Семь армий

«Клоринда? Она лучшая в своем деле. Я сам никогда не сражался с ней, просто не было необходимости». Ризли сказал это путешественнику примерно полтора года назад, и с тех пор в его голове периодически всплывал вопрос: «А если бы была?». Тяжело представить себе такую ситуацию, когда ты в Фонтейне, носишь титул герцога, управляешь крепостью Меропид, и статус твой неоспорим. Тяжело представить это, когда Клоринда — твоя подруга, по совместительству — лучший дуэлянт, что частенько заглядывает в твой кабинет на чашку чая по рабочим вопросам. Невозможно представить, когда Клоринда — твоя вторая половина. Когда самая опасная женщина Фонтейна целует тебя страстно, оставляя на губах привкус каркаде; когда ты украшаешь ее шею засосами и хитро улыбаешься, зная, что они спрячутся от чужих глаз под воротник ее строгой рабочей формы; когда она надевает маску суровости, едва захлопывается дверь твоего кабинета — Клоринда часто покидает его утром, и по ней никогда не скажешь, что прошлая ночь была жаркой, хоть и искрила реакцией «сверхпроводник». Всё это было год назад. Теперь Ризли не герцог, и крепость у него далеко не Меропид. Даже если и дана ему свобода действий, то он все равно ощущал себя узником в Заполярном Дворце. Сковывал его и взгляд Царицы, когда она раз за разом вызывала Ризли к себе, делая совершенно абсурдные предложения. Но на все ее слова бывший герцог отмахивался, сквозь зубы отвечая: «Не мое дело». Не его это война, затеянная Селестией. Он в целом мало что мог назвать «своим»; из материального у него теперь разве что комнатушка, заледенелые стены которой едва ли могло согреть подобие камина, присутствующее в ней. В голове не укладывалось, что в самой холодной стране Тейвата не могли придумать достойных устройств для отопления. «Или эти условия созданы специально для меня», — однажды догадался Ризли. Что еще было «его»? Пожалуй, безмерная тоска по Фонтейну, и не столько по региону конкретно, сколько по людям. По Клоринде. О да, он писал ей письма каждый чертов день. Но со временем он вынужден был признать, что это бесполезно: ни одно из них не дошло до адресата — все читала Крио Архонт и рвала в клочья. После того, как он это выяснил, бывший герцог перестал писать о чувствах — это слишком личное. Ризли не раз спрашивал у себя: а стоило ли начинать? Все-таки, эти послания не под стать его статусу, пускай и прошлому. К чему эти сантименты? Он и сам не знал, не мог ответить на этот вопрос; пришел лишь к выводу, что это — его личная терапия. Почти как писать мертвецу в попытках смириться с тем, что его на свете нет больше. Он судорожно боялся, что и впрямь пишет «мертвецу». Единственное, что заставляло бывшего герцога интересоваться военной ситуацией в Тейвате — страх увидеть имя дуэлянтки в списке погибших. Ризли не был неуверенным в Клоринде — он не был уверен в мироустройстве, что пошатнулось год назад. В таких условиях — все, что угодно. Кто угодно. Сколько угодно. Убийства, хаос, абсурд, горы трупов и туманные цели противостояния в целом. Война так или иначе затронула каждого, но он отчего-то не прекращал молиться, чтобы не затронула ее. Когда Ризли в очередной раз вызвали к Царице, он нисколько не удивился. Интерес подогревало лишь одно: «Что на этот раз выдаст правительница Снежной?». Он уже понял, что это за место и как оно устроено, но так и не разгадал мотивов Царицы: отчего она не отправляла Ризли на фронт? Почему пыталась уговорить его сделать что-то по доброй воле? Она Архонт, ей достаточно приказать, а не упрашивать. Зачем «берегла» бывшего герцога, хоть и знала прекрасно о его боевых навыках? Убранство тронного зала давно не восхищало его так, как в первый раз, — оно опостылело. Эти стены