***
- Мне не нужна нянька, как вы не можете понять, дядя? Неужели вы мне настолько не доверяете? Послушайте, разве хоть раз я дал вам повод? - донеслось из-за дверей гостиной. - Я доверяю тебе безоговорочно, но молодость, мальчик мой - дело такое, можно наделать много ошибок, о которых придется жалеть. - Я могу поклясться, что ни о чем подобном у меня и мысли не возникнет, я ... - Я прекрасно понимаю твое недовольство, но ты мне всегда был как сын родной. Я хочу уехать со спокойным сердцем. - Я уже не мальчик, я - офицер гвардии, у меня есть люди в подчинении. Любая война - я буду воевать, могу не вернуться, вот о чем должно тревожиться твоё сердце, а ты обо мне настолько низкого мнения, что боишься, что я буду проводить вечера в кабаках, игорных домах или борделях! - Я ведь и сам в свое время служил, так что знаю, что в мирное время армия не яблоки собирает. А низкого мнения обо мне ты. Изводишь старика, а я всего-лишь хочу для тебя лучшей жизни... - Господин Чистоковский и госпожа Правдина вас принимать пожаловали, - пролепетала Дуня, пропуская последних в гостиную. - А, Федор Николаевич, как я рад снова вас видеть, - приветливо улыбнулся аккуратно одетый человек, приходившийся с виду ровесником вошедшему, - постарел ты, друг мой, в последние годы, извини меня за откровенность. - На правду не обижаются. Так ведь и ты, Честан, не молодеешь. Эх, где же те два юноши, любившие пострелять фазанов и поговорить о будущем империи. Вот так, Лиза, - обратился он к своей воспитаннице, - дружба, пронесенная через всю жизнь. Правдина стояла с совершенно ошарашенным видом : на диване, обитом бархатом, сидел тот самый офицер, с которым она вела беседы прошлым вечером. Выглядел юноша ещё более растерянным, чем она. Он тоже узнал свою вчерашнюю собеседницу. - Может, представим детей друг другу, а то вид у них уж больно потерянный, - предложил Федор Николаевич своему давнему другу. "Дети" одновременно закатили глаза. - Э, судя по взглядам, они уже знакомы, - усмехнулся граф Честан, почесав усы, чуть менее пышные, чем у Федора Николаевича, однако, куда пышнее, чем у многих. - Мы виделись вчера у Несведенских, однако, так и не представились.- подтвердила его догадку Правдина. - Милон, - представился офицер. - Елизавета Андреевна Правдина, - ответила девушка, смотря на него всё тем же ошарашенным взглядом. - Елизавета Андреевна будет за тобой приглядывать, пока я в Женеве. Федор мне много за нее рассказывал и я считаю, что ни один другой человек не справится с этим лучше. А что, девушка крайне образованная, из ребяческих лет вышла. В свои двадцать пять она тебя точно глупостям не научит. С возмущенным видом Елизавета посмотрела на своего покровителя, всем своим видом спрашивая : "Что вы про меня наговорили?" Федор Николаевич в ответ лишь развел руками. - Должно быть, наши гости ещё не завтракали, так я прикажу подать. Разопьем бутылочку вина пятьдесят третьего года, поговорим, вспомним за старое и новое обсудим. - предложил хозяин дома. - Вы правы, друг мой, мы действительно не завтракали. Так что всецело поддержу вашу идею. - оживился граф.***
- Ах, Москва, - прикрыл глаза граф Честан, откусив большой кусок пышного пирога, - я не так давно был в Петербурге, так там высшие чины питаются одной европейской кухней, причем, преимущественно рыбой, а русской кухни гнушаются. Бедные, не понимают, чего теряют! Как же хороша русская выпечка, а? - Не могу с вами не согласиться, друг мой. При всём моем уважении к Европе, дарам её, - с этими словами генерал-полицмейстер закурил трубку, - и Просвещению в частности, нельзя забывать о том, что мы - люди всё-таки русские. Когда страна отступает от своих традиций и ударяется в подражание, она переходит в подчинение, а Россия этого допустить не должна. В петровские времена Россия превратилась в великую державу, которая должна подчинять, а не подчиняться. - Позвольте заметить, что Россия стала такой именно благодаря европейским веяниям, - испытывающе оглядела мужчин Правдина. - Мера. Во всем должна быть мера, госпожа Правдина, - весьма довольный собственным ответом, граф Честан отпил вина из серебряного кубка. - Но ведь в петровские времена людям казалось, что в европейских веяниях меры нет и что все русское безбожно уничтожается.