я лишь помогу с ранами. Только сегодня. На этом всё. Девушка начала готовить настойку из цветков-сахарков, вспоминая уроки алхимии, которые она успела взять у Альбедо во время приключений в Мондштадте. Лица друзей из города свободы пронеслись в памяти очень живо и красочно. Как они поживают? Все ли у них хорошо? — Внимательно смотри и запоминай. Я только сегодня такая добрая, дальше будешь заниматься самолечением. — говорила Люмин учительским тоном, показывая Аяксу базовую алхимическую посуду и последовательность приготовления лечебной жидкости. Когда настойка была готова, Люмин перелила ее в пузырек из прозрачного прочного стекла и взглянула на жидкость так, чтобы через стекло проходил свет выкатившейся из-за горизонта луны. — Да, все в порядке. Обрати внимание на цвет и консистенцию, это признаки того, что мы сделали все правильно, — сказала Люмин и вложила пузырек в ладонь Аякса, — удачи с лечением. Пока. — Где же эта Паймон? — девушка обернулась и оглядела ближайшие холмы. Паймон нигде не просматривалась. — Спасибо. Но это же только половина обещания. — ухмыльнулся парень. — Я всегда выполняю свои обещания на все сто, я ожидал и от тебя того же. Люмин сжала руки в кулаки и затрясла головой — нет-нет-нет, она не будет еще и осматривать его раны. Сжав губы и трясясь от поедающей изнутри ярости, она обернулась к Тарталье. — Показывай. — сквозь зубы процедила она. Тарталья смеясь начал расстегивать свой серый камзол. Люмин почувствовала, что ее голова начала кружиться от невыраженной ярости, которая полностью поглотила ее. Сглотнув ком в горле, она почувствовала, что ей стало чуть легче. Она бы с удовольствием сейчас раскидала поселение хиличурлов или сотню слаймов. В лунном холодном свете Аякс казался бледнее обычного. Наверное в Снежной очень мало солнца. Пока парень аккуратно складывал свой камзол в траву, Люмин увидела на его мускулистом развитом, но очень бледном торсе множество гематом, кровоподтеков и, что поразило ее больше всего, странных темных полос. — Ого! Но ведь схватка со стражами руин была довольно давно! Тебе точно нужно к лекарю! Настойка совсем не поможет — взволнованно и удивленно воскликнула девушка. Она легко прикоснулась к одному из синяков, отчего Аякс поморщился и вздрогнул. — Настолько больно? — глаза Люмин были похожи на луны. — К врачу я пойти не могу. Точно не в Ли Юэ. До Снежной долго добираться. Остаешься только ты, тем более сама вызвалась помочь, — парень обернулся в пол-оборота и, улыбаясь, посмотрел на Люмин. — Стой ровно! Мне надо внимательно посмотреть на твои раны! — ах если бы тут была Барбара, ее знания и целительские силы точно бы помогли. Люмин так скучала по друзьям из Мондштадта, а сейчас еще и нуждалась в их советах. Девушка рассмотрела раны на спине Аякса поближе и потрогала кожу вокруг них. Парень нервно засмеялся, явно маскируя боль, немного поерзал, а в это время его кожа покрылась мурашками. Люмин вдруг осознала, что раны были нанесены не стражами руин, у них была какая-то внутренняя природа. Неужто это влияние глаза Порчи? Какую же разрушительную силу он имеет! Человеческое тело не может долго противостоять этой силе. Девушка почувствовала легкую тошноту и головокружение от осознания всего этого. — Так щекотно! Я думал будет больно, но ты даже лечишь не так как все! — с явной наигранностью пропел Аякс. Люмин раскраснелась, ей было не по себе. — Я тебя сейчас заставлю выпить всю настойку целиком! — она была ужасно зла на Аякса, не понимая ради чего он подвергает свое тело, здоровье и разум таким нагрузкам. — Ладно. Понял. — Лучше присядь, будет больно, когда я начну. Ты уж потерпи. — уже спокойным голосом сказала Люмин, указывая на беседку. Смачивая обрезок ткани в настойке, она аккуратно обрабатывала раны молодого человека из Снежной. Ему было действительно было не по себе от режущей боли. Он опустил голову на руки, тяжело дыша. Костяшки его пальцев побелели от силы, с которой он сжимал каменную ограду беседки. — Держишься? — участливо и тихо спросила девушка. — Переживу. Сойдет. — сквозь зубы прошипел Тарталья. Наконец, работа была окончена. Люмин вытерла руки и лоб салфеткой и выдохнула. — Сможешь встать? Мне нужно правильно забинтовать тебя. Тарталья морщась поднялся и встал перед Люмин на расстоянии нескольких