из белого мрамора наверняка отдавали бы холодом даже в самый знойный день, коих здесь не бывает, впрочем — оттого и бессмысленно рассуждать о таком. Одно лишь известно наверняка: эти стены впитали людскую дрожь перед божеством, раболепие, подлость, трусость и чью-то кровь. — Ризли, — без лишних предисловий озвучила Царица. Она говорила негромко, но голос ее внушительно отзывался эхом по залу, иглой проникая в сердце, будто вот-вот уколет. — Ты же знаешь, что писать врагу — это предательство? Утреннее письмо Ризли теперь было лишь клочками бумаги, что бросила Архонт к его ногам. Он чувствовал себя мальчишкой, которого отчитывают взрослые. Однако учитывая, как много «хорошего» сделали для него те самые «взрослые» в детстве, у бывшего герцога не возникло даже тени уважения. Он лишь ответил, издевательски улыбнувшись одним уголком губ: — Чтобы совершить предательство, нужно изначально быть преданным. Но это не мой случай, Ваше Величество. Я здесь не по своей воле. Это ее, казалось, зацепило. Царица сжала подлокотник трона изящными пальцами, затем опомнилась и выжидающе застучала длинными ногтями по хрустальной поверхности. Взгляд Архонта ледяной, и было бы странно, будь иначе. Она сама выглядела, как иней на окне — изящный, быть может, но лишенный всякой мягкости и теплоты. Ему бы к ней. Клоринда, вопреки мнению окружающих, ледяной не была. Ее руки всегда теплые, чтобы выстрел был метким. Взгляд — глубокий, пронзительный и внимательный, когда она с ним. Четкий и хладнокровный — на работе. Ризли любит Клоринду до прохладной дрожи по всему телу, до сильнейшего пожара в сердце, до вихря в мыслях. Что бы ему не предложила Царица, он откажется от всего, если это не касается дуэлянтки. — Терпение мое иссякает, — холод ее голоса вытащил Ризли из мыслей. — Я хочу, чтобы ты стал моим предвестником, новым Одиннадцатым. Чайлд Тарталья теперь в Фонтейне, и будет очень справедливо, если ты займешь его место. Так ты заслужишь прощение за выходки с письмами, — Царица резко встала с трона и подошла к герцогу. Она была чуть ниже его ростом, но угроза, исходившая от нее, перекрывала этот «нюанс». Прощение? Ему нужно прощение, определенно. Но не её — Клоринды. Он хотел бы извиниться лишь перед ней одной; за то, что не писал — откуда ведь ей знать, что не было ни дня без писем?; за то, что их последняя встреча год назад была сумбурной, помятой будто, короткой и лишенной бурных эмоций — откуда ей знать, что он просто боялся разбиться на тысячи осколков? Слишком многого он боялся в последнее время, но горд был собой в одном: и на это предложение он ответил Царице пренебрежительным «пф». — Значит, снова «нет»… Прости, герцог, но твое «нет» в этих стенах ничего не значит, — важно, отрешенно. Крио Архонт махнула рукой — и новобранец фатуи подошел к ней с вытянутой перед собой подушкой, на которой красовался Глаз Порчи. Крио. Царица взяла артефакт — в ее руках он засветился ненадолго, затем она молча прикрепила его к поясу Ризли. Ему хотелось отойти, отшатнуться, но он был готов поклясться: он примерз к полу и не был в силах даже шевельнуться, уклониться от непрошенного «дара». Кольнуло где-то в сердце почти сразу. И холоднее стало в помещении. Мысли начали путаться, а руки — леденеть. Безусловно, он знал, что мощь Глаза Порчи выдержит не каждый, но отчего-то был уверен, что он как раз из тех, что справится. «Зря, видимо».        — О, не удивляйся, — с удовольствием решила пояснить Царица. — Ты выдержишь. Просто этот Глаз — особенный. Специально для таких влюбленных упрямцев, как ты. Понимаешь… Если мы хотим выиграть войну и свергнуть, наконец, Небесный Порядок, нам надо отказаться от всех слабостей. А любовь — самая большая слабость.       