- присоединился к дискуссии Милон. - Ты в эти времена не жил, не тебе и судить, - граф недовольно посмотрел на племянника, прекрасно понимая его правоту. - Да бог с ними,с этими петербуржцами и с этой рыбой! - воскликнул Федор Николаевич, - Мы ведь не это обсуждать собрались. - Да уж, действительно, мы, пожалуй, отвлеклись. Обсудим непосредственно вот что: через три дни меня в Москве будет уже не застать. А, как вы знаете, мой племянник служит отечеству в офицерском чине. Правила же обязывают его на щедрость и позор, если он вдруг не заплатит носильщику за доставку, возьмёт в театре дальние места или появится на казённой лошади. Однако интересно не это, а то, что раз российское государство, слава богу, ни с кем не воюет, армия развлекается, как может. А то я не знаю о практически ежевечерних застольях и о том, что карты хоть и запрещаются законом, никому до этого дела нет. Так вот, мы с моим любезнйшим другом, господином Чистоковским, вели последний год постоянную переписку, откуда я узнал, что Елизавета Андреевна при желании может вполне сойти за Александра Викторовича... - Так вот как, оказывается, умеет хранить тайны человек высшего полицейского чина! - гневно взглянула на своего покровителя Правдина. - Я поклялся честью, что никому и ничего не скажу, так что не заслужил Федор Николаевич такого взгляда... у меня у самого мурашки по спине пробежали, - в подтверждение своих слов граф поежился. - Честь - высшее, что может иметь дворянин, так что вам, граф, я склонна верить. А теперь не могли бы вы объяснить, что именно от меня требуется? - Охотно. От вас требуется всего одно: не могли бы вы посещать иногда эти вечера, представившись близким другом Милона, и следить за тем, чтобы он вёл себя достойно, но при этом не растратил все мое состояние, а то мне нечего будет оставить ему в наследство, - усмехнулся он себе в усы. - Не сомневаюсь в благоразумии вашего племянника, однако, помочь соглашусь. Только прошу учесть, что смогу посещать не каждый из этих вечеров, ибо имею за плечами груз в виде незаконченного дела. - Вот она, кровь! Его отец, - граф кивнул на изучающего взглядом узор на кубке, Милона, - служил вместе с вашим и сколько же хорошего я наслышался об Андрее. Как жаль, что такой человек не встретил почетную старость. - Если бы не Бельский, встретил бы, - сквозь зубы проговорила Лиза, вспомнив кровного врага. - А что Бельский, Бог ему судья. Об одном прошу, не марайте кровью ваши аккуратные ручки. - После увиденного мной проявления подлости и бесчестия, я уж точно не стану марать руки в крови, иначе, чем я лучше его? - Господа, - вмешался Федор Николаевич, - позвольте нам с моим глубокоуважаемым другом поговорить наедине. Если хотите, прикажу подать вам чай или кофе, только скажите, где вы будете. - Будем мы в моем кабинете. А подать прикажите кофе. Желательно, покрепче, - строго ответила Правдина, направляясь к выходу. - И мне, пожалуй. - Милон зашагал за ней следом.***
- Признаться, я была удивлена, увидев вас здесь. Я думала, что под крыло мне предлагают взять какого-нибудь неисправимого хулигана, а тут вы. - Да и я немало удивился. Мне казалось, что меня передают какой-нибудь женщине с монашескими нравами или, ещё того хуже, чуть не охрану приставят. Так что, я хоть и удивился, я был рад. - Да и я , признаться, тоже. Вчерашний разговор вас выставил в куда лучшем свете, чем я вас представляла. Только вчера я думала, что встреча наша - первая и последняя. - Кстати, насчёт этого. Раз уж мы снова видимся и в вашу тайну я оказался невольно посвящен, позвольте узнать, что всё-таки за дело у вас к Несведенским. - Любопытство, конечно, не порок, но, как выразился ваш дядя, во всем нужна мера, - скрестила руки Елизавета. - И всё же я жду. - Извольте. Несведенского подозревают в причастности к незаконному ввозу заграничного товара, проще говоря, контрабанде. Он служит во флоте, что лишь подогревает подозрения. Поэтому моя задача разговорить его жену, рано или поздно она себя выдаст; привлечь Федора Николаевича, он арестует их имущество и отправит Несведенского в отставку без сохранения чинов. А отпираться они не смогут