сантиметров. Высокий, подтянутый. Под тонкой белой кожей проступали рельефные мышцы. Люмин отступила на шаг и стала аккуратно обматывать торс парня бинтовыми повязками, сотканными из высокогорной шелковицы Ли Юэ. Редкий дорогой материал, но цена их была оправдана. Девушка осмотрела результаты бинтования и осталась ими довольна. Не идеально, но в целом пойдет. — В этом пузырьке — остатки настойки, должно хватить еще на три раза. Завтра обязательно обработай раны. Следующую порцию настойки лучше сделай заранее, никогда не знаешь, что может случиться, лучше приготовить заблаговременно. — протараторила Люмин, — а еще лучше — найди себе лекаря. — Завтра на этом же месте, в это же время? Люмин удивленно подняла глаза на Тарталью. Он издевается? Или это проверка на прочность? — Ты… я тебя готова отправить в этот пруд к окуням прямо сейчас! — заикаясь и не находя себя от гнева воскликнула девушка. — Никаких завтра. Все теперь делаешь сам. — Но как я справлюсь сам с ранами на спине? — Да попроси кого-нибудь из своих! — намного громче, чем хотела, крикнула Люмин и сама удивилась своей грубости. — Слушай, — тихо сказал Аякс, — я не могу быть открытым ни с кем, особенно с Фатуи и в банке Северного королевства. Со своими я держу ухо востро. Уже совсем стемнело, луна поднялась выше и стала намного ярче. Свет вокруг сменился с багряного на холодно-голубой. В саду пролегли глубокие длинные тени. Люмин молчала и медлила с ответом. Ее разрывало на части от желания помочь тому, кто нуждается в помощи, а также от понимания того, что этот нуждающийся — человек, принесший много бед. Подул холодный ветер, от которого одна из прядей волос упала девушке на лицо. Аякс ловко поправил эту прядь светлых волос. — Можно тебя опять попросить об одолжении? Я щедро заплачу. — Заплатишь? Сколько? Много мооооооооорыыыыы? — пропела прилетевшая Паймон. — А что вы делаете? Ай, не важно! Смотрите, сколько всего Паймон нашла! Развеселая подружка поделилась своими сокровищами, которые она, по всей видимости, отвоевала у того самого бедняги-хорька. Пара трехзвездочных артефактов, три печати гео и горсть моры рассыпались по столу. — Неплохо, неплохо, малышка, — протянул Тарталья, улыбаясь и медленно хлопая в ладоши. — Паймон не малышка, Паймон — это Паймон! А ты — гадкий Тарталья! — обиженно засопела Паймон, — Люмин, пошли уже отсюда, Паймон хочет есть! И вообще Паймон устала и хочет отдыхать в теплой постели! — Да, идем отсюда и побыстрее! Тебе лучше одеться, — Люмин подняла серый камзол Тартальи и отдала ему, — ветер холодный. — Паймон, я соберу все вещи, и мы уходим. — Люмин отошла к беседке за алхимическими реактивами, посудой и снаряжением. Паймон приземлилась у края пруда и уставилась на свое отражение в воде, подперев голову маленькими ручками. Над ее головой сияли сотни звезд. «Очень красиво, Паймон так к лицу звезды. Интересно, какие они на вкус» — подумала она. Пока Люмин бросала снаряжение в рюкзак, к ней подошел Чайльд и облокотился на одну из каменных опор. Он молча наблюдал как девушка собирает свои вещи. — Кхм., — закашлялся он. — Да ну что?! — рассерженно прошептала Люмин. Она не хотела, чтобы Паймон слышала этот разговор. — Ты же придешь завтра? — тихо и вкрадчиво спросил парень. Его лицо было серьезным, без тени насмешки. Люмин закатила глаза, подняла рюкзак и развернулась в сторону Паймон. Аякс легонько схватил ее за локоть и потянул на себя. — Я жду тебя завтра здесь. Паймон, наверное, лучше не говорить, она меня терпеть не может. — Как и я! — воскликнула девушка. Она дернула плечом, чтобы высвободить свою руку, — Паймон, мы идем ужинать и отдыхать! — Наконец-то Паймон поест! Паймон готова съесть целых три порции нефритовых мешочков! — А ты не лопнешь? — Нет, даже целых четыре порции! И еще какой-нибудь десерт! — А платить за это все, кто будет? Твоего улова на все это не хватит! — Люмин, ты у Паймон такая хороооошая…. Девушки медленно удалялись, вскоре превратившись в темные точки на фоне огней ночной гавани, а Тарталья все продолжал стоять на месте, провожая этих двоих взглядом. — А потом мы с тобой снова сразимся в эпичной битве, Путешественница, и ты удивишься насколько я стал силен! — тихо сказал он, усмехаясь представленной картине, и побрел куда-то, растворяясь в июльской ночи.