      ***

Инадзума ей чужая. Это утверждение было верным и в первый день, и через неделю, и даже сейчас, год спустя. Клоринда не питала особой любви к Фонтейну, однако быстро поняла, что даже наличие дворцовых дуэлей в стране ее элемента ни на йоту не способствовало привыканию к землям Электро Архонта. Отчасти, это была удача: среди всех возможных вариантов получить именно Электро Глаз Бога и оказаться в итоге на стороне одной из самых военизированных стран, да еще и обособленной от всего континента. Шансы переждать войну здесь без единой царапины были многократно выше, чем у среднестатистического снежнянина. Клоринда помнила, что Ризли не снежнянин — это успокаивало душу. Герцог живуч, опытен и изобретателен, и с судьбой так просто не мирился — не привык. И все же… Несмотря на все попытки убедить себя в его относительной безопасности, она не могла подавить в себе желание узнать, что с ним. «Почему не пишет?» — сентиментальный, подростковый вопрос, не задать который она все равно не в состоянии.        Одно из ее писем ушло в никуда — ответа на него она не получила. На второе ответом тоже была тишина. Это злило, настораживало, сгущало дождевые тучи над ее головой. Клоринда всеми силами старалась справиться с ситуацией одна — поделиться таким и вправду не с кем. С Навией связь тоже посредственная — она почти не вылезает из битв, а отвечать ей может только тогда, когда лежит в госпитале с очередным ранением. «Гео Архонт решил вспомнить былые времена, а-ха-ха», — отшучиваясь, писала она Клоринде. Вне сомнений: дуэлянтка переживала и за подругу тоже. Но от Ризли не было вестей год. — Я перестала пытаться, — вдруг сказал кто-то за спиной Клоринды. Вскоре девушка, которой принадлежал голос, без лишних формальностей села рядом с дуэлянткой, держащей на коленях лист бумаги, а в руках — перо. — Почему? — спросила Клоринда. Кэ Цин устало вздохнула и опустила взгляд в пол; за год они успели стать если не подругами, то хорошими знакомыми, которых объединял элемент, обстоятельства, владение мечом и приверженность работе… той, что была до войны. — Царица возвела железный занавес. Никакая информация не попадает туда, письма не доходят. Я не могу связаться с главным секретарем Цисин, — она сжала губы в тонкую полоску и посмотрела куда-то в сторону, силясь скрыть свое состояние. — Я думаю, ты бы хотела назвать ее по имени, — от чутья Клоринды такое вряд ли можно скрыть. — Гань Юй. Кэ Цин совсем помрачнела. Клоринда невольно разделила это состояние со своей собеседницей; было что-то ироничное в том, насколько похожи их жизни последние пару лет: обе чрезмерно переживали за особенных обладателей стихии Крио, с которыми невозможно связаться. У обеих не хватило духу как следует проститься с ними перед отъездом. Обе жалели.        Через пару часов гром ударил среди ясного неба — и метафорически, и в самом деле — армия Снежной приплыла к берегам острова Наруками.