потому что будет свидетель в моем лице. Надеюсь, у меня получилось удовлетворить ваше любопытство. - Однако, мне теперь чертовски интересно, чем оно кончится. - Скоро узнаем. Бьюсь об заклад, подозрения небезосновательны. - Склонен верить. Даже жены генералов одеваются скромнее, чем госпожа Несведенская. Будь я на ее месте, вёл бы себя осмотрительней. - Её неосмотрительность как раз сыграет на руку, да и что с неё взять с её - то умом? Осмотрительней я была бы на месте её мужа и не разрешала бы выходить в свет в таком виде. - Я говорил вам, что они оба - дураки. - Тем лучше для дела. - Елизавета Андреевна, я кофе принесла, - робко просунула голову в дверь Дуня, - только пейте осторожнее, горячий. - Спасибо, буду пить осторожнее, можешь идти. - Слушаю-с, - девочка убежала, тряхнув тонкой косичкой. - Вы так вежливы со своими людьми, - восхитился Милон, - тем приятнее мне ваше общество. - В том-то и дело, что с людьми. Разве они виноваты в том, что родились в крестьянской семье? Та же участь могла постигнуть и меня и вас. Мы живём в переломное время : новые идеи, новые ценности. Европа отказывается от крепостничества и хоть Россия пока не готова принять это веяние, можно хотя бы относиться к своим людям добрее. - Вы правы, абсолютно правы. Тот, кто не видит в человеке человека - сам становится зверем. - А это довольно интересная мысль, - одобрительно улыбнулась Правдина, - и я согласна с нею полностью. - Признаться, мне не терпится представить вас товарищам. Кстати, когда я смогу увидеть Александра Викторовича воочию? - Скоро. Имейте терпение. Сегодняшним вечером Делу требуется Елизавета Андреевна. Несведенские меня позвали с ними в театр, а с ними, к моему огромному сожалению, важна каждая встреча. - Я ни в коем случае не про сегодня. Надеюсь, они расколятся хотя бы в течение пары месяцев. - Какой там? Всего месяц сроку, распоряжение Федора Николаевича. - Тем более удача вам понадобится. - юноша заметил на себе выжидающий взгляд. - Ваш дядя...он говорил, что ваш отец лично был знаком с моим. Могу я отправить ему письмо? - Мой отец умер, когда мне было четырнадцать. - уголки губ молодого офицера тут же опустились. - Прошу искренне простить мою бестактность. Тогда, может, я что-то слышала о вашем отце? Прошу вас, скажите фамилию, - Елизавета просила почти трепетно, забыв о холодной выдержке. - Фамилия у меня и у него одна, - глаза девушки смотрели на него с ожиданием, - Добромиров. В ту же секунду Правдиной стало понятно, отчего на таких молодых плечах красуются офицерские погоны. Причина крылась в идеалах, заложенных в детстве и пронесенных до этого дня. Господин Добромиров, по рассказам её отца, "всю жизнь не снимал с плеч погоны". Ещё при жизни господина Правдина он носил достаточно высокое звание, а почил, скорее всего, уже в генеральском чине. - Тем приятнее заиметь с вами дружбу, - сдержанно кивнула девушка.***
Театр - место, где практически ежедневно собиралась соизволившая только к полудню отоспаться московская знать. К пяти часам театр наполнялся гулким разноголосым жужжанием, затихающим лишь к началу спектакля. Просторная зала каждый день радушно принимала офицеров, неизменно располагающихся на первых рядах; богатых мужей и их спутниц в целомудренных до наступления вечера платьях. По вечерам,обыкновенно, давались балы, где дамы могли показать всю красоту открытых плеч, изящные шеи и неглубокое, но все же декольте. В театре же царила сдержанность, воспевались идеалы пришедших когда-то из Европы Просвещения и классицизма. И упаси Бог хоть немного смешать трагедию и комедию. Разделение на жанры было четким и незыблемым. Правдиной это нравилось, поэтому в свободное от служения Делу время, она частенько приходила сюда. В этот день она пришла по службе и следить за разворачивающимся на сцене действием было нельзя. Нужно было следить за четой Несведенских, которые и без этого старались привлечь её внимание. - Лизочка, посмотрите на этого актера, как он хорош! Не помню, как же его фамилия. Что-то на "Д", кажется..., - трещала Юлия Борисовна, не замечая мгновенно сжавшихся от фамильярного "Лизочка" кулаков собеседницы. - Юленька, дражайшая, поумерь пыл, иначе на нас будут жаловаться