***

Остров Рито замерз в первые часы вторжения. Казалось, сама Царица «почтила» страну вечности своим визитом, однако ясно было: это не так. Крио Архонт просто собрала все силы для этого удара, наверняка с одной единственной целью: вывести Инадзуму как таковую из войны. Не было времени спрашивать, каков в этом смысл — стоило бороться за свою жизнь. Сердце Клоринды забилось втрое чаще. Здесь армия Снежной. А это — немалый шанс наконец увидеть Ризли. Она уверена: он думает также и уже ищет ее. «Быть может, он целый год это планировал и старался попасть в авангард», — с этой мыслью Клоринда отбила атаку Электро молотобойца, который еще не успел активировать щит.        Началась гроза, да такой силы, что удары молнии заставили пылать и раскалываться пополам подплывающие корабли. Это вызывало у дуэлянтки весьма смешанные чувства; со стороны Сёгуна сделать так — более, чем правильно. Однако что делать Клоринде и Кэ Цин, если на одном из потопленных кораблей были Ризли и Гань Юй? Она не хотела об этом думать. Боялась. Ее мало что повергало в страх, но это — то самое исключение. Вспышками Электро она перемещалась по полю боя, прорываясь к непосредственной линии столкновения — пляж недалеко от деревни Конда. Еще издалека она заметила острые кристаллы льда, что покрывали некогда живой остров Рито. Ей даже привиделось, что некоторые из них похожи на копья, что рассекают грозовые облака — настолько устрашающими они были. Что еще больше удивляло — лед сковал и морскую воду, что до сей поры ей казалось невозможным. Весь пляж покрылся плотным слоем Крио, не оставляя шанса стихии Гидро. Клоринда прислушалась к разговорам солдат, что были здесь дольше, чем она. Многие уже намеревались побросать оружие и сбежать, крича: «Там новый предвестник! Он нас всех убьет!». «Кому, как не мне, попробовать его одолеть», — подумалось Клоринде. На родине она не проиграла ни одной дуэли. Чем отличалась текущая ситуация? Пожалуй, лишь тем, что эта дуэль — за ее жизнь и жизнь всех этих несчастных солдат без Глаз Бога. «И за шанс встретиться с Ризли», — напомнила она себе, перехватив меч в руке покрепче. Где-то за ее спиной Кэ Цин громко сказала: «Я тебя прикрою здесь!».        Это вряд ли понадобится. И хотя дуэлянтка была переполнена решимостью, она держала в голове, что с легкостью может пасть в битве с предвестником. Готова ли она? Вряд ли к такому можно подготовиться. И смириться тяжело. Умирать можно разве что только после встречи с Ризли — она желала этого больше, чем жить в неведении еще несколько лет. Желала даже сильнее, чем возвратиться в Фонтейн, где крепостью Меропид управляет уже другой человек. Черт возьми, она скучала по герцогу и по временам, когда самой главной проблемой было пророчество. Чем ближе был остров Рито, чем чаще били молнии в землю. Гнев Сёгуна наверняка был запредельным, но не ей об этом рассуждать. Ее задача — найти среди заледенелых улиц торгового острова предвестника, что смог без труда «воссоздать» пейзаж Снежной здесь, в Инадзуме. С ветвей инадзумского клёна в самом деле падал снег и льдинки. Вокруг было так скользко, пустынно и холодно, что Клоринда невольно поёжилась. Стоило поторопиться с поисками, если она не хотела превратиться в ледяную статую — ведь именно это ей грозило прежде всего. Она готова была поклясться, что кровь в ее жилах заледенела, когда она увидела в маленьком переулке знакомую накидку на широкой спине и не менее знакомые смоляные волосы. «Ризли!» — моментально поняла она. — Ризли? — не веря своему счастью, вслух повторила она. Бывший герцог обернулся, но на лице его не было ожидаемой радости. Взгляд был словно заледенелым; Клоринде хотелось верить, что это лишь отражение окружающей обстановки в его зрачках, но интуиция подсказывала лишь бежать. — Клоринда. Никаких эмоций. Перед ней был лишь некто, кто выглядел, как Ризли. Хотелось спросить его, как так вышло, что за год разлуки они стали друг другу совершенно чужими людьми. Они не ссорились, не ругались и не проклинали друг друга — так в чем же дело? — Что ж… С каким предвестником вы прибыли? Он на острове? — попыталась выяснить дуэлянтка. Она приложила титанические усилия, чтобы взять себя в руки. Но ее напускное безразличие вот-вот укатится в бездну — в носу защипало. Далеко не такой она представляла себе их встречу. Логические оправдания поведению Ризли так и не приходили на ум — оттого хотелось расплакаться еще больше, словно она — маленькая девочка, порезавшаяся любовью, словно мечом, как некогда и случилось под «присмотром» ее наставницы Петрониллы. Ризли был ее слабостью. Его нынешнее поведение резало душу без ножа. — Да. Это я, — Ризли безразлично осмотрел боевую механическую перчатку, на которой даже не осталось наклеек от мелюзин — она покрылась инеем. — Так ты теперь предвестник… Неожиданно, — она вздохнула и посмотрела ему в глаза. Между Клориндой и Ризли — метра два. По ощущениям — целая пропасть. — Я ждал тебя, — все тем же тоном вдруг выдал он. Клоринда на мгновение опешила: «Неужели решил разыграть меня?». — Так бы сразу и сказал, что рад меня видеть, — подшучивая, проговорила она и сделала шаг вперед, но вскоре замерла вновь, услышав: — Чтобы сразиться. Сразись со мной, Клоринда. Я вызываю тебя на дуэль. Они сражались вместе раньше, но никогда — друг против друга. Этот вызов обескуражил ее настолько, что из ее приоткрытого рта вылетел удивленный, почти отчаянный выдох. «Если он стал предвестником… Значит, замороженный остров — его рук дело. Я не справлюсь с ним. Но все же… Если я выиграю, что попросить в качестве награды?» — заметались мысли в ее голове. Ризли ждал ответ. — Хорошо, — наконец решилась она. — Но если я выиграю, ты ответишь на мои вопросы? — Ты не выиграешь, — холодно объявил бывший герцог. — Поэтому задай свои вопросы сейчас, пока еще можно. Рядом с Ризли никогда не было повода для слез. Даже в тот день, когда его чуть не смыла вода Первозданного моря, он не дал ей расплакаться: выжил, рассмешил, угостил вкуснейшим чаем. Тем же вечером разложил ее на столе и целовал там, где никто другой не смел. Потом заботливо сушил ее волосы полотенцем после душа и собирал их в небрежный хвост старательно — как умел, впрочем. Она не выдержала и сама завязала их тогда черной лентой, но «плюсик в карму» за попытку помочь записала. Сколько она помнит и себя, и его, герцог крепости Меропид всегда повелевал Крио, но вместе с тем — никогда не был холоден так, как сейчас. Нет, не так. Он был горяч во всех известных ей смыслах. Не позволял он себе этих ледяных колкостей и безразличия. Оставался только один вопрос: что с ним сделали в Снежной?        — Что с тобой сделала Царица? — сглотнув ком в горле, спросила наконец Клоринда. Отчего-то вспомнилась ей сказка о снежной королеве, книжка прямиком из страны Крио Архонта — она читала ее когда-то давно, в детстве. «Все как по сюжету», — промелькнула издевательская мысль. — Даровала титул предвестника. Подарила Глаз Порчи, — Ризли сначала развел руками, а потом показал тот самый артефакт. — И самое главное: открыла мне глаза на мою жизнь. Хотелось рассмеяться. Что-то такое она и ожидала услышать. В Снежной умели промывать мозги — так говорили все, кто выбирался оттуда. Клоринда лишь надеялась раньше, что этот абсурд не коснется ее любимого мужчины — он был слишком умён, чтобы поверить в идеологический бред про свержение Небесного Порядка. «Но в сказке за изменением поведения стоял осколок зеркала», — почему-то вспомнилось ей. — Ты же помнишь, что главный критерий дуэли — честность? Сними Глаз Порчи. Так мы будем на равных. Дуэлянтка взвесила все шансы. Да, если Ризли и впрямь его снимет — будет возможность и одолеть его, и пробудить в нем «прежнего герцога». Осталось только поверить в успех. — Ее Величество запретила это делать, — начал говорить он и взмахнул рукой. Ноги Клоринды моментально сковало ледяной коркой. — До тех пор, пока я не убью тебя. Она с трудом сломала лед, не веря своим ушам: Ризли, которого она знала, вряд ли зашел бы так далеко даже в ссоре с ней. А тут причина явно крылась в Глазе Порчи. «Значит, мне просто нужно его снять?» — спросила она сама у себя, уклоняясь от летящих в нее кристаллов льда. Двойное Крио против Электро — исход был предрешен.