люди, - отвлечённо и куда-то в пустоту проговорил Несведенский, наглаживая жиденькую козлиную бородку каштанового цвета. "С ним она не расколется", - пронеслось в голове у Правдиной. - Дмитровский, кажется. Он талантлив. Возможно, в будущем станет опорой русского театра, - поддержала она беседу вполголоса, не желая отвлекать людей, пришедших за зрелищем. - Ах, будущее, - заложила руки Несведенская, - о нём ли рассуждать? Все меняется, все меняется. "Для тебя уж точно всё изменится, как себя выдашь", - подумала Елизавета, взглянув украдкой на собеседницу. - На Россию и правда нахлынули перемены. Но многие из них пошли государству лишь на пользу. Университет, открытый благодаря господину Ломоносову ещё при Елизавете Петровне; училища. Говорят, в Петербурге образование доступно теперь и девушкам. - Лизочка, дружок, а зачем? На эти деньги можно было бы ..., - Несведенская запнулась, покосившись на мужа, - ещё много хорошего сделать людям. Есть новшества, которые радуют, а есть те, что отравляют. - По-вашему, образование отравляет?- скрестила руки Правдина, изучающе прищурившись. - Ну что ты. В малых дозах оно, может, и нужно, иначе даже деньги посчитать не сумеешь, - рассмеялась Несведенская и даже смех её был излишне театральным : завоким, как бьющееся стекло и почти истерическим. - За вас ведь может сделать это ваш муж. - Обманет, - поджав губы, словно ребенок, махнула рукой Юлия Борисовна, - а невинных девочек жалко, аж сердце разрывается. Чем они заслужили быть запертыми на годы с наказом "грызть гранит науки?" Это же тюрьма! Сущая тюрьма! - Но ведь выйдут они блаовоспитанными девушками, способными поддержать беседу на любую тему. - Мужчины хотят отнюдь не арифметику с женщинами обсуждать, правда, Жорж? Несведенский сидел, невидящим взглядом уставившись на сцену, окутанный дымом от от сигареты в позолоченном (хотя, вполне вероятно, что и в золотом) мундштуке. Жену он, казалось, не замечал совсем. "Хоть и преступник, а мне его жаль. Наверняка, не раз пожалел, что женился. Эта Юлия Борисовна трещит без устали. И как он ещё не мучается от головных болей?" - Елизавета сочувствующе посмотрела в его сторону. - Должно быть, ваш муж просто устал или слишком увлекся талантливой игрой Дмитровского. - Не удивлюсь. Не будь вас рядом, смотрела бы на этого юношу, не отрываясь. - А муж? Не боитесь, что ревновать будет? - Тьфи, сколько юных девушек висело на локтях моего мужа, восторженно вздыхая : "Ах, Георгий Сергеевич, милый!" А он - ничего, окажет пару знаков внимания, чтобы сердце им не разбивать и хранить мне верность. - А вы? - А что я? Елизавета благополучно последовала примеру Несведенского, пропустив добрые полчаса трещания его излишне эмоциональной супруги. - И тридцати мне будто что не бывало. Важно же в душе молодость сохранить, тогда всё будет как надо. "Было бы у тебя это "Как надо" без мужниных денег?"- скептически улыбнулась про себя Елизавета. - Милая, будь потише, если не хочешь, чтобы люди вместо сценических монологов слушали твои собственные. Несведенская похлопала глазами - фраза мужа была ей не понятна. - Что вообще такое - эти ваши...ломоноги?- протянула она, недовольно поведя острым носиком. - Это когда высказывается только один человек, а остальные слушают, - терпеливо пояснил Георгий Сергеевич. "Должно быть, если бы не она, он преспокойно служил бы во флоте, будучи честным человеком. Но если бы он не приносил своей жене собольи шкуры, рано или поздно, она сняла бы его собственную", - снова почувствовала Несведенскому Правдина, тут же себя обернув : идеи Просвещения допускали только строгие границы между черным и белым. Несведенские были тем самым "чёрным" и это нужно было исправлять. " А что, если он и правда честный человек? Тогда откуда деньги? Всё это только предстоит разузнать". А меж тем постановка кончилась и люди стали расходиться, торопясь поскорее сменить дневную сдержанность на вечернюю пышность. - Знаете, госпожа Правдина, - предложил вдруг Несведенский, - может, дадите нам визит в четверг? Если, конечно, найдёте время. - Очень постараюсь найти, Георгий Сергеевич. Мужчина поцеловал ей руку на прощание и карета Несведенских отъехала, оставив лишь дорожную пыль.