***

Одна из ее пуль попала Ризли в плечо — и она с трудом одернула себя, чтобы не броситься его лечить. Но новоиспеченному предвестнику все было нипочем; Ризли продолжал атаковать ее с неистовой скоростью, ледяные глыбы то и дело преграждали ей путь. Неправда. Не было у нее никаких шансов изначально. Ризли добился своего — вытеснил дуэлянтку в тупик. Здесь вокруг — заледенелые высокие дома. Скользко. Холодно. До страшного — мерзко. При всем желании — не сбежать. Клоринда с тяжестью выдохнула и бросила меч, чем заставила Ризли едва-едва приподнять бровь. — Ты первый, кому я проиграла дуэль, — она печально улыбнулась, направив пистолет себе в горло. Ризли замер в метре от нее. — Решила наложить на себя руки? — как ни в чем не бывало, спросил он. Клоринда коротко кивнула и посмотрела вверх, но все-таки предательская слеза скатилась по щеке. Ей не было известно, что Ризли боролся с собой. Глубоко внутри, почти умирая от всех действий, которые делает будто не он, а кто-то чужой его руками. Он вот-вот сам расплачется — даже ни слова не может сказать по своей воле! Он так хотел обнять ее, а не драться; ощутить привкус каркаде на губах — совсем как в его кабинете в крепости; уткнуться Клоринде в шею и вдохнуть запах ее волос — он любил их до безумия. Он любил ее всю, но Царица решила убить эту любовь его собственными руками, загнать эти чувства в угол и устроить им показательную порку. Клоринда — его слабость. Ризли усвоил это давно, и из-за слабости этой он сам готов был умереть, но убить ее — ни за что. В здравом уме и памяти — ни за какие сокровища этого мира он не стал бы. — Если хорошо попросишь… Можешь сам меня лишить жизни, — Клоринда едва заметно улыбнулась, уже не скрывая слез. Ее тяжело заставить плакать, но как она могла отказать себе в самых искренних эмоциях перед смертью? — Ты — моя слабость, — вдруг произнес Ризли. Клоринда охнула, явно не ожидая услышать это признание при таких обстоятельствах. — Я должен убить тебя своими руками. Она выждала двадцать секунд, исключая фактор «подмоги в последний момент». Как только время истекло, она разжала левую руку, что держала пистолет, и он безвольно упал в небольшой сугроб. — Если вдруг опомнишься… — сказала она тихо, — то знай, что я люблю тебя даже сейчас. Если бы можно было выбирать, кому из нас умереть, я бы все равно выбрала себя. Клоринда посмотрела ему в глаза — в них мелькнуло что-то от прежнего Ризли. — Если вдруг опомнишься, — еще тише повторила она, — напиши все-таки письмо. Уже не мне, а Навии. Пусть она знает, что я умерла у тебя на руках. Но лучше не упоминай, при каких обстоятельствах, ладно? — она улыбнулась, словно на мгновение стала солнышком. Ризли подошел к ней и проткнул ее насквозь ледяным копьем, таким, какие она видела на верхушке острова. Ударил гром. Клоринда медленно осела на заснеженный пол, бывший герцог почему-то сел вместе с ней. Ледяной взгляд определенно начал оттаивать. Он рывком снял с себя Глаз Порчи — наверное, вновь обрел контроль над своим телом. Клоринда едва ли уже осознавала это — лишь хваталась за его руку. Губы бледнели, пар от дыхания становился все более редким. Клоринда умирает от потери крови под сенью кроваво-красного заледенелого инадзумского клена. Умирает на руках прежде всего любимого человека, уже потом — своего убийцы. Льстит даже. Не всех на этой войне постигнет такая участь. Ризли все осознает — и прижимает остывающее тело к себе. Глаза остекленели.